Правильно

      Сатору ненавидел математику, как в целом и любые другие точные науки. Однако он вот уже на протяжении четвёртого курса посещал каждую пару по этому предмету. Даже когда ему случалось заболеть, Годжо приходил. Не важно, что происходило в его жизни, Сатору не прогулял ни одного занятия. Он ходил даже на дополнительные лекции, напрашивал себе лишние часы. Делал всё, что бы провести как можно больше времени со своими новым профессором — Гето Сугуру.       Гето уже пол года преподавал математику, но для мужчины это было вновинку. Как Годжо удалось узнать, тот только выпустился из своего университета и теперь набирается опыта. Сугуру совсем молодой, красивый, добрый. Годжо не хватит своего словарного запаса, чтобы полно описать преподавателя. Ему очень нравилось наблюдать за мужчиной. Смотреть, как тот своими аристократическими руками мелом что-то пишет на доске, как его чёрные густые волосы ниже плеч спадают на бледную кожу лица, создавая тень. У Сатору перехватывало дыхание всякий раз, когда Гето своим приятным голосом обращался к нему, звал по имени, направляя всё своё внимание только на Годжо. В тот момент, по крайней мере.       А ещё Сатору любил то, как одевается Сугуру. Это всегда что-то классическое. Чаще всего белая рубашка, с растегнутыми верхними пугавицами, чёрные брюки. Переодически Гето надевал на себя кольца, дополняя образ. И всё это нравилось Годжо. Ему хотелось подойти к мужчине всякий раз, когда статная фигура того оказывалась в поле зрения голубых глаз. Хотелось обнять его, прилюдно, что бы все видели. А ещё хотелось поцеловать чужие губы. Сатору часто представлял какие они на вкус? Он несколько раз видел, как Гето курил. Значит ли это, что поцелуй будет со вкусом табака? Почувствует ли Годжо горечь никотина или же нет?       Узнать это можно было только одним способом. Только вот смелости никогда не хватало, а ещё сказывалось поведение самого Гето. Мужчина не оказывал абсолютно никакого внимания. Всегда только по делу. Не заводил пустых разговоров, не отвлекался на вопросы не по теме занятия. Не имел любимчика. Всегда был вежлив, но не более того. Каких-то ярких эмоций тоже не выражал, даже голоса за шесть месяцев ни разу не повысил. И это стало ново для Годжо, когда Гето к ним впервые пришёл, на замену прошлому преподавателю, то Сатору быстро начал прощупывать почву. И так и сяк пытался, но никакой особой реакции не получил. Только «Сосредоточьтесь» да «Пожалуйста, сбавьте пыл пока идёт занятие», были самой яркой ответной реакцией на все шалости Годжо. Как бы тот ни пытался привлечь внимание молодого преподавателя, ничего не выходило. Но Сатору не сдавался, каждый раз выдумывал что-то новое. Изворачивался по всякому, что бы его заметили, выделели из всех. Особенно сильным стало это стремление, когда Годжо заприметил, что не он один такой желающий дорваться до внимания Сугуру. Куча девчонок, и даже парней, пытались разными способами обратить на себя взгляд.       Девушки приходили на пару прихорашенные, как на подбор. Такие красивые, источающие приятный аромат. Их волосы манили своей мягкостью, а облигающие платья очерчивали плавные изгибы девичьих тел. Даже Сатору иногда позволял себе заглядываться, но обычно его восхищение быстро сходило на «нет», стоило только заприметить чёрную макушку, заходящую в аудиторию. Конечно, не все поддались холодному очарованию Гето, что только радовало Годжо. Конкуренция совсем не радовала.       — Главное поймите эту теорему, от зубрёжки толку нет и не будет. Если у кого-то есть вопросы по сегодняшней теме, то задавайте, — бархатный голос Сугуру завораживал обладателя голубых глаз. Он слушал и слушал, только смысл слов до мозга не доходил. Сатору хватало просто наслаждаться звучанием.       «Вот бы услышать его смех». — Мечтательно думал Годжо. Уложив голову на локти, он внимательно следил за каждым движением мужчины, не упуская ничего из виду. Вот Гето вытирает пальцы, испачканные в меле, лёгким движением руки откидывает мешающие волосы назад, плавной походкой доходит до своего стола и присаживается на мягкий стул. Никакой спешки или неуверенности, видно было, что Сугуру вполне комфортно, как в своей тарелке.       Пара учеников до конца пары успели задать несколько вопросов. А после прозвенел звонок, гласящий о завершении занятия. Сатору принялся судорожно придумывать предлог, что бы остаться. Но ситуация разрешилась сама собой.       — У меня сейчас окно, если кто-то не разобрался в теме, то можете остаться.       О да, конечно Годжо останется. У него очень много вопросов. Например, какую кухню Гето больше всего предпочитает? Какие фильмы любит смотреть, или ему больше нравится читать книги? А что насчёт путешествий? Если бы Сатору позвал его, то он бы поехал с ним куда-нибудь? А может Сугуру больше любит проводить время дома? Очень много вопросов. И появилась отличная возможность вновь попытать судьбу и выведать ответы.       И, к разочарованию Годжо, не он один решил опробовать удачу. Вот же чëрт. Когда Сатору увидел, сколько красивых девушек осталось в аудитории, что не упускали возможности подмигнуть преподавателю, то челюсть, как показалось, свело от напряжения. Он сидел в самом первом ряду, прямо напротив Гето, между ними было расстояние в нескольких жалких метров. Но Сатору невыносимо сильно хотелось сократить дистанцию. Запустить пятерню в чёрные волосы и вдыхать их аромат. Сделать это публично, чтобы каждый и каждая знали кому тут кто принадлежит. Чтобы больше ни один воздыхатель и думать не посмел о Гето. Не лелеял надежду расствориться в его пламенных объятьях. Они только для него — Годжо Сатору, как и весь Гето Сугуру.       Когда студенты снова уселись по местам, занимая все первые ряды, то Гето, наконец, оторвал взгляд от своих бумаг. Он выглядел несколько удивлённым, замечая сколько желающих осталось. Если бы это был любой другой день, кроме пятницы, то колличество присутствующих не смутило бы. Но последний день перед выходными, насколько Сугуру было известно, у этих ребят последняя пара закончилась, а домой торопилось не так много. Видимо, выражения его лица выглядело слишком удивлённо, ведь несколько девушек поинтересовались, всё ли у него хорошо.       От Сатору, конечно же, не ускользнула лёгкая растерянность Гето, отчего он недовольно хмыкнул. Ему очень хотелось избавиться от всех присутствующих, остаться с объектом своего воздыхания тет-а-тет. Скрыть Сугуру от липких и заигрывающих взглядов. Обнять и приласкать, рассказать о своих чувствах. Вверить свою любовь и оберегать человека.       Если бы Гето дал зелёный свет Сатору, то тот бы не отлипал от мужчины.       — Так, хорошо, — Гето встал со своего места и подошёл ближе к студентам. Из-за этого Годжо внутренне ликовал. Наконец-то, это раздражающее расстояние стало меньше, — мне будет проще работать, если вы будете задавать вопросы.       Сатору жадно следил за губами Сугуру, за тем как тот жестикулировал руками. Он прикусил кончик языка, с разочарованием наблюдая за тем, как чужие глаза не уделили ему ни капли внимания. Гето окинул взглядом всех. Каждого присутствующего в аудитории. Только его, Годжо, он упустил. И это выводило из себя. Почему Гето совсем не обращает на него внимания? Годжо всегда считал себя очень привлекательным. Многие девчонки, особенно в школе, заигрывали с ним. Чаще всего ему делали комплименты касаемо голубых глаз. Одна одноклассница как-то сказала Сатору, что они глубже неба. Тогда юноша только рассмеялся над столь неудачным сравнением. Но сейчас, имея за плечами какой-никакой опыт, понял красоту этих слов. И ещё больше полюбил свои глаза. Не только светлые очи были магнитом внимания, но и его белые волосы. Мягкие, но не очень послушные. Самое то, чтобы зарыться в них рукой, как самый лучший антистресс.       