Ино
Это пиздец
Что по курсу?По курсу инфляция, блядь Я сегодня ходила к гинекологу
Сразу поняла, что ты бешеная Он тоже это понял? 🤣Жизнь послала мне тебя вместо адекватной подруги Хотя может, это твои проделки?
Да какие, господи🤣Помнишь Саске? С которым мы познакомились в клубе и переспали?
Такое не забывают😂А теперь угадай
Я может и шутник, но не гадалка Ну ты понялаОн блядь этот самый гинеколог 🤡🤡🤡
АХАХАХАХХХЛЛДОЖДЖХАХАХ Ты выиграла эту жизнь суууукаааа Погоди, ты прям к нему попала?Прямо вот Второе проникновение блядь)) Я еще никогда так не охуевала
Сидела кайфовала? 😏Конечно, с этой раздвижной херью сидела как на Мальдивах Ты просто не представляешь, как меня унесло Мне кажется, он понял Что я ваще не о том думала
🤣🤣🤣🤣🤣🤣🤣 Слушай, а это удобноНе продолжай Я думала, что сойду с ума от стыда и того, как на него реагирую Ты бы видела Прям…
Врач? 🤣🤣 халат, зеркало и дилдо?Иди в жопу🤣
Размер XS очка Не забудь ему сказатьИно 🤣🤣🤣🤣🤣🤣
***
Спустя несколько месяцев…
Хочется проклясть свой мозг за подсунутые не вовремя мысли. Сакура слишком много парится на работе, чтобы оставаться спокойной и не раздражённой. А тут ещё и прохождение медобследования. Такими темпами ей поставят диагноз «боязнь белых халатов». К её облегчению, ни в одном кабинете не возникает трудностей, однако вишенкой на торте Сакура оставляет именно осмотр у гинеколога. И если до этого момента отчаянно хочется ускорить время, тут оно замедляется на минус-два-икс. После этого и вовсе стоит сходить на приём к психологу. А лучше — к психиатру. Хотя даже рекомендации невролога не сулят ничего существенного. Вместе с ней сидит ещё несколько женщин; в тишине слышится тик настенных часов. Хотя в конце коридора Сакура подмечает электронные. Зачем мне эта информация? Она вздыхает и отвлекается на телефон: у Ино сегодня больно напряжённый день на работе, а вот Наруто всегда на связи, будто инспектор Гаджет, успевающий и код какой-нибудь в компе пробить, и на сообщение в мессенджере ответить.Узумаки
Да брось, всё будет отлично Ща всё пройдёшь, потом в кафешке посидим Яманаку не забудь позватьЯ хочу есть жесть как Не говори мне про еду😭
Ну тогда помнишь, мне клизму ставили?Омг, не начинай
Мне казалось, что я не сидел, а чисто на струе был Повелитель воды🤣Бляяяяяя
Потом ещё жёстче было, стыдно пиздец Я весь красный сидел, хоть прикуривайСукка 🤣 остановись, я помню, как ты ходил к проктологу😂
Зато ты теперь не грустишь😂 Сакура подавляет в себе смешок. Тот случай с Наруто она помнит очень хорошо, потому что ржали они с его похождений ещё долго. И сейчас он её здорово отвлекает, что счёт времени забывается, а очередь подходит незаметно. Харуно набирает больше воздуха в лёгкие и проходит в кабинет. За столом сидит крупная, мрачная, но ухоженная женщина, явно в возрасте, и опыта с такими недовольными пациентами, как Сакура, у неё немерено. Она мне не нравится. Вердикт мгновенный и неоспоримый. И атмосфера дерьмо. Совершенно не располагает. Харуно обращает внимание даже на такие мелочи, хоть и уверена — её осмотр не займёт много времени. Не должен. — Жалоб нет, проблем с половой жизнью тоже, цикл хороший. — Что там ещё нужно говорить? Сакура ёрзает в кресле и пытается опередить все интересующие вопросы, но это не спасает её от скептического и высокомерного взгляда гинеколога. Та смотрит на неё, надевая перчатки, и губы так кривит, словно под зуб кусок лимона засунули. Для полного счастья не хватает осуждения и щепотки оценочного мнения. — Не нервничайте, — говорит она дежурно. — У меня девочки пятнадцати лет ведут себя куда увереннее. Спасибо, теперь полный комплект есть. — Ай, — тот единственный звук, который издаёт Сакура, а потом терпит, потому что в этот раз ей весь этот осмотр делают как-то не сказать чтобы мягко. Скорее, у кого-то рука тяжёлая. — Запустили вы себя однако, — слышит Харуно и, прежде чем посмотреть на эту даму, закатывает глаза. — Остроконечная кондилома, и зона поражения немаленькая. — Что?! — хмурится Сакура. — Но… у меня нет никаких недугов, я нормально хожу в туалет и… — Жжение, дискомфорт? — Нет их, — качает головой