Повесть даже Шекспиру не снилась печальнее...

      - Брагин! Не смей умирать, слышишь меня?! Помощь в пути, мы с Хромовым прооперируем тебя, будешь, как новенький. Я запрещаю тебе умирать раньше меня! – Павлова держала руки на солнечном сплетении мужчины, который был нанизан на металлическую арматуру, пытаясь хоть как-то уменьшить интенсивность кровотечения.       - Умереть не страшно. Страшно, что после смерти могут снять фильм про гениального хирурга, героически пожертвовавшего собой, и меня сыграет Паттинсон, - каждое слово Олегу давалось с большим трудом, он задыхался, но Брагин стойко терпел невыносимую боль, как обычно пытаясь шутить.       - Шуточки у вас идиотские, Олег Михайлович.       - Ир… - Брагин взял руку начальницы в свою и поцеловал тыльную сторону сухими, грубыми губами.       - Что?       - Я люблю тебя…всегда любил, как только пришла к нам, влюбился, как пацан… - хирург закашлялся.       - Молчи, Брагин, молчи! Я... Где эта гребаная скорая?! – Брагин завалился на спину и закатил глаза, отключая сознание.       Заведующая стала производить реанимационные действия: непрямой массаж сердца – увеличивал приток крови к груди, заливая руки женщины горячей алой жидкостью хирурга; искусственное дыхание, казалось, только наносило вред – ведь при каждом вздымании грудины, кровь ещё больше струилась из отверстия раны. Сердце не запускалось, пульс не прощупывался, но она не теряла надежду и продолжала реанимацию до приезда скорой помощи. Год спустя       Павлова сидит за рабочим столом, как обычно задержавшись на работе. Она что-то усердно пишет на листе А4, не замечая, как в кабинет тихо вошел супруг.       - Ир...       - А, Кость, это ты? Прости, я не слышала как ты вошел.       - Нам пора, любимая... - Лазарев подошёл к жене и поцеловал ее в макушку, попутно поднимая женщину с кресла. - Ты устала.       - Всё нормально... Поехали в ресторан? Не хочу домой, там готовить надо, - уставшая Павлова, обняла мужа за шею и прильнула к его телу, пряча в его плече свои уставшие грустные глаза.       - Поехали, родная.       Павлова вышла из кабинета, чтобы отнести на пост карты, оставив супруга в гордом одиночестве. Костя достал из шкафчика одежду супруги, в этот момент зазвонил рабочий телефон, на который Лазарев без зазрения совести решил ответить. Звонила Нина в надежде "попасть" на Павлову и отпросится на завтра, но этому не суждено было случится. Мужчина быстренько "отшил" Дубровскую, но его взгляд упал на листок, над которым Ирина Алексеевна сидела сгорбившись пару минут назад.       "Ну как ты там? Я ровно год искала повод, чтобы написать, что ты всё также дорог. Череда дорог, но ни одна не ведет к тебе, свидимся, да только не на этой земле. Ну как ты там? Всё так же куришь одну за одной? И балуют ли тебя женщины красотой? Здорово! А мне, вот, чтобы тебя забыть, как минимум век жить…"       Ирина Алексеевна забежала в кабинет и застала мужа с листком бумаги в руках, внимательно читающим её душевный порыв.       - Хочешь, съездим к нему?       - Я люблю тебя, Кость...