change.

Парень волочил ноги по тротуару, пиная кедами редкие камушки. Из-за перекрытой улицы, по которой он обычно добирался до станции метро, ему пришлось сделать круг. Экзамен по истории выбил из него остатки сил и жизненной энергии, вынуждая идти медленнее, чем обычно. Несмотря на то, что он сегодня совсем не выспался, а его лучший друг не появился в институте, его настроение было на высоте. Успешно сданный экзамен был большим событием для него, а определением успеха – «тройка» в зачетной книжке. Брюнет свернул к широкому шоссе, когда телефон в кармане завибрировал, оповещая о входящем звонке. На экране высветилось имя Тэхена и три дурацких эмоджи, выбранных на их последней пьяной ночевке. Он улыбнулся и нажал на зеленую кнопку, ожидая услышать раздраженный и заспанный голос друга. — Чимин, ты где?! — Пак удивленно вскинул брови и невольно притормозил. Он никак не ожидал услышать голос своего хена сейчас. — О, Юнги-хен, ты у Тэ? — взвинченный голос Юнги ничуть не сбил его приподнятого настроения, а только больше раззадоривал подразнить старшего проигрышем в споре. — Я тоже скоро буду там. Дождись меня, и готовь самую лучшую и искреннюю похвалу, потому что я все-таки сдал экзамен! Чимин моментально ускорил шаг, желая быстрее встретиться с друзьями. Юнги всегда было тяжело вытащить из дома, а если он и приходил к Тэхену, то обычно поругаться с Паком или попросить пачку рамена, потому что ему было лень идти в ближайший магазин. — Хорошо. Ты сейчас где находишься? — Чимин немного стушевался из-за отсутствия реакции Мина на сказанное, но решил, что у него еще будет повод поглумиться над старшим. — Направляюсь к метро, а что нужно зайти в магазин? — брюнет повысил голос, пытаясь перекричать резко усилившийся уличный шум. — Погоди, тут какая-то забастовка чтоли? Такое скопление людей.. Чимин практически дошел до нужного перекрестка с шоссе, откуда доносился галдеж, редкие вскрики и возмущенные гудки машин. Он видел, как люди толпятся на проезжей части, и с каждым его шагом их становилось все больше, а гул становился все громче. Парень машинально сбавил шаг и начал озираться, чтобы придумать, как обойти разрастающуюся толпу людей. Сейчас ему не было интересно, что там происходит. Он слишком устал и, как можно скорее, хотел оказаться в квартире Тэхена, чтобы выпить своего праздничного пива вместе с друзьями. — Кажется, я могу задержаться, но не думаю, что это надолго. — разочарованно произнес он, намереваясь перебежать дорогу в неположенном месте. — Нет, Чимин! Убирайся оттуда. Скорее! — последнее, что успел услышать брюнет до того, как его нагло толкнул прохожий, убегая в противоположную от шоссе сторону и выбивая из его рук телефон. Толпа начала рассыпаться на его глазах. Люди, как букашки, разбегались в разные стороны. Все это сопровождалось визгами и гулом автомобильных гудков. Хаос охватил все близлежащие к перекрестку улицы. Чимин медленно попятился назад, не теряя из виду происходящего. Мимо проносились люди. Они толкались, кто-то падал на асфальт, но это никого не заботило. Паку показалось, что некоторые из них не убегают, а преследуют других. Его догадки подтвердились, когда он проследил глазами за странным мужчиной, который в последствии повалил убегающую девочку на асфальт. Чимин подорвался с места, чтобы помочь, но застыл в ужасе, услышав истошный крик и увидев, как по асфальту растекается лужа ее крови. Мужчина остервенело вгрызался в шею подростка, разрывая кожу и сухожилия. Брюнет в панике заозирался, замечая подобную картину повсеместно. Мозг подкидывал кадры из фильмов ужасов про каннибализм или зомби-апокалипсис, пытаясь осознать происходящее. Любой из этих фильмов говорил об одном – в такой ситуации стоит бежать как можно дальше, и Чимин наконец рванул в противоположную от шоссе сторону. Увлекаемый толпой Пак долго бежал по прямой улице, не сбавляя хода. Он старался не смотреть по сторонам, чтобы не