Харуно; удивительно, но она не нервничает и даже не впадает в истерику. Скорее, не верит, что у неё могли что-то найти. — Лучше не затягивать. — Гинеколог направляет к её промежности луч света и увеличительное стекло, мягко пальпируя половые губы. — У нас довольно быстро проходят платные операции, удаление лазером вам подойдёт. — Не совсем понимаю, — хмурится Сакура, и, собственно, теряется в догадках, и начинает загоняться. Она что-то упустила? Где-то была неосторожна? — Результаты анализов сможете посмотреть вместе со всеми остальными, когда вам выдадут карточку работника, — оповещает женщина. — Не волнуйтесь, это не смертельно, но неприятно и сильно влияет на микрофлору. Не тяните с удалением. У Сакуры ощущение, будто между ними разыгрывается сценка глухого с немым. Конечно, проще проигнорировать половину её вопросов, чем дать исчерпывающую консультацию. Вряд ли общий анализ покажет какой-то сбой или наличие вирусного заболевания. А судя по настроению, Сакура вряд ли получит дальнейшие указания и разъяснения, а значит, в ход идёт поисковик. Она заканчивает медосмотр и вместо того — как обычно принято, — чтобы вернуться на работу, едет домой, читая про поставленный диагноз. Попутно пересылает всё Яманаке, но та не отвечает и даже не читает чат. Жаль. Сакуре необходима доза дурного реализма, которым обладает Ино. Или просто слов, что она не сходит с ума. — Что за пулемётная очередь, блядь? — перезванивает Яманака и шипит в трубку. — У тебя кукуха поехала? — Нет, просто я не знала, кому ещё вывалить свой ахуй от ситуации, — оправдывается Сакура, — но я сейчас почитала об этом и понимаю, что у меня точно не кондиломы. Ни одного симптома нет. — Я думаю, что там что-то перепутали точно, — поддерживает Ино. — Иначе бы это обнаружили ещё в прошлый раз, ага, — намёками, сплошными намёками. — Не напоминай, — на автомате говорит Сакура, а потом резко мычит: — М-м! Знаю! Я должна убедиться, что всё нормально… — И? — Запишусь на ещё один осмотр и сдам анализы. У него. — У-у, — Ино подозрительно усмехается, — только ты не забудь реально их сдать, а то я тебя знаю. Ходишь к нему, чтобы он тебя потрогал. — Издеваешься? — Сакуре жаль, что Яманака не видит её лица сейчас. — Мы больше практически не общались и тем более не виделись! — Ты его продинамила, когда он писал, я помню, — продолжает Ино. — Такого мужика просрать — это надо уметь. — Напомни, почему мы общаемся? — скептически задаётся вопросом Харуно, закатывая глаза. — Потому что я лапочка и ты без меня бы уже попала в анатомический театр, — лопочет Ино намеренно сладко, что уши скрутятся в трубочку. Сакура уж точно оценит. — Вдруг шансов туда попасть у меня гораздо больше, чем я думаю? — Бля, ты так говоришь, как будто у тебя нашли злокачественную опухоль, тормози, мать. Сходи к Саске, может, ещё к какому стороннему гинекологу запишись, если тебя это беспокоит. Посмотрим, что они скажут. Если обнаружат что-то — будешь лечить. Не подтвердится — будешь дальше ходить и ненавидеть всех врачей, кроме одного милого гинеколога, который засунул в тебя не только ручки, но и… — Как познать дзен? — перебивает Сакура, чувствуя себя словно на виражах американских горок. — Со мной никак, — быстро находится у Ино ответ. — Так, я побежала. Не кисни, шуруй к Саске и дальше расскажешь, как прошло. — Ага, — Сакура скорее сглатывает, чем говорит это, опуская телефон. Будь её воля — медицинская страховка существовала бы, но Харуно в неё не входила. Иначе у неё нет объяснения, почему до похода к врачам она вполне здоровый человек, а после — сильно не очень.***
