«Я не могу не думать о тебе...»
***
Прошло уже пять с половиной лет, как мы съехались. Готовка, уборка, прогулки, работа, отдых... Мы проводим время вместе, и это так хорошо. Я люблю всё в Химе: её голубые глаза, нежные руки, милую улыбку, строгий и одновременно весёлый характер — и это всё принадлежит мне. Я рад повторять, что она моя.***
— Ино-кун, ты помнишь, какой сегодня день? — спрашивает Химавари, расчёсывая волосы. — Да, день святого Валентина, — с уверенностью отвечает Иноджин и допивает очередную чашку кофе. Всё-таки кофе по утрам — самое то. — Дурашка, сегодня наша юбилейная выставка, и тебе лучше поторопиться, если ты не хочешь предстать перед гостями... — Узумаки оборачивается и кидает взгляд на Яманака, — в домашних шортах и тапочках. — Прости, сейчас буду готов, — Иноджин целует Химу в макушку и удаляется в свою комнату. Он уже всё решил. Сегодня. Да, именно сегодня он сделает ей предложение. За пять лет они настолько продвинулись в отношениях, что даже друзья считали их мужем и женой. Они действительно так и выглядели — как женатая парочка. Единственное, что смущало Иноджина, — Химавари никогда не говорила о замужестве или свадьбе. Это сильно напрягало Яманака; он переживал, что Хима ему откажет, скажет, что не готова к большему. Пора перестать тянуть кота за хвост. Иноджин надевает костюм в чёрно-жёлтую клетку, завязывает галстук, приводит волосы в порядок, душится, обувается. Остаётся только накинуть пальто и дождаться Хину. Или не остаётся, потому что она уже готова и ждёт его у двери.***
— Я всё никак не привыкну к зиме в Чехии. Снега почти нет... — грустно произносит Химавари, оглядываясь по сторонам. Конечно, в Японии зима не была такой снежной, какой могла бы быть, но зима Чехии казалась ей осенью, а не зимой. — Да ладно тебе, и так хорошо, — похоже, Иноджину нравится такой климат. — Кстати, пойдём прогуляемся сегодня вечером по бульвару. Там будут уличные артисты, которых ты так любишь. — Если не задержимся после выставки, то почему бы и нет, — пожимает плечами Хима. — Всё-таки сегодня особенная для нас выставка, надо сделать всё правильно. — Просто будь собой, Хима, и переживай поменьше. Мы справимся.***
Иноджин был прав: они действительно справились. Да, гостей было много, но даже так Узумаки и Яманака успели со всеми поздороваться, побеседовать. Химавари была уставшей в конце выставки, но то ли её улыбка так хорошо сочеталась с жёлтым платьем, то ли ещё что-то, но усталость не была видна. Сам Иноджин порядком выдохся, а потому сидел на диванчике напротив одной из картин и попивал шампанское. Подсолнухи. Именно они изображены на центральном и самом большом полотне. Химавари любила их с детства, частенько рисовала их в юности и молодости. Именно подсолнухи решил преподнести Иноджин, потому что они ассоциируются у него с Химой — такие же яркие и излучающие оптимизм. Да даже само её имя означало «подсолнух». Кстати о подсолнухах. В этот зимний момент их очень не хватает...***
— Ино-кун, мы уйдём сегодня домой или нет? Химавари нависла над Иноджином, грозно смотря на него. Выставка закончилась почти час назад, а Яманака даже не думал собираться. Он всё рассматривал те самые подсолнухи. «Сейчас будет сложно их достать, вряд ли они в магазинах есть. Только если летом, но предложение я уже решил делать сейчас. Хм, ну не розы же ей дарить?» — призадумался Иноджин. Он твёрдо решил, что предложение руки и сердца будет озвучено сегодня, поэтому хочется подарить любимые цветы Химы. — Иноджин, — кажется, Узумаки была на пределе, — пойдём. Не ты ли хотел прогуляться по бульвару? — Ох, точно, я совсем забыл! — Яманака вскакивает с диванчика и направляется к выходу. — Надеюсь, ты сможешь простить мне кое-что. Химавари с беспокойством смотрит на Иноджин. Очередная авантюра? Или что-то случилось? Узумаки и дальше бы сомневалась, если бы не вышла на улицу. — Улицы покрыты белым-белым снегом... И луна светит... Наверное, поэтому так светло, хотя сейчас ночь, да? — Хима оглядывается по сторонам и радуется, как маленькая девочка, которая впервые за зиму увидела снег. А Иноджин смотрел на неё и радовался. Он любит этого человека. В этот особенный зимний момент он нуждается в ней. Он должен сказать это сейчас. — Химавари, — внимание девушки сразу же переключилось на Иноджина. — Я не буду тянуть, поэтому скажу всё чётко и без прелюдий. Узумаки было немного тревожно. От Яманака можно было ожидать всё что угодно. Неизвестность пугала её. — Химавари, — повторил Иноджин, встал на колено, достал заветную коробочку с кольцом, с гравировкой подсолнуха на шинке, и открыл её, — ты будешь моей женой? — Да... — тихо промолвила Хима и, нагнувшись к парню, поцеловала его. — Я буду с тобой до самой смерти.***
Шёл снег, светила луна, Иноджин и Химавари шли по бульвару, слушая песни уличных музыкантов. Всё-таки эта жизнь прекрасна.