Инко хлопнула в ладоши. — Давайте начнем первое собрание «Женщины Которые Изменят Японию. Она улыбнулась Нао и Рей, сидевшим напротив нее за столом для пикника. В парке стояла беседка, в которой можно было перекусить.
Изуку стало жаль обеих женщин, которые выглядели растерянными и испуганными. Он подумал, не натравил ли он на них монстра.
Рей ответила: — Я ничего не знаю об изменении Японии. Я здесь только потому, что вы обещали обеспечить мне полную опеку над детьми, несмотря на то что мой муж — Герой Номер Два. Она говорила так, будто не знала, верит ли в это.
— Мой дорогой муж уже позаботился об этом. Инко взяла в руки телефон. Сообщение от ее мужа показывало, что популярность Старателя резко упала после того, как общественности стали известны некоторые факты. Среди них — его послужной список неоправданных убийств преступников, брак ради причуды и последующее жестокое обращение с супругой, а также то, что его застали со спущенными штанами в борделе с уткой. Изуку был почти полностью уверен, что инцидент с уткой был подстроен. Или, по крайней мере, он очень на это надеялся.
Чуть ниже фотографии Изуку едва смог прочитать сообщение отца:
Инко, дорогая, если ты так сильно хочешь приютить бездомных, я могу взять домой кошку.
Ответ Инко, переполненный эмодзи:
Я также приму кота! Люблю тебя!
Глаза Рей заблестели. — Спасибо. Я благодарна, правда. Она вытерла лицо носовым платком. — Не знаю, чем я могу отплатить вам. У меня нет опыта политической деятельности.
— Пока вы продолжаете печь такие вкусные закуски, это может быть вашим вкладом в группу. Инко взяла черничную булочку и откусила кусочек.
Нао переключилась. — Я могу помочь с финансированием от своей компании?
— Ох, у нас много денег, но все равно очень мило с вашей стороны. Инко подняла тарелку. — Кто хочет еще одну булочку?
С улицы доносились звуки детского хихиканья. На травянистой площадке напротив павильона Хана Шимура играла в футбол с братьями и сестрой Тодороки.
Юто толкал Шото Тодороки на качелях. Позади них Кацуки Бакуго скатывался с горки. Маму попросили сегодня посидеть с Кацуки.
У Изуку загорелись глаза. Миниатюрный Качан! Он не мог удержаться и не подойти, чтобы взглянуть.
Приблизившись, Изуку услышал, как Кацуки говорит Юто: - Я слышал, у тебя появилась новая причуда. Поторопись и покажи мне, чтобы я мог понять, достаточно ли ты хорош, чтобы стать моим помощником.
Несмотря на свой ядовитый рот, он выглядел очень милым — от пухлых щечек до маленьких клыков. Жаль только, что Изуку будет выглядеть жутко, если попытается потрепать его по волосам.
Юто поднял голову. — Извини, но моя причуда слишком опасна для использования. Кацуки был ему совершенно неинтересен… Изуку по собственному опыту знал, что это хороший способ вывести взрывного мальчика из себя.
Кацуки огрызнулся: — Спорю, ты соврал, что получил причуду. Ты все равно бесполезный Деку.
Юто вскинул голову. — Как ты только что назвал моего идеального племянника?
— Что? Кацуки уставился на него.
Изуку ускорил шаг, надеясь предотвратить взрыв, но опоздал.
В считанные секунды Юто оказался у головы Кацуки. Он впечатал блондина лицом в грязь. — Следи за своим ртом, шипоголовое отродье.
Изуку подхватил дядю под мышки и поднял с земли. — Что ты себе позволяешь?
Юто без зазрения совести ответил: — Правила детской площадки — выживание сильнейших, поэтому я устанавливаю свое господство.
Изуку прошептал: — Героически ли это, когда взрослый сражается с ребенком? Разве у тебя нет многолетних тренировок по боевым искусствам?
— Я преподаю ему ценный жизненный урок, а именно, что кто-то всегда сильнее. Это знание однажды может спасти ему жизнь, особенно если он планирует стать героем.
— Ага. Хватит. Изуку обернулся и увидел, что Шото смотрит на них обоих. Сердце у него екнуло при виде очаровательного ребенка с бело-красными, волосами, спадающими ему на глаза. Суровое выражение его лица только умиляло. Изуку захотелось взять его на руки и обнять, но это вряд ли было бы воспринято незнакомым мужчиной.
