Найди меня вне сна

Всё было как во сне. Нет, не так. Все было во сне. Рука проходила по пустому пространству, за ней вырастали горы, поля, леса, моря. Всё было настолько волшебным, что не осознать нахождение во сне было крайне затруднительно. А ещё там снова был тот самый. Он стоял в пустом пространстве, ожидая автора, что раскрасит его так ярко, что просыпаться не захочется. К таким снам привыкнешь волей-неволей, когда они повторяются каждую ночь. Причём, все уверяют, что в общих снах встречаются только родственные души. — Не надоело смотреть на мои непродуманные каракули? — спросил Цзин Юань, поводя рукой по пространству, там нарисовался лев с воробьями в гриве. — Никогда не надоест. — прошептал незнакомец, оглядывая поле с цветами. — В прошлый раз ты предпочитал космос или древний Китай. — А чем тебе не древний Китай? — усмехается Цзин Юань, гладя льва, которого в мыслях назвал Мими в честь своего белого пушистика из реальности. — Не вижу бедных девиц и грустных парней, которым обрезали яйца. — смеётся парень, заправляя блондинистые волосы за уши. — Здесь так спокойно. — шепчет он, начиная идти вдоль ручья, Цзин Юань догоняет его, идёт чуть позади. — Я бы остался здесь навечно, так грустно просыпаться каждый раз. Цзин Юань лишь тускло улыбнулся, протянул руку, еле дотрагиваясь до волос незнакомца. Мир начал разрушаться, как обычно это случается, после прикосновения к блондину. Он словно кнопка «выход», что стирает всё, что было создано. — До встречи. — грустно произносит он, исчезая в темноте пустоты. Цзин Юань открывает глаза, кутается в белое одеяло, что обвивает его тело, словно это спальный мешок. Вставать не хочется, поворачивается на бок и видит внимательные глаза Мими, который на этот раз кот. — Сегодня я почувствовал его волосы. — проговорил, потирая глаза. — Они были такими нежными, такое чувство, что я всё ещё держу их в руке. — посмотрел на свои ладони, но в них было пусто… * От рук расплывались волны, они бушевали, бились о скалы, большие валуны, так и крича, чтобы никто и не думал приближаться. Морская пена лениво и нехотя стекала за водой. Цзин Юань поднял камень и бросил его в наступающую волну, та сразу же утихла, море успокоилось. Стало ровным, как полотно, провожало закатное солнце. — Тяжёлый день? — незнакомец сидел на валуне, матая ногой в воздухе. — Немного. — как истинный хозяин мира, Цзин Юань взлетел, приземлившись рядом. — А у тебя? — Как обычно. — устало и незаинтересовано ответил блондин, смотря на поднятую руку, что уже намеревалась дотронуться до щеки. — Уже? Только всё затихло. — Почему я не могу… — рука опустилась сама, так и не дотронувшись до красивого лица. Незнакомец на это промолчал, принявшись наблюдать за застывшим закатом на горизонте. Он чуть улыбался, царапал свои вечно аристократичные пальцы, которые так и просились на тёплые ладони Цзин Юаня. Блондин слез с камня, прошёл по камням, каким-то чудом ровно и не шатаясь, наступил в море, пачкая белые брюки и туфли. Чуть постоял и пошёл дальше, ложась на спину и расправляя руки в разные стороны. Цзин Юань чуть посидел, после подпрыгнул и в мир очутился возле незнакомца, ступая по воде. Волосы чудом плыли ровно под блондином, не всплывая наверх. Из-за этого можно было идти рядом, не боясь, что этот момент закончится. Цзин Юань взглянул на солнце, то начало двигаться вниз, медленно попадая. Звёзды покрыли небо, засияла полукруглая луна. — Я бы всё-таки предпочёл заканчивать сны со мной раньше. — проговорил незнакомец, закрывая глаза. — Я злой человек. — И что же злого ты сделал? Ответа не последовало. — Мне нравится, что я не одинок во снах. — покачал головой Цзин Юань, тут же опускаясь в воду, тоже принимая позу на спине. — Когда-то я хотел стать космонавтом, космос ведь такой… Волшебный. Не считаешь? — В подростковом возрасте я интересовался им. Интерес прошёл, когда я поступил на астрономию. — Так