Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?
М.А. Булгаков
«Мастер и Маргарита»
Том Реддл ненавидел магглов. И больше всех — своих родственников: отца, бабку и деда. Его черное нутро трепетало, когда он отнимал их жизни, когда ощущал их липкий, панический ужас перед ним, а потом наблюдал, как гаснут их глаза. Он упивался своей властью. Если бы можно было убивать их вечно, он бы это делал. Снова и снова, снова и снова! Но три трупа уже лежали перед ним и их было не вернуть к жизни, поэтому ему оставалось только закрывать глаза и вспоминать этот сладостный миг, когда зеленая вспышка озаряла богато обставленную гостиную и поганые магглы падали ниц к его ногам. Вдоволь насладившись моментом Том шагнул в коридор, но что-то не дало ему сразу уйти. Он взмахнул палочкой и тихо прошептал: — Гордеум ревелио. Заклинание показывало, что в доме помимо него находился еще один живой человек. Ведомый заклинанием, он поднялся на второй этаж и остановился напротив самой последней двери на этаже, разглядывая металлический засов. Взмахнув палочкой, Том распахнул дверь и шагнул внутрь. Комната была небольшой и небогато украшенной, по сравнению с остальным домом. В ней могла жить прислуга богачей Реддлов, но никак не член семьи. Односпальная кровать, застеленная выцветшим желтым покрывалом, маленький платяной шкаф и письменный стол у окна с трехногим табуретом, на котором сидела девушка с длинными черными волосами. Светлая, фарфоровая кожа была почти прозрачной и сливалась с белоснежной сорочкой до самых щиколоток. Босые ступни отстукивали по полу одной ей известный ритм, а рука порхала над блокнотом. — Кто ты? — требовательно спросил юноша, сильно удивляясь присутствию еще одного человека в доме. Он заранее узнал в городишке про семью своих родственников и ни у одного из магглов в воспоминаниях он не видел этой девушки. Она между тем закончила свое занятие, закрыла блокнот и аккуратно отложила его на край, после чего повернулась. Ее можно было бы назвать красивой. Тонкие черты на узком лице, высокие скулы, но при этом очень выразительные, пухлые губы розового оттенка. Черные брови в разлет и такие же угольно черные длинные ресницы, обрамляющие неестественно белые неподвижные глаза, как у слепой. Тем не менее девушка безошибочно определила местонахождение вошедшего и повернулась четко к нему лицом. — Ты слепая? — грубо спросил Том, не дождавшись пояснений. — Я вижу гораздо больше многих, — сообщила девушка. Взгляд белесых глаз остался неподвижным. — Почему ты так долго? Я давно тебя жду. — Да кто ты такая? — разозлился парень. — Ты разве еще не понял? — улыбнулась она. — Я Мария. — Мы знакомы? — Я думала ты узнаешь меня. Я же тебя узнала, — разочарованно сказала она и повернулась обратно к окну, снова берясь за блокнот. — Ты родственница Реддлов? Дочь Тома? — задал он вопрос. Она была похожа на его отца. — А ты его сын. Значит я твоя сестра, — как маленькому пояснила она, чиркая в блокноте. — Сестра? — ошарашенно переспросил юноша, подошел к странной девушке, заглядывая ей через плечо, и замер. На странице блокнота из-под изящной руки простым грифельным карандашом проявлялся рисунок. Там был он, стоящий в проходе и она, сидящая за столом на табурете. Том выхватил блокнот у возмутившейся таким поведением девушки и начал судорожно листать. В нем было много умело нарисованных рисунков. Его самого в приюте и хогвартсе, ее в комнате за столом у окна, еще каких-то людей, мертвое тело малявки Уоррен, василиск, появляющийся изо рта статуи Салазара Слизерина, мертвые тела Реддлов. — Ты уже их убил? — спросила она и парень автоматически кивнул, забывая что она не видит его. Но Мария будто увидела или почувствовала и улыбнулась. — Хорошо. Когда ты заберешь меня отсюда? Я и так слишком долго жду. — Ты что провидеца? — не унимался Том. — Не знаю. Картинки сами приходят в голову, а я их рисую. — Сколько тебе лет? — А сколько тебе, глупенький? — рассмеялась она звонким смехом. — Ты что же правда моя сестра? — Я же делила с тобой утробу матери, неужели ты не помнишь меня? Не чувствуешь