Жалко

Его руки на теле совершенно точно были чем-то неправильным. Чем именно и почему так, сказать Олег не мог, однако ощущение неверности происходящего не отступало с лёгкой неловкостью. По животу пробежал холодок–это касания тонких, холодных Сережиных пальцев у резинки спортивных штанов. Ужасно. Не так все это должно было быть. Сережа–всегда рядом, он близок, он дорог, он...друг. Лучший друг. Сережа звонко смеётся, носит фиолетовый костюм и леопардовую шубу. Он смешной, но никогда не был в том самом смысле любимым. Да, дорожить им казалось чем-то обязательным, однако любить не как друга...как брата, может быть даже что-то важнее: как часть себя, обязательную и неотделимую. Как можно быть влюбленным в часть себя? Они с Разумовским давно срослись в какую-то общую массу, но никакой романтики в этом небыло. Почему же тогда единственное, что Волков выдавливает из себя в ответ на чужие действия–хриплый вздох? Потому что думает о том, кого правда любит. Если бы это были ЕГО руки... Внизу шуршит одежда, Олег чувствует, что остаётся без штанов, скорее всего в скором времени лишиться и белья, но это уже не важно. Потому что там, куда он не смотрит, вместо этого пялясь в потолок, не Сергей Разумовский. Нет. Там тот, кто должен быть. Там теплые и крупные ладони с желтоватой кожей, на пальцах мозоли, но это не плохо. Олег их любит. Оттуда же снизу доносится высокий вздох, тут же сменяющийся низким смешком: фантазия вовремя подменила звук и Волков оставался в мечтах не подозревая ни о чем раньше времени. Чувствует пальцы, что кольцом обвили у основания привставший член, Олег крупно вздрагивает, сам того не понимая подаётся навстречу, ожидая в ответ на действие услышать какую-нибудь насмешку в ЕГО стиле. Но ничего не слышит. "Что, мы сегодня без болтовни, да?" Проносится в голове чем-то напоминающим мысль. Сегодня без лишнего. Отлично. Олег прислушивается к тому, с какими звуками размазывают по члену предэякулят, плотно закрывает глаза, так, что темнота сразу сменяется предполагаемым видом сидящего между Олеговых ног блондина, играющего с органом так правильно и со знанием, будто так быть и должно. Будто они делают это каждый день и ОН точно знает, что и как стоит делать. Сжимает крепко зубы, практически слышит их скрип. На головку капает теплая слюна. Олег ведёт плечами, ожидает. Раз. Два. Три. И... Дожидается быстро. Невообразимо хорошо ощущается нахождение в теплой и влажной полости чужого рта. Снова толкается сам, подсказывая, подталкивая партнёра к действиям. Понятливый. И снова молча. Хорошо. Так даже лучше. Чужой язык ласкает головку, пускает дальше, чем Волков пользуется и с лёгкостью проходит, борясь с желанием раскрыть глаза и насладится видом того, как на шее усеянной тату проступает очертание члена. Десяток толчков. Снизу не давятся и только тяжело дышат. Ещё как максимум пять и Олег точно не выдержит. Его будто бы слышат и налегают с новой силой, увлеченно насаживаются, дышат носом так громко, что отчётливо слышно и самому Волкову. Не выдерживает. Стонет хрипло, почти рычит. – блядь, Вад..! Вырывается самое собой и всё заканчивается тут же. Член выпускают изо рта и Олег недоуменно раскрыв глаза глядит вниз. Рука его сжимает в пальцах рыжие пряди. Волков хмурится, встречаясь глазами с Разумовским, что смотрит на него в ответ долгим, но не читаемым взглядом, а после встаёт, дёргает носом и уходит прочь, куда-то вглубь собственного особняка. Черт. Черт черт черт. Чертчертчертчертчерт. Что вообще произошло? Почему...что? Олег потерял связь с реальностью ещё в самом начале. Слишком погрузился в свои несбыточные мечты. Нужно было сразу сказать Серому "нет", чтобы сейчас ему...сейчас ведь ему очень обидно, да? Волков придурок. Определенно. Дал Разумовскому надежду на то, что между ними есть что-то кроме, но это кроме ведь не для Серёжи есть у Олега, это кроме принадлежит другому, это кроме пылится между Поварешкиным и пустым местом, тенью воспоминаний о прикусывающим зубочистку мужчине. Просто жалко.