Черновик по Русскому

      1 сентября…       Осень только началась, во что крайне трудно поверить. Все несовершеннолетние (и не только), что продолжают учиться, со слезами на глазах одеваются в парадные одежды, берут по букетику и всей толпой идут ко двору ненавистного общеобразовательного учреждения. К месту где хоронят всю их беззаботность, что длилось целых три месяца. К месту где хоронят прежние жаркие деньки. К месту где где хоронят лето.       Но, не смотря на такую тоскливую с первого взгляда обстановку, на самом деле всё ощущается куда легче. Первый день осени выдался на удивление приятным и солнечным. На улице всё ещё было тепло, будто лето и не заканчивалось. Тяжело не вестись на эти иллюзии. Не то потом будет крайне трудно смириться с фактом того, что уже ты не можешь, как раньше: беззаботно просиживать день за днём, ничего не делая. Теперь ты так же не можешь заснуть когда хочешь и также проснуться. Обязан полдня своей жизни просиживать в этом здании, выслушивая скучные лекции старших о какой-то мало интересной тебе теме и выполнять задания. Всё это ради светлого будущего… Да?       Парень, неловко стоящий у ворот своей новой школы вздыхает и оглядывается. Нет, он никого не ждёт. Просто стоит и смотрит. Да, немного туповато. Возможно он действительно из тех людей, котором требуется особое приглашение, но просто поймите: Ему действительно неловко. Наверняка, вы тоже были растеряны оказываясь на новом месте. При чём это новое место — ваша новая школа. И это всё в купе того, что ваш следующий этап жизни— это выпускной 9 класс.       Саша не часто меняет школы. За свою короткую жизнь ему пришлось поменять всего две. Первая была гимназией и Саша ходил туда с первого по 4 класс, но из-за смены места жительства из гимназии пришлось забрать документы. Затем его записали в ближайший лицей. Но и там Хорьков не смог нормально закончить своё обучение. К самому концу 8 класса, после выставления оценок, парень отправился восвояси. Лишь бы куда подальше, от престижного училища. Ой, какой тогда родители скандал подняли… Несмотря на то, что парень и его семья жили в весьма богатом районе, усаженном частными домами со своим изящным двором — Саша готов поспорить, что в тот момент чужой спор услышали все соседи. Даже если все окна были закрыты и каждый дом имел хорошую шумоизоляцию. Всё равно каждый бы слышал крики матери Хорьковых…       Вспоминая эту неприятную ситуацию юноша печально вздохнул. Ему до сих пор стыдно перед родителями, но и скрывать всей правды от них он не мог. Иначе, страшно представить во что бы эта вся история переросла.       Сейчас же, после той громкой ссоры, мальчишку было принято увезти к маминой сестре — тетушке Саши, и, если честно, парень не был особо рад. Нет, не подумайте. Он любит свою тётушку. Она милая, прелестная и добрая женщина с нежным и большим сердцем, которая и души ни чает ни в племяннике, ни в сыне, но… в этом-то и была вся проблема. Из-за любви к своему чаду, младший двоюродный брат Саши вырос просто отвратительно избалованным мелким хулиганом. Только один он отбивал любое желание ездить к тётушке. Нет, сам младший брат не задирал старшего и не пытался намеренно его задеть. По крайней мере первое время… Но младший был до невыносимости прилипчивым и раздражительным. Так ещё и стал отвратительно жестоким.       То дворовым котам спокойствия не даёт, то псов местных палкой избивает. И всё это под одним предлогом — «А нечего всякой блохастой шавке возле нашего двора ошиваться». Но ладно животные. Саша ещё как-то умудрялся их спасать. Когда дело доходило до других детей… Тут уже влетало по полном серьёзе и мелкому, и его матери.       Саша глубоко вздохнул. Удивительно, что его брат одной лишь мыслью может заставить вызвать у старшего головную боль.       