***
Звездный Вихрь кружит над дворцовой площадью, готовясь приземлиться. Места там маловато, и заметившие дракона воины обеих сторон начинают метаться из стороны в сторону, пытаясь понять, куда им скрыться, чтобы не оказаться раздавленными. — Прикажи своим людям отступать, — кидает Азула брату. — Иначе Звездный Вихрь с ними расправится. Зуко медлит, и Азула спрашивает ядовито: — Так сильно хочешь, чтобы сегодня погибло побольше народу? — Не говори так, будто я начал эту войну, — выплевывает Зуко. Азула от удивления едва не открывает рот… «А кто все начал-то? Или Зуко забыл о событиях, случившихся год назад? Может, думает, что Озай совершил самоубийство, а Азула добровольно отправилась в изгнание?» Но вопросы так и остаются невысказанными, вплетаясь в накаленный, полный смрада и пепла воздух. Зуко наконец кричит: — Приказываю вам бежать отсюда! — и, когда на него не обращают внимания, повышает голос. — Это я, Хозяин Огня Зуко! Я приказываю всем своим сторонникам перестать сражаться и бежать из города! Люди внизу отвечают ему недовольным гулом, но, оценив ситуацию, все же в большинстве своем пытаются скрыться. Азула тем временем велит своим воинам не преследовать беглецов — все равно они никуда не денутся из города. Все выходы из столицы перекрыты. Звездный Вихрь приземляется у дворца, при этом задевая правым крылом и без того полуразрушенную статую Хозяина Огня Созина — памятник, поставленный Азулоном, падает на каменные плиты. Кажется, у прадеда откалывается нос, да и короны на его голове больше нет. Азула легко спрыгивает со спины Звездного Вихря, на мгновение касается его морды: — Спасибо. Темно-золотые глаза принцессы встречаются с драконьими зелеными — Азула понимает: Звездный Вихрь рад, что она победила брата-предателя и скоро станет Хозяйкой Огня. Улыбка предвкушения скользит по ее губам.Около года назад
— Принцесса, просыпайтесь! Скорее… — Азулу будит грубый мужской голос, такого нет ни у одной ее придворной дамы или служанки. Этот голос пропитан морской солью, он создан для того, чтобы отдавать приказы и отчитывать подчиненных, но сейчас звучит практически нежно… на свой манер. Азула сразу же открывает глаза. Она уснула совсем недавно — засиделась с отцом над планом следующей битвы. Покорение Ба Синг Се полностью занимает их с Озаем мысли… Именно поэтому, увидев перед собой одетого по форме адмирала Джао, Азула взволнованно спрашивает: — Что… есть новости из Ба Синг Се? Во взгляде адмирала мелькает удивление, и Азула вспоминает, что последняя его миссия касалась Северного Племени Воды. Причем тут Ба Синг Се? На нее накатывает раздражение: а нечего будить ее среди ночи, тогда она не будет молоть всякую чушь. Но раздражение исчезает, сменяясь оглушающей пустотой, мертвенным удивлением, когда Джао произносит: — Принцесса, Хозяин Огня мертв. На трон явно хотят возвести вашего брата. Вы должны бежать из дворца, — потом он подает Азуле руку, чтобы она наконец встала с кровати, и добавляет: — Я вам помогу. Азула запомнит это мгновение, всю эту ужасную ночь на долгие десятилетия — дожив до глубокой старости, она будет рассказывать правнукам, как поспешно одевалась, совершенно забыв, зачем вообще нужна одежда, как все пыталась осознать настигшие ее грозные слова «Хозяин Огня мертв», как бежала по коридорам дворца с… тогда еще просто адмиралом Джао… лихорадочно пытаясь понять: можно ли ему вообще доверять? О чем она будет рассказывать очень редко и без подробностей так это о встрече с Тай Ли около Драконьего логова. — Остановись, — говорит Тай Ли, окруженная тенями — воинами-шпионами, на содержание которых уходила немалая часть денег Азулы. Жалкие предатели скалятся за спиной Тай Ли, желая отведать благородной крови принцессы, которой когда-то обещали служить. Но их неверность не ранит Азулу. Другое дело — Тай Ли. Подруга ее детства, разделявшая с принцессой радости и горести, и одновременно глава шпионской сети, которая должна была работать на Азулу. И обе роли Тай Ли не удались. Впрочем, сама она явно думает иначе: — Азула, если ты сейчас сдашься… — Я никогда не сдамся, — отвечает Азула как можно спокойнее, хотя в груди у нее бушует огненная буря. — С дороги! — Жаль, что ты не хочешь слушать, — вздыхает Тай Ли. — Зуко обещал тебе спокойную жизнь во дворце… — Пусть подавится ей, — выплевывает Азула, и с губ ее срывается всполох молнии. Трудно сдерживаться, когда за одну ночь теряешь отца и подруг. Ведь предательство совершила и Мэй — Азула подослала ее в постель к Зуко, чтобы знать о его планах. Очевидно, Мэй оказалась дурой и предпочла остаться игрушкой для утех этого гнусного узурпатора. Или он обещал жениться на идиотке? Азула ничего не спрашивает у Тай Ли и вообще больше не разговаривает с ней. Она посылает в бывшую подругу молнии — одну сильнее другой — чувствуя оглушающую, сводящую с ума ярость. Тай Ли ловко уворачивается, но невозможно уклоняться вечно. Азула не позволяет этой дряни оказаться рядом и применить один из своих приемчиков — еще немного, и Тай Ли выдохнется, а потом… Рядом сражается Джао. Его магия огня агрессивная и покоряющая, и он явно настроен добиться их цели — прорваться в Драконье логово и забрать Звездного Вихря. Азула не позволит своим бесчестным родственничкам лишить ее дракона. Крыльев. Никогда. Как и ожидала Азула, Тай Ли делает ошибку: купившись на обманное движение принцессы, подается вправо вместо того, чтобы уйти влево. Молния поражает Тай Ли, вгрызается в ее плоть, задевает сердце, и она кричит… Разрывающий душу, полный отчаяния и боли крик звучит у Азулы в ушах, когда она склоняется над телом бывшей подруги и закрывает ей глаза. Этот крик не покидает Азулу, и когда они с Джао оказываются в Драконьем логове и быстро залезают на спину Звездного Вихря, и пока они летят в портовый город, названный адмиралом как идеальное место для передышки — она запомнит его название когда-нибудь потом, — и спустя многие дни. Месяцы. Годы. Азула несет предсмертный крик Тай Ли в себе, потому что в нем слилось все — разбитое вдребезги прошлое принцессы и первое убийство, совершенное ею. А еще потому что Тай Ли могла бы жить… если бы сделала правильный выбор.***