видеть причину истошных человеческих криков. Чимин чуть не споткнулся, когда его резко оглушил вой сирены. Сигнал тревоги звучал со всех сторон, оповещая население об опасности и подталкивая быстрее укрыться в безопасном месте. Минуя первый небольшой перекресток, Чимин притормозил на углу здания, пытаясь привести сбитое дыхание в порядок. Грудная клетка болезненно реагировала на каждый последующий вдох, голова сильно кружилась из-за физической нагрузки на голодный желудок. Ему очень хотелось пить, а от монотонного воя сирены звенело в ушах и, казалось, что голова вот-вот лопнет. Он упер руки в колени и склонился, оперевшись спиной о кирпичную стену. Толпа начала рассеиваться и разбиваться на редкие кучки паникующих людей, оставляющих за собой трупы на асфальте. Он громко взвизгнул, когда ощутил, как теряет равновесие из-за того, что кто-то схватил его за лодыжку и сильно потянул в сторону. Чимин свалился на тротуар, больно ударяясь поясницей. Он уставился круглыми от неожиданности глазами на человека, повалившего его на пол. Хилый парень, примерно его возраста, хватался за голени и пытался навалиться сверху. Его лицо было в крови, и на контрасте Пак заметил молочно-белые радужки глаз. Он цеплялся за одежду Чимина окровавленными ладонями, сжимая пальцы так, что на коже наверняка останутся синяки. Чимин в панике отпихивал нападавшего руками и ногами, не давая ему возможности себя поранить, но периодические удары по рукам и голове были безрезультатны. Встать на ноги, обезумевший парень ему не давал и не мог подняться сам, придавливая своим весом. Чимин надеялся, что кто-нибудь сможет ему помочь, но он был насколько незаметен и незначителен для этой суматохи, будучи просто очередным барахтавшимся на углу улицы парнем среди сотни точно таких же вокруг. Вкладывая все силы в последний толчок, Паку удается освободиться от мертвой хватки. Соскользнувший со спины рюкзак напомнил о себе тихим стуком об асфальт. Мозг не придумывает ничего лучше, чем ударить нападавшего в ответ. Того, что Чимин просто отбивается было недостаточно, поэтому он перехватил лямку рюкзака покрепче и замахнулся единственным «оружием» на атакующего. Удар по голове пришелся сбоку, а инерция сделала свое дело, разгоняя полупустой рюкзак с учебником по истории и бутылкой воды, утяжеляя его содержимое. Везением было то, что рюкзак с силой впечатал голову парня в кирпичную стену. Чимин готов был поклясться, что услышал, как треснул его череп, а на светлом кирпиче остались следы крови, но это только немного замедлило нападавшего. Паника окончательно поглотила разум, и Чимин отчаянно вскрикнул, хватая парня за волосы и ударяя его головой о кирпичи снова и снова. Темно-красное пятно на стене быстро увеличивалось, но он судорожно бил его до тех пор, пока тело в руках не перестало сопротивляться. Пак разжал пальцы, и голова грузно упала на асфальт, медленно разливая свежую кровь по тротуару. От осознания того, что он только что своими руками убил человека, его бросило в жар и закружилась голова. Чимин не чувствовал похолодевших от ужаса конечностей и тупо таращился на безжизненное тело рядом с собой. Ему не верилось, что он способен на такое, хоть и под страхом смерти. Он утер вспотевшее лицо рукавом фланелевой рубашки и заметил на дрожащих руках чужую кровь. Его тело мелко затрясло, а в ушах неистово звенело от пережитого кошмара. Брюнет посмотрел на свои ладони и начал истерично вытирать их об джинсы, пачкая еще больше уже грязную одежду. От потрясений сознание перестало нормально функционировать, но мозг на автомате продолжал искать выходы из этой опасной ситуации, чтобы спасти свою жизнь. Находясь в шокированном состоянии, он уже раздумывал, как быстрее и безопаснее добраться до квартиры Тэхена пешком. На трясущихся ногах Чимин предпринял попытку подняться с пола, но тут же резко упал обратно, испугавшись звука разбивающих кирпичи пуль. Пока его борьба на асфальте