Но больше причин не задерживаться у тёти Хорьков не имел. Да и пытаться доказать что-то родителям после ссоры было поздно. Мать ещё тогда приговаривала: — «Ты мне сам рассказывал как-то, что скучаешь по той старой квартирке сестры. Ну вот. Вернёшься туда, отучишься в местной школе и будешь свободен. Может то сельское захолустье тебя отучит половине твоим вредным привычкам.»       Правда от Саши не скрылись и её горькие причитания в родительской комнате к ночи. Как она рядом с отцом делилась своими переживаниями, мол: «а вдруг ребёнка в край испортят?», но отец отвечал чем-то по типу: «Он и так уже испорчен».       Саша не будет отнекиваться. Это возможно и так… — Ебаный в рот! — послышалось на всю улицу. Тон был удивлённым. Хорьков невольно стал осматриваться по сторонам. Хотелось увидеть того, кто так громко выругался и на что. Вот только, к его малому удивлению он один был таким. Все остальные молча и неспешно продолжали идти к школе или наоборот из неё. Только несколько мамочек со своими маленькими детками, которые явно идут в первый класс зашикали на «сапожника». Приглядевшись и выслушивая это неловкое «простите» парень неожиданно для себя встретил очень знакомое лицо.       Загоревшая чутка кожа, светло-каштановые волосы верхняя часть которых была завязана в пучок, а нижняя спокойно касалась плеч, светло-карие глаза, веснушки на пол лица, и та чёлка на один бок, пока другая её часть заправлена за ухо. И что ещё сильнее удивило Сашку, так это то, что заметное ухо было проколото и на нём висела серёжка в виде чёрного кольца.       Брови так и лезли на лоб, рассматривая давнего знакомого. Тот тоже смотрел на Сашку как на приведение, словно на старого и давно умершего знакомого. Вроде и не верится, а вроде вот он, тут, прямо перед глазами. Вроде бы невозможно, а всё равно, он здесь. И вроде знакомое лицо, а вроде и нет… — Саня, это ты что-ль?.. — удивлённо и как-то тихо поинтересовался парень перед Хорьковым. — Федя?.. — не менее удивлённо ответил Саша, едва узнавая друга детства. Ведь когда они в последний раз виделись на районе, где живёт тётушка Саши, он выглядел совсем по другому.       Тут из-за спины Феди выглянуло ещё одно лицо, которое всё это время цепко осматривало Сашу, а теперь решило явить себя. — Я же тебе говорил, что это он! А ты мне не верил. — Парень, что теперь положил свой локоть на плечо Феди выглядел одновременно и высокомерно, и изящно. Саша никак не мог понять: что подобной относительной красоты люди забывают в таких местах?.. Район-то находится на самом краю города, и представляет собой что-то вроде посёлка городского типа. Не сильно населённый пункт, но домов тут достаточно много. Да каких ещё. То ты идёшь меж низеньких деревянных домиков со своим участком то резко натыкаешься на двор с пятиэтажками, а то и выше. Так это же ещё не всё. Тут даже есть те дома, которые только начали строить, но они уже поражают своими заготовками. И всё равно…       Саша вдруг прищурился, разглядывая парня возле своего старого знакомого. Что-то знакомое и незнакомое одновременно. Ещё слегка наклонил голову… Точно! Он помнит!       У этого юноши были чёрные волосы. В отличии от Фединых, они у него были в два раз длиннее и объёмней. И в отличии от своего друга, этот парень завязывал их в высокий хвост. Ещё, у этого человека кожа была совсем светлой, будто он всё лето только дома и просидел. На его лице не было тех веснушек, как у Феди, зато, на этой светлой коже виднелись, где-то на щеке, пару родинок и маленький, едва заметный, шрам на носу. Только по этому шраму Саша и узнал второго юношу, но всё равно решил уточнить: — Миша? — всё это время Хорьков едва мог поверить в происходящее. Хотя, до этого стоило догадаться. В конце концов, с этими двумя Саша здесь и познакомился. На районе, где живёт его тётушка. Во дворе, вид на который открывается с балкона квартиры тёти. И гуляли они часто возле этой школы, недалеко от которой находилась вторая маленькая площадка и которая находилась прямо через дорогу от дома тёти Саши. — Надо же. Не забыл. — Миша повернул голову в сторону Хорькова и высокомерно улыбнулся.       