Сунув палец в рот, Шото сказал: — Не думаю, что ты одного возраста со мной. Ты используешь слишком много громких слов.
Юто и Изуку обменялись бешеными взглядами.
— Какая глупость, — сказал Изуку.
— Насколько я могу быть старше? Посмотри на меня. Юто провел рукой по своему телу.
Шото пососал большой палец. — Ты можешь быть оборотнем или менять тело.
Глаза Юто переместились. — Ха-ха. Воображение этого ребенка.
— Ты только что назвал меня ребенком? Это похоже на то, что сказал бы взрослый. Шото пристально посмотрел на него.
— Это ты во всем виноват, маленький мастер боевых искусств, — шепнул Изуку своему дяде.
Юто ответил: — Успокойся, никто ему не поверит.
Шото сказал: — Пойду скажу маме и миссис Мидории, что Изуку подменили.
— Эй! Стой! Изуку побежал за Шото, когда тот скрылся в беседке.
В этот момент к нему подъехал отец на черном лимузине. Из него вышел Хисаши в черном костюме и с переноской для животных в руках.
Инко подбежала к нему и чмокнула в щеку. — Это мне?
— Твоя кошка, дорогая. Хисаши поднял клетку. Изнутри донеслось сердитое шипение. Кот был явно бродячим — у него отсутствовал глаз, а черная шерсть пересекалась с пятнами сыпи. Он тявкал и гремел прутьями клетки.
— Он великолепен. Я его обожаю, — сказала Инко.
— Прими это предложение Мира и перестань заставлять меня совершать добрые дела.
Инко хихикнула и погладила мужа по чисто выбритой щеке. — Как будто тебе не понравилось уничтожать Старателя.
— Это было весело, но я не собираюсь помогать тебе переписывать японское законодательство о разводах, чтобы сделать его более… — Хисаши вздрогнул.....
справедливым.
Инко отмахнулась рукой. — Я сама справлюсь с этим.
Шото потянул Хисаши за штанину. — Ваш сын может быть инопланетной капсулы.
Изуку затаил дыхание. Его мышцы напряглись, готовые броситься вперед на помощь.
Хисаши холодно посмотрел вниз. — Советую тебе найти кого-нибудь, кому интересны твои игры, малыш. Яд капал с каждого слова.
Шото отступил, пробормотав: — Неважно, вы двое явно родственники.
Может, ты — бессмертное злое существо, и поэтому твой сын такой странный? Да, это многое объясняет.
Раздавшийся стук заставил Изуку обернуться. Кацуки снова стоял на коленях в грязи, а над ним нависал Юто.
Изуку провел рукой по лицу. Он только на минуту отвел от них взгляд! От запаха пыльцы у него разболелась голова. В носу защекотало, и он закашлялся. Все еще хрипя и кашляя, он снова побежал назад.
Скрестив руки, Юто сказал: — Мой первый приказ — достать овсяное печенье с изюмом.
— Да, Изуку-сама, — сказал Кацуки, вскочив на ноги и массируя плечи Юто.
— Хорошая попытка с печеньем. Хисаши появился в мгновение ока, весело улыбаясь. — Вали. Он указал на Качана, и тот убежал.
Юто надулся.
— Не делай такое лицо. Я очень горжусь тобой. Хисаши попытался взъерошить волосы Юто. Юто увернулся. — Посмотри на папиного маленького злодея, покорившего своих сверстников даже в таком нежном возрасте. У тебя явно есть все мои мозги и харизма, в отличие от моего младшего брата, который всегда был немного глуповат.
Глаз Юто дернулся. — Гипотетически, может быть, ты душил своего брата, чтобы у него не было шанса раскрыть свой потенциал.
Хисаши рассмеялся. — Странно, что малыш говорит так по-взрослому. Посмотри на себя, ты используешь такие большие слова, как «гипотетически»! Ты не прав, но я все равно впечатлен, что ты смог привести такой последовательный контраргумент. Ты действительно гений!
Изуку помассировал болящий лоб. Неужели отец не заметит, что с его сыном творится что-то странное? Слава богу, он был таким идиотски заботливым отцом.
— Я так горжусь. Хисаши попытался обнять его.
