***
Я со злостью следил за Сосенкой и его «рыжей подружкой». До отношений с Сосной я знал, что тот чувствует к рыжей Кордрой, но сейчас именно эта информация залила меня и заставляла чувствовать какие-то странные чувства. Чувства для демона странная штука, особенно если дело касается любви и всех ветвей, исходящей от неё. Но не суть. Я сидел на диване, который брат Шестипала решил вытащить на задний двор. Оставил на крыльце этот дряхлый диван, но, хотя бы, не пришлось сидеть на старых досках. Сосенка бурно и оживлённо обсуждал что-то со своей рыжей подружкой. Они сидели на траве ближе к лесу. Иногда смеялись, улыбались и от этого становилось одиноко. Многие годы я проводил в одиночестве, ведь оно присуще таким существам, как я, но сейчас это чувство становилось невыносимым. Что-то кольнуло в районе груди, а за ней последовала неприятная слабость в руках. Может, причина в том, что мне стало… Грустно? Как ещё можно описать это чувство? Жизнь с мясными мешками знатно меня изменила. Мой характер, привычки и даже стиль попался под изменения. Теперь я не тот бывший демон разума, цель которого уничтожить всё живое и завладеть многим. Сейчас мне хотелось внимании того, кто стал причиной моих изменений. Кто сейчас сидел с этой девчонкой, не оглядываясь даже на меня… Руки сжались в кулак, а в голове появились не очень хорошие мысли. Настроение подняло лишь воображение, как от этой «Пачки со льдом» Я избавлюсь.***
Я надеялся, что за ужином смог бы нормально посидеть с Сосенкой и его родственниками, но Кордрой уходить не собиралась, оживлённо разговаривая со всеми, заставляя меня злиться и раздражаться сильнее. — Так что там у тебя на личной фронте? — Спросила Звёздочка, разглядывая рыжую, — а то работа да работа. Сколько тебе там? Ты, вроде, на года три старше нас. Работа это оооочень скучно. — Ну, думаю, никто не добьётся того, чтобы за лет раз двадцать влюбиться в разных парней, — со смехом сказал Сосенка. Я видел насколько счастлив он был, разговаривая с сестрой и старой знакомой, но последняя мне покоя не давала. — Да ладно тебе, Дип, — ответила ненавистная мне Кордрой, — Мэй, на личном фронте всё спокойно и пусто, — девушка рассмеялась, — работа скучная, да, но деньги то нужны. Ваши двоюродные дедушки закрыли эту лавку, поэтому не было смысла тут оставаться. Нет вас, нет, пусть и надоедливой, работы тут. Мои друзья тоже переехали, а жить в такой глуши среди стариков не хотелось. Как я обрадовалась, когда узнала, что вы вернулись, ребят. Я поехала сюда на выходные, но, думаю, проведу их тут не зря. Только сейчас я заподозрил, что Сосенка о наших отношениях не рассказывал, ибо не смог вспомнить момента подобного разговора. С одной стороны это казалось правильным, ведь рассказывать об этом всем не хочется, а с другой, это приносило новую порцию злости. Рыжая Кордрой, не зная, что Сосна занят, может полезть к нему. Знаю я подобных «дам». Может, заметила, какой Сосенка красивый стал, поэтому забрать к себе его захочет. Мой взгляд, который я устремил на девушку, продолжал гореть от злости, негодования и чего-то ещё очень странного. Только вот Сосенка прервал меня, под столом взяв меня за руку. — Всё хорошо? — Спросил Сосенка тихо, — ты ведёшь себя как-то очень странно, Билл. — Я стану обманщиком, если скажу, что всё хорошо. Всё нехорошо, — Я устало выдохнул, следя за Сосенкой, — и, думаю, ты знаешь из-за кого. Если нет, то объясню я всё попозже, — мне пришлось медленно