Кровавые ромашки

      Девушка судорожно вдыхает. Очередные цветы летят в мусорное ведро. Дышать тяжело, всё тело болит. Тишину квартиры прорезает неожиданный телефонный звонок. ~Ник?, ты как? - по голосу можно было понять, что парень взволнован. ~ Я в порядке. - девушка зашлась новым приступом кашля, - просто приболела слегка.       Слегка, ага, конечно. Она не выходила из дома уже несколько недель: просто не могла. Цветы были повсюду и не давали ни минуты на то чтобы свободно вздохнуть. Ромашки постепенно заполняли всё её тело, оплетая органы и не давая ни единого шанса на спасение. Бутоны распускались один за другим, вырываясь из под кожи, белые лепестки с каплями крови падали на кафель при очередном приступе кашля. Аромат ромашек перемешался с металлическим запахом крови и заполнил всю квартиру.       Некогда красивая юная девушка медленно угасала в одиночестве. И во всём была виновата эта гребанная любовь, этот до боли красивый парень и она, по уши влюблённая в него дура, которая не хотела верить, что для него она просто подруга.       Подруга, которая всегда поддержит, обнимет, пригреет, простит, примет любым. Он был для неё идеалом. Его шелковистые волосы, широкие сильные плечи, накаченные руки, иногда столь нежно обнимавшие её. Она готова была погрузиться в него с головой, утонуть в его глазах-зеркалах. Но судьба решила иначе.       Всё началось с кашля — казалось, обычная простуда, но однажды утром из лёгких вместе с кашлем вылетел окровавленный лепесток. Первый лепесток, первый сигнал, начало отсчёта её смерти — медленной, но верной. Тогда ей всё это казалось каким-то бредом, она старалась чаще видеться с ним, чтобы только легче стало, дышать было чем, не понимая, что этим только приближает неизбежный конец. Потом появились бутоны, новые ощущения, новая боль: теперь кашель совмещался с регулярными прорывами на коже, тонкие струйки стекали по телу — девушка срывала бутоны, стараясь избавиться от них, отрицать факт приближающейся смерти.       Ей всего 21, она не готова, только недавно переехала из Самары в Москву, жизнь только наладилась, и вот — пожалуйста. Гребанные ромашки, гребанный Шепс, гребанная любовь, гребанная осень и столь желанное умиротворение.       Она не дура, понимает, что осталось пару дней, но сил написать, позвонить Олегу нет. Единственный, кто может её спасти, даже не догадывается об этом. Слезы стекают по щекам. Она лежит на кровати, бордовые волосы смешались с цветом крови на белоснежной простыне. Ромашки растут с новой силой, а она держит в руках телефон и просто смотрит на фотографию, фотографию их с Олегом объятий, за пару дней до того, как она исчезла, перестала выходить из дома.       Олег весь день ходил напряженный, уже несколько недель он не видел подругу. Он ждал, что она позвонит, предложит как раньше пойти в кино, на каток, гулять. Но она молчала, тогда он позвонил сам и получил ответ, что она болеет, он решил приехать, привезти продуктов, лекарств и просто поддержать, но ему не открыли. Он ушёл.       Однако сегодня всё было странно: с самого утра у него было плохое предчувствие, наконец, днем не выдержав, он вновь позвонил девушке, но та не ответила. Шепс напрягся, а потом сорвался и поехал к ней. И не зря.       Дверь в её квартиру оказалась открыта. Медиум зашел. - Нииик? - парень огляделся. - Ты тут?       Пройдя в коридор, он увидел капли крови на полу, кровавый след от руки на стене и открытую дверь в спальню. Воздух был наполнен металлическим запахом. Олег рванул к спальне, войдя, он рухнул на колени рядом с подругой. - Н-ника, - глаза парня бегали по телу девушки. - это что? - Это? - голос младшей был тихим и слабым, - Это моя любовь, Олеж, твоя любовь. Ромашки, ты ведь их так любишь. А меня? Меня ты сможешь так же полюбить?       Парня затрясло, он понимал, что происходит, и отказывался в это верить. Он прижал девушку к себе, от чего та зашлась новым приступом кашля. Тишину нарушали лишь её попытки вдохнуть, схватиться за жизнь, не отпуская. - Прости, прости меня, Ник, я… - парень запнулся, - Я не могу, ты потрясающая, но ты мне как сестра...       Девушка тихо рассмеялась, а затем прижалась к губам парня.       В ту же секунду её тело ослабло, а через горло проросла последняя ромашка. Олег держал на руках тело своей подруги, которое было больше похоже на клумбу ромашек, слезы покатились по его щекам, он никогда себя не простит, никогда не забудет и никогда больше не полюбит ромашки. Он будет каждый год приходить и оставлять на её могиле новый букет, букет ромашек, с кровавыми каплями на лепестках.