Юто уклонился. — Держи свои руки при себе, глупый отец.
Когда Хисаши снова попытался протянуть руку, пальцы Юто изогнулись, как когти.
Он выглядел настолько готовым к убийству, что Изуку начал беспокоиться.
Хисаши полез в карман. — А что, если я предложу тебе съесть всего одно печенье? Это будет стоить объятий? У меня тут есть шоколадное печенье.
Юто усмехнулся. — Пфф. Может, если бы оно было овсяным с изюмом.
— Но ведь шоколадное печенье — твое любимое! Хисаши выглядел озадаченным.
Подбежав, Изуку зашипела: — Точно, шоколадная крошка — твое любимое.
— Овсяное с изюмом! Ничего другого! — закричал Юуто.
Что на него нашло? Изуку потянулся к дяде, пытаясь остановить его рот. Юто прыгнул в его объятия и прижался к его шее. Шмыгая, он пробормотал — Я хочу печенье!
Это выглядело довольно странно. Изуку натянуто улыбнулся отцу и спросил: — Можно тебя на минутку?
— Почему ты его обнимаешь? Хисаши нахмурился. — Ты даже полюбил любимое печенье твоего дяди…
— Это очень случайно, — весело сказал Изуку и пошел прочь на максимальной скорости.
Как только Юто скрылся за деревом, он спросил: — Ты пытаешься нас спалить или просто глуп? Его голова раскалывалась. Кашель зудел в горле. Он не хотел говорить так резко. Из-за боли все вышло не так. Он глубоко вдохнул и успокоился. — Что-то не так?
— Может быть? Взрослый в теле ребенка схватился за голову. — Я тоже не знаю, почему я так себя вел. Прости меня.
— Как ты думаешь, на уровень твое зрелости повлияло твое физическое тело?
— Трудно сказать. Я никогда не был слишком взрослым.
Изуку опустил руку. — Я поймал твой нос! Он поднял указательный с большим пальцем, зажал между ними.
Юто хихикнул.
Изуку вздохнул. — Да, я думаю, это сильный признак того, что твое психическое состояние регрессирует до уровня ребенка.
— О, нет! Юто схватился за голову. — У меня все еще есть все воспоминания, но я испытываю трудности с контролем эмоций. Он захрипел. -тТеперь мне хочется плакать! Это так неловко!
Это многое объясняло в поведении дяди. А еще это грозило катастрофой. Этот маскарад и так был нелегким, а тут еще его партнер по несчастью устроил спонтанную истерику.
— Понятно. Изуку вздохнул. — Прости, что набросился на тебя раньше.
— Болезнь сегодня дает о себе знать, не так ли? Юто окинул его взглядом. — Я знаю, как это бывает. Мой брат может рассказать тебе, какой сукой я был в те времена, когда мы еще не могли позволить себе обезболивающие. Все в порядке.
— Это не нормально. Я не должен был вымещать свою боль на ком-то другом.
— Не будь слишком строг к себе. Самопрощение очень важно, когда у тебя хроническое заболевание. У тебя будут плохие дни. Глубокое сочувствие в голосе Юто могло исходить только от того, кто пережил то же самое. — У тебя проблемы со сном, не так ли?
Изуку потер мешки под глазами. — Я не спал всю ночь с тех пор, как оказался в твоем теле, — признался он.
— Медитация и глубокое дыхание всегда помогали мне. Знаешь, как?
— Да. У Айзавы были занятия по медитации. При воспоминании об учителе у Изуку заслезились глаза. Он напомнил себе, что Айзава сейчас все еще жив. И будет жив, если только Изуку не провалит свою миссию, что становилось все более вероятным. — Я слишком уставал каждую ночь, чтобы даже почистить зубы. Он не знал, почему признался в этом и почему сейчас ему хотелось плакать еще сильнее.
— Пусть это тебя не беспокоит, у меня всегда были отличные зубы от природы. Попроси моего брата принести тебе грелку, чтобы ты сегодня спал на ней. Юто встретил его взгляд. — Серьезно, не будь слишком строг к себе. Я повторяю это еще раз, потому что это самый важный совет, который я могу дать тебе о жизни с хроническим заболеванием. Воспринимай каждую мелочь, которую ты можешь сделать, как победу.
— Я постараюсь.
— Я обещаю выслушать твои жалобы в любое время.
