Липнущие к сознанию мысли

Каждый вечер четверга для Дина проходил одинаково, заканчиваясь походом в ближайший минимаркет с еженедельной акцией на пиво в алюминиевых банках. Студентам полагалась скидка при предъявлении студенческого удостоверения личности на кассе. Поход в магазин стал как своего рода традиция, укрепившаяся так давно, что запаха первого восторга от находки Дин уже не помнил. Каникулярных дней между семестрами всегда не хватало, как правило они плавно переходили в обычные дни с бо́льшим количеством рабочих часов, чем в учебное время. Выходных как таковых у Дина почти не было, зато было желание обеспечить брата всем необходимым для жизни. Сэм любил свою учёбу, для Дина она была лишь предлогом, несмотря на неплохие успехи по некоторым дисциплинам. Дешёвое пиво и заинтересованные девушки тоже солидно смотрелись в списке причин продолжать свою учебную деятельность. Очередь на кассе казалась нескончаемой, чего нельзя было сказать о терпеливом мочевом пузыре Дина. К счастью, здесь имелся общественный туалет, который Винчестер с превеликим удовольствием посетил. Столько дел навалилось в последнее время на юные плечи парня: несколько смен подряд из-за болезни напарника, необходимый уход за сверженным простудой братом, невзирая на его упреки и помощь дядюшке из соседнего городка с машинами. Всё это так утомляло, высасывало все соки жизни, но Дин не жаловался. Если бы не жуткая мелодия звонка телефона, Дин бы так и стоял у грязного зеркала в туалете с туманным взглядом сквозь себя. Создавалось впечатление, будто зеркало не мыли годами: брызги от зубной щетки, отпечатки пальцев и чёрт пойми что, покрывали его поверхность. Сэм позвонил с просьбой зайти сегодня к нему в гости, чтобы обсудить то, что нельзя было сказать по телефону. Дин и так собирался его проведать, может вместе фильм посмотреть? Завтра тот самый редкий выходной, хотелось бы побольше времени провести в приятном обществе брата. Занудство Сэма было сложно назвать приятным, но это лучше, чем очередная разовая ночь со студенточкой. Хотелось именно семейного уюта. Слишком взрослые мысли стали помещать Дина в последнее время. Это пугало. Пока Дин копался в магазине, на улице солнце успело скрыться за горизонтом, пряча теплые золотые лучи до завтра. Старый величественный дуб отбрасывал объемную тень на асфальт, свет фонарей блекло освещал окрестность магазина, создавая киношный вид: неоновая вывеска, тусклый свет и практически полная тишина вокруг, которую прервал звук резины об асфальт и последующий за ним недовольный голос водителя. — На кой чёрт тебя тут бросило, паршивец? Совсем ума лишился? — пробубнил под нос мужчина пожилого возраста, размахивая руками в разные стороны, словно дирижёр на концерте живой музыки. Не дождавшись ответной реакции от объекта его негодования, он обратно уселся за древний Форд, выруливая со стоянки. Дин наблюдал со стороны за этим увлекательным действом. Молодой парнишка лежал посреди дороги на спине, изучая облачное небо. Любой менее внимательный водитель спокойно мог его переехать, а ему хоть бы что. Никакой реакции ни на машину, ни на водителя. Быть может, он плохо себя чувствовал? Дин закинул ящик с пивом в Детку, а затем направился к чудику на асфальте. — Эй, чувак, ты живой? — вопросил он. В ответ тишина. Парень дышал, моргал и кажется что-то напевал. Чудной какой-то, — тебя подвести? — не унимался синдром спасателя в Дине. — Спасать нужно тебя от оков обыденности, дорогуша, — лениво протянул человек на дороге, не переставая смотреть куда-то ввысь. Ну и чёрт с ним, Дин не собирался нянчиться с каждым встречным. Парень расплылся в довольной улыбке, когда Дин бросил на него прощальный взгляд, а затем скрылся за машинами. На улице стало совсем темно, так темно, что не видно собственные мысли. Путь до кампуса занимал пару минут, все это время из головы не выходил тот парень со стоянки. Неужели ему действительно было спокойно лежать вот так? Пьяный, наверное, или под действием более интересного вещества. А может безумие во всём