Кажется, Саша помнил Мишу не таким… Раньше взгляд светло-карих глаз был хоть и полон далеко не детской отчуждённости, но в нём ещё играли эта глупая и безграничная решимость, а так же доверие и мечта, что однажды всё станет лучше. Сейчас Саша бы назвал чужие глаза самым настоящим льдом. Не важно, какого они цвета. В них буквально ощущается холод вперемешку с некой горделивостью. Если, бы у Хорькова спросили, какой супер способностью владел бы Миша в мире сверхъестественного, Саша без замедлений ответил бы — замораживание взглядом. — Господи, успокойся ты. — Федя внезапно фыркнул, скидывал с своего плеча чужой локоть, и смотря на недовольный взгляд его обладателя. Правда долго Миша не был удостоен вниманием своего знакомого. Потому что дальше Федя снова вернулся к Саше — Так, погоди… Сань, ты теперь тоже здесь учишься? — Ну… — парень, к которому обращались, неловко улыбнулся и взглянул на цветы у себя в руках. В прозрачной обёртке были ещё красивые фиолетовые цветочки. Кажется, крокус. Затем Саша снова поднял взгляд и ответил — Да. — Блять… — Федя опять не сдержал ругательство. В детстве он, кажется, таким не был… — Так это получается ты тот самый новенький из лицея?! — Надо же, — Хорьков тихо усмехнулся.— Я ещё ничего не сделал, а обо мне уже все знают. — Конечно знают! — Федя вскинул руками. А может и был… Саша плохо помнит, но вроде, его старый друг всегда был чуток эмоциональным. В отличии от друга. — Ты бы знал, какая шумиха у нас в классной группе поднялась, когда Виталий Викторович сказал, что к нам новенький переводиться! — Серьёзно? — Хорьков искренне не понимал, чего в этом такого. Ну перевёлся и перевёлся человек… Бывает же. — Почему? — Да потому что к нам новеньких переводят раз в столетие! –Продолжал эмоционально пояснять Федя. –Тем более в девятый класс. Ещё и из лицея! — Там девчонки столько всяких теорий понавыдумывали… — усмехнулся Миша, поправляя чёрный браслетик на руке. Саша заметил, что на этом браслете была какая то серебряная подвеска, но так и не смог её нормально разглядеть. — В общем, все были в афиге от такой новости по хлеще, чем если бы нам внезапно объявили об продлении каникул. — Подытожил Федя. — Особенно мы с Михой. — Ага… — ранее упомянутый парень коротко кивнул — Мы даже поспорили, ты ли это будешь или не ты. Кстати, Сизов, ты проиграл. Помнишь же про награду? — А мы с тобой на что-то спорили?.. — кажется, Федя только щас вспомнил о том споре. И даже не во всех деталях, ибо забыл самое главное — приз победителю. Может он просто решил притвориться дураком, чтобы избежать возмещения? — Представляешь? Да! — Но Мише такая тактика совсем не нравилась. Это говорили чужие нахмуренные аккуратные брови и чутка поджатые губы. — Слушай, Мих… Давай это потом обсудим?.. — Федя решил, что сейчас не время подобное обсуждать и, идя полу боком направился к воротам школы. — Нам вообще на линейку пора. Там уже почти все построились. Щас ещё не дай бог опоздаем, нам Виталий Викторович головы по отгрызает. — Ты смотри у меня. — Пригрозил Миша и всё-таки быстрым шагом направился за Федей, который уже почти скрылся в толпе за воротами. Только на секунду он остановился и посмотрел на Сашу, который всё ещё стоял на месте. Взглянув на Хорькова, Миха закатил глаза, подошёл к старому другу, взял его за локоть и потащил, со словами: — Тебе прям особое приглашение нужно, ей богу.       Только они зашли на территорию школы как тут же возник вопрос: а где их класс? Саша вообще понятия не имел куда ему идти или хотя бы как выглядят его одноклассники. Ибо, обычно, именно знакомые лица служили конкретным ориентиром. Но тут… — Блять, да где Виталий Викторович?.. — первым делом в слух спросил Федя. Вопрос, кажется, был риторический. Миша, посмотрев как его друг встаёт на цыпочки, лишь бы разглядеть средь голов этой толпы одну знакомую, усмехнулся и с лёгким сарказмом предложил: — Можешь на забор залезть, авось увидишь.       