— Спасибо. Изуку улыбнулся. -тЯ, пожалуй, пойду займусь устранением последствий с отцом. Как насчет того, чтобы спрятаться с маминой группой? Держись от отца подальше любой ценой.
— Я всегда рад избегать своего брата. Юто ушел.
Изуку не успел найти отца, как у него схватило легкие. Он перевернулся на спину, кашляя. Боль одновременно пронзила все его тело, отчего он ослаб и потерял голову. Кровь просачивалась между пальцами. Он так ненавидел эту болезнь.
Самое страшное? В отличие от простуды или многочисленных переломов костей, хроническая болезнь никогда не пройдет. Если он останется в этом теле, то, возможно, до конца жизни не сможет прожить и дня без боли.
— Эй! Хисаши появился рядом с ним. — У тебя есть ингалятор? Нет? У меня есть запасной в машине.
Изуку закашлялся еще сильнее.
Перекинув руку через плечо, Хисаши помог ему дойти до лимузина.
— Спасибо, — прохрипел Изуку. Находясь так близко, он воспользовался случаем, чтобы незаметно изучить содержимое карманов отца. Как и говорил дядя Юто, он будет брать свои маленькие победы там, где сможет их найти.
— Не пытайся говорить. Хисаши усадил его на сиденье автомобиля и принес ингалятор.
Через некоторое время Изуку снова смог дышать. Голова по-прежнему кружилась и болела. Солнечный свет над головой бил в него, как молот. Закрыв глаза, он откинулся на спинку кресла.
— Тебе лучше? — спросил Хисаши.
— Настолько лучше, насколько я вообще возможно. Изуку приоткрыл один глаз. — Спасибо.
— Если у тебя есть настроение, не мог бы ты дать мне совет?
Изуку с любопытством ответил: — Конечно.
Хисаши сел. — Я не могу понять, почему мой сын позволяет тебе обнимать его, а мне — нет. Раньше он подбегал ко мне, умоляя обнять и поцеловать.
Изуку беспокойно передернулся. — Дети. Они так быстро растут. Может, это просто период.
— Но он смотрит на меня, как на что-то, что он соскреб со своего ботинка. Он избегает называть меня «папой». И это еще не самое страшное. Несколько раз я видел, как он вздрагивал, словно искренне боялся меня. Хисаши опустил голову. — Я бы никогда не причинил вреда Изуку. Он — самое важное, что есть в моей жизни. Я не понимаю, почему он может чувствовать угрозу с моей стороны.
Наверное, потому, что ты так сильно избил дядю Юто, что он впал в кому, мистер Самопровозглашенный Семьянин. Полагаю, к тому моменту, когда дело дошло до этого, ваши отношения были основательно испорчены. Но поскольку Изуку не мог сказать это вслух, он сказал: — Тот случай, когда ему приснился кошмар и он случайно напал на тебя, должно быть, травмировал его. Возможно, он не боится тебя, а боится причинить тебе боль. Это также объясняет, почему он отрицает, что унаследовал твою причуду. Широко улыбаясь, чтобы скрыть абсолютную хрень, которую он нес, Изуку добавил: — Тебе стоит найти для него консультанта по причудам, но постарайся избегать тех, кто считает, что некоторые причуды — злодейские.
— Отличная идея, — сказал Хисаши, выпрямляясь. Несомненно, ложь сработала, потому что он хотел в нее поверить. — Как только я окажу ему помощь с его травмой, уверен, он быстро обнимет меня снова.
Изуку не хотел давать лишних обещаний, иначе это может обернуться против него. — Дай ему время привыкнуть к тебе. Ты не так много времени проводишь рядом с ним, так что, возможно, он недостаточно хорошо знаком с тобой…
— О чем ты говоришь? Я выделяю время для Изуку каждый день. Я никогда не пропускал семейный ужин. Я читаю ему сказку на ночь каждый вечер.
— О. Изуку этого не помнил. Наверное, он был слишком мал. — Прости, я не должен был предполагать. Я думал, что твоя работа отвлекает тебя.
— Моя семья для меня важнее всего на свете. Я всегда буду ставить Изуку превыше всего. Глаза Хисаши наполнились решимостью. — Единственное, что может отвлечь меня от него, — это тяжелая травма или необходимость остаться в стороне ради его безопасности.