меня? — она крепко ухватилась за его руку и парень буквально зашипел от нахлынувшего на него странного чувства, такого теплого, даже обжигающего… родного? Том отшатнулся, сбрасывая ее руку. Он старался избегать прикосновений, его бесили объятия или иные проявления чувств, бесило как девчонки, пытаясь заигрывать, старались дотронуться до него. Но ни одно прикосновение не шло в сравнение с тем, что он испытал от ее руки. Захотелось вцепиться нее и никогда не отпускать, как будто она была чем-то давно потерянным и недостающим ему все эти годы. Тем не менее, он не поддался эмоциям и не стал подходить ближе к новоявленной сестре и она разочарованно опустила руку. — Почему ты здесь? В этом доме? — Потому что они забрали меня, — ответила она, имея ввиду Реддлов. — Почему они забрали только тебя? — как бы Том не пытался, обида все равно скользнула в голосе. Но Мария сделала вид, что не заметила. — Потому что думали, что я слепа. Слепая девочка не выжила бы в приюте. Старуха Мэри пожалела меня и забрала, но… лучше бы они оставили все как есть… Парень еще раз оглядел бедно обставленную безликую комнату, вспомнил про замок на двери и перевел внимательный взгляд на девушку. На бледной коже рук проглядывались уже проходящие синяки, костяшки пальцев были немного припухшими. Том знал эту припухлость. Такой след оставляла деревянная указка одной из монахинь церковной школы. Будучи ребенком он не единожды получал подобное наказание за недостаточную прилежность в чтении молитв. Резко подскочив к Марии, он одним рывком разорвал ткань ночнушки на ее спине и с ужасом увидел тонкие следы застарелых шрамов от плети. Монахини и его пытались отхлестать, когда в нем стала проявляться магия, которую они считали признаками бесовщины. Но мальчик мог за себя постоять, а его сестра, по всей вероятности, нет. Что еще она испытала одна, будучи запертой в этой вонючей комнате? Как еще над ней издевались проклятые магглы? Злость клокотала внутри. Он опустился перед ней на колени и прижался щекой к ее голой спине, обхватывая руками за живот. Проклятым Реддлам повезло, что они уже мертвы. Будь они живы, они бы не отделались одной авадой. — Кто это сделал с тобой? — Это важно? — Да! Я убью их всех за то, что они обижали тебя! — Все в прошлом, теперь ты здесь. Теперь ты защитишь меня? — Я клянусь, больше никто не причинит тебя вреда! — он прикоснулся губами к ее шрамам на спине и Мария легонько вздрогнула. — Больше никто не заберет тебя у меня! Я никому не позволю прикоснуться к тебе! — говоря это он продолжал покрывать поцелуями ее спину, испытывая странное благоговение. Его сестра. Его плоть и кровь. Та с кем он делил утробу матери, с кем они развились из одной клетки, как две половины одного целого. Еще никогда Том Реддл не испытывал подобных эмоций, никто не порождал у него внутри подобной страсти, дикого желания обладать. — Ты наконец заберешь меня отсюда? — нахмурившись спросила Мария и парень кивнул. — Да, одевайся, мы сейчас же уходим. Он судорожно думал куда ему увести ее. Том не мог явиться в приют с сестрой. Проклятые магглы не пустят их, да и не было никакого желания показывать ее грязным оборванцам, что жили с ним под одной крышей. Парень решительно прошелся по соседним комнатам, выгребая украшения и прочие ценности из шкатулок. Потом зашел в кабинет папаши и провел по нему палочкой. Щелкнул замок и открылась потайная дверь стола, где лежала чековая книжка и несколько пачек фунтов. Их он тоже забрал и сунул во внутренний карман пиджака. К тому моменту как он закончил, Мария уже оделась в простое серое платье, закрывавшее большую часть ее тела и старые облезлые туфли. Том поджал губы, снова злясь на Реддлов. При таком богатстве они даже не удосужились купить ей нормальную одежду. В руках она держала небольшую сумку, в которую положила несколько сменных вещей и свой блокнот. Для слепой она очень уверенно спустилась по ступеням, безошибочно определила, где он стоял и протянула руку, дотрагиваясь до напряженной щеки и проводя пальцем по сжатым губам. — Не нужно. Это просто вещи, они не