Запись к Учихе, конечно же, закрыта. Либо ждать три недели, а у неё нет столько времени. На простое сообщение в мессенджере она не решается, думая, что таким образом просто использует его в своих целях. Господи, он же врач. Это его работа, а она ему ничего такого не должна. Наверное. После сорока минут споров с самой собой Сакура всё-таки отправляет заветное сообщение и смиренно ждёт ответа, как удара в гонг. Циркулирует по квартире, точно воздух, — раствориться бы так или не быть паникёршей. Учиха Саске: «Да, приходи завтра к семи вечера» «Приёма уже не будет» Она сияет ярче неоновых вывесок и вздыхает с облегчением. Сакура так радуется, словно вообще не к врачу собирается. Становится чуточку спокойнее. Так рождаются мнимые вечные пациенты, ходящие на приём к терапевтам каждый день? Кажется, она на первой ступеньке к этому званию. Отрабатывая день, Сакура успевает забыть, что вечер у неё выдастся богатым на события, стресс и?.. Почему она прихорашивается и лишний раз смотрит в зеркало, поправляя макияж и сочный оттенок нежно-розовой помады? Все эти месяцы, что она закапывает себя в работе, идут ей на пользу и исключают лишние мысли и переживания. Ей так проще, однако она наивно полагает, что может стать героиней подростковой мелодрамы, где после одного бурного секса в ночном клубе у неё обязательно случится большая любовь. Объективно он мне нравится. На этом всё. А «всё» — это пара попыток Саске встретиться, на одну из которых Сакуре выпадает командировка, а на вторую — болезненные месячные, где ты выглядишь как снежный человек, ходишь как пингвин и совершенно не настроен на секс. Теперь Харуно думает об этом сполна. Как вскрыть упаковку без возможности вернуть её целостность. Поздновато. На этаже гинекологии приглушён свет и почти нет людей, как и говорил Саске. Сакура вдыхает поглубже и стучит в дверь его кабинета, слыша тихое «войдите». Переживание от его реакции на неё или взглядов, которые она может расценить двусмысленно, накладывается на волнение, что с ней может быть что-то не так, особенно в столь деликатном месте. Ей совершенно такого не хочется. — Привет, — поджимает она губы и проходит к его рабочему столу, чтобы сесть на стул. — Хм, привет, — Саске как-то выделяет то, что говорит, вероятно, ничуть не забывая о том, что между ними было. — Рассказывай. — А? Да, — моргает она, засмотревшись на его лицо. Такое странное чувство в груди, словно Сакура, только увидев его сейчас, понимает, как на самом деле её зверски к нему тянет. — Я проходила медосмотр по рабочей страховке. Меня осмотрели и сказали, что… обнаружили остроконечную кондилому, — старается не тараторить Харуно, а Учиха хмурится, слушая. — Результаты анализов там ещё не готовы, я просто не уверена ни в чём и перепугалась. — Что ж, — вздыхает он, — давай посмотрим, — и кивает в сторону ширмы. Она перестанет сегодня краснеть, нервничать и беспокоиться, что выглядит как-то не так? Сакура ловит себя на том, что даже пытается элегантнее раздеться, хоть Саске и не смотрит. Даёт время. К тому же зачем ей наряды, если у Учихи, твою мать, врачебный вип-доступ к более интересным местам. Когда Сакура задумывается о том, сколько у него пациенток, становится дурно. Так и свихнуться недолго. — Их выявили врачи после осмотра или всё-таки присутствовал какой-то дискомфорт для самостоятельного обнаружения? — задаёт вопрос Учиха, появляясь в тот момент, когда Сакура уже удобно укладывается в кресле. — Ничего такого, — крутит головой Харуно, вперившись взглядом в его бок; Саске пока на неё даже не смотрит, а она уже горит. И если первый их раз ситуация кажется Сакуре до боли комичной, то эту даже неловкой не назовёшь. Она просто странная. — У меня ничего не болит, я соблюдаю гигиену, защищённые половые акты. — Чёрт бы побрал свойство кислорода заканчиваться в лёгких. Она вздыхает и тушуется. — Нет жжения или чего-то такого, и в туалет я хожу нормально. — Мгм, — выслушивает он, цепляя пальцами новую пару перчаток. Все врачи надевают их именно так? Сакура взгляда не отводит, и какой-то непонятный импульс бьёт в низ живота, заставляя её чуть поёрзать. Вот теперь Саске смотрит. Господибоже. Она инстинктивно дёргает ногами — лишь бы сдвинуть. Но подколенники напоминают, что Сакура далеко не в его постели. А Учиха смотрит на неё как на пациентку, а не девушку, которую хорошенько оттрахает, как это случилось тогда в клубе. — Хм, — лёгкая усмешка срывается с его губ, а голос звучит низко и хрипло, совсем не так, как до этого. — Я ещё не начал осмотр, но уже могу сказать, что у тебя нет остроконечных кондилом. Ни на области больших половых губ, ни у ануса. Саске