«Что-то не так. Моё тело не является человеческим. Чёрт, ничего не видно. Мне придётся подождать. Ещё ни разу перерождение не было в кого-то, кроме человека. Не думаю, что это будет выгодным для меня. Пока я ощущаю своё тело настолько слабым и беспотенциальным, будет лучше умереть и не тратить лишнее время. Хах, проклятые Боги. Наверняка они подумали, что это замедлит достижение моей цели».
Вдруг меня отрывает от земли, а на своей шее я ощущаю цепкую хватку. Кто бы меня не понёс, мне было всё равно, однако раздражает, что моё тело будто парализовало.
В новом месте было уже теплее, да и шерсть начинала греть. Однако лучшим было то, что я наконец начинаю различать окружение не только осязанием и интуицией. Итак, я реинкарнировал в кота. Отлично. Эти новости меня не обрадовали ещё и потому, что вокруг были трущобы. В теле кота практически невозможно узнать не то, что точное местоположение, а даже континент.
Как только мои лапы достаточно окрепли, я сразу же постарался убежать отсюда и посмотреть на свои возможности, оценить возможные плюсы от жизни котом в этом месте. Всё-таки шансы на удачу я отменять не собираюсь. Но эта кошачья сука сразу возвращает меня обратно. Я бы мог убить её — рано. Пока только она поддерживает моё выживание, снабжая питанием, теплом и защитой. С новым телом у меня выходит отбиваться от конкурентов на молоко и «обидчиков», но вот на схватки с людьми у меня пока недостаточно окрепший организм.
Первое время было тяжело освоиться. Сначала я убил своих «братьев» и «сестёр», как лишних ртов. Мне нужно быстрее окрепнуть и свалить из гнезда, они же этому совсем не сопутствовали. Далее начались похождения с «матерью» на охоту. Как же мне нравятся животные и их правила: убийство семьи было сочтено как рациональное решение для выживания, и кошка-мать, казалось, была только рада моему поступку. Или она даже не заметила убавки. Всё равно это глупое животное, думающее лишь инстинктами.
Во время добычи пропитания мы встретились с сородичами. Не оставалось ничего, кроме как по-быстрому разобраться и с ними, пока не создали мне проблем. Для этого пришлось воспользоваться своими силами из прошлых реинкарнаций.
Моя последняя защита покинула меня, как увидела способности. Конечно, я пробовал пойти за ней позже, но на меня только шипели. Тупое животное. Не понимает, что я её спас. Она отринула меня, тем самым становясь ещё одним потенциальным соперником для выживания в трущобах. Её смерть никак не повредит этому месту, а значит мне.
Я остался полностью один спустя год новой кошачьей жизни. Надеюсь, сказки о девяти жизнях лишь миф, иначе я не собираюсь продолжать выживать в телах котов.
Жить в одиночку я привык давно. После парочки дворовых драк, коты меня трогать перестали (даже избегать начали, скорее всего, вычисляя меня по запаху). Отрадно. Теперь мне никто не мешает.
Таким образом я прожил ещё один короткий год, так и не выяснив, где именно я нахожусь. Конечно же, перед тем, как покончить с этой бесполезной жизнью, я попробовал найти что-нибудь полезное для исполнения плана, однако отсюда ничего нельзя ни узнать, ни забрать в следующие жизни, а особенно в теле кота. Тем более что в нём мне не пройти никаких испытаний, необходимых для получения новых сил. Говорить по-человечески эти голосовые связки со ртом не способны, так что и управлять «Рукой» в нынешнем положении нормально не получится. Безнадёжная, бесполезная жизнь. Самая обычная жизнь уличного кота.
Пора приступить к следующей. И если я не буду человеком и в последующие разы, то больше не стану тратить время, а сразу попытаюсь лишиться жизни. Способ самоубийства не так важен, однако лучше подобрать что-нибудь молниеносное, сокращая боль.