важны. — Почему никто не сказал мне, что у меня есть сестра?! Я разыскал бы тебя раньше, освободил бы тебя! — Было еще не время, — улыбнулась она и пройдя к двери, настеж ее отворила. Том наблюдал, как Мария, будто какая-то неземная фея порхает по дорожке, подставляя бледное лицо теплым солнечным лучам, как вдыхает аромат цветов. Складывалось впечатление, что ей не так часто удавалось выбираться из дома. Он пообещал себе, что исправит это. — Ты знаешь, что наша мать была колдуньей из древнего волшебного рода? Я, кстати, тоже волшебник. — Я знаю, видела во снах. — И часто ты видишь сны? — Каждую ночь. Иногда картинки приходят и днем, иногда получается поймать их на бумагу, — она потрясла сумкой, где лежал блокнот. — Так ты видишь? — Думаю, не так, как видишь ты. Куда мы идем? — Нам надо навестить еще одного нашего родственника, после чего мы снимем где-нибудь квартиру. Надо подумать, как действовать дальше. — Мы идем в лес, к дому нашей мамы? — воодушевилась девушка. — Да, ты видела его? — Однажды. Он мне не понравился. А брат мамы жестокий, он прибил к двери змейку и она долго плакала, умирая. — Ты их понимаешь? Змей? — А ты разве нет? Том до сих пор не верил в происходящее. Мария была как волшебный подарок, посланный ему за все годы лишений. Подправив память своему дяде Морфину Мраксу и внушив, что это именно он убил Реддлов, парень схватил сестру за руку и трансгрессировал на окраину Лондона, где снял крошечную квартирку, состоящую из одной комнаты, соединенной с кухней, и ванной. По дороге они зашли в магазин и купили немного еды. — Ты голодна? Я бы мог приготовить тебе что-нибудь. — Ты умеешь готовить? — удивилась она. — Ну не то чтобы очень, но погреть суп из банки я в состоянии. — Я люблю суп из банки, — хихикнула она и протянула руки, дотрагиваясь кончиками пальцев до руки брата с зажатой в ней волшебной палочкой. — Что ты делаешь? — нахмурился Том. От ее прикосновений по всему телу начинали бегать стайки мурашек. — Хочу посмотреть, как ты готовишь. — Значит ты так смотришь, прикосновениями? — И так тоже. Я люблю касаться. Это проблема? — До сегодняшнего дня я ненавидел прикосновения. Но твои меня не раздражают, так что можешь продолжать, — он колдовал над едой, пока пальчики Марии пархали по его телу и это было одно из лучших ощущений в его жизни. — Ты сама умеешь колдовать? — Не знаю. Никогда этого не делала. — А хочешь попробовать? — Но я же не знаю как… — Я помогу, — он встал у нее за спиной, кладя подбородок на ее плечо и дал ей в руку свою палочку, обхватывая сверху своей рукой. Мария чуть повернула голову и ее лицо оказалось на уровне его лица. Том жадно всматривался в ее черты, так похожие на его собственные. В ее пухлые, такие манящие губы, в мерно вздымающуюся грудь, обтянутую грубой тканью платья. — Почему ты так смотришь на меня? Я чувствую твой взгляд. — Потому что ты очень красивая… — на выдохе произнес он и девушка нахмурилась. — Ты будешь учить меня колдовать? — Да, — он тряхнул головой, скидывая наваждение. — Повторяй за мной движение и скажи — нагрейся, — он несколько раз провел ее рукой с палочкой в воздухе, после чего предложил повторить. — Нагрейся, — сказала Мария, сделав так, как он показал и из серебристого чайника на плите повалил пар. — Умница. Теперь мы точно знаем, что ты волшебница. Улыбаясь, девушка развернулась и обняла брата. Том на секунду застыл, но тут же сгреб ее в ответные объятия, отрывая от пола и зарываясь носом в ее распущенные волосы. Они пахли цветами, но это был не приторный аромат, каким любили душиться девчонки с его факультета, а легкий, весенний, обволакивающий. Хотелось вдыхать его еще и еще, пока он не заполнит легкие до краев. — Мы будем есть? — Да, сейчас, — он нехотя опустил девушку и завершил приготовления к обеду. — Расскажи мне о своей жизни, — попросила Мария, когда они сидели на подушках прямо на полу за маленьким журнальным столиком, уплетая нехитрую стрепню. — Ты разве не все видела в своих снах? — уточнил он, накалывая овощи на вилку и поднося ко рту сестры. — Не все, лишь фраменты, — сообщила