Воины Азулы, сражавшиеся на дворцовой площади, встречают ее восторженными возгласами — преимущественно искренними. Такая преданность все еще ощущается как нечто новое, требующее проверки, однако она приятна. Это Джао убедил Азулу в том, что им понадобятся союзники-люди — командиры и солдаты. Первыми их новобранцами стали подчиненные самого Джао, остальные — в основном изгои, нежеланные дети, рожденные женщинами Царства Земли и племен Воды от огненных воинов. Удел таких людей, особенно обладающих способностью покорять пламя, — презрение сородичей и вечный поиск своего места в этом мире. Они искатели приключений, наемники. Они живут вне стран и родовых общин — лишь своими интересами. И они пошли за Азулой, потому что она обещала им славу и золото. «И не только, — обычно добавляет Джао, когда речь заходит о ее воинах. — Ты покорила их своей силой и смелостью». — Наша огненная королева одержала победу! — кричит один из близнецов Лингов, проталкиваясь к Азуле. Мать бросила их с братом у шатра бродячего цирка, однако Мен и Тао стали не артистами, а сильными воинами — покорителями огня. Они присоединились к Азуле в числе первых. — Вы убьете узурпатора? — Будет казнь? — Сожжение? — Повешение? — Четвертование? Азулу обступают со всех сторон, море вопросов на мгновение оглушает ее, а затем она поднимает руку и выпускает в небо яркую синюю молнию, призывая всех к молчанию: — Мои воины! Наша победа будет полной, как только я окажусь во дворце! Командиры могут пойти со мной. Мен, Тао, держите моего братца, — раздаются одобрительные смешки. — И казнь обязательно будет. Можете не сомневаться. Я свершу правосудие для себя и для каждого, кто просил меня об этом. У некоторых из воинов Азулы есть свои счеты — правда, таких историй, как у нее, пожалуй, не найдется. Азула идет в тронный зал, сожалея, что рядом нет Джао. Он заслужил самым первым увидеть ее на престоле — преклонить колени перед новой Хозяйкой Огня. Сердце Азулы стучит быстрее обычного, когда она открывает массивные двери и осматривает величественный зал. Именно здесь долгие годы царил ее дед Азулон, которого она всегда так старалась впечатлить… а затем — отец. Азула быстро моргает — на мгновение ей кажется, что Озай и сейчас ждет ее там — за огненной стеной. Властный. Нестерпимо прекрасный. Всесильный. Наездник самой большой и свирепой драконицы последнего столетия — Гессы, названной в честь древней богини Солнца. Но Озая, конечно же, нет на троне. Боль, которую Азула попыталась задвинуть в самый дальний уголок души, снова охватывает ее. «Я отплачу им за твою смерть», — обещает она и, стуча каблуками по мраморному полу, подходит к трону. Азула еще проведет коронацию по всем правилам, чтобы никто не сомневался в ее правах на титул Хозяйки Огня, однако… сейчас она садится на трон и наконец полностью осознает — цель достигнута. Осталось несколько штрихов. Следовавшие за ней командиры преклоняют колени, только Зуко остается стоять столбом — он сверлит Азулу взглядом, его обезображенное лицо горит ненавистью. Интересно, если бы Озай не поддался на слезливые уговоры Урсы, а также медоточивые речи дяди Айро и после провала Зуко на Агни Кае действительно отправил бы никчемного сына в изгнание, все сложилось бы иначе? Или нет? Азула велит одному из командиров — рыжебородому одноглазому Гро — подвести к ней Зуко. Огромный мускулистый Гро хватает Зуко за шкирку, как нашкодившего котенка, и бросает к возведенной Азулой синей огненной стене. С губ ее братца-узурпатора срывается проклятье. — Где твоя мать? — спрашивает Азула. Вот что интересует ее прежде всего. Вот кому она хочет отомстить для начала. Был бы жив лживый дядюшка Айро, его голова первой полетела бы с плеч, но мерзавец умудрился умереть от сердечного приступа. Поэтому за своего любовничка ответит Урса. По лицу Зуко точно проходит рябь, он выпаливает: — Она и твоя мать тоже! Азула притворно хмурится: — Серьезно? А ей ты об этом говорил? Зуко смотрит на нее так, точно хочет испепелить на месте. Но, говорят, столь выдающимися способностями в их роду обладала только Айла. Азула направляет в брата молнию — получается, не очень мощно потому что она устала. Все-таки день выдался длинный… — Я ничего тебе не скажу, — сердито бросает Зуко. — Можешь убить меня, но ее трогать не смей. По губам Азулы пробегает усмешка, она вспоминает одно из донесений, полученное Джао от их сторонников в Стране Огня. — А твою женушку-дикарку мне тоже можно убить? Зуко пытается броситься на нее, но на плечо ему ложится ладонь Гро. Да и не сделал бы он Азуле ничего — кишка тонка. — Уведите его пока, — командует некоронованная Хозяйка Огня. Кое-что по глазам своего братца она поняла: он спрятал их обеих — и Урсу, и свою молодую жену из Южного Племени Воды. Вот только Азула уверена в том, что они обе скрываются где-то в столице, а значит, найти их не составит труда.***