Порой на главной улице проезжают кареты. Без герба, конечно, а жаль. Можно кинуться под колёса животом или головой.
На горизонте показался транспорт, несущийся на огромной скорости. Хоть это и была большая редкость, мне было уже плевать, ведь главное перейти к новому этапу. Двумя прыжками кошачья оболочка попала точно под большие и тяжёлые колёса. Всё тело прострелила боль, зарядами отдавая по конечностям. Колесо должно было проехать по грудной клетке, переломав все мои кости и раздавив органы. Периферией я заметил ебучий камень, затормозивший колесо, а значит и силу удара. Пока моё тело прошибала сильная боль, и я инстинктивно поскуливал, словно побитый пёс, мысли находились дальше происшествия: проблемой на самом деле был не неожиданный камень, который точно не лежал на пути, когда я проверял дорогу, а мальчик в лохмотьях, что прямо сейчас смотрел испуганным взглядом. Это он пнул преграду на тропу, как раз в момент моего прыжка. Как же мне хотелось прибить ублюдка, что нарушил план быстрой смерти. Запомнив лицо, я поклялся, что найду его позже, чтобы уничтожить. За поступки надо отвечать, и он познает их сполна, когда я его найду!
Проба двинуть лапой приводила к ещё более сильной боли, и я цокнул про себя от досады. Злость хлестала внутри, когда я заметил, что карета не ехала дальше. Со столкновения прошло, наверное, меньше минуты. Человеческий ребёнок ещё не начал кричать, только делая вдох для этого; вибрации в мозг от вибриссов давали понять, что дверь из салона кареты распахнулась. Ради скорейшего завершения я собирался всё-таки покончить жизнь от своих когтей, но те секунды моего замаха вновь пошли насмарку, потому что влажные детские руки подняли меня и прижали к груди. Все чувствительные волоски встали дыбом вслед за раздражением. Всё внутри уже кипит от тупиц вокруг, что не дают покончить с этой бесполезной жизнью. Собственная грязная шерсть мне никак не мешала попробовать отбиться от нежелательного ребёнка. Несмотря на боль, мне хотелось перед смертью хотя бы убить того, кто помешал мне быстро умереть. Пластичность кошачьего тела, даже со сломанными костями, позволила вывернуться из рук и со всей силой ударить бледное, заплаканное лицо когтями. Сквозь смутную картину перед глазами я почуял запах человеческой крови, но сразу за ним свежесть чистоты. Этот факт насторожил, и я постарался успокоить нервы и полыхающий гнев. Карета-то было с гербом. Ох, золотая черепаха. Как удачно. Если бы не неспособность нынешнего тела смеяться, я бы это сделал прямо сейчас, невзирая на усиливающуюся боль.
Прошло более минуты. Тот ребёнок теперь кричит, некоторые люди ахнули, но пошли дальше по делам, а остальные столпились кругом около меня и красноволосого мальчика. Больше я не пытался его убить, смиренно прильнув к прохладной белой рубашке. Теперь эта жизнь обрела смысл, и я знаю, что буду делать дальше.
***
Маленький Хенитьюз привёз меня в центр территории. По пути он дал мне попить чистой воды из своих рук. По поникшему и испуганному лицу текли жалкие слёзы, а сам мальчик часто шмыгал носом и утирал влажные глаза. Уж слава мне, что он молчал, не изливая горе жизни аристократского ребёнка. Тогда я бы не выдержал, и всё-таки откусил бы от него кусок, чтобы и дальше молчал.
Рукавом он осторожно протёр с меня грязь, а потом опять взял в объятья. Когда я хотел начать шипеть, указывая, что мне больно, Хенитьюз сказал:
— Карета сильно трясётся. Так тебе будет лучше.
