Приговор

Собрание Земель было с треском провалено. Иначе и сказать было невозможно. Не помогла даже манера Финданны Махариэль часто говорить стихами. Попытка попрекнуть Логэйна продажей эльфов из эльфинажа (что со стороны долийки было само по себе довольно странно — защищать городских сородичей, которых долийцы заведомо презирали) и вовсе обернулась против эльфийки — в Ферелдене эльфов за разумных существ мало кто считал, и банны лишь презрительно усмехались. — Ну-ка, ну-ка, никак борьба за права эльфов намечается. Интересно посмотреть, — издевательски хмыкнул банн Сеорлик, буквально свысока поглядывая на светловолосую долийку, смотревшую на героя реки Дейн так, словно она готова была прямо сейчас воткнуть пару стрел ему в глаза. — Она сама эльф, тут удивляться не приходится, — поддакнул Сеорлику еще один банн, стоявший рядом. А уж когда королева Анора публично поддержала своего отца, назвав Серых Стражей клеветниками и пособниками «самозваного Тейрина», Собрание Земель и вовсе разразилось криками. Банны громко скандировали имя Логэйна, кричали, что только он и может победить Мор. Даже те, кому Финданна помогла, к примеру, Альфстанна, чьего брата долийка и ее спутники спасли из пыточной Хоу, — даже эти банны в конце концов присоединились к мнению большинства. — Собрание Земель выразило свою волю, — громко и отчетливо объявил Логэйн Мак-Тир, а затем обратился к публике с речью: — Слепое доверие Серым Стражам лишило нас короля! Мы не допустим, чтобы и оно же лишило нас родины! Я обвиняю в измене Эамона, Алистера и эту дикарку, — он с особым презрением выделил последнее слово. — Я приговариваю Серых Стражей к изгнанию из Ферелдена на вечные времена, — Мак-Тир не замедлил с вынесением вердикта и с торжествующим видом посмотрел на Финданну. Он ожидал, что эта татуированная эльфийка опустит глаза долу. Что она со смирением кивнет и понуро покинет зал Собрания. Но Финданна смотрела на Мак-Тира не мигая. Смотрела с презрением, кривя губы в усмешке, скрещивая руки на груди. Даже мускул на ее щеке не дрогнул от приговора, вынесенного Логэйном. — Раз воля такова твоя, предатель, Мы с головою гордо поднятой уйдем. Но только знай, что проклянет тебя Создатель, Ведь в битве с Мором мы на помощь не придем, — Махариэль едва ли не выплевывала строфы, глядя прямо в глаза своему врагу. — Нам никогда не были нужны Серые Стражи, — Логэйн подбоченился и смерил дерзкую поэтессу презрительным взглядом. — Все Собрание против вас. Они не нуждаются в вашей помощи. Тем более в помощи поэтов и в их бездарных виршах. Он думал, что заденет этим выпадом долийку, но просчитался. Финданна держалась молодцом, и колкость Мак-Тира, казалось, ее вовсе не тронула. Махариэль лишь надменно фыркнула, сузив зеленые глаза. — Настанет день, когда вы, шемлены, поймете, Что в битве с Мором вы без Стражей вряд ли проживете. Но так как вы свою вину признаете нескоро, Я ухожу с дверным хлопком. Счастливого вам Мора, — эльфийка красочно парировала, еще раз одарила Логэйна напоследок долгим, презрительным взглядом, а затем резко развернулась и направилась к выходу. Очень быстрыми шагами и с гордо поднятой головой. Только сейчас, когда Собрание Земель обернулось крахом, она поняла, какую неблагодарную работу на нее взвалили. Но шемлены сами подписали себе смертный приговор, изгнав Серых Стражей из Ферелдена. Раз они так этого хотят — что ж, долийка вернется в родной клан. И палец о палец не ударит, чтобы помочь этим глупым шемленам. Когда-нибудь они поймут, как были неправы, будут в Бресилиан гонцов посылать с просьбой к Серому Стражу, чтобы она вернулась… Но долийская гордость и чувство собственного достоинства не дадут Финданне потакать людям. Слишком поздно будет, когда они осознают свою ошибку. Когда они поймут, что срубили сук, на котором сидят. Лелиана, с которой Махариэль спелась во всех смыслах этого слова, устремилась следом за уходящей долийкой. За Лелианой пошли Морриган и Риордан. Последним же шел помрачневший Алистер. — Она права, — Риордан говорил сдержанно, почти безэмоционально. — Люди забыли, для чего создавался наш Орден. Своим уходом мы должны напомнить им об этом. *** В лагере было необычайно тихо. Огрен не рассказывал свои пьяные истории и не горланил песни в угаре — лишь угрюмо сидел у костра. Винн, погруженная в свои думы, читала очередной фолиант. Стэн просто стоял истуканом и посматривал на спутников своим обычным суровым взглядом. Шейла стояла неподвижно. Даже Лелиана не пела — лишь молча теребила струны лютни. Зато Алистер уж точно молчать не собирался. Он решительно