подняться, ибо в обществе этих мясных мешков сидеть мне не хотелось, — приятного всем аппетита. Я буду на чердаке, — всё так и случилось. Только уже будучи на чердаке я жалел, что так быстро ушёл и оставил Сосенку с Кордрой и Звёздочкой. Хотя, наверное, общество последней меня никак не смущала. От своих мыслей я отвлёкся, когда услышал приближающиеся шаги. Подобное меня не удивило, ведь я сразу понял, что это Сосенка. Он подошёл ко мне и сел рядом, положив голову на моё плечо. Мы сидели на подоконнике у треугольного окна, который, за счёт разноцветного стекла превращал солнечные лучи в яркие полосы. — Расскажешь всё? — Сосенка разрушил тишину, тяжело вздыхая, обнимая меня за руку. Пусть тот и вырос, но я всегда видел в нём маленького оленёнка, которого хочется прижать к себе и никогда не отпускать. Это странное чувство пришло следом за любовью. Я выполнил свои хотелки, поэтому вскоре Сосенка лежал в моих объятиях. — Я чувствую что-то очень странное, Сосенка. Я смотрю на тебя. На то, как ты оживлённо общаешься с этой рыжей Кордрой, смеёшься и из-за этого чувствую себя как-то паршиво, честно. Я не понимаю, что это за чувство, но оно лучше злости, хуже печали. Всё как-то запутанно, — Я устало выдохнул, но после удивился, когда услышал тихий смешок. — Дурачок, ты ревнуешь, — Сосенка широко улыбнулся, глядя прямо в мои глаза, — а ревнуешь потому что Венди была моей прошлой любовью? Глупый ты демон, — Сосна покачал головой, крепче обнимая меня, — сейчас я люблю тебя и уверен, что любить буду и дальше. Билл, Я полностью твой и смысла в ревности нет, хотя… Мне нравится видеть тебя таким. Весь такой серьёзный, злой…- Сосна вновь рассмеялся. — Я тут, значит, мучаюсь от того, что не понимаю, что со мной происходит, а ты смеёшься, — я недовльно глянул на парня, склонив голову, — эй, Сосна, не забывай, что я демон. — Да-да, демон разума, который чуть не стёр всю Вселенную, но сейчас ты совсем другой демон, — ладошки Сосенки коснулись моих щёк, — ты мой демон, понятно? — А ты тогда кто? — Спросил я, хмыкнув. Нравилось мне следить за Сосенкой. Нравилось вновь и вновь подмечать его красоту и это сводило с ума, — ты — мой, Сосна, — продолжил Я, наклоняясь к парню ближе, — мой… И никакой рыжей Кордрой я тебя не отдам, — долго я смотрел в глаза Сосенки, будучи совсем близко к нему, а после наклонился ещё, заводя парня в медленный поцелуй. Сосенку всегда смущали такие моменты. Даже сейчас он отвечал медленно и аккуратно, а на лице его виднелось милое смущение. Конечно, всё не закончилось обычным поцелуем. Немного прервавшись, Я осматривал Сосенку вновь и вновь, одновременно укладывая его на спину, устраиваясь между его ногами. Диппер медленно обнял меня за шею, притягивая ближе, заставляя вновь слиться в поцелуе, но уже намного длинном. Вначале я не стал давить на парня, продолжая медленный поцелуй, но позже делал его всё желаннее, глубже и несдержанным. Мои руки скользили по телу Сосны, пока тот буквально плавился подо мной. Языки закружились в страстном танце, а желание быть ближе тела к телу только увеличилось. Я медленно спустился поцелуями к шее парня, в один момент прикусив нежную кожу, в ответ получая тихий вздох, перешедший в стон. Именно этот «звук» стал спусковым рычагом для моих дальнейших действий. Одно я понял точно — ревность, пусть и приносит не самые лучшие чувства, но ощущения после неё, особенно подробный итог, поднимают настроение, каким паршивым оно бы не было недавно.