Азула старается не выдать своего удивления, когда слышит от Джао, что их пригласили в богатейший дом Царства Земли. Еще сложнее сохранить внешнее бесстрастие, когда выясняется, что хозяйка дома — шестнадцатилетняя слепая девушка, пару лет назад оставшаяся без родителей. — Их обоих унесла лихорадка, — объясняет Тоф спокойно, когда об этом заходит речь. Она вообще производит впечатление человека, не склонного к сантиментам. Азула и Тоф разговаривают в саду камней и металла, созданном Бейфонг у своего поместья. Джао еще минут пятнадцать назад предусмотрительно залюбовался линкором, вырезанным Тоф из цельного куска железа. Азула едва сдерживает улыбку, когда краем глаза замечает, как внимательно Джао рассматривает этот экспонат. Тоф говорит как бы между делом: — Горячий мужчина. В постели, наверное, очень хорош? Такое случается с Азулой очень редко, но все же на мгновение она теряется. У них с Джао ничего не было… не то, чтобы она совсем об этом не думала — он мужественный, сильный и наверняка может доставить Азуле много удовольствия, — просто сейчас не время. Тоф истолковывает ее молчание по-своему — Храните свои тайны, принцесса? — она коротко смеется. — Ладно. Не настаиваю. Давайте тогда о деле: я знаю, что вам нужно: деньги на постройку кораблей. Я готова вложиться. И знакома с теми, кто также поддержит вас. Азула, конечно, на то и рассчитывала, но не выдает охватившего ее оживления. Только говорит совершенно спокойно: — Вы правы. И мне интересно ваше предложение… Вот только чего вы хотите взамен? Губы Тоф складываются в тонкую улыбку, она взбивает рукой свои коротко подстриженные волосы: — Думаю, Царству Земли пора сменить правящую династию. Как считаете? Так, значит, Тоф Бейфонг хочет примерить корону. Этот мотив Азуле абсолютно понятен. Осталось договориться об условиях: сначала свержение Зузу, затем захват Царства, от войны с которым братец отказался… Азула окидывает Тоф оценивающим взглядом: согласится ли она быть просто наместницей? А если и пойдет на это, то не выйдет ли потом из подчинения? Никаких гарантий нет. Скорее — наоборот. Тоф производит впечатление женщины, которая никогда не отдаст своего. Впрочем, как и Азула. Однако сейчас у принцессы нет варианта лучше, чем союз с Бейфонг. Нужно соглашаться. — И вы правда подарите ей власть над Царством? — тихо спрашивает Джао, когда остается наедине с Азулой. Весь день он вместе с принцессой, Тоф и парочкой приближенных к Бейфонг людей обсуждал дальнейшие планы. Это напомнило Азуле о военных советах отца — приятная ностальгия, пусть и голова побаливает. Но такая боль по-своему хороша: она обещает скорый переход к действиям. — На первое время — да, — отвечает Азула практически неслышно. — А там посмотрим. Джао понимающе кивает. Больше они не разговаривают. Просто идут рядом по торговому кварталу Гаолиня, окруженные ароматами свежей выпечки, подгнивающей рыбы и разогретого солнцем пива. Взгляд Азулы скользит по прилавкам, но она почти не замечает россыпи жемчужных бус, статуэтки животных из бронзы, горы расписанных позолотой расчесок, пудрениц, зеркалец… Ее внимание привлекает палатка с оружием, но ненадолго: ничего стоящего там нет — стилеты, мечи, палаши и сабли такого плохого качества, что кажутся бутафорскими. Внезапно Джао останавливается у одной из палаток, кивает Азуле: — Здесь лучшие рисовые пирожные, которые я когда-либо пробовал. Съешьте одно. Это звучит как приказ, и Азула хмурится. Не нужны ей сейчас никакие сладости. Но во взгляде Джао, когда он покупает у пухлой продавщицы пару рисовых пирожных в коричневой бумаге, столько чистой радости, что принцесса сдается и протягивает руку: — Если рассчитываешь отравить меня, то ничего не выйдет. У меня каменный желудок. Джао посмеивается. Он сейчас напоминает озорного мальчишку, и это настолько не похоже на него, что завораживает и пленяет. — Мне показали это место, когда я был юнгой, — объясняет он. — Тогда их готовила мать Реи. Видимо, Рея — нынешняя продавщица рисовых пирожных. Совершенно избыточная для Азулы информация. Она надкусывает мягкий белый кругляшок, готовая раскритиковать угощение… но пирожное действительно очень вкусное. Сладковатое, но не приторное, с кисловатой ягодной начинкой. Джао съедает свое угощение быстрее, чем она, и берет еще два пирожных — одно снова отдает Азуле. Так они и стоят у невзрачной палатки в торговом квартале Гаолиня и едят рисовые пирожные, будто им совершенно нечем заняться. Но пока пирожное еще тает на языке, Азула позволяет себе забыть о всей той боли, что впаяна ей под кожу. Даже картина убийства отца, которую она представляет на основании слов Джао, расплывается, даже предсмертный крик Тай Ли становится почти неслышным. Она смотрит на своего адмирала: интересно, каким он был юнгой? Наверное, очень хорошеньким…***
