Девушка из учебника по истории

У всего есть цена. Цену одного неосторожно сказанного слова Рене понимает в тот день, когда невольно решает судьбу неизвестного ей дворянина. Король интересуется как ему следует поступить с человеком, отравившим свою жену ради покрытия игорных долгов у новоиспеченной фрейлины матери, и та, ослепленная блеском двора и нового для нее положения, опрометчиво говорит о казни. Рене не ожидает исполнения своего непреднамеренного приговора, а потому долго не может уснуть услышав о смерти незадачливого игрока. Все начинается тогда, и на руках юной мадемуазель де Ноай проступают первые капли крови. — Мы с вами подружимся! — улыбается ей Катерина де Грамон, глаза ее похожи на две начищенные жемчужины. Рене перехватывает руку княгини Монако, возвращая улыбку. — В Версале не бывает друзей, — шепчет ей Александр, как только они оказываются одни, — запомните это, мадемуазель, если не хотите быть съеденной в первый же день. И Рене запоминает. За все нужно платить — летом 1665 года мадемуазель де Ноай теряет одну иллюзию за другой в обмен на признание двора. Двор отнимает у нее наивность, делая своей — при виде новой официальной фаворитки короля толпа почтительно расступается, и Рене гордо шествует по галерее, следя чтобы шлейф платья не испачкался в пыли. Она слышит как изменяются интонации ее голоса при разговоре со служанками, становясь все резче, презрительно морщится, увидев толпу крестьян на деревенской улочке, радостно планирует бал, руководя рассылкой приглашений и отсекая одну фамилию за другой — недостаточно знатные, недостаточно преданные. Она присутствует при казни Лу Рогана и Франсуазы Монтеспан, и стоит мечу взмыть над их головами зло усмехается — когда-то на плаху всходил ее дядя, теперь его жертва не напрасна. В Рене течет кровь де Ноай, она преемница их рода, она та, кто может вершить судьбы одним кончиком пальца. Не об этом ли мечтал Жан-Рене? — С вами становится опасно иметь дело, Рене, — шутит Катерина, и перламутр ее глаз тускнеет. Мадемуазель де Ноай смотрится в зеркало, что отражает совсем еще юную герцогиню с плотно сжатыми губами — Рене ослепительно красива равно как и грозна. Тайные переходы прячут слишком многое, и кто угодно отдал бы все за возможность укрыться в спасительной темноте с запахом кедра и смолы. Рене цепляется пальцами за перегородку, припадая к глазку — тень — ее подруга, нашептывающая еще один постыдный секрет, который потом можно будет выменять на обязательство, главное — не продешевить. Александр неосторожно замечает, что лишил ее невинности, и Рене мысленно смеется: нет, целомудрие она утратила давным-давно, ее руки замараны чужой кровью, и ей вовек не отмыться, да и стоит ли? Список ее врагов растет слишком быстро, но Рене не чувствует укоров совести. Версаль на каждом оставляет свое клеймо, ее собственное отпечатано солнечным ожогом лучей внимания короля-Солнца на сгибе локтя, и каждый раз тихо саднит вечерами — никакой мази не хватит, чтобы его залечить. — Помните — у вас здесь нет друзей, — вкрадчиво подсказывает Александр, возникая словно из ниоткуда, темные локоны его волос падают на оголенное плечо Рене, приятно щекоча кожу. — А как же вы? — хочется спросить ей, но она сдерживается. Прозрение наступает неожиданно: Людовик исповедуется своей фаворитке в парфюмированной ванне, произнося горестный спич о власти и том обмане, что он волшебным порошком распыляет над всей Францией. Слова каменистым ложем устилают речевой поток, рисуя картину зеркального зала, в отражениях которого один лишь дым и пустота. Ему никогда не будет достаточно, король — избалованный мальчик, неспособный побороть собственное тщеславие и умерить аппетиты, признав поражение. Он всегда будет идти вперед за своей призрачной мечтой, никого вокруг не замечая, ни с кем не считаясь. Она— Рене де Ноай — всего лишь его вещица, пусть достаточно забавная и полезная, всего лишь кукла, нажав на которую можно услышать желаемые слова. С нее довольно. Рене прикрывает глаза и вспоминает каждую женщину, по чьей спине проехались колеса Версаля, оставив глубокую борозду. Она думает о королеве, никому не нужной, всеми презираемой, и складки горечи залегают вокруг ее рта. Она размышляет о Гортензии, ускакавшей в ночи прочь, сумевшей убежать от судьбы, которую не выбирала. Она видит потухший взгляд Нанетты спустя год после замужества. Она помнит Катерину, чьи слезы так и не превратятся в жемчужины, рыдающую в объятиях Армана. Она представляет Генриетту где-то в глуши Суссекса, Генриетту, что решила откусить слишком большой кусок версальского пирога и подавилась собственными амбициями. Наконец, Рене вспоминает Луизу с глазами раненого олененка, истекающего кровью от злобных укусов и сплетен двора далеко в монастыре на юге Франции. Что ж, она — не Луиза и не Генриетта, солнечный двор — ее стихия, пусть насквозь пропитавшаяся ядом и интригами. Рене находилась в Версале достаточно долго, чтобы стать невосприимчивой к любой отраве и научиться соблюдать баланс между желаниями и возможностями. И свой двор она просто так не отдаст даже королю. Луи ласково зовет ее искусной обманщицей, а Рене мерещится бархатистый тон другого, выдыхающий нежное «лгунья» в ее похожее на морскую раковину ухо. У нее отняли все иллюзии кроме одной. Она расстается с королем, говорит учтивые, полагающиеся в таких случаях слова, а тот не может понять: почему она выбирает слугу. Слугу. А не короля. -Потому что он мой единственный настоящий друг на этом маскараде притворства, — хочется ответить ей, но Рене знает, что король ее не поймет, — и увы, по иронии судьбы единственный, кто вас любит. Он — и еще Луиза — но Луизу вы погубили сами. Вам нужно обожание, а я этого дать вам не смогу никогда. Александр получает свой титул, Рене получает Александра. Платье тихо шуршит по каменным плитам, когда они идут по галерее держась за руки. Олимпия Манчини в Бастилии смотрит на Рене ненавидящим взглядом и кричит, что хуже ада чем забвение и не придумаешь. Ее имя навсегда сокрыто для истории, словно ее никогда и не было, уж лучше смерть. Рене поджимает тонкие губы и думает, что для известности не обязательно уподобляться Герострату. Иногда достаточно лишь чувства меры и немного везения. Я — Рене де Ноай- дочь маркиза де Лафайет, герцогиня Марли. Будущая мадам Бонтан. Это — мой двор. И это — моя история. Рене гордо вздергивает подбородок. Толпа расступается перед ней в который раз.