подходит ближе, а Сакуре уже хочется сорваться ввысь или в пол. Облегчение накатывает лавиной, из-за чего она глупо улыбается, а потом кусает губу. А ещё дрожь по телу от его обращения на «ты». Он притрагивается к нежным складочкам, чуть раскрывает их, осматривает, наводит свет — тот же самый прибор, — и Харуно непроизвольно сжимается. Снова по той же схеме, где выдержать эту пытку становится чем-то нереальным. Особенно когда Учиха мягко ведёт палец вниз к влагалищу. Господи, ещё не хватало возбудиться и… — Хорошо, — выдыхает она, а потом краснеет. — В смысле что… это ошибка. — Потерпи немного. — Кажется, Саске всё прекрасно понимает. Опять. Легко усмехается и готовится к осмотру влагалища. Кольпоскопия и вульвоскопия. Сакуру на плаву держат только мысли о терминологии и профессионализме. — Угу. — Взгляд снова к потолку, потому что в этот раз смотреть на Учиху в такой опасной близости невозможно. Ей кажется, что стук сердца уже слышен во всём кабинете, потому что слишком тихо. Душно и тесно. Сакура не дрожит. Нет. Или только думает, что это не так. Но разница колоссальная — Саске столь аккуратен, что Сакура расслабляется. Но боится сделать что-то не то, чтобы потом не краснеть от неловкости. Учиха же хмурится, пока приглядывается к вульве, красноватой коже стенок влагалища — не отвлекаться дорогого стоит. Чёрт. Проще похоронить свою лицензию, чем оставаться спокойным рядом с ней. — Нет, всё нормально, — подытоживает Саске. — Это твоя индивидуальная особенность и структура кожи. Внешне нет никаких проявлений. Для более точного результата и твоего спокойствия сейчас сделаем скрининг ВПЧ. — Оу, — кивает Сакура бездумно, но чувствует небывалое облегчение. — И УЗИ, — добавляет следом Учиха. — Сейчас ничего не болит? — Нет, — отвечает сразу. — Спасибо, м! — Харуно и сама не знает, почему реагирует так остро, когда он берёт мазок, но тело явно бунтует и хочет большего. Саске отходит, держится в рамках. Чётко, лаконично. Сакура чуть ли не хнычет от напряжения в теле и его выдержки. А намекнуть боится, словно совершит какое-то преступление. — Можешь одеваться, — коротко кидает он и разворачивается. Дать ей пространство и не лезть. Сейчас Учиху не остановит ничего — дверь закрыта. Он не видел её столько времени, и огонёк внутри потухает, и вот Сакура оказывается у него в кабинете, и первое, о чём он думает, — как бы её вылизать прямо в этом чёртовом кресле. Учиха столько промежностей в день видит, столько глазок, которые ему строят женщины, что проще уволиться к херам собачьим. И она, блядь, ни капли ему не помогает — Саске замечает возбуждение Сакуры — чуть-чуть надави, и потечёт. Сука. Из-за него. — Саске, — слышит он за спиной и чертыхается про себя, — прости, что тогда не получилось. — Учиха оборачивается, сглатывая. Сакура точно смотрит, как дёргается его кадык, и стоит, ещё не одевшись, сжав ноги. — В смысле увидеться. Я бы хотела… Она сыпется. Как же это сложно-то. Ещё секунда — и будет похожа на помидор. Блядь. Это действительно происходит? Саске сгребает её в охапку и одним движением заваливает на кушетку. Места катастрофически мало. От каждого действия та скрипит и бьётся о стенку, но им плевать. Сакура охает ему в губы, и это так напоминает их первую ночь. Они терзают друг друга — изголодавшиеся до критической отметки. Руки везде, быстро, отрывисто, словно наперегонки со временем. — Это было невозможно терпеть, — еле дышит Харуно. — Ты осматриваешь так, что я не могу ни о чём думать. — Дрожащими пальцами цепляет бляху ремня и буквально торопит Учиху кончать с этими прелюдиями. — Тебя сложно осматривать, не думая об этом, — вторит ей он с усмешкой, оставляя на шее влажный поцелуй. Наверное, так, будучи прижатой им к кушетке, Сакура избавится от ненависти к людям в белых халатах. Потому что благодаря Учихе у неё, скорее, появляется новый фетиш. — О господи, да, пожалуйста, боже, — бубнит она, когда Саске так профессионально и дерзко натирает ей клитор, что Сакура только сильнее стискивает ноги вокруг его талии. Он поддевает его, давит и кружит. Из-за смазки слышится чавкающий звук, и она