И сначала Федя хотел огрызнуться в ответ, но в какой-то момент ему это, видать, показалось неплохой идеей. Миша, заметив, что его знакомый всерьёз стал обдумывать шуточные предложение принялся сам быстро искать среди толпы учащихся одну конкретную голову. И уже через несколько секунд крикнул: — Вон они!       И скоро Сашу снова потащили сквозь толпу к их классному руководителю.       Вообще, Хорьков был малость удивлён, когда узнал, что их классный руководитель не женщина, а мужчина. Так как конкретно мужчин на посте учителя не часто встретишь. Хотя, правильней будет сказать — очень редко. Но ещё сильней Саша удивился, когда узнал кем именно будет их классный руководитель. Он и до этого успел узнать имя и отчество учителя, но тогда его терзали сомнения и надежды, а теперь…       Заметив в толпе высоких старшеклассников серебряную макушку в очках, Саша понял: вот она — точка невозврата. И он не сможет от неё сбежать… — Виталий Викторович! — крикнул Федя, подходя к мужчине в фиолетовой рубашке из синтетической ткани поверх которой была чёрная жилетка. Больше в глаза бросались волосы учителя — длинные, серебристые, завязанные в косу. А ещё лицо. Симпатичное, практически без морщин, с светлой кожей, выделенными скулами. Глаза тёмные, с виду немного уставшие, но в них читается учительская строгость. На носу мост полукруглых очков.       Стоило только Сизову позвать мужчину, как тот нервно дёрнул голову в сторону парня. В этот момент Хорьков буквально увидел в чужих глазах слова: «Ещё один!». Но при этом Виталий Викторович нахмурил свои светлые брови, а когда вся троица подошла к нему ещё ближе и уже готовилась протянуть цветы он вскрикнул: — Так, цветы мне отдадите потом! Складируете там на столе в классе.       Трое послушно опустили свои цветы и продолжали смотреть на классного руководителя, ожидая от дальнейших указаний к действиям. Тот, видя чужое бездействие снова недовольно вздохнул. — Ну, что встали? Стройтесь! — И взмахнул рукой, указывая построившихся в ряд учеников.       Федя и Миша очень глубоко вздохнули, показывая своё недовольство и усталость от всей этой процедуры в начале осени (а Миша и вовсе глаза закатил на слова учителя), однако, утянув за собой Сашу, послушно выстроились. Саша ещё некоторое время смотрел на Виталия Викторовича, пока они не обменялись взглядами, продолжая молчать.       Когда Хорьков осторожно встал между Мишей и Федей, когда те уже начали лёгкую перебранку, он решил поинтересоваться: — Так мы сегодня будем учиться или нет?       Миша закатил глаза. — Вот скажи, тебе скидывали расписание на сегодня? — поинтересовался Метелен. — Нет. — Ответил ничего не понимающий Саша. — Ну значит и уроков сегодня нет! — Но мы же должны будем потом зайти в класс… — Потому что у нас будет классный час, дурик. На него ничего не надо брать. — А-…       Только Саша попытался что-то сказать, как вдруг раздался неприятный звон микрофона. Да такой, что всё учащиеся поморщились, а некоторые позажимали уши. И тут с порога школы, которая находилась под навесом послышалось: — Прошу меня простить!       И все снова принялись переговариваться. Кажется, будто после этого звонка должна была пойти речь директора, но, похоже, оборудование немного вышло из строя. Кстати, про оборудование. Порог школы был достаточно широким, чтобы на нём вместилась целая парта на которой лежал ноутбук. Само устройство было всё в проводах, а возле этого небольшого ноутбука были ещё какие-то другие устройства. Саша не особо спешил их рассмотреть, но в глаза ему бросались — две огромные колонки, одна из которых стояла возле парты, а другая чуть подальше.       