Бой его отца со Всемогущим. Именно тогда он перестал приходить домой. Поскольку это произошло примерно в то же время, что и его диагноз, Изуку всегда считал, что отец бросил его после того, как он оказался безпричудным. Но это было не так.
Спустя столько лет это не должно было иметь значения. Но почему-то имело. Изуку сглотнул комок в горле. — Мне очень приятно слышать это от тебя.
— Изуку очень любит тебя, несмотря на то, что вы только познакомились. Хисаши вздохнул. — Почему он так по-разному к нам относится?
— Я его новый дядя. Я — новинка. Изуку пожал плечами. — Ты же знаешь, какие бывают дети. Их привлекают новые блестящие игрушки, и они не обращают внимания на чужие чувства. Я уверен, что Изуку не хочет тебя обидеть — он просто так привык обнимать тебя, что ты стал для него старой новостью.
— Ты действительно так думаешь? Хисаши оживился.
— Может, тебе стоит попробовать поиграть в недотрогу? Откажись от физической привязанности, и он снова начнет ее хотеть. На самом деле Изуку дал этот совет только для того, чтобы выиграть немного времени для себя и дяди, чтобы сделать то, что им нужно. Чем меньше отец будет находиться рядом со своим ненастоящим сыном, тем меньше вероятность того, что он заметит что-то странное.
Хисаши улыбнулся. — Может быть, ты понимаешь Изуку, потому что именно таким ты был в детстве. Если бы я попытался тебя обнять, ты бы сказал: -"Старший брат, я слишком стар для объятий», но если бы я оставил тебя одного на несколько дней, ты бы уже полз ко мне.
— Если бы эта тактика сработала на Ю… Изуку прервал себя. Как он мог быть таким глупым? Ему нужно было перестать критиковать дядю, потому что сделать это было проще, чем казалось. — .....на мне, тогда я уверен, что она сработает и на твоем сыне. Можно сказать, у меня сильное предчувствие.
Хисаши похлопал его по спине. — Мне кажется, что с тех пор, как ты вышел из комы, ты стал намного взрослее и умнее.
— Спасибо. Изуку надеялся, что это не было подозрительно.
— Ты ни разу не пытался меня укусить.
Дядя Юто установил очень низкую планку, не так ли?
***
Тем вечером Изуку отправился в спальню Юто на стратегическую встречу. В отличие от его комнаты, в ней не было камер. Они оба провели тщательное сканирование.
Юто переместился на кровати. — Я еще раз извиняюсь за то, как вел себя в парке.
— Не расстраивайся. Теперь я гораздо лучше понимаю, что на тебя влияет возраст твоего тела.
Юто ущипнул себя за лоб. — Тем более мы должны как можно скорее спасти мир. Кажется, мой брат становится все более подозрительным, а я — все более бесполезным. Удалось застать доктора Гараки одного?
— Он постоянно находится в своей лаборатории, окруженный Ному. Изуку вздохнул. — У меня нет причуды, а у тебя есть причуда, которую ты не можешь использовать. Мы не будем сражаться с Ному. Уж точно не тогда, когда тебе четыре года, а у меня тело как у мусора. Не обижайся.
— Не обижайся. Я прожил со своим телом всю жизнь. Я знаю, что оно мусорное.
— Может, стоит попробовать рассказать папе правду о конце света?
Юто уставился на него. — Разве это не означает, что нужно рассказать ему правду и о нас?
— Этого не избежать. Но если мы сможем спасти мир, разве это того не стоит? Думаю, папа может оказаться более разумным, чем я ожидал.
— Он уже начал тебя доставать? Юто фыркнул.
Раздраженный отчасти тем, что это может быть правдой, Изуку сказал: — По крайней мере, я знаю, что он не хочет, чтобы мама умерла или чтобы Япония превратилась в пыль до того, как он сможет ею править.
— Конечно, я согласен, но если он найдет способ использовать Сингулярность Причуд, чтобы уничтожить Общество Героев, не разрушив при этом то, что он любит, то он сделает это в мгновение ока. Как только ты передашь ему свои знания о будущем, он начнет искать способ. Ни у кого из нас не будет шанса остановить его в любом безопасном месте, куда он решит поместить нас «для нашей же защиты».
Изуку поморщился. — Ты прав. Это была глупая идея. Мне жаль.