она, ловко уворачиваясь от вилки. — Я в состоянии поесть самостоятельно. — Но мне приятно ухаживать за тобой. Я бы делал это каждый день, если бы они не забрали тебя! Как они могли так поступить с нами? Я был бы тебе защитником, со мной ты была бы намного счастливей! — снова начал злиться парень и Мария погладила его по сжавшейся в кулак руке на полу, послушно открывая рот. Он немного успокоился, пока кормил ее и даже пустился в описание своей жизни в хогвартсе, школе чародейства и волшебства, где учился с 11 лет. — Кажется я немного видела ее, совсем чуть-чуть… там красиво. — Там удивительно и тебе там очень понравится. — Но Том, как же я попаду туда? — Мы напишем директору письмо и тебя обязательно примут. — А если нет? — Никаких нет! Я смогу его убедить! Ты поедешь со мной и точка, больше мы не расстанемся! Никогда! От силы эмоций его начало потряхивать. Парень не был до конца уверен в своем плане, с Диппета сталось бы отказать в учебе слепой девочке без финансовой поддержки. Тогда придется надавить через семьи его последователей, но он добьется своего. Кажется у Розье и Малфоя родственники в попечительском совете школы, надо будет черкнуть пару строк своим однокурсникам. Когда Том закончил свой увлекательный рассказ про волшебный мир за окном уже стемнело. Они лежали на жестком раскладном диване. Парень как загипнотизированный смотрел на сестру, боясь отвести взгляд. Ему казалось, что стоит ему потерять ее из виду, моргнуть, как она снова пропадет, оставив его одного во мраке. Мария же продолжала порхать пальчиками по его лицу, шее, плечам, груди, животу, изучая детали. — Мы похожи, — сделала заключение она, убирая руки. — Так как это происходит? Это внутреннее зрение или что-то типа того? — Можно и так сказать. Я будто вижу небольшое свечение там, где находятся предметы, а дотронувшись, могу воссоздать полную картинку. Попробуй, — она взяла его руку и прижала к своей щеке. — Закрой глаза и просто чувствуй. Том закрыл глаза и сосредоточился на пальцах, точнее на том, что чувствовал под ними. Нежная бархатистая кожа щеки, скуловые косточки, гладкий лоб, тонкий нос, мягкие, влажные губы… он повел руку ниже. Подбородок с небольшой ямочкой, тонкая шея, острые, выпирающие ключицы. Ворот платья не давал опустить руку ниже и Том разочарованно открыл глаза. Но тут же закрыл, хотя и было уже поздно. Образ Марии отпечатался на его роговице. Ее глаза были полуприкрыты, лицо расслабленно, она наслаждалась его прикосновениями и парень мог поспорить, что если бы продолжил свое путешествие по ее манящему телу, с ее губ сорвался бы тихий стон. Мощная волна возбуждения, какой он не испытывал никогда и ни к кому, накрыла его и забурлила внутри. Захотелось сорвать проклятую серую тряпку и вдоволь насладиться ее красотой. — Пожалуй, я приму душ, — сказал Том, слишком поспешно вскакивая с дивана. «Желательно холодный» — добавил он про себя. — А потом помогу вымыться тебе. — Как отец? — с интересом спросила девушка и в теле парня напряглись все мышцы. — Отец? — Да, он иногда купал меня. — Что еще он делал? — спросил Том, через стиснутую челюсть, желваки заходили на его красивом лице. — Больше ничего, только иногда купал. Не так часто вообще-то, Мэри мало подпускала кого-либо ко мне. Том мог понять старуху Реддл. Ее внучка была будто порочное искушение для мужчины, перед которым даже Том старший не мог устоять. Безумная ярость клокотала внутри. Ох, как парень ненавидел их, своих поганых родственников магглов. — Мы примем ванну вместе, — неожиданно даже для самого себя сказал Том и замер, ожидая как она отреагирует на это предложение. Мария все еще сохраняла беззаботное выражение на лице. Его предложение не шокировало девушку, не привело в ужас или гнев. Она легонько кивнула и приняла сидячее положение. — Ладно. Это может быть интересно, я еще ни с кем не принимала ванну вместе, — улыбнулась она и Том прикрыл глаза. Но снова видел лишь ее. Это становилось каким-то наваждением. Мария Реддл точно была послана ему не богом, а самим дьяволом. И Том точно не был достаточно праведным, чтобы