продолжалась, он не заметил за гулом улицы звуки выстрелов, которые теперь отчетливо резали слух в опасной близости, а пули оставляли следы на зданиях неподалеку. Чимин ощутил, как сердце вновь ускорило ритм, а глаза быстро забегали по округе, пытаясь найти очередной источник опасности. Через квартал на соседнем перекрестке стоял армейский внедорожник, а за ним бронеавтомобиль. Чимин бросил взгляд на длинную улицу, заметив в ее конце около десятка людей в форме спецназа. Он сделал вывод, что военные хотят оцепить район, чтобы предотвратить распространение жестокости по всему Сеулу. Очередной ряд выстрелов, вырвал Чимина из прострации. Он вновь поднялся на ноги, пригибаясь ближе к земле. Пак пытался смешаться с редкой толпой, огибая уже раненных людей и петляя, в надежде, что его не зацепит шальной пулей. Приближающиеся звуки выстрелов подгоняли, а оставшиеся в живых люди вокруг в панике разбегались в разные стороны, прижимаясь ближе к фасадам еще целых зданий. Окончательно выдохшись, Чимин оказался на следующем пересечении улиц и нырнул в узкий проход между витринами небольших розничных магазинов на углу. Он прижался спиной к стене и устало осел на асфальт, продолжая выглядывать с торца здания. Нападения продолжались, и ко всему прочему, добавился новый повод для паники в виде звуков стрельбы на соседних улицах. Казалось бы, нахождение отрядов спецназа должно было успокаивать и дарить ощущение безопасности, но это было не так. К истошным воплям людей теперь добавилась бесконечная пальба из автоматов и еле слышимые командные крики военных. Чимин вздрогнул, когда стеклянная витрина разбилась прямо над его головой. Из магазина вывалилось несколько человек, и моментально поднимаясь на ноги, они рванули прямо на громкие звуки, параллельно нападая на еще не успевших укрыться людей. Пак сильнее вжался в стену, но продолжал смотреть на происходящее. Прошло не больше получаса, но пресыщенные событиями минуты превратились для Чимина в нескончаемое мучение. Он пропустил мимо себя еще несколько таких же монстров, зомбировано идущих на выстрелы. Иначе чем монстры он думать про этих людей уже не мог. На их телах были раны абсолютно не совместимые с жизнью, но они продолжали двигаться по непонятной для Чимина причине. Происходящее никак не хотело укладываться в его голове, и будь все это рассказом, то он бы никогда в такое не поверил. Но Чимин сидел прямо здесь, будучи невольным свидетелем этого кошмара. Буквально на минуту все затихло, и Пак уже успел понадеяться, что все закончилось. Он поверил в то, что военные справились с натиском обезумевших убийц, и ему больше не придется наблюдать за актами каннибализма, но отдаленное гудение сирены разрезал шелест автомобильных шин. Очередной ряд выстрелов не заставил себя долго ждать, выбивая стекла из домов и разбивая кирпичи фасадов. Чимин хотел зажмуриться от возобновившихся криков военных и звуков падающих на асфальт безжизненных тел, но заставлял себя следить за происходящим дальше. Солдаты палили без разбора, зацепляя пулями и ни в чем не повинных нуждающихся в помощи людей. Надежда, зародившаяся в сердце минуту назад, потухла, и он ощутил, как его глаза наполняются слезами. Разве гос-службы не должны защищать их, когда это так необходимо? «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих», – прозвучало в голове воспоминание низким голосом. Чимин тогда долго спорил с Юнги, уверяя, что всегда найдется тот, кому не все равно на чужие проблемы, но блондин лишь отрицательно мотал головой, подкрепляя изречение своим жизненным опытом. Пак не хотел осознавать правдивость слов старшего именно таким путем, но жизнь распорядилась иначе, показывая, как безжалостны могут быть люди. Чимин сильнее вжался в стену, закрывая уши ладонями и жмурясь до звезд перед глазами. Паника накатывала теперь с оттенком отчаяния. От ощущения безысходности что-то больно сжималось в груди, а дыхание