***
В какой момент Юнги по уши влюбился в Чонгука, он уже и сам не понимает. Они с самого юного возраста вместе. Играли. Гуляли. Ели. Учились. Даже жили вместе, когда папа омежки развёлся со своим мужем и переехал к лучшему другу на некоторое время. Чонгук с Юнги тогда были счастливы до безумия. Подолгу не спали ночами, разговаривали обо всём и ни о чём. Тогда семилеткам казалось, что ничего их не сможет разделить. Но время шло, и сейчас им уже по пятнадцать. Друзья по-прежнему учатся в одной школе, по-прежнему видятся каждый день, но времени друг с другом проводят гораздо меньше, чем раньше. Чонгук — именно тот альфа, по которому открыто и тайно страдают многие омеги в школе. Парень обожает спорт, экстрим и красивых омежек, что роем крутятся вокруг него. Он всегда здоровается с Мином и каждый день самолично набирает ему еды в столовой, зная о предпочтениях друга и помня о его страсти к учёбе, из-за которой тот вечно опаздывает на обед. — Если я тебя кормить не буду, то ты вовсе исчезнешь, — фыркает брюнет, глядя на худого друга, а Юн лишь отмахивается и, мило улыбаясь, благодарит Чона. — Юнги, я пожалуюсь на тебя твоему папе, — смеётся альфа и смотрит на то, как омега принимается уплетать рис с овощами. — Чонгук-а, — смеётся Юнги с набитым ртом и прячет взгляд, — иди уже, тебя ждут, — отмахивается он с палочками в руках, а Гук наконец отходит, давая омеге спокойно выдохнуть и угомонить дрожь во всём теле. Парнишка замирает и делает глубокий вдох, но чёртов мятный аромат заставляет изо всех сил делать вид, что он сейчас в порядке, и что ему абсолютно всё-равно на его обладателя. — Дыши, Юнги, — говорит сам себе шатен и наконец проглатывает еду. Омега тайком поглядывает на Чона, что сидит неподалёку со своими друзьями, и чувствует, как в области солнечного сплетения любовь, которой не дают выхода, играет на скрипке тоскливую мелодию, ноющую и больно тянущую всю грудную клетку. Юн опускает глаза, видит перед собой еду и понимает, что есть ему совсем не хочется. Он встаёт из-за стола и всё уносит, желая скорее выйти из этого огромного помещения. Помещения, в котором пахнет лишь грёбаной мятой. — Как вообще можно было влюбиться в этого альфу? — сам себя ругает омега, пока идёт по школьному коридору. — Просто не думай, Юнги! Не думай о нём, — продолжает сеанс самотерапии парень, пока идёт к кабинету. — Экзамены на носу, соберись, тряпка! — не щадит себя Мин, резко останавливается, сжимает одну руку в кулак, сводит брови к переносице и сильно топает ногой. — Всё! Больше никакого Чон Чонгука в моей голове, кыш-кыш-кыш, — тихо добавляет и уверенно кивает. Остаток дня омега и вправду не думал о друге, которого любит всем своим сердцем, но вот ночью, когда пришло время сна, не думать о нём не получилось. Виной всему сам Чонгук, который написал другу самый тупой вопрос во всём мире, по мнению самого Юнги, конечно же.Мятный засранец:
«Спишь?»
Мини: «Да»Мятный засранец:
«На вечеринку к Сону идёшь?»
Мини: «Нет»Мятный засранец:
«Жаль. Может, передумаешь?»