Смотреть на Джао с высоты трона особенно приятно, ведь именно он помог ей оказаться здесь. Азула окидывает своего адмирала довольным взглядом — все еще разгоряченный недавней битвой, будто впитавший в себя шум безжалостных волн и вой протяжного морского ветра, он соединяет в себе сразу две стихии — пожалуй, если бы на свете были огненные моря, Джао плавал бы только по ним. Весь его вид так и кричит: «Я только что из боя». Азула бы с удовольствием трахнула его прямо здесь и сейчас — на троне, да простят предки ей такое святотатство, но… Принцесса не перешла эту черту за целый год и не собирается пересекать ее теперь. Что-то подсказывает Азуле: стоит только начать, и остановиться будет уже невозможно… и если Джао окажется в постели Хозяйки Огня, не возомнит ли он, что может влиять на ее политику? Не потянутся ли его руки к ее короне? Когда речь заходит о высшей власти, никому нельзя доверять. Это Азула усвоила наверняка. Поэтому она выкидывает из головы картины того, как Джао берет ее на троне, и говорит с легкой улыбкой: — Рада приветствовать тебя, адмирал. — Ваше высочество. Или уже величество? Азула взмахивает изящной рукой, унизанной тонкими кольцами: — Пока я где-то посредине, но коронация пройдет на днях, а следом — казнь. Зуко спрятал в столице свою мать и женушку. Я велела их разыскать. Адмирал кивает. — До сих пор жалею, что дядюшка успел умереть от сердечного приступа, — вздыхает Азула. — Выбрал удобный способ скрыться от вашего гнева, — замечает Джао. — Еще мне нужна Мэй, — продолжает Азула. — Зуко бросил эту глупую девчонку, но она все равно должна заплатить за то, что предала меня. Джао ничего не отвечает, но в его взгляде Азуле видится одобрение. — И… я собираюсь отблагодарить своих преданных сторонников, Джао. Прежде всего, тебя. Скажи, — она чуть наклоняется вперед. — Чего ты хочешь? Он медлит, будто взвешивает десятки вариантов. Азула и сама лихорадочно перебирает про себя: «Золото? Титул? Земли? Новый корабль?». Наконец Джао произносит: — Хочу то, что мне можете дать лишь вы, принцесса. Азула хмурится: — Я вообще-то многое могу теперь. Джао пожимает плечами, уголки его губ приподнимаются в дразнящей улыбке: — Найдите то, что меня по-настоящему порадует, — и добавляет вкрадчиво. — Ради нашей долгой дружбы. Он уходит из тронного зала, не спросив позволения, и это, конечно, возмутительно, но Азула его не останавливает. Ей нужно хорошенько подумать.***
Что она может предложить Джао? Вариант очевиден, конечно, но Азуле не хочется признавать это. Она перебирает про себя: «Построить ему замок? Перевезти сюда ту Рею из Гаолиня, чтобы готовила ему рисовые пирожные каждый день? Или… может, отдать ему женушку Зуко? Пусть нарожает ему целую команду достойных наследников — Джао ведь нужны наследники?». — Мысленно смакуешь свою победу? — интересуется Юи, вырывая Азулу из ее мыслей. — Определенно, — откликается Азула. Будущая Хозяйка Огня показывает Тоф и Юи Драконье логово — это их маленькое желание, которое они обсуждали еще во время первой встречи Азулы с северной королевой. Азулу и Юи свела Тоф. «Мы познакомились несколько лет назад, когда я упросила отца взять меня с собой на север, — сказала тогда Тоф. — Необычный опыт, повторять не хочу. А Юи… наш человек». Позже Азула думает, что Тоф все же не совсем права. Отца Азулы коварно убили, отца Тоф унесла болезнь, а Юи расправилась со своим родителем лично. Правда, северная королева расскажет Азуле эту историю спустя много-много лет после знакомства, когда они будут пить горячее вино у камина в ледяном дворце Юи. «Он убил моего любимого… неравного мне по рождению… очень жестоко, — в хрустальных глазах Юи блеснут слезы. — Отрубил ему руки и ноги и оставил на растерзание диким зверям. Он заставил меня избавиться от нашего ребенка. Тогда я обратилась к духу Луны, когда-то сохранившему мне жизнь… — Юи раскрывает ладонь, и из нее вырывается столп испепеляющего, нестерпимо болезненного для глаз света. — Дух дал мне силу, и… я отомстила». Сейчас же Азула знает лишь о том, что Юи убила своего отца и захватила власть на севере, после чего создала отряд девушек — покорительниц воды, каждая из которых готова умереть за свою беловласую королеву. Юи поддержала Азулу воинами и кораблями. «Твой брат должен поплатиться за то, что лишил тебя короны», — сказала она Азуле, заключая с ней договор. Сейчас Юи находится в непривычном для нее, приподнятом настроении. — Какой красивый! — выдыхает северная королева и всплескивает своими затянутыми в белоснежные перчатки руками. Они останавливаются напротив иссиня-черного дракона дяди Айро, который носит странное непритязательное имечко Пепел. Но, зная дядю Айро, стоит сказать: хорошо, что тот не назвал дракона Чайной церемонией или Чашечкой. Азула рассказывает об этом заинтересованным Юи и Тоф. Пепел же не обращает на них особого внимания. Он открывает один глаз — темно-желтый, будто расплавленное золото — и, бросив на пришедших меланхоличный взгляд, засыпает. Азула вспоминает, что Озай говорил ей о драконе, потерявшем своего всадника: порой тот встречает достойного человека и заключает новый союз, но чаще всего — медленно умирает, тоскуя по своему человеку. Тем временем Тоф вздыхает: — Жаль, что драконов нельзя как следует пощупать. — Можно, — посмеивается Азула. — Если хочешь остаться без руки. — Твое остроумие просто потрясает, — притворно-восхищенно заявляет Тоф. Потом она упирает в бока руки, перехваченные темно-зелеными потертыми наручами, добавляет: — Но вообще мне нравится это ваше логово. — Будь оно у нас на севере, — говорит Юи своим звучным высоким голосом, в котором