Четырнадцатый

      Дверь открывается.       Мы заходим в мой дом, я слегка придерживаю его за талию и позволяю себе насмешливо ухмыльнуться.       В доме царил мрак и тишина, прихожую освещал лишь тусклый свет луны, с помощью которого можно было наблюдать за полетом пылинок. Нарушало идиллию лишь его тяжелое дыхание и звук захлопнувшейся двери.       На нас были аккуратные костюмы и пальто, сегодня было наше первое свидание, которое выпало на День Святого Валентина. Оно прошло замечательно, и мне удалось поймать надежду на его продолжение. Этот парень хоть и был намного младше меня, но его растерянные и большие глаза чем-то зацепили меня. Жаль, что нельзя сфотографировать их и повесить над кроватью. Люди бы назвали это одержимостью, учитывая, что мы знакомы пару дней.       – У тебя такой просторный дом! Все такое большое и галантное! – его попытка использовать «заумные» слова в диалоге меня немного позабавила.       Мы сняли верхнюю одежду и прошли в гостиную. Я так и не включил свет. Мы стояли в полной темноте.       – Тебе не пора в душ? – я стараюсь намекнуть ему, что мое терпение на исходе. Мальчишка лишь смущенно уронил:       – Я не знаю, где у тебя ванна…       Проведя его, я зажег пару свечей и поставил их на стол у дивана. Это был мой любимый красный бархатный диван, который стоит тут не первый десяток лет. Он достался мне от предыдущего владельца дома с помощью больших усилий, ведь сначала старичок хотел забрать его себе.       В ожидании я засмотрелся в окно. Мы живем в теплой стране, поэтому погода сейчас осенняя, а не зимняя. На улице нет ни души. Вдали виднеется лес, и только Богу известно, что в нем сейчас творится. Я ничего не слышу. Не слышу даже звуков из ванны, потому что все наполнила пустота, возникающая из-за переизбытка мыслей. Едва уловимый свет от свечей отражался маленькими бликами в окне.       – О чем думаешь?       Это было неожиданно, признаюсь, я даже немного вздрогнул.       – Да так, засмотрелся. Не пора ли нам выпить? – я встаю и подхожу к шкафу, из которого достаю бутылку дорогого вина. Признаться честно, никогда в нем не разбирался, но друг-сомелье никогда не подводит меня.       Бокалы заполнила темно-красная жидкость. Все происходило в гробовой тишине, которая будто прижимала меня к себе.       Он сидит спиной ко мне и что-то бормочет себе под нос. Как это очаровательно. Мы выпиваем. Он делает всего два неуверенных глотка, но этого хватает, чтобы он начал немного пьянеть. Я сажаю его на свои бедра. Он – в халате, я – по-прежнему в костюме.       В его глазах горят маленькие искорки, прямо как у котика, увидевшего на столе кусочек мяса.       Я тянусь к его губам и запускаю руку в его густые волосы. Она мгновенно теряется в них.       Поцелуй был долгим. Он начинает неуверенно обнимать меня за шею, в штанах просыпается возбуждение.       – Расстегни…       Мальчишка оказался умным. Он быстро меня понял и достал член из штанов, обхватив его двумя руками. Медленными движениями начал делать мне приятно. Я простонал.       – Ты… подготовил себя?       – Да.       Я чувствую прилив его страсти. Хотя он и выглядит, как наивный котенок, на самом же деле он та еще шлюшка. Уж я-то вижу.       Я не снимаю, лишь чуть-чуть приподнимаю халат, помогаю ему раздвинуть ноги и начинаю работать пальцами. Громкие, но полные стыда стоны наполнили, казалось, весь дом.       Нам нужна разрядка. Начинаю входить в него, он медленно насаживается сам. Потом садится так, что член вдруг входит до упора. Он такой узкий. Неужели, я у него первый? Ведь он так смущен.       Начинаю двигаться. Сначала медленно, потом еще медленнее. Я хочу, чтобы он сам меня попросил.       – Проси меня.       – Прошу…       – М?       – Прошу… быстрее…       Мне этого мало. Но я забиваю на свои принципы и начинаю двигаться быстрее, с каждой минутой наращивая темп. Мы совсем близко…       Он кончил себе в руку с громким стоном, больше похожим на крик. Я же излился с едва слышным вздохом, однако удовольствие получил не меньше его.       Мальчик ложится на меня. Его тело слабеет. Сначала естественно, а потом совсем. Я чувствую своей грудью, как его сердце перестает биться. Греющее мое ухо дыхание сначала становится редким, а потом и вовсе пропадает. Улыбаюсь самому себе и лишь крепче обнимаю теперь уже мертвое юное тело. Неужели не заметил, что я подлил ему в вино?       Он был четырнадцатым. Как и сегодняшнее число. Возможно, он был даже самым лучшим. Я еще долго буду вспоминать ночь, которую он мне подарил. Обрадовался ли он моему подарку?       Как бы то ни было, с Днем Святого Валентина, мой сладкий мальчик!