ты… — на него посмотрели два сверкающих глаза, рассматривая поднимающуюся и опускающуюся грудь. — Нет, я не окончил, выучился на другую профессию. — Какую? — Неважно. — Цзин Юань обижено и грустно всхлипнул, незнакомец посмотрел на расстроенное лицо и улыбнулся. — Попробуй угадать. — Юрист. — Я не настолько банален. — Экономист? — отрицательный моток головой. — Переводчик? Программист? Полицейский? Я хотя бы близко? — Не сказал бы. — его смерили два зелёных глаза. — Продолжим в следующий раз. Хорошего дня. — он резко схватил руку, заставляя почувствовать её мёртвый холод. Цзин Юань вскочил, будто его холодной водой окатили. Посмотрел на руки, те дрожали. Хотелось уснуть ещё раз, но какой смысл? Он не придёт до ночи. * Белая пустота никак не хотела уходить. Руки проводили по ней снова и снова, но она никак не раскрашивалась в интересный фон. Ещё и блондина до сих пор нет. Он всегда приветствовал Цзин Юаня во сне, говорил, что заждался. Хозяин сна обессиленно сел на корточки, уткнувшись носом в руки, которыми он обвил ноги. Закрыл глаза, пытаясь как можно лучше представить место, которое он хотел показать незнакомцу. Но его прервала рука, что прошлась по макушке, заставив вздрогнуть. — Я тебя заждался. — Цзин Юань встаёт, но тут замечает пару деталей. Во-первых, он всё ещё спит, хотя до его головы точно дотронулись, во-вторых, глаза были карими, а не зелёными. — Ты лишь… — устало закатил глаза, но резко понял, что неважно, ему просто хочется наконец коснуться блондина. Руки сами потянулись к неподвижному телу, прошлись от щёк до талии, потом притянули этот манекен к себе и крепко обняли. Потом отстранились, замахали, растворяя его в пустоте. — Как мило. — посмеялись за спиной. — Уснуть не мог? — руки снова прошлись по пространству, на этот раз оно подчинилось и стало тихим атмосферным рестораном азиатской кухни. Цзин Юань присел на красную подушку у столика, на котором красовался горячий чай. — Прошу. — пригласил блондина сесть напротив, указывая на место рукой. Его послушали. — Как день? — Как обычно. — Рад, что не плохо. — взял кружку с чаем и отпил, абсолютно никак не чувствуется. — Я сегодня взял выходной. Весь день смотрел чёрно-белые фильмы. — С чего ты такой разговорчивый? — Там такие харизматичные актёры, не то, что наши. — игнорируя вопрос, продолжил. — А ещё я откапал отцовский магнитофон и пластинки. Как думаешь, что на них? Японские певицы восьмидесятых. Он тащился от японок, даже после свадьбы с моей матерью не переставал нахваливать их внешность и характер. Мне понравилась Юкико Окада. А потом я пошёл в чайную, там меня пригласили на церемонию, я хорошо провёл время со знакомыми, мы пили Чжуецин. Хотя, я больше предпочитаю Билочунь, знаю, банально. Какой твой любимый вид зелёного чая? — он наконец поднял глаза на парня перед ним, что рассматривал содержимое кружки. — Люань. Его очень любил дорогой мне человек. — Я запомню. — проговорил себе под нос, после поставил пустую кружку на стол. — А что же делал ты? — Работал, вечером ел приготовленный для меня пирог. — По какому случаю? — Повышение. — он как-то странно усмехнулся, поставил чашку, так и не отпив содержимое. — С чего ты начал расспрашивать? Мне нравилось, что ты молчишь и не пытаешься узнать никакой информации обо мне. — Меня раздражает, что мы уже как… Три месяца? — посмотрел на блондина, ожидая подтверждения своего вопроса, но не дождался. — Мы, по сути, знакомы уже три месяца, но всё ещё ничего не знаем друг о друге. Хотя, я знаю, что ты почти всегда засыпаешь до одиннадцати вечера. И всё тут. Мы застряли в общем сне, но вообще никак не пытаемся что-то сделать. — А почему должны? — Потому что все так делают. Слушай, мне действительно интересна причина, по которой судьба решила, что мы можем создать идеальную пару, потому что мне тридцать восемь и я, до тебя, даже не понимал общих снов. Я знал, что они существуют, но