Мало кому удавалось избежать очарования, смотря на Сатору. Но, по всей видимости, Гето удалось. И ладно если бы он был бы просто прохожим! Но нет, объект любви и мокрых снов Годжо мало того, что в упор не замечал его взглядов, навязчивых попыток прикоснуться, быть ближе, но и попросту игнорировал чуть ли не само существование Сатору! Годжо осознавал причину своей злости. Его до дрожи в коленях бесило, когда Сугуру уделял внимание кому бы то ни было, кроме него самого. Или когда мужчина разговаривал, и не дай Боже, касался кого-то, кто не он. Юноше хотелось всё внимание Гето только для себя. Только себе. Чтобы любил, чтобы думать не мог о ком-то или чём-то другом. Чтобы принадлежал ему. А Сатору бы, в свою очередь, хранил верность Сугуру. Они бы были друг у друга. И это казалось таким правильным, словно сама судьба задумала так. Только лишь до одного Гето столь простая истина никак не могла дойти.       — Эй, Сатору Годжо, с вами всё нормально? — Сидя глубоко в своих мыслях, Годжо пропустил момент, когда к нему обратились в первый раз. В реальность его вернула чья-то тёплая рука, что аккуратно трясла за плечо. А голос этого кого-то звучал так обеспокоенно, что юноша даже почувствовал укол совести. Сугуру тут что-то рассказывал, пытался объяснить, а он прохлопал все слова. Должно быть, это очень неприятно.       — Да-а, простите, я немного отвлёкся, — Сатору, как зачарованный, смотрел прямо в глаза своему преподавателю. Он тонул в теплоте очей возлюбленного. Сейчас, как никогда остро, юноша ощутил желание коснуться алебастровой кожи. Ощутить её гладкость под своими шершавыми пальцами. Зарыться носом в копну чёрных волос и, закрыв глаза, наслаждаться близостью. Не до конца осознавая себя, Годжо потянулся рукой к лицу Сугуру, желая осуществить мечту, но Гето быстро отпрянул от него. Вновь дистанция стала давить на юношу. И он замер, осознав, что чуть не сделал. Ему очень нравилась идея, где он мог бы спокойно касаться мужчины, не бояться ни людей вокруг, ни получить отказ. Только вот, мечтать Сатору может о чем угодно, чаще всего реальность не сходится с фантазиями мозга. Нужно думать, а потом уже делать. Годжо, словно затравленый, глянул в глаза Гето, но тот не выглядел ни рассерженым, ни удивлённым, недовольство на лице тоже не проскочило. Только лишь лёгкая полуулыбка, без всякого осуждения.       — Да, я вижу. Вы уже все здесь уставшие, поэтому предлагаю закончить на сегодня. — Гето тепло улыбнулся каждому студенту в аудитории. Не ярко, несколько сдержанно, но только одна мысль о том, что это не было адресованно лично Годжо, выводила юношу из себя.       «Ну почему ты не улыбаешься только мне?»       По аудитории пошли разговоры и поднялся шум. Учащиеся принялись торопливо собирать книжки в сумки. Сатору же не стал спешить. Он ещё какое-то время посидел на стуле, внимательно разглядывая спину Гето, пока тот стирал с доски.       Студенты потихоньку выходили из аудитории, унося за собой раздражающий шум. Боковым зрением Годжо заметил, как мимо него прошлась Мила. Она, как казалось парню, была одета уж слишком неподобающе для университета. Черезчур короткая клетчатая юбка, слишком открытая кофта с глубоким декольте. Только одно присутствие этой девушки заставляло студента беситься от злости. И у этого были свои причины.       