приподнимает таз. Учиха шикает, добавляет второй палец и погружает во влагалище. Всё ещё следит за ней, вдруг сделает больно, но Сакура покладистая, хапает ртом воздух и получает кайф, изредка касаясь губами его щеки и линии челюсти. Трудно сдержаться, когда она так мило стонет и прикрывает веки. Выгибается на каждое его движение, стенки сжимают крепче, пока он снова растягивает её под себя. От ожидания чуть ли не мутит. Бляха звякает, и Саске почти рычит Сакуре на ухо, когда она дёргает непослушными руками за пояс брюк. Какими силами она не глядя расстёгивает долбаную пуговицу — ему не понять, но шаловливые пальцы уже вовсю ласкают его налитый кровью член. Учиха толкается ей в ладонь, когда она плотно обхватывает его у головки. Спускается к основанию, ниже опуская его боксеры. Ещё мгновение — и он будет готов положить к её ногам весь мир. То, как она перекатывает и мнёт мошонку, выше похвал, которые он никогда не скажет. Саске прикрывает веки и даже на доли секунд останавливается. Потом погружает пальцы глубже, накрывая клитор большим, — и Сакура повторяет за ним — замирает, а потом поспешно пытается заставить Учиху войти в неё. Направляет и ёрзает — неугомонная. — С ума сойти-и, — выдыхает она, отворачивая голову. Саске возвышается над ней, раскатывает по всей длине презерватив и, придерживая её бёдра, толкается меж половых губок. Ребристая латексная поверхность проходится по каждому нервному окончанию, и Сакуре хочется выть от возбуждения и желания кончить. Учиха не проникает в неё — дразнит, трётся, прижимаясь пахом к её промежности. На мошонке остаётся след от смазки. С усмешкой на губах Саске чуть давит на головку и теребит ею по набухшему клитору — её учащённое дыхание и стоны слишком нравятся ему. Молниеносно бьют в пах, призывая к разрядке. — Чёрт, — шикает он, толкаясь в горячее лоно, — Сакура идеально принимает его, сжимает и пульсирует, а сама чуть ли не матерится вслух, бормоча что-то о размере члена. — Мне надо… так мало. — Она где-то на грани, до которой он её довёл. И сейчас Харуно готова сигануть с высоты, лишь бы получить эту желанную разрядку. Саске скользит в ней, замирает и крутит тазом, а потом выравнивает её стройные ноги, обхватывая у колен. Сакура еле дышит, сжимает его до одури — сбивает с быстрого ритма. — Расслабься, — хрипит Учиха, скользя ладонью по её ноге вниз, — иначе я не дам тебе кончить. Она хнычет, ведёт тазом, будто пытается заглотить его. Глубже, резче. От ускоренных толчков кушетка сильнее ударяется о стенку, благо звук глухой. Саске точно сровняет всё с любой поверхностью в помещении. Впору задуматься об увольнении, ибо после этого работать в этом кабинете он не сможет. В его голове есть ещё пара картинок, несколько фантазий, где он глубоко и нежно вытрахал бы Сакуру — только пусть позволит. Пусть будет рядом. Он уверен, дело не только в чёртовом сексе. — Ох, м-м! Учиха ловит тот момент, когда Сакура кончает. Лупит рукой по стене — чересчур сильно — и отодвигает тем самым себя ближе к краю кушетки. Саске и сам уже на пределе — не даёт ей продохнуть, двигается в том же темпе, если не быстрее, потому что вот-вот накроет. Но рефлексы так не работают; он дёргается к ней, подталкивает обратно и делает ещё пару глубоких толчков. Таких, что перед опущенными веками мерцает. Лучшая. Чёрт, блядь, она лучшая. Оргазм бурно накрывает, бьёт по каждой мышце — яркий. И, дав себе совсем немного времени отдышаться, Саске аккуратно выскальзывает из неё. Кажется, пациентка довольна.***
Спустя несколько месяцев…
— Я откинусь. Это невыносимо. Уже второй месяц подряд, — пыхтит Ино и запивает обезбол. — Пойти, что ли, провериться. Может, гормональный сбой? Я без таблеток готова на стену лезть, это пиздец. — У тебя точно не происходило ничего суперстрессового, что могло бы так повлиять? — вскидывает бровь Сакура. — Без понятия, — качает головой Яманака. — Ты думаешь, у меня есть время отслеживать это? Мне бы не проебаться с дедлайнами по работе. Короче, пришёл и мой час, пора к врачу. — Только не к моему, — подмечает Сакура, а где-то на фоне случайно врубают грустный тромбон.***