Хорьков услышал возле себя недовольный вздох и посмотрел на своих друзей. Миша как обычно закатил глаза и скрестил руки на груди, пока Федя усталым взглядом смотрел на старшеклассника, который суетился возле оборудования на пороге. — Не бывает и единого первого сентября без этого звона микрофона… — пожаловался Миша. Затем, чуть помолчал, добавил — и Никиты. — Никиты? — тут же спросил Саша. — Вон тот, что с микрофоном возиться. — Метелен кивнул в сторону парня с длинными чёрными волосами, завязанными в высокий хвост. Сам парень был одет в чёрную рубашку с короткими рукавами и чёрными джинсами с цепочкой — это Никита. Он из единственного 10 класса. Они на против нас, не далеко от 11.       Пока Миша это объяснял, то кивал в указанные стороны, а Саша окидывал взглядом на область, которую ему указывали.       Рассматривая старшие классы Хорьков никак не мог понять, что это за причудливая масса, смешавшаяся воедино. Просто, понимаете… На линейке он замечает то группу парней, который подстриженны так, будто их завтра отправят в армию, то юношей с аккуратным чертами лица, длинными волосами с небольшими аксессуарами. При чём первые были естественно в спортивках, а вторые одеты крайне аккуратно и эстетично. То же самое Саша может сказать и про девушек. То он видит буквально серую массу, где каждая в какой-нибудь толстовке и не накрашена, то видит ярко подчеркнутую фигуру с нескрываемым декольте в весьма откровенной, но чистой и ухоженный одежде. Хотя такие красотки в основном имеют природный цвет волос и сами волосы выпрямлены. Да и палитра у них тоже какая-то чёрно-белая с серым. Но тут, среди этой монохромности резко, подобно одуванчику, процвёл прямо через асфальт, встречается макушка с ярко-рыжим цветом волос, ещё и кудрявые, как у барашка.       Саша тихо выдохнул. — «Да уж, интересные тут старшеклассники, ничего не скажешь…»       Тут Хорьков снова услышал цоканье со стороны Миши, и повернулся к нему. Метелен тем временем смотрел то на классы левее от них, то на те, что стояли прямо напротив них. И только затем тихо произнёс: — У нас как обычно, до девятого не все доживают. До десятого с одиннадцатым и по давно, только самые отбитые. — Затем Миша наклонился чуть к Саше, и указал на ряд старшеклассников на против них, что стояли почти у самого угла. — Те, что почти у порога школы — 11 класс. Да, он у нас единственный, как и 10. 10 стоит возле 11, это ты уже заметил и понял. Левее десятых стоит 8 А, потом 8 Б и 8 В… Блять! Восьмые и девятые опять рядом стоят. И, блять, опять 8 В возле 9 А… Женя уже прицепился к Владу.       Хорьков почти ничего не понял из последнего восклицания Миши, а Федя тем временем сам завертел головой, щурясь. После тихо усмехаясь. — Я уже вижу этот гневный взор Егора. — А, Жеке вообще поебать. — Миша тоже перевёл свой взгляд на 10 классы. — Вы вообще о ком… — просипел растерянный Саша. Тут ему уже пояснять принялся Федя. — Короче. У нас в школе учатся два брата. Они пиздец как похожи, но они в разных классах. Один старше, другой младше. Вот, видишь напротив нас десятый класс? Там видишь пацана с каштановыми короткими волосами, у которого ещё чёлка с завитками? На нём ещё светло-синяя рубашка с закатанными рукавами, и ещё он сейчас очень гневно коситься на восьмой В.       Саша некоторое время всматривался в толпу людей напротив него и найдя того, о ком говорит Федя, кивнул. — Это, короче, Егор. А там, — Сизов указал на 9 А — в самом конце строя стоит его брат. Присмотрись, они буквально как две капли воды. У него тоже каштановые волосы коротко подстриженный затылок, но длинная чёлка с завитком.       Хорьков молча всматривался в ребят из 9 А, которые с 8 В почти никак не были разграничены. Поэтому, ему пришлось в этот раз приложить чуть больше усилий, чтобы рассмотреть фигуру их обсуждения. Кажется он уже нашёл, как вдруг Федя выдаёт: — С ним ещё рядом пацан такой, мрачный, с длинными чёрными волосами.       