бороться с подобным искушением. Он подхватил сестру на руки и отнес в ванную комнату. Направив палочку на небольшое корыто, он превратил его в гладкую ванну на бронзовых ножках. Следующим движением он наполнил ее теплой водой, от которой шел легкий пар. Мария водила рукой над поверхностью воды и повинуясь ее изящным кистям пар завивался, превращаясь в причудливые фигуры. — Я чувствую колебания. Это магия? — Да, — сказал Том, становясь у нее за спиной и медленно расстегивая ряд пуговиц на платье. — Это прекрасно, — сказала Мария и парень повторил последнее слово, глядя как ткань серого платья падает к ее ногам, оставляя девушку в одном белье. Разделавшись с остальной своей и ее одеждой, Том помог Марии забраться в ванну и сел напротив. Воды было достаточно много, чтобы скрыть их тела ниже пояса, но через водопад длинных черных волос проглядывала грудь с бледной кожей и аккуратными ореолами розовых сосков. Это зрелище заставляло Тома терять рассудок. — Если бы мы росли вместе, то часто бы так купались, — Мария снова пархала пальцами по краю ванны, по поверхности воды, по его рукам, поднимаясь на плечи. Парень поднял руку и тоже дотронулся до нее. Она не вздрогнула и не отпрянула. Тогда он легким касанием провел рукой по ее плечу, ключице, обвел красивую полную грудь, спустился ниже, к животу. Ему пришлось с силой сжать челюсть, чтобы не позволить себе ничего лишнего. — Не думай, — проникновенно шептала Мария. — Закрой глаза и просто чувствуй. Том закрыл глаза и положил обе руки ей на талию. Медленно, прислушиваясь к ощущениям, он повел свои руки вверх, прощупывая пальцами выпирающие ребра, запоминая расположение родинок, мягкость кожи, зарываясь пальцами в шелковый водопад волос. Никогда он не чувствовал ничего подобного, никогда все тело не было настолько напряжено, никогда прикосновения не были настолько яркими и даже болезненными. Воздух вокруг наэлектризовался, магия заиграла и заискрилась. Когда он распахнул глаза, то заметил, что часть предметов парит по маленькой ванной комнате, повинуясь его или ее неконтролируемому выбросу. Он зачерпнул немного воды и полил ей на голову. Девушку звонко рассмеялась и всплеснула руками, поднимая в воздух фонтан брызг. Вода понемногу остывала или ему так казалось из-за ужасно разгоряченного тела. Том аккуратными движениями намылил ей голову и снова опустил руки к телу, проводя мыльные дорожки. Это было слишком… слишком интимно, слишком чувственно… слишком замечательно, чтобы быть правдой. Он поспешил завершить водные процедуры пока еще мог себя контролировать. Они сидели на том же диване полностью обнаженные и Том жадно осматривал ее тело, пока Мария снова что-то рисовала в блокноте. — Ты тяжело дышишь и очень напряжен. Я сделала что-то не так? — невинно спросила она, отрываясь от своего занятия. — Почему ты не надела сорочку? — Мэри никогда не разрешала мне вот так просто сидеть без одежды. Но сейчас ее нет рядом и я чувствую некую свободу, которую никогда не ощущала досель. К тому же, — она лукаво улыбнулась. — Мне приятно ощущать твой взгляд на себе. Тебе же нравится то, что ты видишь? — Я не могу выразить словами насколько… — Зачем нам слова? Ты можешь дать мне почувствовать все, что не можешь сказать… Том забрал из ее рук блокнот и отложил на край дивана, после чего осторожно положил девушку на спину и огладил грудь. Прошелся вниз, обвел пальцем маленький пупок и бедро, чуть дрогнувшей рукой дотронулся до его внутренней поверхности. Медленным движением руки провел по лобку и скользнул ниже к половым губам, задевая самое сокровенное. Мария инстинктивно развела ноги шире. — Кто-нибудь дотрагивался до тебя здесь? — охрипшим голосом спросил он, рисуя узоры у нее между ног. — Нет, — выдыхнула девушка. — Но мне нравится то, что ты делаешь. Внезапно, она тоже подняла руку и пустилась изучать его тело ниже пояса. Ее пальцы дотронулись и несмело огладили его эрегированный член. — Ты знаешь в чем разница между мужчиной и женщиной? — Теперь все становится яснее, — уклончиво ответила она и сделала то, от чего у Тома