Противоположности.

Они знакомы не так долго, но при этом очень-очень хорошо сблизились, что очень было непривычно для Дилана. Очень. Ему было не привычно, что его кто-то трогает, ухаживает, интересуется и вообще проявляет так много внимания. И особенность в том, что это даже не девушка, а парень. Они полные противоположности, как право и лево, инь и янь, чертовы антонимы, они магнит с красной и синей стороной. И он никак не мог понять, как они вообще сблизились. Не мог понять, почему ночью иногда сбегает к нему в блок, не понимает, почему для него лимит слов бесконечен. Просто вопрос, который висел - "почему?" --- Ноги осторожно идут в сторону выходы из блока, а после рука тихо открывает дверь, которая так и норовит заскрипеть на всю общагу, но выходит. Идёт в блок напротив, тоже тихо заходит и закрывает дверь. Полная тишина, которая то ли тревожила, то ли успокаивала. Глаза быстро находят то, ради чего архитектор пришёл. Престон, блондин, высокий, с серо-голубыми глазами и с доброй душой. Этот человек смог пройти через миллионы дверей, через тысячу сейфов, через сотню замков и всё же дошёл, дошёл до сердца, очень хрупкое сердце, которое пообещал беречь. Дилан не замечает, как они перемещаются на диван, садятся, в очень странном, для парня, положении. Художник сидел на диване, а на его коленяк, лицом к нему сидел "гость", а ноги уложились на диване и очень затекали, но на это хозяин ног не обращал внимания. Всё внимание забрали нежные поцелуи, от таких же нежных губ Престона и его рук, которые пробрались под одежду, оглаживая туловище. Целовались они только вот в такие ночи. Нёрд, как назвал его сосед, укрывался здесь от учебной рутины, от назойливых соседей, даже от полюбившейся кошки - Абилки, от всего мира он укрывался в 8 блоке, в объятиях этого светловолосого художника, в нежных поцелуях, в родном запахе, который он вдыхал, как будто это последний воздух, что был доступен. Он был спасён. Сам художник просто хотел, чтобы эта, на первый взгляд, льдинка почувствовала себя хорошо, нет, прекрасно, ибо эти ежедневные слова "Меня уже это всё достало, по скорее бы это закончилось" и незаметные жалобы на соседей, очень не нравились ему. Он хотел его окружить заботой и любовью, и был рад, что ему дают такую возможность. Руками он запоминал каждый изгиб, старый шрам, косточку, что выпирала из-за худобы того, обводил каждый синяк, который появлялся из-за столкновения с углом тумбочки или стола, запоминал каждую родинку, при это улыбаясь. Запоминал это, а после изображал на своем холсте, подмечая каждую детальку. Чувствовал, как губы геймера касались его шеи, легонько целовали, а нос вдыхал и вдыхал запах. Тот говорил, что от него пахнет абрикосами, и не ясно, пользовался тот парфюмом или это гель такой. Но им было неважно. Этот запах давно стал родным для Дилана. От самого Дилана пахло чёрной смородиной, у неё листы очень колючие, тоже не сперва подпускает к себе, как и он никого не подпускает. Они хотят раствориться в друг-друге, забыть о проблемах, или же продлить этот момент до вечности. Но, увы, невозможно. И так повторяется каждый день, но каждую ночь они скрываются за дверью восьмого блока, на диване, в объятиях, прикосновений, запахах и поцелуях друг-друга.