его проявлении? Дин не стал зацикливаться на липнущих к сознанию мыслях. Они вязкие и тягучие, как содержимое черепа, растягиваемое гусеницами танка по размокшей осенней дороге. Или содержимое того парня… Глубоко всё-таки проник в голову со своими причудами, забираясь под кожу всем своим существом. По телу пробежала череда мурашек от таких фантазий. Точно переутомился. Воображая краски своего широкого сознания, Дин не заметил, как дошёл до комнаты. Соседа не было, то ли его отчислили, то ли так и не вернулся из поездки в родительский дом. Как бы то ни было, он и в обычное время не часто задерживался в душных стенах кампуса. Про соседа Сэма можно было сказать абсолютно такие же слова. Проклятие Винчестеров или дар свыше? Смотря, с какой стороны и целью посмотреть на этот факт. Ящик с пивом был успешно закинут в еле живой холодильник, что стоял возле письменного стола. Интерьер комнаты был стандартным для мест, где неустанно грызут гранит науки молодые умы. Ничего сверхъестественного. Разве что дряхлый холодильник не вписывался в ряды обыденности. Он был заслугой Дина, его трофеем и причиной бесконечной гордости, так как являлся не просто покупкой бывшего в использовании товара бытовой техники, а выигрышем бильярдной партии. К Сэму Дин шёл не с пустыми руками: несколько баночек пива и сырные шарики для фильма, а также лимон и имбирь для лечебного чая. От таких подношений Дин чувствовал себя самым заботливым братом на свете, но никому бы вслух об этом не признался. Говорить о чувствах умел и любил только младший Винчестер, Дина эта участь обошла стороной, а когда всё-таки наведывалась в гости — тут же была дружелюбно убита внутренним отвращением к своей личности. Дин не считал себя достаточно хорошим братом, всегда чего-то не хватало для личного спокойствия. Двойной стук в дверь был сигналом, что за дверью свой человек. Двойной стук и отсутствие носка на ручке — зелёный свет. Дин кое-как отворил дверь свободным пальцем, подталкивая её бедром. — Надеюсь, все одеты, — поприветствовал брата он. Сэм безжизненно лежал на своей кровати, слегка приоткрыв рот. Сумрак комнаты нарушала настольная лампа. Сомнительная тишина резала слух, её прервал стук учащённого сердцебиения и сбившееся дыхание. Гостинцы были немедленно поставлены на ближайшую горизонтальную поверхность с характерным от спешки звуком удара об пол. Первая мысль — он спит. Устал, решил немного полежать, незаметно для себя погружаясь в плен сна. У Винчестеров была одна общая особенность — чуткий сон, который сейчас явно таковым не являлся. Дин аккуратно убрал прилипшие ко лбу пряди волос с лица брата, кои было бледнее обычного. — Сэм, Сэмми… — попытался разбудить брата Дин. Грудь Сэма медленно вздымалась от умеренного дыхания успокаивающим движением. Из ванной комнаты послышались признаки жизни. Сосед Сэма здесь? Дину ни разу не довелось с ним встретиться лицом к лицу, вечно тот где-то пропадал. Единственным верным решением в данной ситуации было разузнать подробности крепкого сна брата от первых лиц. Свет в ванной был ярким, режущим глаза. Почему Дин сразу его не заметил? Дверь была приоткрыта, может, следовало сначала постучать? — Я не кусаюсь, — хриплый баритон завладел вниманием Дина. Знакомый голос, где-то он его точно уже слышал. Без церемоний Дин вошёл в слишком яркое помещение для его, не привыкших к свету глаз. На стульчаке унитаза как на собственном троне вальяжно восседал тот самый брюнет со стоянки у магазина. Вот уж сюрприз. Его улыбка чеширского кота настораживала. — Здравствуй, Дин, — парень приподнял воображаемую шляпу. В глаза бросилось пламя жутко красного уха, на котором красовались несколько маленьких колечек и гвоздиков. Среди них явно был свежий прокол, вероятно, не до конца удачный. Волосы на голове взъерошены будто специально, отдельными прядками разбросаны в разные направления. Обнажённое тело выше пояса не помогало ситуации. Дин понял, что нагло пялится на бледную кожу, покрытую мурашками, исследуя открытые участки на теле парня. Поздороваться что