Закатить бы глаза на такую заботу, но я не осмелился рискнуть. Согревшиеся от тепла моего тела руки теперь грели, принося хоть что-то приятное от моего положения. Этот мальчик, на удивление, был очень спокоен, даже с учётом глупого рыдания. Интуиция подсказывала, что плакал он вовсе не из-за «сложности» своей жизни или меня. Тут было что-то ещё.
Но его проблемы меня не касаются. Главной целью было остаться у Хенитьюзов, чтобы собрать информацию и древние силы. Доброта мальчишки сопутствовала этому, так что всю дорогу я разрабатывал план, как заставить его не выбрасывать меня обратно. С новой информацией стало ясно, что поддержка от аристократов мне понадобится. Первая древняя сила — щит, который получить будет проще всего, но для этого понадобится много еды, которую я смогу легко получить при помощи богатств Хенитьюзов.
Привезли меня совсем не в поместье. Кажется, я упустил, что мальчик сказал кучеру привести нас к дому какого-то врача. Я посмотрел на Хенитьюза, как на идиота. Какой врач? Он способен купить исцеляющее зелье, не заморачиваясь на счёт цены, а тратит моё время на невоспитанного дилетанта. По-другому я не могу зазвать врача, который относится к наследнику самого сильного графства таким образом:
— Я не лечу животных, молодой господин, — мужчина презрительно окинул меня взглядом, на что я еле сдержался, чтобы не шикнуть в его сторону.
— Как насчёт золотой монеты, доктор?
— Ваш отец платит мне в разы больше. Забудьте.
Мне захотелось вмешаться, когда мальчик начал говорить полную глупость. Этот врач явно хотел содрать дополнительную плату, обманув ребёнка.
— Я заплачу любую цену, только, пожалуйста, спасите его!
Да, я ни с чем не спутаю этот взгляд, полный жадности. Может, он и хотел рассказать о зелье, но услышав полные абсурда слова передумал.
— Давайте своего кота.
Этот мальчик искренне заботился обо мне, так что мне бы не хотелось, чтобы его обманули. Я почти выпрыгнул из тёплых дрожащих рук. Нет. Всё равно на него, на его доброту к незнакомому коту, ко мне. Мне нельзя привязываться.
Хенитьюз закашлялся, как только я подумал об этом, и в сердце неприятно кольнуло. Не может быть, чтобы я уже успел привязаться к нему. Во всех прошлых жизнях уходили годы, чтобы
они умирали. Видимо, сердце всё это время находилось в опасной близости со сломанными рёбрами, так что я начал терять сознание. Значит, тряска кареты правда могла убить меня…
***
Сознание вернулось ко мне уже в другой обстановке. Дорогая мебель, белые стены и сделанные полностью из золота углы. Это определённо поместье Хенитьюз.
После сознание ко мне вернулась чувствительность, и на теле оказались чужие руки. Я подскочил и встал на дыбы, готовый драться с угрозой, но перед глазами совсем близко были удивлённые светло-карие глаза мальчика. Чтобы сгладить ситуацию и не выглядеть опасным диким котом, я нехотя начал мурчать. Движения пропавших с шерсти рук возобновились, а губы мальчишки зашевелились.
— Наверное, тебе интересно почему я спас тебя, — шептал он. — Моя мать умерла сегодня… — губы поджались, а голос задрожал. Я заметил, что глаза Хенитьюза были опухшими от слёз, но полностью сухими. — Мне не хотелось, чтобы в этот день умер кто-то ещё. К тому же ты совсем не выглядишь злым, — он помолчал, выравнивая дыхание, но ничего не вышло. — Доктор помог тебе, но дома отец просто дал мне зелье и сказал дать выпить тебе. Сейчас ты полностью здоров. Дядя Рон отправил слуг, чтобы купить тебе еды. Скоро ты полностью придёшь в себя.
Мне хотелось скрыться от настоящей улыбки на маленьком детском лице. Прикрывая глаза, чтобы всё-таки видеть окружение, я потёрся о ладонь. Это должно было дать мне больше шансов остаться в поместье.