становилось рваным. Кажется, он все-таки расплакался. Было страшно думать о том, что могло случиться с его мамой, которая сейчас, как ни кстати, на работе. А Тэхен и Юнги? По телефонному разговору казалось, что они уже знали о происходящем. Тогда, может, хотя бы они были в порядке? Резко наступившая тишина прервала тираду беспокойных мыслей. Чимин на секунду подумал, что он умер, но то, что он сумел открыть глаза, свидетельствовало об обратном. Он медленно отнял ладони от лица и огляделся. Улица пустовала. От военных остались лишь черные полосы от шин и пустые гильзы на асфальте, даже вой сирены стих. Мертвый переулок больше не нуждался в «зачистке», и солдаты двинулись дальше по намеченному сектору. Прислушавшись, Чимин уловил суматоху где-то в отдалении, но по периметру все было относительно тихо. Ни одной живой души – только усеянная трупами безмолвная улица. Чимин оставался на месте, продолжая тупо таращиться на изувеченное окружение, не понимая, что ему теперь делать. Разум опустел, оставляя лишь тихий звон в ушах. Все мышцы напряглись, в попытках уловить мельчайшие детали, и когда Чимину удалось выявить что-то постороннее, сердце вновь ускорило ритм, пропуская сквозь тело отличающийся от уже привычных звук. Тяжелое шарканье и тихое мычание пугали до чертиков безоружного парня. Пак испуганно оглядывался, в надежде не встретиться с опасностью вновь. Он приподнялся на ноги и выглянул из-за перекрывающей обзор витрины. Чимин панически искал глазами источник звука, надеясь обнаружить его раньше, чем тот сам его найдет. Наконец заметив в поле зрения какое-то движение, брюнет машинально сжался, пригибаясь ближе к земле. На фасад соседнего здания опирался парень в военной форме. Он тяжело дышал и держался за правый бок. Он не выглядел опасным из-за своего очевидно уязвимого положения, но и доверия после увиденного тоже не вызывал. Молниеносно сделанные выводы и порыв неоправданной смелости заставили Чимина выйти из своего укрытия и приблизиться к незнакомцу. Оказавшись на меньшем расстоянии, он смог разглядеть кровь на форме и ладонях солдата. У Чимина ранее были предположения, что парень был ранен, и ему тяжело было это признать, но он почувствовал облегчение убедившись в этом. Только заметив Пака, военный машинально ухватился за рукоять автомата, из-за чего брюнет в страхе остановился, приподнимая руки и показывая свою беззащитность. Парень не выглядел агрессивным, скорее сильно измученным. Находясь вблизи, Чимин увидел быстро бледневшее лицо, капельки пота на лбу и слегка затуманенный взгляд. — Я.. Я.. — от растерянности залепетал Чимин. Он не знал, что стоит говорить в таких ситуациях, но треск рации в нагрудном кармане парня избавил его от нужды продолжать. — ..Хосок!..Чон Хосок! Ты меня слышишь? — парень вздрогнул, хватаясь за устройство и подкручивая колесико, чтобы убавить громкость. — Нужно уходить. — твердо произнес солдат, игнорируя голос из рации. — Но ты ранен. — вновь подал голос Чимин, не двигаясь с места. — Тогда тем более. — Чон приподнял руку, прося о помощи. Чимин подорвался с места, перекидывая протянутую руку через плечо. Учитывая, что парню было тяжело стоять на ногах – передвигаться самостоятельно для него будет невыполнимой задачей. Брюнет схватился крепче и зашагал в сторону улицы, от которой несколько минут назад в страхе убегал. Теперь он знал наверняка, куда им обоим нужно пойти, и ему оставалось только надеяться, что им удастся добраться до туда. — Куда ты собрался? — уверенность Чимина смутила солдата, но он все равно следовал за ним. — В аптеку. Тебе нужна медицинская помощь. Чимин не ожидал от себя такой решимости, но видимо ситуация заставила его собрать остатки смелости воедино и действовать. Аптека была не так далеко, и Пак надеялся, что теперь уже пустая улица не представляет опасности. Пятна крови на асфальте еще не успели высохнуть, из-за чего за парнями оставалась прерывающаяся цепочка