никогда не чувствовал. — Цзин Юань замолчал, чтобы секунду почувствовать тишину, которую разбавляет лишь дыхание незнакомца и его самого. — Где ты был всё это время? — грустно спросил он, наклоняя голову чуть в сторону. — В других снах. — он собрал руки в замок и приложил их ко лбу. — Я не уверен, что хочу отношений. — Я не прошу тебя начинать со мной романтические отношения. Или ты про все людские отношения? Ты монарх в лесу? — в ответ лишь посмеялись с шутки, потом потянулись к руке, дабы закончить это всё до следующей ночи, но Цзин Юань чуть ли не отпрыгнул. — Нет. Не сейчас, прошу. — Ты проспишь. — Буду только рад. — убрал руки за спину. — Кажется, пора представиться? Не считаешь? — Ты первый. — Цзин Юань, тридцать восемь лет. Буду рад наконец узнать твоё имя. — Лоча. — он встал, отряхивая белые брюки, скорее по привычке. — На сегодня пора заканчивать. Хорошего дня. Он протянул руку, наклоняясь чуть вперёд. Пару раз собрал пальцы в кулак, ожидая пожатия. Цзин Юань мялся, потому что спросить он хотел ещё очень много, но всё же пожал руку в ответ. * Сегодня его не было. Цзин Юань весь сон, вплоть до будильника сидел в пустом пространстве, в котором смог материализовать лишь стул, для удобства. Что же, хорошо продолжили. Ладно, можно предложить, что это всё проблемы в жизни, может действительно не специально. Пожалуйста, пусть это будет не специально. Проснулся Цзин Юань максимально сонным и уставшим. * Всё казалось бессмысленным, весь мир потерял свою красу и обаяние. И ох, и ах, судьба решила помочь, но не самым действенным способом. Подкинуть новую родственную душу, буквально после двух недель смерти старой. Да, это то, о чём всегда мечтал Лоча. Так ещё и новая душа оказалась мужчиной, который всем своим видом показывал, что как-то связан с псами государства. Впрочем, Лоча не знает наверняка. Ладно. Теперь знает. Да, это майор полиции города N, да совершенно случайно Лоча проживает именно в этом городе, хорошо, что не в одном районе с Цзин Юанем, который начал проявлять излишнюю любопытность к персоне, что судьба со всеми почестями нарекла слоумейтом. Без романтических чувств? Не смешите. Майор настолько шикарен, что хочешь-не хочешь, а желать его будешь. Лоча каждый раз еле сдерживался, чтобы не заговорить с ним своими любимыми философскими речами, это всегда удавалось потому что сам Цзин Юань максимум спрашивал «как дела», и то скорее из вежливости. Но тут он заговорил, раскрыл крылья, расплёл белые волосы, что развивались на ветру. Нет-нет, Лоча сдерживаться больше не может, ещё один вопрос, который отличается от обычного «как дела», он взорвётся и выльет всё, что копилось у него в голове. И чтобы оттянуть момент он решил просто… Не спать. Да, это поступок взрослого человека, который уже познал жизнь, смерть, предательство и нищету. Да, Лоче абсолютно точно не пятнадцать. Ему в два раза больше. И плюсом хвостик из ещё шести лет. Умный, выучился на философа, проработал все свои травмы без помощи психолога, состоялся, заработал на нескольких книгах по философии, написал пару статей. Пару десятков. Прости, Аристотель, но мужество лишь шутка, Лоча сбежал и заперся у себя дома, словно его сожрать хотят, а не просто познакомиться. Он уже открыл в себе тревожность, которая гласит «майору умереть легче, чем террористу!», спасибо, ставить на полочку второй кувшин с прахом не хочется. Не хочется. НЕ ХОЧ… — Ты вообще не спал или спал, но не ночью? — Цзин Юань сложил руки на груди, чуть наклонил голову в бок. Лоча сгорел до тла изнутри, стоя на… На чем-то, чего не существует. — Сроки горели. — мужество и честность — имена кого-либо, но не Лочи. — Работа тяжёлая была. Ему понимающе кивнули, после развели руками, принявшись рисовать новый мир. На этот раз это было подобие музея. Спасибо. Облегчает задачу не начать говорить обо всем и сразу. Лоча прячет лицо в ладонях, игнорируя взгляды «судьбы!», про