***
В тот день Изуку нашел в своей тетради по английскому, которую ранее сдавал на проверку, небольшую записку от Ямады-сенсея, который спрашивал его о возможности ему и Айзаве прийти к нему домой ближе к вечеру, чтобы кое о чем поговорить. Поймав на себе взгляд мужчины, мальчик кивнул, подтверждая встречу, хотя он и не видел причин, по которым она должна была состояться. Изуку делал уроки, когда раздался звонок в дверь. Выйдя навстречу, он увидел на пороге двоих героев, сейчас одетых в гражданскую одежду. При этом в руках одного из них была папка с какими-то документами. Изуку пригласил их обоих в гостиную и принес кипяток, чай и какао, чтобы каждый из них имел возможность пить тот напиток, который хотел. Ему было немного неловко от того, что окружающее пространство было наполнено символикой различных героев, но в конце концов они чуть ранее впустили его в свой дом и свое личное пространство. Так что это, наверное, было справедливо. - Признаться, я был удивлен, когда прочитал сегодня вашу записку, Ямада-сан, – тихо сказал Изуку, свернувшись калачиком на кресле напротив героев и сжимая в руках чашку. – Что-то случилось? Мужчины на мгновение переглянулись. Затем Хизаши вздохнул. - Да и нет, – ответил он. – Но обстоятельства сложились так, что нам необходимо кое-что обсудить. И мы предпочли не делать этого в академии. Изуку молча смотрел на сидящего напротив него героя, когда Айзава протянул ему папку, которую до этого сжимал в руках. - Мы нашли это на наших столах в понедельник, – произнес он. – Незу известен своей манерой иногда развлекаться, занимаясь тем, чем его не просят. Если бы это касалось только нас с Заши, мы бы вероятнее всего промолчали, но это также напрямую касается и тебя. Поэтому мы хотим, чтобы ты прочитал это. Изуку неуверенно протянул руку и взял папку. На мгновение встретившись взглядом с героями, он открыл ее и начал читать. Его глаза расширились, дыхание сбилось, а кровь прилила к лицу, когда он начал осознавать написанное в бумагах, которые передал ему мужчина. Холод поднялся по его шее и остановился в районе затылка, заземляя и немного примораживая эмоции. - Расслабься, малыш, дыши глубже, – тихий голос Левит наполнил его мысли. – Если ты этого не хочешь, они не будут принуждать тебя к этому. Я уверена в этом. А если хочешь, то по-видимому они готовы рассмотреть вариант своего согласия на это, если уж они пришли к тебе с этим вопросом. Хизаши немного обеспокоенно переглянулся с мужем, наблюдая за реакцией мальчика, но в конечном итоге поднялся с дивана. Присев перед ним на корточки, он осторожно взял его руки в свои (тому, что те были холодными, он даже не удивился) и посмотрел в глаза ребенка, которые частично заволокло розовым сиянием. - Ты слышишь меня, слушатель? – мягко спросил он и, дождавшись слабого кивка, продолжил – Мы понимаем тот факт, что подобный вопрос встал перед тобой неожиданно, нам самим потребовалось несколько часов, чтобы обработать эту мысль. Но я уверяю тебя, что решение, каким бы оно ни было, мы будем принимать вместе, втроем, на равноправной основе. Потому что оно касается нас всех и тебя тоже. И в независимости от того, к чему мы придем в итоге, я клянусь, что ничто в наших отношениях не изменится к худшему. И мы не хотим, чтобы ты боялся высказать то, что действительно думаешь и чувствуешь, из страха перед негативными последствиями. Ты можешь поверить нам в этом? Изуку неуверенно кивнул мужчине, глядя в его глаза. Холод продолжал растекаться по его телу вслед за прикосновениями предшественников, но все же он не смог в полной мере подавить отчаянную и почти болезненную надежду, которая впилась в его истерзанное сердце. Слезы упали на лежащие у него на коленях бумаги. Подошедший к нему Айзава осторожно забрал папку, положив ее на стол, и чуть сжал его плечо в поддержке. - Если ты не готов говорить об этом сейчас, то мы ни в коем случае не будем настаивать, – негромко произнес он. – И в этом случае мы предоставим тебе право самому выбрать время и место для этого разговора. Если ты хочешь, чтобы сейчас мы ушли, мы уйдем. Изуку закусил губу, его пальцы подсознательно сжали руки Ямады, не желая отпускать их тепло. Он покачал головой. - Ос… Останьтесь, – тихо прошептал мальчик сквозь слезы. Они остались, молча заземляя ребенка своим присутствием. Шота присел на подлокотник его кресла, проводя рукой по его волосам. При этом время от времени он явственно ощущал струящиеся под его пальцами холодные потоки. Духи тоже пытались успокоить мальчика. Изуку приник головой к сидящему рядом с ним герою, чувствуя тепло его тела и ровное дыхание. Несколько мгновений он пытался понять, что в этом ощущении было ему