Мини: «Нет»Мятный засранец:
«Понял. Спокойной ночи:*»
— Тц! — возмущённо выдаёт омега. — Вечно всё мне портит, — ругается он. — Ещё поцелуйчики мне шлёт, — дует губы. — Был бы ты здесь, я бы тебе врезал за то, что мучаешь меня, — уже хнычет, зарываясь лицом в подушку.***
— Что-то сегодня уж слишком жарко, — произносит одноклассница Юнги, пока открывает бутылку с водой. — Согласен, — отвечает ей парень-омежка, что стоит рядом, — но Чон Чонгук горячее, — добавляет и начинает хихикать вместе с подругой. Юнги, что выравнивал своё дыхание после стометровки, лишь закатил глаза от услышанного и мысленно дал себе по лбу. Он презрительно осмотрел эту девчонку, а затем и парнишку, не переживая о том, что они заметят его осуждающего взгляда. — Что вообще у вас в головах творится? — произнёс он вслух, отчего омеги перевели на него взгляд, переглянулись и, гордо подняв подбородки, отошли подальше от сварливого шатена. — Альф вам что-ли мало? — идёт он к скамейке, продолжая возмущаться. Усаживается на неё, ожидая оценку за стометровку от учителя и машинально обращает внимание на того, кто горячее самого жаркого дня. — Чёрт… — еле слышно произносит на выдохе, когда видит его. Чонгук играет в футбол с другими одноклассниками в одних лишь коротких чёрных шортах и такого же цвета панаме. — Конечно, панама нужна, чтобы голову не напекло тебе, — ворчит Мин. Красивое спортивное тело, которое оголено слишком сильно, заставляет Юнги опустить глаза и начать нервно хихикать. — Чёрт бы тебя побрал, мятный засранец, — всё никак не угомонится шатен. — Мне самому, видимо, голову напекло, — делает вывод и идёт к учителю, отпроситься в медицинский кабинет.***
— Как ты? — слышит Юнги знакомый голос, когда выходит из медкабинета. Он оборачивается и видит его, того, кто занозой засел в сердце. — Эм... Хорошо, — растерянно отвечает шатен, подмечая, что Чонгук уже в футболке. — От жары немного поплохело, — добавляет, мысленно ругая себя за это. — Это всё из-за того, что ты плохо питаешься, — немного твёрдо говорит брюнет. — Я хорошо питаюсь, — возражает Мин, а Гук поднимает брови и смотрит на омегу так, будто произносит: «Да неужели?!». — Чёрт с тобой, Мин Юнги, — выдыхает альфа и берёт того за руку, уводя за собой. — Т-ты чего? — недоумевает шатен. — Пошли поедим, — смеётся Чон и улыбается настолько красиво, отчего дыхание у омеги перехватывает, а тело наливается теплом. Юнги опускает глаза, пряча свой проявившийся румянец, а Чонгук сжимает хрупкую ладонь так крепко, насколько может, но так нежно, чтобы не навредить самому дорогому человеку в жизни.***
— А чего ты не уходишь? — спрашивает Юн. — Ага, чтобы ты опять ничего не съел и свалил? Нетушки! — крутит фигой у самого носа омеги брюнет. — Тем более, я тоже есть хочу, — садится напротив и начинает приём пищи. Мин поднимает брови, понимает, что выхода у него нет, поэтому берёт палочки и тоже начинает есть. Его аппетит появляется буквально из ниоткуда, а запах мяты уже не кажется таким раздражающим, из-за чего в считанные минуты целая порция риса оказывается почти съеденной, вместе с мясом, которого альфа положил очень много. Чонгук видит, как омега аппетитно всё ест, и улыбается сам себе, не отвлекая его вопросом, который уже очень давно хочет задать. — Мне что, всегда с тобой сидеть на обеде? — в шутку спрашивает брюнет. — Не надо, — скулит Мин и смеётся. — Меня твои фанатки тогда ещё больше задолбают, — дует губы, откладывая палочки в сторону. — Чего? — недоумевает альфа. — Ну вот, например, — указывает кивком головы омега на парнишку, что идёт к их столу. — Чонгук, привет! — мило здоровается паренёк, а Чон оборачивается. — Пойдёшь со мной на выпускной бал? — не теряя времени, задаёт он вопрос, а Юнги вновь закатывает глаза, то ли из-за того, что ревнует, то ли ещё из-за чего. — Эм, извини, но нет, у меня уже есть пара, — отвечает Гук, отчего парень растерянно улыбается и, опустив голову, уходит обратно к своему столику. — Есть пара, — эхом отдаётся в голове Мина эта фраза, а ладони, что до этого лежали на коленях, сжались в кулачки. — Я так и не понял, кто тебя задолбает? — возвращается к обсуждению Чон. — Слушай, Гук-а, мне пора, потом поговорим, — резко подрывается омега, хватает сумку и быстро покидает столовую. Чонгук молча провожает Юна взглядом и вновь ругает себя за то, что не осмелился прямо всё ему сказать.***
Так паршиво не было, кажется, никогда. Ещё никогда не было так больно и обидно. Хотелось кричать о несправедливости и жалеть себя. Плакать и страдать. Именно этим омега и занимался сейчас. Он лежал на кровати, с подушкой в обнимку, глядел в потолок и прогуливался по аллее своей разбившейся любви. Любви, которая и случиться-то не успела. Прозрачные слёзки стекали из глаз, утопая в пушистом пледе цвета слоновой кости, а все доводы о том, что и не стоило развивать в себе эти иллюзии, эту влюблённость, эту зависимость, обретали новую основу, на которой омеге предстоит строить своё совсем иное поведение по отношению к альфе. — Мы лишь друзья, запомни, глупый, — еле слышно проговаривает шатен, пытаясь внедрить новую установку в свой мозг, и чувствует, как где-то на кровати вибрирует телефон. Он находит его за пару секунд и видит сообщение от того, кто не должен ему писать.Мятный засранец:
«У Сону на выходных вновь вечеринка,
последняя перед выпускным, пойдёшь?»