У Саши чуть в слух громко не вырвалось: «Пацан?!». Потому что, да какой же это пацан… Хотя, ладно, если присмотреться, можно понять к какому полу принадлежит собеседник одного светлого и крайне увлечённого своим рассказом юноша, но всё равно… С первого взгляда Хорьков показалось, что это девушка. Просто из-за тех же аккуратный черт лица, чёрных прямых волос, что стекали по плечам прямыми потоками воды. Очень-очень мрачной воды. При чём, левая часть волос была заправлена за ухо, а правая свободно обрамляла светлое лицо. Чужие уставшие глаза были обведены чёрной подводкой и это было единственным видны признаком того, что парень пользуется косметикой. Может этот признак и заставил Сашу думать, что тот мрачный юноша — девушка? — Нашёл? — Спросил Федя, пока его друг не отвечал. Хорьков наконец-то подал признаки жизни в виде кивка. — Согласись, они с виду буквально как небо и земля. — Погоди, ты о ком? — Саша повторно потерялся в смысле их разговора. — Да о Жене и Владе! Женя — это тот, что с короткими волосами и в светлой рубашке, а Влад — тот, что с виду напоминает готку. — Аааа… — протянул Саша. Так вот кого ему напомнил Влад! Субкультуру готов! Боже, Хорьков сейчас вспомнил, как узнал об этих ребятах. Это было в детстве, когда он ещё оставался у тёти, и та, пока была занята, включала на стареньком телевизоре для Саши программы для детей. Маленький Хорьков от скуки мог начать щёлкать каналы и вот однажды, он так наткнулся на СТС где крутили «Папины Дочки». Каждая из тех героинь была по своему интересна и харизматична, но больше всего, в этой семейке выделялась Даша — вторая старшая сестра. И выделялась она в основном своим мрачным внешним видом. От туда Саша и узнал про существование такой субкультуры.       Теперь, снова рассматривая эту парочку, Саша невольно кивнул. Да, они действительно будто бы небо и земля. Женя был в светлой одежде. Светло-бирюзовая рубашка с короткими рукавами, белые штаны, такие же светлые кроссовки и портфель, с каким-то узором, который увы не разглядишь из-за кучи значков на нём. Нет, буквально. Весь портфель в круглых значках, на которых были различные нарисованные различные персонажи. Также, на замке чужого портфеля видны брелоки. Один даже с длинной ленточкой и бубенчиком. Саша невольно захотел себе такой же брелок…       А Влад же, тем временем, был одет в достаточно закрытые одежды, и все в чёрных тонах. Или же в тёмных, ибо, рассматривая все элементы одежды юноши, Саша смог уловить отлив на очень тёмно-синий оттенок и единственная одежда с этим оттенком была футболка поверх чёрной водолазки. Так же Влад был одет в чёрные джинсы и чёрные кроссовки на странной, заметно высокой подошве.       Оба выглядели как противоположность друг другу. Но эти противоположности сейчас стоят рядом друг с другом и что-то обсуждают. Женя рассказывает, смеётся, жестикулирует, а Влад молча слушает, изредка кивая, а ещё реже отвечает, подавая голос. — Они из разных классов… — Саша невольно в слух начал перечеслять отличия этой парочки — Выглядят совершенно по разному… Я даже уверен, что их типы личности противоположны друг другу… Так, как вообще так вышло?.. — Эту загадку уже издавно пытаются решить великие философы… — в шутку произнёс Федя — У нас вообще очень много таких ребят, который с друг другом почти никак не могли бы связаться, но они связаны. — М… — задумчего ответил Хорьков. А затем, повернул голову в сторону, где стоял Егор. — А… Почему брат Жени так на них смотрит?. — Ну потому что Егору не нравиться Влад и тот факт, что он тусуется с Женей. — В этот раз уже ответил Миша. — Хотя, это кто с кем тут тусуется… Будет легче сказать, что Женя буквально навязывается к Владу, а тот его терпит. По крайней мере так выглядит со стороны. — А… Что, Егору не нравиться во