всегда точно льдинки звенят, — я бы приказала отстроить его изо льда. Знаете, раньше ведь были и снежные драконы… может, они до сих пор живы, просто прячутся в неизведанных землях? Развивая тему, девушки идут по длинному коридору — он петляет среди огромных пещер, похожих на раскрытые пасти чудовищ. Многие из этих «комнат» пусты. Когда-то семья Азулы владела десятком драконов одновременно, но ее дед Азулон использовал этих гордых созданий в битвах против воздушных кочевников. И хотя так ему удалось истребить целый народ — кочевники не хотели жить под гнетом огненных захватчиков, предпочитая смерть в бою, — из драконов тоже мало кто уцелел. — Кроме моего Звездного Вихря, Огненного Шторма Зуко и Пепла, есть еще драконица отца — Гесса. Вот она, — говорит Азула, когда они подходят к пещере, где отдыхает драконица с чешуей цвета засохшей крови. Гесса скалится — ее горе из-за потери всадника не такое меланхоличное, как у Пепла. Видимо, она все еще не может смириться со смертью Озая. «И я не могу». Тем временем Юи разглядывает Гессу и замечает: — Она… у нее там яйца — красивые. Азуле еще не доложили о том, что на свет скоро появятся новые драконы. Надо сделать выговор смотрителю Логова. За кого он вообще ее держит? — Опишите мне эти яйца, — просит Тоф, и Юи выполняет ее просьбу. — Они большие, в два раза больше твоей головы. Одно яйцо практически черное, только… вижу красные крапинки. Вот. А второе… сине-зеленое — оно, кстати, чуть поменьше. Может, там драконица? — Необязательно, — отзывается Азула. Тоф и Юи начинают притворно просить у Азулы по драконьему яйцу — такое ребячество! Ведут себя как юные девчонки, не обремененные тяготами прошлого и мыслями о будущем. Впрочем, Тоф и Юи веселят Азулу — общение с ними… довольно необычно. Есть свои риски, конечно, но где их нет? К тому же их шутки наводят Азулу на мысль… «Хочу то, что мне можете дать лишь вы, принцесса». Вряд ли Джао имел в виду драконье яйцо, однако он наверняка оценит такой ответ.***
Следующее утро начинается с приятных новостей: Урсу и жену Зуко поймали. Азуле доложили, что они прятались в подвале у какого-то крестьянина. Какой позор! Азула приказывает доставить пленниц в тронный зал, а затем отсылает служанок, которые одевали ее и делали прическу. Они хорошо справились — в зеркальной поверхности Азула, облаченная в длинное алое платье и золотую накидку, чудо как хороша, — а украшения можно надеть самой. И заодно собраться с мыслями. Азула берет из резной шкатулки рубиновое ожерелье — обводит пальцем каждый крупный драгоценный камень. Это подарок отца на ее семнадцатый день рождения. Не единственный, конечно. Еще Озай преподнес ей свиток с магическими техниками, принадлежавший Айле. «Она думала, что я передам эти знания своему сыну. Но я хочу, чтобы ими владела ты», — так он сказал тогда. Отец… он жил войной, которую развязал его дед. Служил памяти своих предков и мечтал о том, чтобы именно при нем Царство Земли наконец пало. Теперь же его полудурок-сын уничтожил все, заключив совершенно невыгодные для Страны Огня мирные договоры. Кто водил тогда рукой Зуко? Дядя Айро постарался еще до своей позорной смерти? Или, может быть, Урса? Она достаточно глупа для этого… Азула пытается застегнуть ожерелье на шее и царапает большой палец острой застежкой. Не надо было все-таки отпускать служанок! Она прикусывает губу, ощущая, как накатывает раздражение. Хуже всего то, что она не сможет сразу приняться за реализацию отцовских планов. Разумеется, взять вверх над Южным Племенем Воды будет легко — как известно Азуле, там и магов толком не осталось. Но вот с Севером в лице Юи заключен договор… «Должна ли я его нарушить?» Азула вспоминает смертоносную силу северной королевы, ее бесстрастное, холодное лицо и ледяной голос. Юи будет биться до последней капли крови. Азула позволяет себе тяжело вздохнуть, а затем все же застегивает непокорное ожерелье. Потом берется за серьги — рубиновые языки пламени, окаймленные золотом. Конечно, Азула не боится Юи… «Но хочу ли я ее смерти?» Этот вопрос в голове будущей Хозяйки Огня звучит голосом Тай Ли. Азула поправляет надетые серьги, мыслями перетекая к Тоф — ей обещана корона Царства Земли. Обещание, которое Азула дала, когда была сбежавшей из своего государства принцессой. Нужно еще раз все обсудить. Попытаться продавить Тоф — пусть соглашается на положение наместницы. В конце концов, речь идет о завоевании огромных территорий. Солдаты Страны Огня не будут гибнуть ради амбиций Бейфонг. А вот ради амбиций своей королевы… Подумав, Азула надевает на правую и левую руку свои любимые кольца — тонкие, в виде змей. Она застывает на секунду, залюбовавшись золотым кольцом со звездой — подарок от Джао. Вспоминается разговор, который состоялся несколько месяцев назад: «— Почему ваш дракон носит такое имя? Звездный Вихрь… немного не в вашем стиле, — говорит Джао. Они стоят вдвоем на безлюдном песчаном берегу, а Звездный Вихрь летает над волнами — разминается, играет. Дракон звал с собой Азулу, но она предпочла остаться с Джао. — А какое имя в моем стиле? — интересуется Азула. — Кровожадное Чудовище? Бесчувственный Монстр? Джао скептически выгибает бровь: — Ну если вы настаиваете… Ее смешит выбранный им тон. Она вообще улыбается с Джао куда чаще обычного, хотя, если подумать, это полнейшее безумие: разве не должна она ненавидеть каждый день