ли? — У братца твоего оказалась тонкая душевная организация, испугался, видать, крови, — ответил на не заданный вопрос правитель белого трона. Сэм вполне мог потерять создание от вида крови, как делал это в детстве. Очень похоже на него, — прошу прощения за мои манеры, я Кастиэль, — Кастиэль протянул руку для рукопожатия. Дин не сразу смог собраться с мыслями, с такими самыми мыслями, в которых засел этот Кастиэль. — Слушай, Кас… буду звать тебя Кас. Ты же не против? — Кас пожал плечами, — скажи Сэмми, что я заходил. Дин не смел больше смущать парня, пусть и дальше занимается своими странностями в гордом одиночестве. Винчестер ещё раз проверил спящую красавицу на признаки жизни. Дышит. Кажется, марафон фильмов отменяется. Из ванной донесся непонятного рода звук, больше похожий на ругательство. Не убиться ли он там собрался? Безопасно ли Сэму находиться рядом с этим Кастиэлем? Раньше таких вопросов не возникало из-за незнания, сейчас дела предстоят иначе. Путь в ванную был повторно осуществлён. — Может нам стоит поближе познакомиться? Узнать… ты что, чёрт возьми, творишь? Кастиэль держал в дрожащих руках металлический зажим, пытаясь ухватиться им за сосок. В движениях была ярко выражена неопытность и страх? Вряд ли страх, скорее волнение. — Любитель понаблюдать за болью других людей? — Чего? — Дин, я с удовольствием провёл бы с тобой занимательную беседу, если не был бы занят. Моё внимание не может сейчас полностью принадлежать тебе, — Кас, наконец-то, ухватил сосок в прохладный зажим, отчего тот заметно сжался, — прошу, не смотри так пристально, я смущаюсь, — Дин сразу отвернулся, разглядывая краешек зелёной плитки на полу. Что собрался делать этот безумец? — и не безумец я вовсе. Про пирсинг сосков что-нибудь доводилось слышать? — последовал кивок, — сексуально, правда? Кастиэль улыбнулся хитрой улыбкой, обрабатывая крупную иглу спиртом. На табуретке, что стояла позади него, лежал поднос со всем необходимым: ёмкость со спиртом, вата, две маленькие штанги с открученными шариками к ним, кои отмачивались в ванночке, кажется, со спиртом и открытая фляжка явно с чем-то для употребления внутрь. — Ты сам собрался делать пирсинг? Не лучше довериться профессионалу? — озвучил очевидные слова Дин. — Благодарю! Вот, держи, только мне нужен ровный прокол, — Кас передал Дину в руки зажим, нарушая его личное пространство. — Спятил?! Не себя же я имел ввиду, — возразил Винчестер, принимая зажим. Медленно снял его и отложил на табурет. Кастиэль слегка наклонил голову вправо, нахмурив брови. Его голубые глаза как чистейшая вода под палящим солнцем смотрели туманно, словно сквозь душу. Создавалось чувство собственной наготы, неприкрытости своей сущности. Парень похож был на славного котенка: неугомонного, озорного, игривого. Он мог навредить себе и Дин это понимал. Предложить свою помощь он все равно не мог. Боялся. Боялся не иглы в своих руках, а непостижимого паука, смотрящего на него большими океанами. Кастиэль заманил своими чарами в замысловатую паутину, к которой Дин так неосторожно прилип. К Касу тянуло, его хотелось слушать и ощущать его присутствие. Дин боялся забыться, отдаться невидимым нитям, кои сплетали воедино их судьбы. Без вопросов, без сожалений. — Тебе будет больно? — сопротивляться желанию было бессмысленно. Парень испортит своё тело сам или с помощью Дина. Второй вариант звучит надежнее. — Вот и узнаем, — его улыбка до ушей не вселяла уверенности. Она нагоняла тревогу. — Не смей дергаться, иначе оторву все в чертям. — Не угроза. Предупреждение. — Разумеется. На вид Дин выглядел сурово: сосредоточенный, напряженный и жутко смущенный ситуацией. Его пылающие щеки можно было использовать вместо светофора на улицах, водители, несомненно, заметили бы красноту издали. Дин сделал глубокий вдох. Нет. Он не сможет продырявить человека, это выше его сил. Кому вообще нравятся дырки на теле? Страсти, да и только. Сомнения сжирают с головой, хочется пить. Стало душно находиться так близко друг к другу. Пристальный взгляд Кастиэля не