— Эй, я не это имел в виду. Глаза Юто стали нежными. — Никто не понимает лучше меня. Мне никогда не нравилось сражаться с братом. Даже в самом конце я все еще хотел найти другой путь.
Изуку не хотел продолжать разговор на эту тему. — Если мы найдем доказательства того, что доктор Гараки работает над другими проектами вроде Сингулярности Причуд за спиной отца, этого может быть достаточно, чтобы его устранить. Мы сможем удалить все опасные кусочки информации, прежде чем раскрыть его папе.
— Мне нравится эта идея. Юто кивнул. — По крайней мере, мы должны обыскать компьютеры доктора. Нам нужно знать, начал ли он уже исследовать, как вызвать Сингулярность Причуд. Если да, то мы должны уничтожить его работу.
— Согласен. Давайте сделаем это сегодня вечером. Изуку выпрямился. — Я уже забрал папино пальто и получил ключ-карту от лаборатории.
— Если ты проверял карманы его пальто, то, наверное, не нашел то печенье? Глаза Юто умоляюще расширились.
Изуку вздохнул. Его постоянная пульсирующая головная боль усилилась. — В тот момент это не было первостепенной задачей. Слушай, просто помоги мне спасти мир, и я обещаю, что дам тебе печенье.
—
Овсяное печенье с изюмом.
— Да, овсяное печенье с изюмом.
***
В темноте лаборатория доктора Гараки выглядела еще более жутко. Фонарик Изуку отбрасывал тени на сеть трубок. Мензурки светились странными цветами. Парящая над головой сфера гудела и жужжала. На окровавленной плите лежал шлем с проводами. Из-за пыли в воздухе дышать было еще труднее, чем обычно.
Перешагнув через упавший гаечный ключ, Изуку сказал: — Здесь полный бардак. Давай уберемся отсюда как можно скорее.
— Согласен. Юто поднял с компьютерного кресла стопку бумаг высотой с него самого.
Изуку сел перед компьютером и вставил украденную карту в считывающее устройство. Экран засветился, заливая комнату светом.
— Что? — пробормотал кто-то.
Изуку и Юто обменялись паническими взглядами.
Доктор Гараки приподнялся. Он лежал на одном из столов, скрытый от посторонних глаз стопками книг и бумаг. Поскольку на нем все еще были лабораторный халат и очки, он, вероятно, заснул здесь после поздней работы.
Прятаться было некогда. Его сонный взгляд упал на двух виновников торжества, стоящих перед компьютером.
Изуку рванулся вперед и со всей своей ничтожной силой ударил доктора в челюсть. К счастью, дряхлый ученый оказался не сильнее инвалида. Он повалился на спину, разбросав при падении бумаги.
Пыль защекотала Изуку нос. Он закашлялся. Потом он не мог перестать кашлять, пока по его губе не потекла струйка крови.
Юто подбежал к нему и нащупал в кармане ингалятор. Своими маленькими ручками он помог поднести его к лицу Изуку.
— Спасибо, — задохнулся Изуку. Он посмотрел на бессознательного доктора. — Что нам с ним делать?
Юто достал скальпель и перерезал доктору Гараки горло.
Злодейский ученый не успел даже пикнуть, как все было кончено. Изуку отпрыгнул назад, чтобы избежать брызг крови. Он уставился на своего дядю.
— Что? Юуто пожал плечами и стряхнул каплю со щеки. — Он просто лежал там весь такой уязвимый, и ни один Ному не мог его защитить. Проблема решена, мир спасен.
— Зачем ты вообще таскал с собой скальпель?
— Чтобы использовать его на моем брате в следующий раз, когда он попытается меня обнять.
Изуку опустился на колени, чтобы пощупать пульс доктора. Он не обнаружил никаких признаков жизни. После того как его первоначальное удивление прошло, он уже не мог выказать никакого беспокойства. — Это решает нашу главную задачу. Теперь давай сотрем из его компьютера все данные, связанные с Сингулярностью Причуд, и уберемся отсюда, пока нас не поймали.
Как по команде, зажегся свет.
Изуку и Юто повернулись и увидели Хисаши, стоящего в дверях. Новая черная кошка, Инко, обвилась вокруг его лодыжек.
Хисаши смотрел на своего сына, стоящего над трупом доктора и держащего в руках окровавленный скальпель.