шел в направлении к палатке их предводительницы. Финданна же между тем собирала вещи в своей палатке. Сегодня она была мрачна как никогда. Мабари, обгладывавший косточку, смотрел на хозяйку так, словно пытался понять причины ее плохого настроения. Но долийка молчала. Даже рифмы не приходили к ней. Вдохновения хватило только на те стихи, которые она продекламировала на Собрании Земель перед уходом. Наконец, вздохнув, девушка взглянула на мабари и вымолвила: — Мы изгнаны, falon. Навечно. Нам даже не дали шанса на суд поединком, — Финданна говорила сдержанно, хотя в ее голосе и проскальзывали нотки горечи и ярости. — Все поддержали Логэйна, особенно его дочь — яблочко от яблони. Мне нужно было тысячу раз подумать, прежде чем спасать ее… Она не договорила, потому что через какое-то мгновение послышался шорох. Долийка обернулась и увидела, что в палатку зашел Алистер. Причем зашел очень резко, отдернув полог так, словно хотел его надорвать. — Как ты могла так поступить? — внебрачный сын короля был полон благородного негодования. — Мы такой путь проделали, столько битв выдержали… как ты можешь теперь все бросить?! — Ты был с нами, Алистер. Ты слышал, что они сказали, — выплюнула она, взглянув на Тейрина исподлобья. — Им не нужна помощь Серых Стражей. Все Собрание поддержало Логэйна, и его сучья дочурка в том числе. Так пусть эти шемлены проваливаются ко всем порождениям тьмы. Может, хоть тогда к ним придет осознание, — Финданна фыркнула и отвернулась, скрестив руки на груди. — Не называй людей так! — едва не взорвался распаленный Алистер. — Мы не можем взять и оставить их на растерзание порождениям тьмы! Финданна, ты не можешь так бесчеловечно сбросить с себя это бремя! Это твой долг!.. — До-олг? — голос эльфийки, растянувшей слово, так и сочился иронией. Затем она вдруг саркастически рассмеялась. — Бесчеловечно, говоришь? Так вот слушай, что я тебе скажу, — она окинула королевского бастарда высокомерным, гордым взглядом. — Во-первых, я долийка, а не человек. Во-вторых… если хочешь знать, Тейрин, я стала Серым Стражем против своей воли. И теперь я понимаю, что лучше бы я разделила участь Тамлена там, у этого проклятого зеркала. Если бы не Дункан с его чертовым Правом Призыва, я бы не стала печься об участи шемленов, которые нас принижают. И сейчас я даже палец о палец не ударю, если Денерим сгорит к Архидемоновой матери, — выплюнув это, Махариэль снова отвернулась и продолжила собирать вещи. — Да ты… Да я… — Алистер едва не задохнулся от гнева, фигурально прожигая долийку взглядом. — Прокляни Создатель тот день, когда я связался с тобой! — возопил он в конце концов. Но Финданна и не шелохнулась. Она в очередной раз фыркнула и уперла руки в боки. — Уходи, Алистер, — выплюнула она сурово. — Если тебе не нравится мое решение — я тебя не держу. Ты мне и так надоел своим сомнительным юмором и постоянными одергиваниями… шемлен. Я тебя терпела так долго только потому, что мы были в одном Ордене. А теперь я снимаю с себя это бремя, а ты можешь убираться на все четыре стороны, храмовник недоделанный. Король самозваный, — кажется, долийку прорвало настолько, что она наконец-то высказала все, что думала о своем так называемом «товарище». После этого она снова отвернулась. Лишь шорох полога палатки был ей ответом. Финданна рвано выдохнула и снова принялась за сборы. Предметы первой необходимости вроде целебных зелий и трав уже были упакованы в походном мешке, осталась еще связка запасных стрел и еще не исписанные пергаменты для новых стихов. Все это тоже было упаковано в мешке, и Махариэль, тяжело вздохнув, присела на дорогу. От невеселых размышлений ее отвлек новый шорох и последовавший за ним мелодичный голос Лелианы: — Что произошло? Куда так решительно пошел Алистер? И Винн тоже, я видела, ушла следом… Услышав любимый голос, Финданна с облегчением вздохнула. Она сделала шаг к рыжеволосой бардессе и порывисто обняла ее. — Ох, Лели… Ты ведь была там, — вполголоса проговорила долийка, кладя голову на плечо Лелиане. — Ты все видела и все слышала. Логэйн изгнал Серых Стражей. Эти денеримские шемлены сами подписали себе смертный приговор. Вот только королевский бастард этого не желал понимать, — добавила Финданна с нотками презрения в голосе. Затем еще раз вздохнула и заглянула бардессе в глаза. — Лели… Видит Андрасте — я устала от всего этого. Сколько крови мы пролили, пока бегали по всяким Глубинным и не очень тропам, пока искали Прах Андрасте… и все напрасно, — эльфийка снова прижалась ближе к Лелиане и прикрыла глаза. — Весь этот путь был проделан только