на чужбине? — Я назвала его Звездным Вихрем, когда мне было четыре года. Отец сказал, что подошло время дать дракону настоящее имя. Взрослое. — Вот как, — кивает Джао. — Иногда имя дракону дает старший член семьи, — объясняет Азула. — Дракона Зуко назвала Урса. Видимо, для дракона Азулы материнской фантазии не хватило. И к лучшему, на самом деле. — А вы всегда были самостоятельной, — чуть улыбается Джао. Он стоит совсем рядом с Азулой, и она все думает о том, что стоит сделать маленький шажочек в сторону, и их плечи соприкоснутся. А если осмелеть… если…». На следующий день он подарил Азуле золотое кольцо с пятиугольной звездой, в сердцевине которой поблескивал небольшой бриллиант — ее любимый драгоценный камень. Она однажды сказала об этом Тоф при своем адмирале. Кто бы знал, что Джао может быть таким… Она на мгновение закрывает глаза и силой воли выметает из головы все нелепые мысли. Сначала встреча с Урсой, потом — подарок для Джао. Как только она поблагодарит его, все встанет на свои места. Получивший награду адмирал, наверное, уйдет в плавание — верно, как же еще? — и заберет с собой все сомнения Азулы и это томление, охватывающее тело каждый раз при мысли о нем. Так будет правильно.***
«Я должен был явиться к вашему отцу с докладом — не в тронный зал, а в его кабинет. Он назначил встречу на поздний вечер. Меня насторожило то, что у двери не было стражников, да и сама она оказалась приоткрыта. Я услышал голоса — генерала Айро и вашей матери, а вот Хозяин Огня Озай молчал. Это меня удивило, и я осторожно заглянул внутрь, чтобы разведать обстановку… И увидел Хозяина Огня. Он лежал у того кресла, которое обычно занимали посетители его кабинета. И Хозяин Озай… его горло было перерезано. Нож держала ваша мать. Я понял, что это переворот, скорее всего, в пользу принца Зуко, ведь ваш дядя в свое время добровольно отказался от трона, уступив его Хозяину Озаю. И тогда я отправился за вами, потому что не собирался служить предателям». Примерно так выглядела история, которую Джао рассказал ей год назад… Азула не помнила деталей — адмирал отвечал на ее вопросы, пока они бежали по коридорам дворца, сражаясь с пытавшимися задержать их стражниками; он что-то говорил ей, когда они летели на спине Звездного Вихря подальше от дворца… И позже они еще не раз возвращались к этому разговору. Азула хотела понять: как именно умер отец? Урса перерезала ему горло… но ведь сразил его наверняка Айро. Урса бы не выстояла против Озая в честном — да и в бесчестном тоже — бою. Азулу волновало и другое: почему в ту ночь Джао выбрал ее? Руководствуясь собственными понятиями о правильном и неправильном? Или просто сделал ставку на принцессу, потому что она была ближе к своему отцу, чем непутевый сын? В ответах адмирала всегда чувствовалась двойственность, и это сводило с ума — особенно теперь, когда он заговорил о награде. Но больше всего Азулу терзали другие вопросы… Могла ли она предотвратить смерть отца? И как бы все сложилось, если бы в тот день она не сбежала из дворца? Сколько раз она, разрываемая чувством вины, кричала на Джао: «Ты не должен был увозить меня! Я бы сразилась с Айро, с Зуко, со всеми гвардейцами-предателями во дворце и победила бы!». «Не тратьте время на переживания о прошлом, принцесса», — так всегда отвечал Джао, прямо глядя ей в глаза. Он никогда не отводил взгляд и не признавал за собой ни капли вины. Она почти ненавидела его за это. И вот теперь… теперь Азула смотрит на Урсу — ужасно некрасивую, с мучнистым цветом лица, синяками под глазами и всклокоченными, кажется, наполовину выдранными волосами — и чувствует, что наконец сможет освободиться. Не будет больше вопросов без ответов. По крайней мере, Азула на это надеется. Жену Зуко — дикарку с горящими гневом голубыми глазами — Азула вниманием почти не удостаивает. Глупая девица — умрет, просто потому что в живых она остаться никак не может. И чтобы Зузу страдал немного больше. Дикарка что-то кричит, особенно когда Азула заявляет, что сожжет ее на глазах у Зуко, но… надо было понимать, за кого выходишь замуж. Когда девчонку уводят, Азула смотрит на Урсу, глаза которой расширились от ужаса, а губы дрожат. — Тебе страшно, да? С высоты трона Урса кажется такой маленькой и беспомощной. Смешно. — Пощади ее… — тихо просит Урса. — Она, возможно, носит дитя. Азула издает театральный, громкий смешок: — Ты серьезно? В таком случае у меня еще больше причин от нее избавиться. — Азула… — Можешь называть меня Хозяйкой Огня. Коронация вскоре состоится, а потом — казнь. Вообще я решила, что сначала мы сожжем женушку Зуко, затем самого Зузу и только потом — тебя. Был бы жив дядюшка Айро, возник бы важный вопрос: кого убивать сначала: его или тебя… Урса вскрикивает. — Да, кричи-кричи, тренируйся. — Дочь моя… — снова начинает Урса. И Азула взрывается, выпускает в потолок синюю молнию. В Урсу метиться нельзя — вдруг еще умрет прямо здесь и сейчас. — Так, значит, ты помнишь, что у тебя есть дочь! Какая прелесть! — теперь Азула смеется по-настоящему. Это все ведь действительно очень забавно. Она встает с трона и идет к Урсе. Каждый шаг отзывается эхом в зале, где еще недавно царил Озай. Каким же совершенным он был, особенно по сравнению со своей никчемной, глупой, трясущейся женой! — А ты знала, что мужчина, которого ты убила со своим любовничком Айро — твой муж и мой отец?! Или