Владе? — продолжал спрашивать Саша. — Да то, что у него в кентах Вадим. — Теперь ответил Федя — Вадим — это у нас местный Печорин. Хотя, лучше будет его назвать пиздецом на ножках. — «На ножках»? — Усмехнулся Миша, поворачивая голову в сторону Сизова — Да это не просто пиздец на ножках, это ахуеть, а не пиздец, и он передвигается уже не на ножках, а на своих мощных ножищах, которыми забивает не только мелких, но и старшиков, при чём, как нефиг делать. — Погодите. — Саша осторожно встрял в их обсуждение. — Тоесть, Вадим — местный хулиган или же бандит? — Типа того. — Федя пожал плечами — Он уже как года два держит в страхе весь район. При чём в разы сильнее и серьёзней, чем твой мелкий. — О-о-ой! — При упоминании младшего двоюродного брата, Саша мгновенно завыл, чувствуя как его голова начинает болеть — Молю, не напоминай… Он мне и так все каникулы мозги имел морально и физически своими истериками. Дай отдохнуть от его воплей и упоминания. — Да ладно, чего ты. — Сизов хоть и говорил непринуждённо, он всё равно в его голосе чувствовалось волнение за старого друга. — Ну, если он весь день дома проводит, хочешь, после линейки сегодня погуляем?       Хорькова будто ледяной водой окатили с утра. При чём без предупреждения. Ему сегодня уже приходится удивляться дважды. В первый раз — от внезапной встречи, а во второй раз — от чужого не менее внезапного предложения. Которого повергло не просто в удивление, а в полную растерянность. Поэтому, Саша некоторое время не знал даже что сказать. Ведь с одной стороны, они действительно давно не гуляли вместе, да и кажется, старые друзья не держат больше на него обиды, но с другой стороны… Саша боится, что они могут их затронуть в ходе самой прогулки. Могут опять поссориться…       Не успел Хорьков дать свой ответ, как из динамиков заиграла торжественная музыка. Люди на пороге перестали суетиться и теперь, по середине, возле лесенки стояли двое старшеклассников. Какая-то девушка с русыми волосами, в нежно-розоватой блузке и юбке-карандаше, а рядом с ней парень с короткими волосами, в смокинге. Оба держат микрофоны возле рта в одной руке, а в другой те самые планшетки, на которых прикрепленного заготовленный текст.       Ученики, к началу торжественной музыки разом все затихли и выровнялись, глядя на парочку в центре.       Когда торжественная музыка затихла, двое старшеклассников принялись зачитывать типичный текст с пожеланиями удачи в учёбе, пожеланиями удачи 9, 10 и 11 классам закончить школу и получить аттестат и так же ещё какие-то стишки на тему первого сентября. — А теперь, слово нашему директору!.. — звучно объявила девушка, делая шаг чуть в сторону и указывая рукой с планшеткой на вышедшего из тени высокого, статного мужчину.       У Саши кажется на секунду сердце остановилось. Он сейчас ощутил сразу и страх и удивление и гнев. Гнев только на родителей, которые даже не удосужились его предупредить. Удивление от того, что он точно не ожидал здесь увидеть этого мужчину. Хотя, об этом и стоило догадаться, но Хорьков не сразу включил мозги.       На пороге, что служила небольшой сценой, стоял высокий мужчина, на вид лет тридцати. Только вот, Саша заведомо знал, что он точно старше, чем кажется. Волосы чёрные, короткие. В каком-то смысле, даже прилизанные. Острые черты лица и взгляд, способный легко приковать к земле любого, стоит только обладателю его поднять, но возможно, так этот взгляд работал только на Сашу. Он боялся и уважал этого мужчину. Боялся и уважал сильнее, чем родного отца. — Дорогие ученики, — и голос у этого мужчины всё такой же. Ровный, звучный, властный и при этом такой холодный. Пробивающий до дрожи под ногами и в теле.       Саша крепко зажмурился. Нет, ему здесь не нравиться. Здесь слишком много знакомых лиц. Лиц, которые либо ничего не знают, либо им уже известно о Саше всё. Этого ему хотелось в последнюю очередь.