Останься со мной, Неферут.

Мягко крадучись она ступала по темным тихим улицам. Шаги, столь мягкие и ловкие, что с легкостью растворялись в шорохах листвы и порывах ветра. Пока она этого не захочет, никто ее не заметит. Трущобы Эвтида уже знала как свои пять пальцев – большинство заказов поступало именно отсюда. Все тонкие петляющие улочки, короткие пути, тени и пустующие помещения, в которых можно было укрыться от посторонних глаз. Месяцы, проведенные в страхе быть пойманной за каждую попытку заработать на кусок хлеба, научили ее сливаться с тенью, становиться частью самой ночи. Тишина была почти звенящей. Ни шума центральных улиц, ни голосов, ни шагов. Казалось, сама природа застыла в ожидании чего-то. Эвтида насторожилась. Поплотнее укуталась в капюшон, скрывающий ее лицо, и юркнула в тень, прислушиваясь. Никого. Быстрыми бесшумными шагами девушка подобралась к двери. Надела маску. Один долгий, два быстрых, один долгий. Стук, стук-стук, стук. Звук неприятно резал уши. Ее заказчица – постоянная клиентка. Влюбчивая особа, ветренная до мозга костей. Последние деньги тратила на мужчину, а потом на услуги Эвтиды, чтобы его забыть. Эва привыкла, что раз в пару месяцев у женщины появляется новый объект страсти. Дверь распахнулась, девушка уверенно шагнула в комнату. — Рада, что ты пришла, — хозяйка выдавила улыбку. Женщина нервно заламывала пальцы, не решаясь поднять взгляда от пола. — Все как обычно? — буднично поинтересовалась Эвтида. Ее никак не волновали причины беспокойства хозяйки. — Не совсем. За спиной Эвы раздался мужской голос. Девушка замерла, не смея пошевелиться. Сердце пропустило пару ударов, а каждый вдох начал отдавать ноющей болью в грудной клетке. Глаза хаотично забегали, хотя, конечно, заметить этого никто не мог. Она попыталась сделать глубокий вдох, как-то справиться с накатывающей волнами паникой. Куда бежать? Где скрыться? Но Эвтида не смогла и пошевелиться. Тяжелые медленные шаги за спиной. Он приблизился совсем немного, но Эва всем телом ощутила исходящую от него ярость. Та словно стала настолько явной и концентрированной, что приобрела физическую форму. — Можешь идти. На секунду в охваченном ужасом сознании промелькнула беглая надежда, что мужчина обращался к Эвтиде, но хозяйка дома затравленно кивнула, почти бегом срываясь к двери. Однако остановилась возле, продолжая смотреть в пол. Эва чувствовала, что она боялась почти также сильно, как и девушка. — Господин, вы обещали снять с меня все обвинения, если… — затараторила женщина. — Это потом. Иди, — словно стараясь звучать мягче, ответил мужчина. Эвтида все еще боялась даже дышать, чтобы не привлечь к себе внимания. Входная дверь хлопнула и вместе с этим звуком ноги девушки слабо подкосились. Она дрожала, продолжая стоять спиной к своей будущей смерти. Горячая рука нежно обхватила ее талию, гладя, опустилась на бедро, чуть сжала его, чтобы позже впиться в него до боли, притягивая хрупкое тело к себе. Она невольно вскрикнула, спиной впечатываясь в грудь Амена. — Ты умница, Неферут, — обманчиво ласковый шепот в самое ухо. Эва снова сдавленно вздохнула, а рука Амена опустилась на ее шею, еще крепче прижимая к своему телу. — Правда умница. Заставила меня повозиться. Долго, очень долго на след выйти не мог. Но вышел. Ты попалась, моя Неферут. — Убьешь меня? — Эвтида очень старалась, чтобы ее голос не дрожал. Прошло больше года, с момента, как она бежала из Фив. Подальше от нападения Реммао, подальше от смерти Исмана. Подальше от всего, что так или иначе угрожало ее жизни и здоровью. Подальше от Амена… Ей было так безумно больно, страшно и одиноко. Она почти была готова вернуться и умолять Амена убить ее. Она предала его, предала Исмана и себя. И больше не хотела жить. Но со временем это прошло или притупилось. Эва стала умнее, хитрее, изворотливее. Научилась многому и продолжила жить. Она больше не была запуганной девчонкой, но снова чувствовала себя ею, когда Амен был так близко. — Никогда, — тихо признался он. Эпистат резким движением развернул к себе девушку, срывая ее маску, разломал ту на две половины. Эва вздохнула, поднимая на него взгляд. Оба молчали, смутно понимая, что делать дальше. Эвтида стояла перед Аменом, глядя так напугано и затравлено, что сердце его невольно сжалось. Он столько раз представлял, как выместит на ней всю свою злость, обиду. Как устроит публичную казнь, как будет торжествовать в этот момент. Однако сейчас не находил в себе ни сил, ни желания причинить ей хоть каплю боли, что она причинила ему. Хотелось обнять, успокоить, пообещать, что все будет хорошо. Вымолить у жестких Богов еще один шанс для них. Его рука отпустила ее шею, нежно оглаживая, самыми кончиками пальцев. Он провел по ее скуле рукой, полностью погладил щеку ладонью. Эва прикрыла глаза. Она все еще дрожала, но страх стал медленно отступать. Молясь мысленно, девушка поднялась на носочки и коснулась губ эпистата. Робко, словно пытаясь узнать, изменились ли они за прошедшие месяцы. Из ее глаз градом покатились слезы, когда Амен не оттолкнул ее в сторону, а обхватил талию, мягко ее обнимая. — Прости меня, — прошептала она, захлебываясь слезами. Эве было так стыдно. За то что ушла, за свои слезы. За то что Амен не свернул ей шею голыми руками, а прижимал к себе и целовал. Она сгорала от презрения к себе. — Прости, прости, прости. Умоляю. Амен знал, что ее мольба не попытка сохранить себе жизнь. Чувствовал. Его сердце сжалось вновь и он, поддаваясь внутреннему порыву, прижал ее крепче к себе, углубляя поцелуй. Она почти повисла в его руках, испуганная, дрожащая. Такая хрупкая. Мужчину разрывало от чувств. Он не мог справиться с таким количеством боли, ненависти и любви. Никто бы не смог. Уступая друг другу, они медленно продвигались к пропасти, где их обоих должно было накрыть с головой. Руки Амена блуждали по ее телу, словно вновь изучая, пытаясь вновь согреться об ставшее родным тепло. Эвтида крепко обняла его шею, увлекая ближе. Ее голова кружилась, а перед глазами плыло от слез. Эпистат обхватил лицо девушки руками. Вновь заглянул в ее глаза. Эва постаралась выдавить улыбку, но вышло так угловато и скомкано, что она почти рассмеялась от бессилия. Большими пальцами он вытер мокрые дорожки с ее щек, целуя каждую. Прижался своим лбом к ее. — Полюбилась, словно для того и была создана. Наваждением моим стать, — шепотом повторил он слова, сказанные ей когда-то давно. — Останься со мной, Неферут. Не покидай больше. Нет смысла без тебя. Не было в этих слова больше ни злобы, ни печали. Только любовь и тоска по любимой. Он искал ее, так долго, иступлено, словно не было в жизни ничего важнее. И наконец нашел. Амен вновь обнял девушку, заставляя ее уткнуться в его теплую грудь. — Простишь? — Прощу, Неферут.