себя шепчет, что всё неважно, что он уедет, как только Цзин Юань узнает о нём немного больше, чем имя… Никуда он не уедет. Конечная. Либо смотришь в глаза этому… А какого цвета у него глаза? Поднимает голову, сразу же замечая на себе пристальный взгляд, который абсолютно точно говорит «ты в норме?». А глаза карие, но не земляные, а больше золотые. Золотые глаза. Как солнце. А если как солнце, то спалит всё до тла. Даже Лочу. Лоча в принципе скоро умрёт, потому что Цзин Юань слишком в его вкусе. — Как дела? — неловко спрашивает майор, садясь рядом. — Хочу стать цветком и не знать проблем. Вот какие проблемы у полевого цветка? Насекомые. А у домашнего? Тупые хозяева, но если попасть к хорошим… Ты любишь цветы? Я люблю лотосы, они такие спокойные и не пытаются меня убить. — Как много слов, не думал, что ты так умеешь. — посмеялись в ответ, после замолчали на секунду. — Не думаю, что я выделяю какой-либо цветок. Все достаточно привлекательны. — Хорошо живёшь. Ты эдельвейс. Эдельвейсы правильные, заносчивые и хотят меня убить. — на него посмотрели как на психа, он посмотрел словно стоял на паре в качестве преподавателя и глаголил истины Аристотеля. — Ты полицейский, я знаю. Знал до того, как начал искать информацию о тебе по имени. Гад. Но моя философия в том, чтобы принимать всё сущее, поэтому и тебя тоже надо принять. Ты не считаешь всё это странным? Рождаемся, чтобы страдать, познавая смерть, любовь, а после расставание. Отвратительная игра, если Бог есть, то он крайне жесток, даже хуже Сатаны, который делает эту жизнь хоть чуть-чуть слаще. Лучше быть деревом. Нет, люди и это загубить могут. Какие мы отвратительные. — перескакивает с темы на тему, во сне крайне сложно контролировать поток мыслей, летящих из головы. — Ты в норме? — Нет! — сказал так, будто это было очевидно с самого начала. — На меня свалили детей, смерть и тебя в придачу. Как мне быть в порядке? Я чувствую в тебе что-то хорошее. Настолько хорошее, что не могу это уловить и озвучить, а вся моя жизнь строится на том, чтобы я ловил незримое и озвучивал. Твоё существование в моей жизни это оскорбление моей чести. Я мастер своего дела, хотя даже до сорока не дополз, но ты. Отвратительно. Судьба злая и хочет мне только вреда. Скажи, если бы я в итоге стал астрономом, было бы легче? Да безусловно. Я бы никогда в жизни не притронулся к псевдозаумным книжкам, авторы которых цитируют Далай-ламу и считают себя великими мыслями. Ох, нет, мне надо замолчать. — один, два, три, четыре, — Нет. Знаешь, мне нравилось, что ты много говорил, почему ты молчишь? Ладно, я, — резко встал и раскинул руки в стороны. — Я великий и прекрасный, но в то же время жалкий человечишка, работа которого заключается в том, чтобы строить из себя познавшего мир гения. Я глуп настолько же, насколько и умён. Меня цитируют молодые студенты, мои книги советуют к прочтению, но я продолжаю страдать и делать вид, что мне ой как не всё равно на смерть близкого человека. Позволь, выскажусь. — набирает в грудь воздух. — Почему-то я решил, что мог как-то повлиять на цикл жизни, почему-то я начал сомневаться в отсутствии чудесного. Ведь за две недели моей осведомлённости о болезни, я мог сделать так много! И что я сделал? Всё, что в моих силах! Так почему я злой? Я просто не жалею о смерти идиотки, что даже не понадеялась на сохранение жизни. Жизнь это лучшее, что у нас есть, но люди — идиоты, которые её совсем не ценят. И сейчас передо мной ты! Майор полиции! Выглядишь благородно, красиво и величественно. Но знаешь что? Я не уважаю тех, кто не ценит свою жизнь, а значит не уважаю тебя и тебе подобных. — Но я ценю свою жизнь. — Бред. Идущие на подобные профессии с самого первого дня работы подписывают контракт с дьяволом. Цзин Юань, я ненавижу судьбу. — Лоча, мне нравится тебя слушать. — проговорил Цзин Юань спокойно, хотя ему только что прямо сказали, что его не