для того, чтобы в итоге потерпеть полное поражение. И теперь мы — вне закона. Всего лишь из-за кучки шемленов. Как же я была глупа… На глазах Финданны показались слезы. Она была близка к тому, чтобы расплакаться. Весь день на Собрании Земель она держалась. И в «разговоре» с Алистером вела себя весьма хладнокровно… Но лишь рядом с Лелианой долийка могла не прятать свою слабость. Всхлипнув, она уткнулась ей в плечо. — Если бы я только знала, что все этим кончится… — прошептала Махариэль и снова всхлипнула. — Я не должна была тогда идти в эти проклятые руины с Тамленом. Осталась бы в родном клане и… — …и мы бы тогда не встретились, — мягко перебила Лелиана, взяв в ладони лицо долийки. — Милая, не нужно переживать, — бардесса успокаивающе погладила Финданну по щеке. — Обещаю, я не оставлю тебя, вне зависимости от того, что ты решишь. Алистер… он… Ну, он идеалист. И я когда-то такой была, но после той встречи… после того, как мы поговорили с Маржолайн, я переосмыслила многое… — Лелиана вдруг умолкла и еще несколько секунд смотрела на эльфийку, прежде чем накрыть ее губы своими. Финданна ответила с чувством и желанием, как это было всегда, когда они с Лелианой оставались наедине в палатке самой Махариэль. Именно бардесса из Орлея стала той, кто в Финданне пробудила иную сущность, долгое время скрывавшуюся под маской гордой и заносчивой татуированной эльфийки, говорящей стихами. В объятиях Лелианы долийке всегда было так спокойно, так комфортно, так… гармонично. Как и сейчас. Поцелуй прервал шорох полога. На этот раз зашла Морриган. Она также была вместе с Финданной и остальными на Собрании Земель и все знала. И сейчас пришла тоже подбодрить эльфийскую поэтессу, с которой за время похода очень сдружилась. — Права бардесса: слез твоих не стоит ни Алистер, ни Винн, ни кучка этих… их шемленами ты зовешь, не так ли? — ведьма едва ли не пропела в своем привычном возвышенном стиле — белым стихом в размере пятистопного ямба. — Свой выбор сами сделали они. Теперь пускай поплатятся за это, — более мрачным и решительным тоном добавила Морриган и, ухмыльнувшись, скрестила руки на груди. — Девчонки-то верно говорят! — раздался громкий и малость пропитый голос. Финданна, Лелиана и Морриган вышли из палатки и тут же увидели Огрена. Гном хоть и не был на Собрании Земель, но он прознал о том, что произошло, от Алистера, перед тем, как тот покинул лагерь. Да и кроме того, Огрен был хоть и большой любитель выпить, но далеко не глух, и прислушивался к тому, о чем говорили в палатке Финданны. — Клянусь всеми святыми предками, мать их за ногу, этим чертовым баннам-белоручкам придется дорого заплатить за эту роковую ошибку! — гаркнул Огрен и упер руку в бок. — Не хотят помощи Стражей? Так пусть на своей шкуре прочувствуют это! — Оно правду говорит, — в разговор вмешалась и Шейла, до того стоявшая совершенно неподвижно. — Ни к чему метать драгоценные камни перед… — …Шемленами, — тут же перехватила последнее слово Махариэль. Все-таки слово «свиньи» было уже слишком, тут нужно было подобрать более… культурное оскорбление. — Куда мы отправимся? Я лично предлагаю пойти в Бресилиан, — долийка с решительным видом оглядела подошедших спутников и мабари. — К твоей родне, что ли? — Огрен весело хохотнул. — Эй, глянь-ка на меня, я эльф, деревья такая прелесть, тра-ля-ля-ля! — гном издевательски станцевал что-то невнятное. — Огрен, сейчас далеко не лучшее время для шуток, — укоризненно покачала головой Лелиана и перевела взгляд на возлюбленную. — Бресилиан так Бресилиан. В конце концов мы помогли долийцам вылечиться от проклятия, и они будут рады видеть нас. Наутро лагерь был свернут, завтрак — съеден, а отряд был готов отправиться в путь. Кроме Алистера и Винн, которые еще вчера ушли в неизвестном направлении. Но Финданну и ее спутников это не особо волновало. Они шли в Бресилиан, в родной клан поэтессы. Где-то вдалеке, должно быть, стонал под пятой Архидемона и порождений тьмы Денерим… Но долийке, снявшей с себя бремя Серого Стража, было все равно на шемленов, срубивших тот сук, на котором они сидели. Пусть считают это кармой. А если так случится, что Архидемон нагрянет с визитом в Бресилиан, долийцы дадут отпор. Ведь, хотя формально Финданна и покинула Орден, она все же не перестала быть Серым Стражем — скверна в ее крови никуда не делась. Конечно, понадобится помощь извне, но у Финданны еще остались неразорванные союзы, и она сможет отправить гонцов и в Круг Магов, и в Орзаммар — к королю Белену и к Бранке, которая сейчас кует големов. Так что родной клан не останется без защиты.