буквально начал плавиться мозг. Одной рукой она продолжала изучать его тело, а вторую положила поверх его руки и провела по своим складочкам, дотрагиваясь до клитора и выгибаясь навстречу этим движениям. Том не выдержал и припал к ее губам. Осторожно, чтобы не напугать ее, он провел языком сначала по верхней, потом по нижней и когда она приоткрыла рот, толкнулся внутрь. Мария пару мгновений не реагировала, пытаясь до конца прочувствовать новые ощущения, но вскоре включилась и в эту игру и неумело ответила на поцелуй. Эта неумелость и невинность в каждом ее движении заставляла кипеть кровь в жилах, будила внутри безудержное чувство собственности, желание обладать. Она была только его! Он первый кто касался ее, первый кто заставлял ее стонать от удовольствия. Она должна принадлежать только ему. Сдерживать себя уже не получалось. Прекратив терзать ее рот, он опустился ниже, покрывая яростными поцелуями шею, грудь, живот, оставляя на бледной коже красные отметины засосов, спускаясь туда, где все это время блуждали их переплетенные пальцы. Убрав руки и припав ртом к ее уже влажной глубине он и сам не смог сдержать стон. Мария отчаянно металась, кусала губы и цеплялась за его плечи, пытаясь прижать его ближе к себе. Он надавил на ее бедра, заставляя еще больше открыться перед ним и снова опустил голову, лаская ее губами и языком. Девушка что-то бессвязно кричала, не в силах справиться с эмоциями. Он чувствовал их, как свои собственные. Дело было даже не в способностях легилимента, а в чем-то более глубоком. Их магия будто переплелась, окутывая своим коконом. Тело Марии было напряжено до предела, она вся покрылась испариной и тряслась, пытаясь получить то, чего сама пока не понимала. И он дал ей это. Просунув сначала один, затем второй палец между ее набухших складок он начал быстрыми ритмичными движениями двигаться в ее влажной глубине. Надавив посильнее он услышал, как она вскрикнула, до боли вонзаясь в его плечи ногтями и расслабилась, продолжая мелко подрагивать всем телом. — Я умерла и попала в рай? — Мы очень далеки от рая, дорогая сестра! Приподнявшись он впился губами в ее губы отчаянным поцелуем, продолжая ловить ее стоны. Сильно сжимая, он закинул ее бедра себе на поясницу, наверняка оставляя на тонкой коже следы от пальцев, и уперся до боли твердым членом в ее промежность. Мария чуть качнула бедрами, позволяя ему немного погрузиться внутрь, растягивая тугие стенки. Больше терпеть у Тома не было никаких сил. Одним движением он вогнал себя в нее до упора. Мария вскрикнула, но он поглотил ее возглас поцелуем и сильно сжал, не давая опомниться и отодвинуться. Вбиваясь в ее податливое тело, парень уже перестал понимать сон это или явь, настолько это было хорошо, настолько чувственно, настолько проникновенно. Постепенно девушка тоже расслабилась и поддалась его безумному танцу страсти. Она не прекращая водила руками по его телу, а он все вколачивался в нее не в силах остановиться, мечтая погрузиться в нее глубже, соединиться с ней полностью, слиться в единое целое. В ту маленькую клетку, которой они были когда-то. Чистый, незамутненный, непередаваемый восторг, вот что он чувствовал яростно трахая свою собственную сестру в маленькой грязной квартире на окраине маггловского Лондона. Своего близнеца. Порочно, грязно, греховно… но так дьявольски великолепно он себя не чувствовал никогда в жизни. Она снова вскрикнула и заметалась у него в руках, как пойманная птица, и он последними жесткими движениями отправил их обоих прямиком в преисподнюю, где мир взорвался звездами в глазах обоих. Разлетелась тусклая лампочка в коридоре, погружая квартиру во мрак тихой июльской ночи. Парень обмяк, придавливая хрупкое тело своей тяжестью, но не покинул ее, оставаясь внутри. Ему не хотелось разъединяться с ней, хотелось остаться в ней навсегда. Она не противилась, молча лежала и перебирала его влажные волосы, восстанавливая сбившееся дыхание. В тот миг Том поклялся себе, что никто не сможет забрать у него Марию, ни Бог, ни Дьявол, ни сама Смерть. Мария принадлежала только ему одному.