уважают и вообще ненавидят. — Почему ты всё время молчал. — А ты очень хочешь слушать лекции по философии? — проговорил он, пряча лицо в ладонях. — Я не хочу, чтобы моя судьба была хоть как-то связана с преступностью. Хочу, чтобы она была… — задумался. — Да никем! Все профессии так опасны. А я так боюсь смерти. Цзин Юань, почему ты решил стать полицейским? — Чтобы защитить чужие жизни. — просто и почти не думая ответил он, всё так же спокойно, чуть мурча. — Идиот. Ненавижу идиотов. — прохныкал Лоча, после поднял голову, заглядывая в золотые глаза. Либо смотришь в глаза, либо не спишь вовсе. — От тебя так и веет превосходством. Я чувствую, что меня привязали к тебе, чтобы я утонул, если бы меня сбросили со скалы… А ты не дашь утонуть. — облокотился на руку в локте. — Ладно, я тебя прощаю. — Спасибо. — Я очень не хочу это говорить. И после буду ненавидеть себя за это. — он выдохнул, собираясь с мыслями. — Я не хочу, чтобы мы ходили вокруг да около, словно мы подростки, которые о человеческих взаимоотношениях знают минимум. Давай встретимся. — Хах, не ожидал, что ты это предложишь, особенно после твоих речей о том, как ты меня ненавидишь. — Цзин Юань задумался, просто играясь с Лочей. — Завтра тебе отвечу. — Что? — Пока. Руки коснулись тела быстрее, чем мысли Лочи дошли до нужной точки. Завтра. Нет, ждать до завтра он не собирается. Дурашка Цзин Юань, думал играть с Лочей? Он заранее проиграл, пусть это усвоит, когда в следующий раз бросает вызов. Лоча вскакивает с кровати, наспех одевается и вылетает из квартиры, вертя ключи с брелком на пальце. Сегодня он встретит этого гада, после работы подкараулит у участка, дотронется и исчезнет так быстро, что Цзин Юань и обдумать ничего не успеет. Пусть он будет искать Лочу. Зелёный автомобиль нового профессора по философии уже встал на парковке, пока Лоча во всех подробностях продумывал у себя в голове, что он сделает с Цзин Юанем после. Двери психфака, которые вели в аудиторию, что полностью предоставили Лоче, маслянисто заскрипели и открылись под напором силы. Красивый коридор, пропах ночной пылью, после светлая дверь аудитории 1899А. Искусство наслаждаться своим гениально и легкодостижимо. Лоча усвоил его ещё в начальной школе, как и многие. В прочем, не злиться, когда за этим твоим просят следить, тоже искусство, оно усвоено, но с трудом. В любом случае, ещё двадцать минут до пары, время привести аудиторию в порядок, потому что вчера кто-то очевидно здесь устраивал пир. Ключи надо забирать с собой. Восемь ноль пять. На кожаном кресле сидел профессор, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, осматривал владения и тех, кто теперь в его власти. Он злобно улыбнулся, уже представляя, как будет пытать этих детишек, ещё наивных и глупых, не умеющих думать и видеть мир. — Теория познания. — произносит Лоча, вставая с кресла, подходит к доске и пишет на нём тему, чуть правее своё имя и инициалы. — Хорошая тема для первого знакомства. Фамилию презираю, второго имени нет, зовите просто господин Лоча. Это всё, что вам пока требуется знать обо мне. — отошёл открывая обзор на тему. — Как думаете, в чём заключается эта теория? Секундное молчание, потом половина группы поднимает руки ввысь. Лоча выбирает одного и тыкает в него мелом. — В изучении мира? — Почти. — корчит недовольное лицо Лоча, после пишет на доске ещё один термин. — Гносеология или теория познания, не особо важно. Кто уже нашёл цитату из Википедии? — молчание. — Никто? Какие правильные. Это раздел философии, который изучает взаимоотношение субъекта и объекта в процессе… — замолкает, надеясь, что продолжат. — Изучающей деятельности? — Познавающей, вообще, но да. Итак, сегодня мы поговорим об этом, я не знаю как тут распираться полтора часа. Ладно, знаю, это моя работа, но поймёте ли вы, если я буду усложнять? Лоча смочил губы, уселся в кресло и принялся за то, что у него получается лучше