Мини: «Нет» Блокирует телефон омега и с психом вдавливает его в кровать. Вновь поднимает и вообще выключает мобильный. — Задолбает, — ругается и накрывается одеялом.***
— Я слышала, что Чонгука не будет завтра у Сону, — опечаленно произносит одна омежка другой, шагая по коридору. Проходя мимо них, слышит всё это Юнги и как раз замечает того, о ком говорят эти две влюблённые особы. Он разворачивается и теряется в толпе других учеников. — День четыре по избеганию мятного засранца пройден успешно, — бормочет шатен, мысленно даёт себе пять и быстрым шагом покидает школу. Чонгук замечает знакомую макушку, достаёт телефон из джинс, но ответа на отправленные ранее сообщения не видит. — Что за хрень, Мини? — задаёт он вопрос, хмурит брови и блокирует телефон, убирая его обратно в карман.***
В чём заключается суть омежьей логики? Наверное, в том, чтобы быть там, где нет альфы, из-за которого эта самая логика начинает сбоить. А, может, это и не суть вовсе, а просто тупняк, который почему-то кажется очень классным вариантом, когда сердце ноет и просится к нему, а мозг велит делать всё абсолютно наоборот. Вот и Юнги не исключение. Ибо он — омега. Совсем юный омега. И именно сейчас им управляет мозг, который считает, что он — главный решала на всём этом грёбаном свете. Поэтому в данный момент юный шатен крутится у зеркала и ждёт, когда подъедет одноклассница, чтобы вместе поехать на последнюю, перед выпускным, вечеринку Сону. — Красавчик! — улыбается своему отражению Юнги и не видит, как ему в очередной раз за сегодня звонит Чонгук.***
— Ва, да здесь вся школа, похоже! — выдаёт Соён, когда они с Мином заходят в дом Сону. — Главное, что его здесь нет, — произносит шатен, не боясь, что кто-то его услышит, ведь музыка играет так громко, что уши начинает закладывать. Омеги весело проводят время, пьют пиво, болтают и иногда играют в игры. Юнги даже на какое-то время забывает о своей тоске по альфе. Забывает до тех пор, пока этот самый альфа не выдёргивает его из компании, в которой тусуется шатен. — Ты что тут забыл? — слишком грубо спрашивает Чон. — Ты совсем, что-ли? — недоумевает Юнги, дёргая рукой. — Идём! — рычит Чонгук и тянет Мина за собой, выводя уже захмелевшего парня из шумного дома. — Блин, Гук, что случилось? — Юнги не понимает, в чём дело, и останавливается только тогда, когда это делает сам альфа. — Во-первых, ты хоть в курсе, в компании кого ты сидишь? — пытается не кричать брюнет, но получается у него это плохо. — Кого? — пошатывается Мин и совсем не понимает, о чём вообще говорит альфа. — Господи… — кладёт ладонь на своё лицо Гук и крутит головой. Юн слегка ёжится от температуры на улице, поэтому Чон снимает с себя рубашку, оставаясь в футболке, и аккуратно накидывает её на голые и такие хрупкие плечи омеги. — Чонгук, чего пришёл? — продолжает пошатываться Юнги и глядит пьяными глазками в чёрные очи брюнета. Солнце уже село, а сумерки принесли с собой прохладу ночи, от которой омега понемногу начинает возвращаться в трезвое состояние. Он вновь чувствует такой любимый аромат мяты, а осознание того, что он сейчас с Чоном, ударяет пощёчиной. Чонгук видит красивые, словно бусинки, карие глаза, что обрамлены милым кошачьим разрезом, и успокаивается от того, что наконец выцепил этого вредного омегу. — Почему ты не отвечаешь на мои звонки