помогает. Дин еще раз протирает спиртовой ваткой твёрдый бугорок, обхватывая его холодным металлом зажима. Действовать нужно быстро, в одно движение. Кас переживает, он усердно показывает свою незаинтересованность, отрешённость. Однако по лбу ползет уже не первая капелька пота. Игла в руках ощущается хорошо, даже удобно. Лучше сделать прокол справа налево или наоборот? Дин решает ориентироваться по позе. Кастиэль внимательно наблюдает за каждым движением, это смущает. Ещё один вздох. Резким движением руки игла ровно протыкает правый сосок. Кастиэль шипит, прикусывая нижнюю губу, но не смеет жаловаться. Лишь выжидающе ждет следующих действий профессионала, каковым Дин себя теперь ощущает. — Приношу свои глубочайшие извинения, но, полагаю, теперь можно заменить иглу на аксессуар, — Кастиэль глазами показывает на табуретку. Конечно, спасибо за напоминание! Еще и извинился, вежливый какой. У Дина тут стресс, а он тут строит из себя саму невинность. Нахал! Винчестер вытащил маленькую штангу из спиртового раствора, аккуратно заменив иглу ей. Слава богу, толщина у них одинаковая, иначе Касу пришлось бы совсем не сладко. Затем следует металлический шарик. Дин делает шаг назад, чтобы оценить свою работу по достоинству. Смотрится и правда красиво, хочется лизнуть. Откуда такие мысли? Дин громко сглатывает, опуская взгляд вниз, тем самым случайно замечая возбуждение Каса. Какого черта? Кажется, это было сказано вслух. — Что? Не каждый день на меня так смотрит привлекательный парень, — в своё оправдание произносит Кас. — Это уже слишком, я сваливаю, — Дин демонстративно делает разворот на пятках, покидая ванную комнату. — Стой! Ты не можешь меня бросить вот так! Прошу… Как можно устоять перед голубизной его глаз? Дин недовольно цокает, но не уходит. Игра продолжается, совершено непонятно к чему она приведёт. Ясно одно: ни к чему хорошему. Повторить проделанный ранее подвиг больше не кажется чем-то нереальным. Мешает пошлая ухмылка Каса. Он получает удовольствие от происходящего и не думает это скрывать. Дин ему позволяет чувствовать себя таким образом. Он тоже умеет играть не по правилам. Зажим ловко обхватил левый сосок, заставляя Каса вздрогнуть от неожиданности. Дин как бы случайно коснулся его живота, вырисовывая незамысловатый узор. Кастиэль застонал от желанных ощущений, чем ещё больше ввёл в смущение нового друга. Не на того нарвался, малыш! Здесь ведёт Кас, если кто-то еще не понял азов. Чувство волнения и тревоги переросло в желание. Дину хотелось еще раз услышать стон этого парня, увидеть лёгкую боль в его лице, почувствовать власть над ним. Запах Каса сводил с ума. Кедр, шишки, сосновый лес. Блаженство воплоти. Запах успокаивал, создавая неповторимое чувство комфорта и свободы. Как свобода ветра в мягкий перышках орла. Запах смолы молодых шишек кедра отворял оковы обыденности. Манил. Дин умело проткнул второй сосок без единых колебаний. Кастиэль не успел сообразить, как иглу заметила штанга с блестящими шариками по обе стороны. Все внимание было не на руках Винчестера. На лице. Зелёные глаза сияли страстью, восхищением и неутолимым порывом незнакомого желания. Всю эту смесь вызывал Кастиэль! Не нужно было произносить вслух слова, чтобы догадаться о намерениях Дина. Он слишком крепко увяз в паутине безумия, не отдавая отчета своим действиям. Его руки блуждали по спине Каса, изучая изгибы пока чужого тела. Соски горели жгучим пламенем, но это ничто по сравнению с пламенем Дина. Кас завладел его вниманием. Завладел им полностью. Винчестер все гладил и гладил грудь парня, не решаясь на поцелуй в красноватый сосок. Его больше не пугала тяга к Кастиэлю. Бессмысленно бороться с природой. От себя не убежишь. Если план Каса заключался в соблазнении Дина, то результат вполне можно засчитать за успех. — Ребят! Вам следует принять горизонтальное положение, чтобы ты, Дин, смог идеально войти в пазы его тела, — прервал их заспанный Сэм, потирая слившиеся ото сна глаза. — Шучу! Не смотрите на меня так дико. И зачем тебе нужна была моя помощь, Кас?