Мила решила, что может претендовать на место Годжо рядом с Сугуру. Делала ему подарки, пыталась заводить разговоры о личном. Как потом Сатору узнал, даже в переписке звала на свидание. Оттого юноша буквально ненавидел девушку. Всё в ней он видел уродливым. Её нос с горбинкой, казался ему неприятным и большим, и тонкие губы видились непривлекательными нитками. Голос слышался писклявым, совершенно неприятным на слух. И ещё много всего.       Всё в Миле Годжо не нравилось. И особенно сейчас, когда она на своих каблуках подошла к Гето. Непозволительно близко. Сатору крепко стиснул зубы. Он видел, как та положила свои мерзкие руки на плечо мужчины и принялась что-то говорить ему. Недолго и не громко. Но, к ещё большему раздражению Сатору, Сугуру не пытался воспротивиться её жесту. Не убрал лапу с плеча, не отошёл назад. Как парой минут ранее от самого Годжо, когда тот пытался коснуться лица преподавателя.       Ничего из этого. Он лишь покачал головой и спокойно указал девушке на дверь. В сторону выхода, вновь возвращаясь к прерваному делу. Но Мила не делала никаких шагов в сторону коридора. Она, покусывая губу, мялась возле Гето.       Годжо не знал, сколько бы времени эта противная сцена продолжалась, если бы не сорвался с места и не оказался рядом.       Студент буквально добежал до Милы и Сугуру, чем привлёк внимание обоих.       — А ты чего приперся! — недовольно завопила Мила.       — Мила, я думаю, что вам пора. Мне больше не о чем с вами разговаривать, — вдруг заговорил Гето. Выглядел он серьёзно. Его чёрные брови были нахмурены, а во взгляде читалась усталость.       — Но..вы.... ты, да я!       — Последняя буква в алфавите, двигай давай, — Годжо даже не пытался скрыть презрение и агрессию в тоне.       Мила еще попыталась что-то сказать, но под давлением голубых глаз и тотальным игнором со стороны преподавателя, выбежала из аудитории.       — Коза, — Сатору старался сказать это как можно тише.       — Аккуратней со словами, вы не в зоопарке.       Годжо удивлённо посмотрел на Гето, который, скрестив руки на груди, отвечал на его взгляд.       — Вы что-то хотели? — Поинтересовался Сугуру, приподнимая одну бровь. Он выглядел несколько напряженно, отчего наступила очередь Сатору хмуриться.       «Тебя». — Очень хотелось именно так ответить на этот вопрос.       — Можно вас обнять? — Годжо сам не понял, как сказал такое. Что ударило в голову? Похоже на тайну мирового заговора. Ответа не было.       — Простите? — Впервые за всё время знакомства, Сатору увидел столь яркие эмоции на лице возлюбленного. Такое неподдельное удивление. Очень искреннее.       — Я могу обнять вас? — Годжо решил, что на попятную идти поздно. Если брать, то всё и разом.       — Зачем? — Гето попытался после слов студента отступить назад, увеличивая дистанцию, но врезался спиной в стену.       «Сам угодил в ловушку. Теперь я его так просто не отпущу».       — Я хочу касаться тебя, — Годжо сказал это тихо, словно боялся спугнуть дикого котёнка, — пожалуйста?              — Хорошо, только если недолго, — пусть, к счастью Сатору, Сугуру согласился, но мужчина всё ещё выглядел озадаченно. И очень неуверенно.       Юноша не стал медлить. Он обвил руками желанного человека, крепко прижал к себе. Правой рукой зарылся в густые волосы, легонько оттягивая их назад. Всё нутро буквально постанывало от удовольствия. Вот он, его Гето Сугуру, в объятиях. Всё становилось таким правильным.       Наслаждаясь касаниями, Сатору почувствовал, как чужие руки несмело, едва касаясь, обняли его в ответ. Даже как-то боязливо.       — Всё в порядке, Сатору?       — Теперь да.