так непривычно по сравнению с предшественниками. У него по-прежнему было такое чувство, что дело не только в температуре. - Он дышит, – с тихой грустью подсказал в его подсознании Шестой. – Мы – нет. Изуку задумался над словами предшественника. Он никогда не обращал на это внимание, но это было действительно так. Духи могли говорить, но, когда они молчали, никто из них на самом деле не дышал. Они были лишь тенями давно умерших людей, им не нужен был кислород или его аналоги. Хизаши наблюдал за мальчиком, осторожно и ненавязчиво растирая его холодные руки, чтобы тот не замерз окончательно. В глубине души он был рад, что тот позволил им остаться. Так они хотя бы смогут немного заземлить ребенка и не допустить сильного эмоционального срыва. - Я не понимаю, – тихо заговорил Изуку словно самому себе. – Почему директор Незу решил сделать это. Он против того, чтобы кто-то жил без даже формальных родителей из-за сложностей с документами и прочим? Должно быть неудобно, что я как бы сам по себе, но в то же время по закону не могу отвечать сам за себя. - Боже, слушатель, конечно, нет! – воскликнул Хизаши – Незу скорее будет возиться со всей этой бюрократией, чем позволит кому-либо взять кого-либо под опеку чисто для галочки. Да если кто-то попытается провернуть подобное только ради того, чтобы упростить юридическое оформление чего бы то ни было, он превратит его жизнь в ад. - Незу очень ревностно относится к тому, чтобы все ученики в независимости от их причуд и ситуаций, в которых они оказались, были в безопасности. Как физической, так и психологической, – заговорил Шота. – И взятие кого-либо под опеку – это слишком серьезное решение, чтобы он мог позволить себе проявить небрежность. Поэтому можешь быть уверен в том, что он просчитал все варианты тысячу раз, прежде чем заняться оформлением этих документов. Это отнюдь не шутка или секундная прихоть. - Это могло бы ею быть, если бы это касалось только нас, слушатель, – добавил Хизаши. – Незу иногда так развлекается. Заранее присылает приглашения на еще не назначенные вечеринки или что-то в этом духе. Например, документы для заявки на обучение чему-то и тому подобное. Но в данном случае это затрагивает не только нас, но и тебя. Изуку чуть закусил губу, слушая героев. - Простите, – тихо пробормотал он. – Я… Я не хотел доставлять вам неудобств, чтобы вы чувствовали, что должны прийти сюда с этим разговором. Шота вздохнул, проведя пальцами по волосам мальчика. - Почему ты думаешь, что это неудобства? – негромко спросил он. - Потому что это они… - речь ребенка была похожа на вопрос. Сердце Хизаши почти разбилось от того, сколь смиренно прозвучал голос мальчика. Он чуть крепче сжал его руки в своих, ловя его взгляд. - Это не так, Изуку, поверь нам, – он снова использовал в своей речи имя ребенка, чтобы удержать его внимание на своих словах. – Приехать сюда, чтобы просто поговорить, позаботиться о тебе, когда тебе нужна помощь, это не неудобства, никогда ими не были и никогда ими не станут. Если бы могли, мы бы с Шо подписали эти бумаги еще тогда, потому что мы действительно хотим показать тебе, какой может быть любящая семья, но мы не сделали этого. Но не потому, что передумали или не желаем попробовать стать для тебя кем-то большим, чем героями и учителями, а потому что решать подписывать их или нет – это в первую очередь твое право, а не наше. Изуку слабо всхлипнул и практически обмяк в кресле. Айзава осторожно поддержал его, не дав окончательно развалиться на части. - Заши прав, малыш, – тихо сказал мужчина. – Мы с радостью примем тебя в нашу семью, но мы не будем навязывать тебе наше решение или желания. Мы просто хотим услышать твою позицию. Но не то, что тебе много раз говорили, или то, что, как тебе кажется, было бы правильным ответом, а то, что ты хочешь на самом деле, – его пальцы осторожно коснулись груди мальчика. – О чем мечтает твое сердце. Изуку почувствовал, что что-то в его душе отчаянно сжимается. Когда-то он уже верил, что у него может быть любящая семья, а потом оказалось, что такому, как он, не положено ее иметь. Когда глаза матери, направленные на него, стали в лучшем случае безучастными, а в худшем – полными нескрываемого неудовольствия или едкого разочарования. Он почувствовал, как осторожные руки заключили его в нежные ледяные объятья, но раздавшийся в его мыслях голос на этот раз принадлежал Первому, а не Левит. - Малыш, послушай меня, хорошо? – тихо произнес мужчина – Право на семью есть у каждого человека, но, к сожалению, не всем из нас удается обрести ее с теми, кто связан с нами кровью. Я знаю это, поверь, – перед глазами Изуку промелькнуло несколько образов, многие из которых были