запамятовала? Да как ты вообще посмела покуситься на его жизнь?! — Азула хватает Урсу за шею, вдавливает в нее пальцы, не в силах совладать со своим гневом. — Вы убили его… убили, чтобы посадить на трон это ничтожество… Урса не пытается сопротивляться, она сипит: — Ты… не понимаешь… не ради… Озай… он хотел… хотел уничтожить все наро… как… нам было… тяжело… Айро… не выдержал… вины. Глаза Урсы закатываются, голос становится все тише. Азула вдруг приходит в себя и разжимает руки. Урса валится к ее ногам кулем, жалобно стонет: — Азу… Азу… А… Азула вонзает ногти в ладони и смотрит на жалкую женщину, распростертую на мраморных плитах. Она столь несчастна, столь одинока — в отчаянном порыве протягивает руки к Азуле. И та вдруг опускается на пол, чтобы услышать… свою мать. Урса шепчет пересохшими губами: — Азу…ла, умоляю… от… — сбивается, делает вдох, собираясь с силами. И сердце Азулы наполняется жалостью, она почти решается оставить мать в живых, почти чувствует вину за недавнюю вспышку ярости… И тут Урса выдыхает: — Отпусти Зуко. Он… не виноват. «И правда, что еще она могла сказать?!» Азула отворачивается, пытаясь не выдать охватившего ее разочарования. Как наивно! Быстро вставая с колен, Азула кричит гвардейцам: — Унесите ее в камеру! Урса может твердить себе, что она и Айро свергли Озая ради всеобщего блага или что они не тронули бы Азулу, но все это ложь. Она просто хотела поскорее увидеть своего обожаемого сыночка на троне. Боялась, что Озай передаст власть Азуле, когда придет время. Она и Айро убили Озая и собирались избавиться от Азулы. Не иначе. Именно эта версия и попадет в хроники Страны Огня несколько лет спустя, чтобы стать единственной истиной. Со временем Азула и сама поверит в то, что другого варианта не существовало.***
Азула встречается с Джао в Драконьем логове. Он никак не комментирует место этого несвидания, просто идет за Азулой мимо пещер — практически все они пусты, кроме нескольких. Звездный Вихрь, завидев Азулу, спешит подойти чуть ближе — она гладит его по шершавой морде и улыбается: — Почти свершилось. Древний язык звучит в этих сводах так уместно, как нигде более. Джао спрашивает: — Вы ведь сказали «уже свершилось»? — Не совсем, — поправляет его Азула. — «Почти», а не «уже». Затем она произносит эти слова на языке своих предков, а Джао повторяет, точно послушный ученик. Странно, как ему удается даже в такие моменты, когда он обнаруживает неполноту своих знаний, оставаться столь уверенным в себе? Азула, конечно, тоже не из робких, но она знает, что демонстрации достойно только совершенство… Закончив лингвистическое упражнение, Джао и Азула оказываются у пещеры, где спит Пепел. Взглянув на дракона, адмирал говорит задумчиво: — Кажется, что после смерти сына у генерала Айро помутился рассудок — сначала, после кончины Хозяина Огня Азулона, добровольно уступил престол брату, а потом сам же сверг его. Азула вспоминает, как мрачно было во дворце в дни болезни деда, каким нервным казался отец… — Все дело в Урсе, — говорит Азула, не желая погружаться в прошлое. — Айро просто сделал то, что она хотела. Он всегда пускал на нее слюни. Азула нарочно выбирает выражение погрубее — ей хочется опорочить и затоптать их обоих, особенно дядю, которого смерть унесла так далеко, что даже Азула не может до него дотянуться. Что же… Урсе она отомстит. А пока — время даров. Азула подводит Джао к Гессе, которая приоткрывает один глаз, следя за ними, и указывает на яйца: — Одно из них — твой подарок. Можешь выбрать, какое именно хочешь. Джао смотрит на нее с удивлением: — Так, вы думаете, что меня порадует драконье яйцо? Она складывает руки на груди и кидает властно: — Многие бы были счастливы. Лицо Джао кривит улыбка, он усмехается и делает шаг к Азуле: — Что же, спасибо за проявленную щедрость, Хозяйка Огня. Перевяжете его ленточкой? Джао подходит все ближе, и Азула не понимает, в какой момент оказалась зажата между ним и одной из каменных стен. Адмирал нависает над ней и произносит без всякого пиетета в голосе: — Вообще-то, куда разумнее было бы предложить мне объездить Пепла или Гессу… Представляете, сколько мне придется ждать, пока яйцо проклюнется, а дракон из него станет достаточно большим? — Так ты этого хочешь, — пытается гнуть свою линию Азула, заранее понимая, что проиграла. — Хочешь… дракона? Вместо ответа Джао впивается в ее губы поцелуем — жадным и требовательным, иссушающим. Азула могла бы ударить его молнией и прекратить все это, могла бы даже позвать оставшуюся у входа в Драконье логово стражу — пускай бы задержали адмирала за непозволительное поведение. Но… Она выгибается, точно кошка, и льнет к Джао, а затем хватает его за волосы, пытаясь перехватить инициативу. Он отстраняется и смотрит прямо ей в глаза: — Я хочу тебя. — Чтобы получить больше власти? — спрашивает она, пытаясь по его дыханию, по взгляду понять не врет ли он. — Нет. — Чтобы со временем занять трон? Джао сердито качает головой: — Нет. Он приподнимает ее подбородок, проводит пальцем по точеным скулам и спрашивает так спокойно, будто они говорят о погоде: — Есть ли хоть малейший шанс, что ты мне поверишь? Но Азула знает эту стратегию — чем спокойнее ты себя ведешь, тем сильнее горишь внутри. И правда в том, что она тоже сгорает прямо сейчас, и, возможно, Джао обманывал ее весь год, возможно, и сейчас он только притворяется ради большой