Изуку ожидал, что отец поздравит сына с первым убийством и, возможно, поразглагольствует о маленьком папином злодее.
Но вместо этого Хисаши закричал: — Кто ты такой и что ты сделал с моим настоящим сыном?
Не-а, это было то, что нужно. Изуку вздохнул. По его мнению, четырехлетний ребенок, совершивший убийство, был слишком тяжелым испытанием даже для самого заботливого отца.
***
ВРЕМЯ ОМАКЭ!
Омаке: Как Только Изуку Отвернулся
Кацуки: Я готов ко второму раунду, Деку. Я собираюсь вернуть тебя в больницу. Вот где место такому никчемному человеку, как ты.
Юто: (
улыбается) Ой, да неужели?
Кацуки: А-а-а! Деку совсем одичал!
Позже:
Юто: Как ты меня называешь?
Кацуки: Изуку-сама.
Юто: А как ты меня не называешь?
Кацуки: Дек…эээ, я имею в виду имя, которое нельзя произносить! Пожалуйста, простите меня, Изуку-сама!
#
Омаке: Юто Все Еще Злится Из-за Инцидента С Причудой
Хисаши: Мой дорогой сын, у меня есть для тебя подарок.
Юто: Это один из тех подарков, от которых я не могу отказаться?
Хисаши: Ну, э-э, нет, но я собирался попросить в обмен объятия.
Юто: А, подарки с обязательствами, еще один твой любимый подарок.
Хисаши: Всего одно объятие для твоего замечательного отца?
Юто: Если я когда-нибудь встречу замечательного отца, то, конечно, с радостью обниму Всемогущего.
#
Омаке: Если Бы Кай Чисаки Проходил Мимо Парка
Изуку: Хм, этическая дилемма. Эри еще даже не родилась, так что Чисаки ничего ей не сделал. И я не позволю ему сделать это в этой временной шкале. Этично ли наказывать кого-то за преступления, которые он еще не совершил? Конечно, он все еще якудза, и его отвратительное чувство моды — преступление само по себе. Какого черта, ты путешествуешь во времени только один раз.
Хисаши: Что ты там бормочешь, братишка?
Изуку: Тот парень в птичьей маске столкнулся со мной, а потом пытался вымогать у меня деньги. (
Вытирает фальшивую слезу с глаза.) Старший брат, у меня болит рука.
Хисаси: Извини, мне нужно кое о чем позаботиться.
Изуку: Интересно, смогу ли я избавиться от Мускула таким же способом?
#
Омаке: Юто Разбирается с Мускулом
Юто: Ты тот самый изверг, который пытался убить моего племянника!
Мускул: Что, простите?
Юто: Получи! (
Ударяет Маскула и ломает себе руку.) Ой! Только не это, Изуку будет очень зол на меня за то, что я снова поместил его тело в больницу. Будь проклято это слабое детское тело!
Хисаши: Ты только что напал на моего сына?
Мускул: Я ничего не делал!
Хисаши: Полагаю, ты просто стоял там, а он ломал об тебя кости.
Мускул: В принципе, так и было.
Хисаши: Хорошая попытка. Умри!
#
Омаке: По Моему Хедканону, у Все за Одного Есть Очень Чувствительный Семейный Детектор, и Если Бы Кто-то Другой Поменялся Телами с Изуку, Он бы Сразу Поймал Их, Но Так Как Его Брат И Его Сын Поменялись, Детектор Был Сбит С толку
Хисаши: Что-то не так с моим младшим братом. Как его личность могла так резко измениться? Это вызывает у меня подозрения…
Семейный детектор говорит, что человек, с которым он разговаривает, определенно является членом семьи. Все индикаторы зеленые.
Хисаши: Может, мне стоит проверить его еще раз, чтобы убедиться, что амнезия настоящая.
Позже:
Хисаши: Мой сын всегда напоминал мне моего младшего брата, но в последнее время дежа вю стало просто жутким. (
Паникует, но не по той причине.)
#
Омаке: Альтернативная Концовка Главы
Хисаши: Мой дорогой малыш совершил свое первое убийство в четыре года, всего на год младше меня. Я так горжусь.
Юто: Так вот что случилось с нашими родителями!
Хисаши:
Нашими родителями? Ты мой брат!
Изуку: Значит, мы обречены на то, чтобы попасться, несмотря ни на что.