связаны с насилием, он знал, что это были воспоминания предшественника о его брате, единственном родственнике. – Но это не означает, что у нас нет шанса на то, чтобы найти тех, кто сможет дать нам семью, невзирая на отсутствие кровных уз. Изуку прикрыл глаза, погружаясь в вереницу других воспоминаний. Наверное, он почти не удивился, когда понял, что их основным героем был знакомый ему человек – Второй. Он чуть улыбнулся, ощущая сквозь призму их общей памяти тепло уз, которые связали двоих мужчин в далеком прошлом. И не только их. Айзава и Ямада молча наблюдали за мальчиком, который закрыл налитые белым сиянием глаза, погружаясь в свои мысли. При этом Шота ощутил довольно заметный холод, который пронизывал мышцы ребенка, но по-видимому не доставлял тому дискомфорта. Изуку чуть вздрогнул, когда понял, что воспоминания предшественников медленно перетекли в его собственные. В них не было его матери, но мелькали другие люди. Гран Торино и Левит, Тсукаучи и Санса, Айзава и Ямада. При этом общее ощущение тепла и каких-то уз осталось прежним. Изуку открыл глаза, глядя на сидящих рядом с ним героев. Те терпеливо ждали, когда он немного разберется в запутанном клубке собственных чувств и даст им хоть какую-то обратную связь по результатам этого процесса. Он всматривался в их лица, подсознательно анализируя их взгляды, настроение, жесты. Изуку не обучался прицельно чтению языка тела, но его учителем был богатый и не очень хороший жизненный опыт, когда от умения понять истинные намерения людей зависело, успеет ли он избежать наказания или побоев. Оба мужчины явно заметили его намерения, однако не изменили свои позиции, позволяя ему читать их. Его взгляд скользнул в сторону все еще лежащих на столе бумаг. Он не был уверен в том, как на подобное отреагируют Тсукаучи, его одноклассники, другие люди, но сейчас он отчетливо понял, что хочет этого. - Я… - тихо выдохнул Изуку – Я бы хотел этого. Хотел подписать их, если… Если вы не против… Не против меня. Хизаши с улыбкой вздохнул, осторожно перемещая свои руки с ладоней мальчика на его плечи. - О, слушатель, – мягко произнес он. – Малыш, Изуку. Мы просто не можем быть против. Точно не против тебя. С причудой или без нее, одного или вместе с призраками, не имеет значения. Это по-прежнему ты и мы хотим, чтобы ты был частью нашей семьи. Слезы потекли по щекам Изуку, когда он сперва неуверенно, но затем более доверительно наклонился в объятья героя. Накрывшее его со спины тепло дало ему понять, что его муж также молчаливо присоединился к ним. Изуку не отстранился, позволяя внешнему теплу и внутреннему холоду медленно растворить его в себе.***
Несколько дней спустя он немного неуверенно переступил порог квартиры, в которой жили двое мужчин и три их пушистых соседа. С его плеча свисала сумка с вещами, среди которых по-прежнему была его стажерская форма. На самом деле Изуку было грустно расставаться со ставшим ему по-своему родным полицейским управлением, которое дало ему приют в самое темное время его жизни, стало тихой гаванью, где он пережил шторм и стал сильнее, и помогло найти путь в новую жизнь. Но он больше не находился под их опекой и потому не считал себя в праве удерживать прежний статус. Однако, когда он принес Тсукаучи свою форму, инструменты, удостоверение и значок, чтобы сдать все это офицеру, мужчина лишь с улыбкой спросил действительно ли он хочет оставить эту часть своей жизни в прошлом. Изуку знал, что лгать не имеет смысла, и потому честно покачал головой, пытаясь объяснить, почему у него нет выбора, кроме как сделать это после того, как он решил попытаться найти семью в этом мире и перешел под опеку героев. Тсукаучи с улыбкой выслушал его слова и протянул ему несколько листов бумаги, на которых уже стояли подписи Айзавы, Ямады и самого офицера. Свободным оставался только слот для подписи самого Изуку. Это было заявление на продолжение стажировки в полиции. Но уже не в качестве подопечного, а по праву студента геройского направления, которое приравнивалось к обучению в полицейской академии. - Ты можешь остаться и в нашей команде, если хочешь этого, – мягко сказал детектив. – Тебе не обязательно выбирать что-то одно. Так что подумай над этим. Изуку не думал, он просто подписал бумаги, потому что он действительно не хотел отказываться от того, что стало частью его нового «я». Сейчас же он немного неуверенно, но все же прошел в гостевую спальню, которая теперь была официально переименована в его комнату, и, оставив сумку неподалеку от двери, упал на кровать. К нему запрыгнул пушистый Бандит и Изуку с рассеянной улыбкой погладил его, закрывая глаза. Спустя более десяти лет он наконец-то снова был дома.