игры, но… — проклятье! — Азула вспыхнет, взорвется, разлетится на кусочки, если прямо сейчас они не прекратят бессмысленные разговоры. И она — какая роскошь! — позволяет себе выдохнуть прямо в губы: — Небольшой, очень небольшой шанс. А затем притягивает Джао к себе. Их поцелуи по-прежнему похожи на борьбу — на вечную атаку, без отступления. То, что происходит между ними, не имеет ничего общего с ласками — они кусают друг друга, хватают, сдавливают, оставляют синяки и царапины… Азула чувствует спиной каждый каменистый изгиб пещерного свода, но от этого ощущения только сильнее. Когда Джао входит в нее, Азула смотрит за его плечо и встречается взглядом с Гессой — драконица заинтересованно наблюдает за происходящим. С губ Азулы срывается смешок, но Джао не обращает на это никакого внимания, вколачивая ее в стену. Да, так… так она и хотела. Таким его и представляла — страстным, сильным, выносливым, способным доставить ей настоящее удовольствие. Азула стонет от наслаждения, выгибаясь и плавясь. Ей нравится то, что с губ Джао слетают только вздохи удовольствия, никаких слов, ничего лишнего. И доходя до пика, Азула кричит, а Гесса подхватывает ее возглас, вторит рыком — это чистое безумие, но столь идеальное.***
Азула думает, что не сможет спать в ночь перед коронацией — слишком уж волнительный момент, слишком важно, чтобы все прошло безупречно. Но, к собственному удивлению, она ошибается: Азула спит крепко, даже очень. Будит ее только робкий стук в дверь — служанки беспокоятся, не случилось ли чего с их госпожой. Азула кричит им, чтобы пока не тревожили ее, а сама еще несколько минут сладко потягивается в постели, вспоминая вчерашнюю ночь. Она говорила Джао не приходить, но он, конечно, не послушался… Она также хотела, чтобы он остался — пусть и не попросила вслух, — однако и здесь ее адмирал проявил своеволие. О, как же Азуле хочется подчинить его себе полностью. Но в то же время… как ее привлекает его непокорность. Сложно. Азула решает подумать об этом завтра. Сегодня у нее хватает дел. Но Джао и тут нарушает ее планы — он приходит к Азуле за полчаса до торжества. Она уже готова к церемонии — на ней тяжелые черно-красные парадные одежды: платье в пол и длинный плащ. Портные предлагали добавить и третий традиционный цвет — золотой, но Азула отказалась. Сочетание красного и черного таит в себе куда больше совершенства. — Выглядишь блестяще, — комментирует Джао, проходя в комнату и плотно закрывая за собой дверь. — Я думал, ты наденешь те одежды, которые были сшиты для Хозяина Огня Озая. Азула морщится: — Портные сказали, что подгоняли их под Зуко год назад. Не собираюсь носить его обноски. Джао понимающе кивает, приближаясь к ней. Азула ждет поцелуя в губы, но вместо этого адмирал осторожно берет ее ладони в свои руки и целует их. — Насладись своим триумфом, — говорит он, и это больше похоже на распоряжение, чем на пожелание. — Пожалуй, я так и сделаю, — отвечает Азула, втягивая адмирала в поцелуй. Помаду потом надо будет поправить, но… у нее ведь еще есть время. Наверное.***
Коронация проходит на большом балконе — внизу, на расчищенной после недавней битвы площади, полно народа. Люди кричат и хлопают, когда видит Азулу — подавляющее большинство ликующих, конечно, принадлежит к ее войску. Азула сначала сдержанно улыбается в ответ на приветствия, а потом решается на небольшое безумство и машет своим воинам рукой, чем вызывает еще больший восторг. Кроме одобрительных криков и аплодисментов, Азула слышит и другой сладкий для ее ушей звук — рычание Звездного Вихря. Она приказала выпустить дракона на время своей коронации, и теперь он нарезает круги над площадью, выпуская струи огня в воздух — так, чтобы никого не подпалить, — и время от времени присоединяется к всеобщему ликованию. Звездный Вихрь радуется триумфу своей союзницы, ведь они вместе добились этой победы. Сердце Азулы часто стучит — неужели удалось? Она слышит слова коронационного церемониймейстера, и каждое из них кажется ей каплей самого сладкого нектара. Наконец-то. Наконец-то. Наконец-то. Старик, который помнит, как Азула еще девочкой стояла рядом со своим отцом, когда он принимал корону, подносит уже ей — выросшей, окрепшей, победившей — ритуальную чашу, в которой пляшет золотисто-оранжевый огонь, разожженный год назад узурпатором. И Азула произносит: — Я Азула, Хозяйка Огня, преемница моего отца Хозяина Огня Озая, клянусь восстановить величие нашей страны. Клянусь, что впереди нас ждут новые завоевания и свершения. Клянусь, что мое правление войдет в историю, как период расцвета Страны Огня. И с этими словами Азула наполняет чашу своим синим огнем — ее пламя быстро берет вверх над огнем Зуко, тот развеивается и исчезает. Церемониймейстер поднимает над головой золотую чашу, много веков назад зачарованную для первого Хозяина Огня, демонстрируя всем синее пламя Азулы — прекрасное, совершенное. Он трижды кричит с силой неожиданной в таком немощном, старом теле: — Да здравствует Хозяйка Огня Азула! И его слова подхватывают воины внизу, они кричат: «Слава огненной королеве!». Звездный Вихрь оглашает площадь, да и наверное весь город, победным рычанием. Азула воздевает руки вверх и выпускает в небо несколько безупречных синих молний — сила переполняет ее и требует выхода. Она чувствует себя на вершине мира и знает наверняка: ее история только начинается.