всего — разжёвывать философию для идиотов (обычно это была либо комиссия, либо читатели книг). Пара пролетела быстро, вторая уже прошла, третья и четвёртая ползли как черепахи, пятая? Пятая это вообще законно? Слава слову она последняя на сегодня. Лоча изнеможённо залез в машину и упёрся лбом в руль… * Цзин Юань щёлкал выключателем в комнате, тем самым будя того, что не спал всю ночь, очевидно. Этот кто-то зарычал, залез под одеяло и подвинулся ближе к стене. Ну вечно он так. Ладно, вопросов нет, Цзин Юань тоже бы с радостью спал до обеда, но какой смысл, сейчас сон не приносит такого удовольствия, как раньше. Если в нём нет Лочи, то это лишь пропуск ночи. — Янь Цин. — проговорил, опираясь о косяк двери рукой. — Вставай, в школу опоздаешь. — Не-ет. — прохныкал Янь Цин, но всё равно сел, по прежнему лицом к стене. — Пожалей. — Давай, или буду забирать телефон на ночь. — говорит Цзин Юань и уходит на кухню. — Уже встаю! — кричат в след. Яйцо на сковороде жалостливо шипит, но сдаётся, замолкая и принимая свою участь быть зажаренным. Чайник кипит, пищит и выключается. Два чайных пакетика летят в одну кружку, третий летит в другую. Янь Цин появляется на кухне, когда завтрак уже был готов, сонно трёт глаза, несколько секунд просто смотрит на тарелку с яичницей, потом поднимает глаза на названного отца, что перекладывает себе обед в контейнер и мычит под нос какую-то мелодию. — Ты в последнее время такой бодрый по утрам. — замечает Янь Цин и принимается за еду. — Хорошо высыпаюсь. — усмехается Цзин Юань, садясь за стол. — А тебе следует ложиться раньше. Собьёшь режим и всё тут. — Знаю-знаю. — хнычет Янь Цин, слушая эти учения уже который раз за неделю. Цзин Юань решает не продолжать, просто молча ест свою порцию, запивает её чаем за несколько глотков и убирает за собой. Ежедневная будничная рутина — собраться на работу, поехать на работу, по пути подбрасывая сына к школе, сидеть на работе, разбирая работу, что вообще-то предназначена для подполковника. Ну, а вообще, на работе муторно и жутко нудно. Очень редко бывают действительно достойные дела, которые разрешают взять Цзин Юаню, который в основном берёт какие-то террористические акты и серийных убийц. К середине дня вся работа уже сделана, поэтому остаётся только раскладывать пасьянс и думать о том, что сказать Лоче сегодня. Вообще, Цзин Юань даже не пытался найти что-то про него, считая это нечестной игрой. Хотелось узнать о нём самому, из первых уст. Но руки так и тянулись заглянуть в базу данных полиции, чтобы хотя бы фамилию узнать… А что вообще значит его имя? Цзин Юань открыл интернет и забил слово, значение которого и так знал. Какова вероятность, что этот гад просто назвал прозвище? Теперь сто процентов, потому что первая строка сайтов ни слова не говорят о существовании подобного имени. Зато внизу лежат заветные подсказки, одна из которых предлагает найти «философия О. Лоча». Клик. На экране красуется смазливое лицо с зелёными глазами и блондинистыми волосами, заплетёнными в хвост. Ниже фоток краткая информация, которая вообще мало, что даёт. «О. Лоча — философ, писатель. Окончил факультет философии, написал много статей на такие темы, как **, ***, ****. Так же имеет пару книг, собственного написания: «Философия для неопределившихся» и «Краткий экскурс в мир знаний». Лоча псевдоним, настоящее имя неизвестно.» Прекрасно. Цзин Юань потёр переносицу, тяжело вздыхая. В душе повисло некое разочарование. Всё же хотелось честности и искренности, раз уже зовёт встретиться. В любом случае всё решится во сне. Оставшийся день Цзин Юань предпочёл раскладывать пасьянс, а его никто и не тревожил. Под конец дня спина отказывалась работать, намекая хрустом, что она скоро развалится, уж слишком резкие американские горки с ней случаются в последнее время. Но времени успокаивать её не было, Цзин Юань спешил домой, потому что хотел есть и спать. По