и сообщения? — вдруг прерывает паузу между ними альфа. — Телефон дома, — первая попытка съехать с темы от шатена. — Всю неделю? — парирует Чон. — Чего ты добиваешься, чёрт возьми? — срывается Мин, а Чонгук умиляется с этой злости. — В каком смысле, Мини? — улыбается он. — Чего ты меня мучаешь? — стоп кран срывает полностью. — Это я тебя мучаю?! — возражает Чон. — А что, разве нет? Вечно крутишься вокруг меня! Мятой своей душишь, с ума уже схожу, — замолкает, а у Гука щёлкает понимание. — Стоп! Что? — хлопает он своими глазами, а Юнги лишь хмурит брови, ругая себя за то, что проболтался. Чонгук сокращает расстояние между ними, вплотную подойдя к омеге, и цепляет его подбородок, чтобы отчётливо видеть такие бесстыжие карие глазки, что всё это время скрывали истину. — То есть, я тебе нравлюсь, как альфа? — очень серьёзно, вполголоса, уточняет брюнет. — Да, — еле слышно отвечает Мин, не отводя своего взгляда, ощущая лишь мяту, что, кажется, полностью завладела всем его телом. — Чего ты молчал, глупый кот? — улыбается Гук, проводит большим пальцем по пухленьким губкам и нежно целует это строптивое создание по имени Мин Юнги. Омега сначала от удивления не смыкает глаз, а пару секунд спустя сам разрывает поцелуй с тем, о ком ещё несколько часов назад страдало его сердце. — А ты чего молчал? — сам не понимает, зачем спрашивает это именно сейчас. — Дураком был, — улыбается и пожимает плечами Чон, обнимая омегу. — Дурачок и глупенький — идеальное комбо, — добавляет шатен и сам хихикает с этого и видит, как также умиляется альфа. — Чёрт, — тянет он, — теперь вся школа будет говорить о нас, — произносит с сожалением. — Поговорят и забудут, забей, — успокаивает Гук Юнги и заправляет выбившиеся прядки волос ему за ухо. — Пошли, я тебя до дома провожу, — добавляет и уводит шатена. Как же разнообразна жизнь. Особенно на чувства и их окрас. Ещё вчера всё имело серый цвет, всё было заполнено тоской и болью, а уже сегодня чувства радости и счастья окрасили мир в огромное множество цветов и их оттенков, придавая жизни вкус. Для Юнги это вкус мяты. Для Чонгука это вкус дыни. Для этих молодых, ярких и таких чистых созданий мир обещает быть окрашен только в самые красочные и яркие цвета. — Юнги, на выпускной со мной пойдёшь? — интересуется альфа у Мина, когда те наконец дошли до дома шатена. — Так ты же уже говорил о том, что у тебя есть пара, — вдруг вспоминает он. — Чего? Ааа! — смеётся, поняв, о чём говорит Юнги. — Нет-нет-нет, — машет он отрицательно рукой и улыбается. — Я тогда имел в виду тебя, — объясняет, а омежка выпучивает глазки. — Это как ещё меня? То есть, ты собирался пойти на бал со мной, не сказав об этом мне? — уже хохочет Мин. — Если бы ты ответил на мои звонки или бы прочёл сообщения, то всё бы увидел. Я всё там написал, потому что уже не знал, как тебя выловить, — ворчит Чонгук, хмуря брови. — Ладно, меня тоже понять можно, — ластится к альфе Мин и целует того в щёчку. — Ну, так что? — не отступает Гук. — Тц, конечно же пойду, — смеётся омега, когда Чонгук подхватывает его и поднимает вверх. — Поставь меня на землю, я же боюсь высоты, — вдруг выдаёт шатен, и оба начинают хохотать ещё громче. Звонкий смех разливается по ночной улице, а воодушевление от происходящего каждому из них запомнится надолго. А вкус счастья — навсегда.***