пути надел пальто, пропрощался со всеми, вышел на улицу. Свежий воздух ударил в лицо, несколько секунд на наслаждения им не помешают. Цзин Юань резко замер, пугая этим мимо идущую девушку. Но его сейчас интересовала лишь мелодия ветра с городом. Мысли утекали, не желая собираться в кучу в этот спокойный момент. Холодные руки коснулись ладони. — Нашёл. — Цзин Юань испуганно дёрнулся, смотря на мужчину перед ним. Лоча тускло и устало улыбался, его длинные волосы заплетены в небрежный пучок на голове, некоторые пряди уже выпали и развивались на ветру, показывая превосходство светлых волос всем окружающим. Он был в с точностью, как во сне. Красивый, благородный. Белые брюки с серебрянной пряжкой ремня, аккуратные пальцы, украшенные кольцом с изумрудом. Он стоял прямо тут, дотрагивался и не исчезал. — Теперь во сне мы не встретимся. — злобно усмехнулся Лоча, его зелёные глаза словно заблистали на закатном солнце. — Лоча, я… — Цзин Юань сжал его ладонь как можно крепче, потому что она уже намеревалась выползти из руки и исчезнуть. — Как?.. — Думаешь я не найду отдел, где сидит уважаемый майор? — посмеялся он. — Идиот. Захотелось обнять, затащить в машину и зацеловать там, но желания были засунуты куда подальше ступором и непониманием ситуации. — Пройдёмся? — спросил Лоча, когда понял, что его руку никто отпускать не планирует, уже потащил в сторону ближайшей кофейни. Цзин Юань не ответил, просто послушно пошёл следом, восхищаясь грацией и нежностью движений. Он держал руку, не веря в такое счастье. Всегда одинокий, всегда превозносящий работу над романтическими отношениями, сейчас безумно счастлив, просто держать за руку того, кто считался его судьбой. Обязанности отошли на второй план. На пару минут. Резко в мысли ворвался Янь Цин, который дома один. — Подожди. — остановил Лочу у светофора. — Мне надо позвонить сыну. — достал телефон и набрал номер, ответили достаточно быстро. — Привет, я немного задержусь, если ты голоден, можешь заварить рамен. Он над холодильником. Да. Чтобы уроки были сделаны, когда я приеду. Давай. — Сын? — непонятливо спросил Лоча, когда Цзин Юань снова обратил всё внимание на него. — Он не родной, его родители были моими друзьями, но они погибли, когда мальчику только исполнилось два. Взял над ним опеку, потому что было жалко. — загорелся зелёный. — Идём? — Конечно. А твой сын не будет против наших отношений? В смысле, у тебя же никогда не было партнёра? — Я поговорю с ним сегодня. Не волнуйся, он добрый мальчик. Лоча на это нервно усмехнулся, прекрасно зная, что родителям свойственно приписывать к своим детям самые лучшие качества. Цзин Юань не обратил на усмешку внимания, схватил под локоть, ведя сквозь толпу, но инициатива была быстро перехвачена. Мужчины зашли в кофейню, Цзин Юань всё ещё отпускать руки не желал, поэтому к кассе они тоже подошли под локоть. Купили кофе и сели в уголке, чтобы их ничто не тревожило. Лоча поддался вперёд, опираясь локтями о столик. Похлопал светлыми ресницами, желая сегодня только слушать, наговорился он на парах. — Мне не верится, что ты прямо передо мной. — улыбнулся Цзин Юань. — Настоящий. Я могу до тебя дотронуться и ты никуда не исчезнешь. Это так пьяняще, словно я опять юнец, чьи силы льются через край. Стыдно признавать, но ты первый человек, к кому я испытываю подобные чувства. Я никогда не встречался, но… — Я бы хотел взрослой оценки ситуации. — Лоча устало прикрыл глаза и слабо улыбнулся. — Цзин Юань, мы не молоды, я желаю растянуть наше знакомство, но времени не так много. Правда. Я влюбился в миры твоих снов, они все разные и спокойные. Дальше от реальности. Я уверен, что с тобой я буду чувствовать себя так же. — А твои миры я уже не увижу. — грустно проговорил Цзин Юань, потирая большими пальцами стакан кофе. — Хотя твой монолог мне понравился. Долго сдерживался? — С самого начала. Люблю говорить, но признавать новую судьбу после смерти старой не так хотелось, поэтому молчал. — Но сейчас же ты не собираешься сбегать от меня? — Нет. Юань, не против, что я тебя так зову? — отрицательный качок головой. — Юань, я хочу познать тебя вдоль и поперёк. Я учёный и моя прямая обязанность — узнавать и исследовать. А ты… Не открытый. Тебя ещё никто не изучал и это мне льстит. — Можешь исследовать до обмороков, но… — Цзин Юань подвинулся ближе и поддался вперёд так, что лбом почти коснулся Лочи, что не сдвинулся ни на миллиметр. — Сначала настоящее имя. — Насто… А, да-да… — он устало вздохнул, полез во внутренний карман пальто, достал водительское удостоверение и протянул Цзин Юаню. Говорить настоящие имя было неприятно. — Всё? — Да… * Разговор в кофейне протекал спокойно, Лоча много говорил, Цзин Юань слушал и добавлял что-то от себя. Оба уставшие, но заканчивать не хотелось. Пришлось, когда часы уже показали пол девятого, и Янь Цин начал писать каждые пять минут, чтобы убедиться, что отец не помер. Мужчины дошли до развилки, попрощались, всё ещё сдерживая порывы души коснуться друг друга лишний раз. Разошлись к своим машинам… *** — С юбилеем. — нежные поцелуи заставляли проснуться своей настойчивостью, но открывать глаза не хотелось. — Юань? — Лоча отлип, но ненадолго, руки, словно змеи, ползли по телу, от бёдер до рёбер. Цзин Юань понял чем пахнет и вскочил, хватая ладони, что уже собирались сразить его щекоткой. — Доброе утро. — Гадёныш… — объяснить почему гадёныш не дали, губы заняли другие губы, а руки обвили шею. — Янь Цин… — нехотя отлип, возвращая возможность говорить. — Он уже на тренировке, думаешь я буду будить тебя в твой единственный выходной, раньше, чем в девять утра? — посмеялся Лоча, потом замолчал, пару секунд просто смотря в золотые глаза. — Хочу секса. — Слишком много энергии в тебе. — Цзин Юань лёг на кровать и снял трусы. — Я весь твой. Лоча злорадно улыбнулся прошёлся руками по талии, а губами по прессу. Тело генерала-майора заставляло сердце биться чаще уже пару лет. Ладно, весь генерал был шикарным. Снова поцелуй, а руки полезли в тумбочку, где лежали все нужные вещи, в том числе смазка с презервативами. Смазка на пальцы, пальцы прошлись меж ягодиц и зашли внутрь. Цзин Юань громко выдохнул, чуть прогнувшись. — Ты вчера готовился? — спросил Лоча, ведь пальцы слишком свободно заходили для того, кто не принимал в себя полторы недели. — Немного. — посмеялся Цзин Юань, поднимаясь, чтобы поцеловаться. — Знал, что утро будет горячим. Пальцы вышли, на член надели презерватив, Лоча вошёл внутрь. Мужчины тихо простонали от удовольствия. Цзин Юань обхватил руками шею парня, а ногами талию, начал двигаться сам, медленно дыша прямо в ухо Лоче. — Какой же ты… Арх… Какой же ты шикарный. — проговорил Лоча, руками хватаясь за бедра парня, медленно поглаживал их, пока они двигались вверх-вниз. Цзин Юань чуть надавил на парня, заставляя его лечь, сам остался выше, продолжая прыгать на члене, показывая Лоче своё покрасневшее от возбуждения лицо и тело в красе утреннего солнца, что пробивалось из-за штор. Возбужение расло, стоило ему приблизиться к пику, Цзин Юань ускорился. — Позволь мне двигаться. — Лоча поднялся, а Цзин Юань лёг, окунаясь в подушки. Схватили колени и начали кусать за ляжки, двигаясь быстрее с каждым ударом. Сдерживать стон ни один, ни другой больше не могли, да и смысла не было. Цзин Юань простонал, выгибаясь и сжимая простынь. Лоча словно эхом повторил за ним, останавливаясь с членом, который был полностью внутри. Оба красные, застыли на пару секунд. Потом Лоча вытащил член, снял презерватив и кинул его на пол, после того как завязал. Он вытянулся, обнимая парня за шею, игнорируя сперму на животе. — Я тебя обожаю. — проговорил Цзин Юань, залезаля пальцами в светлые волосы, тем самым чуть нарушая еле держащийся пучок. — С юбилеем, мой золотой. — поцеловал подбородок с лёгкой щетиной. — Люблю тебя…