следов. Проходя мимо трупов Чимин старался не смотреть в их строну, но, чтобы их не видеть, нужно было совсем закрыть глаза. В воздухе стоял металлический запах крови вперемешку с гарью. Скорее всего, где-то начался пожар, и Чимин вновь задумался о масштабах катастрофы. Вероятно, уже весь Сеул пал под натиском нечеловеческой жестокости, и надежда на спасение больше не имеет никакого смысла. Вывеска аптеки показалась через несколько минут хромой, но активной ходьбы. Все это время Хосок, логичный вывод об имени сделал Пак, молчал. Ему лишь оставалось строить догадки и обстоятельства ранения нового знакомого. Что если его укусили? Вдруг он тоже озвереет, и Чимин, в попытках спастись, только больше подвергает себя опасности? Открытые стеклянные двери не уцелели, и Чимин ощутил, как его вновь охватывает паника. При входе, как и везде вдоль улицы, валялось несколько тел, которые им предстояло аккуратно обойти. Он в страхе дернулся в сторону, когда заметил движение от, казалось бы, уже мертвого человека на земле. Чимин крепко сжал запястье парня, от чего тот зашипел и самостоятельно ускорился, преодолевая потенциально опасный промежуток. Быть абсолютно беззащитным с раненым на шее в нынешних обстоятельствах было не лучшей перспективой для них обоих. Парни ввалились во внутрь, громко ступая по разбитому стеклу. Хосок застопорился в проходе, указывая Чимину на белый роллет под потолком – это было единственным решением проблемы поломанных дверей. Чон шумно выдохнул, опираясь на стену и наблюдая за тщетными попытками младшего самостоятельно задвинуть тяжелые ставни. Пальцы дрожали и соскальзывали, но опустив дверь чуть ниже, Чимин смог ухватиться крепче и закрыть ее практически до конца. Осторожно передвигаясь по пустынному залу, парни прислушивались на наличие подозрительных звуков, но вокруг было тихо. Чимин усадил раненного ближе к кассовой стойке и вновь осмотрелся. За витриной было пусто, а из подсобного помещения не доносилось ни звука. Он обернулся на тяжело дышащего Хосока, который, казалось вот-вот отключится, решая больше не медлить. Чимин перемахнул через стойку, чтобы достать что-то полезное со склада. Среди сотни мелко подписанных ящиков бинты и антисептик нашлись быстро, но с анальгетиками и антибиотиками было сложнее. Хоть Пак и немного смыслил в препаратах, его знаний не было достаточно для того, чтобы подобрать подходящий. С трудом вороша накопившиеся за жизнь знания, он нервно рылся среди сотни похожих друг на друга упаковок. Обстановка моментально разрядилась, когда взвинченный Чимин влетел в торговый зал, роняя из рук часть содержимого. Он услышал тихий смех Хосока и встретился глазами с добрым, но уставшим взглядом. Чон слабо, но благодарно улыбнулся, заметив замешательство парня. Старший больше не пугал Чимина так, как в момент их встречи. Он не убил его тогда, и Пак хотел верить в то, что Хосок не был причастен к пальбе по беззащитным людям. Сейчас они оба были заложниками ситуации, и их социальные роли не имели никакого значения. Под слоями одежды оказалась кровоточащая рана от пули. Она прошла в аккурат под бронежилетом, задевая мягкие ткани. Чимин тяжело вздохнул, распаковывая антисептик и марлю. — Пуля прошла по касательной, и в целом ничего жизненно важного не задела, — рассматривая ранение, заключил Чимин. — Было бы хорошо наложить швы, но я этого не умею. Думаю, что мы справимся и так. — Спасибо большое, доктор..? — иронизируя, произнес Хосок, подталкивая Чимина представиться. — Пак Чимин. — ..доктор Пак. — закончил Чон, сдерживая улыбку. Чимин поднял на раненого хмурый взгляд. — У тебя, что температура?! — демонстративно прислоняя ладонь ко влажному лбу, тихо возмутился Чимин. — Как можно шутить в такой ситуации? Ты, буквально, лежишь тут на полу при смерти! — Ты только что сказал, что я буду жить. Так почему я должен грустить? Чимин обреченно покачал головой, закатывая глаза. Он действительно обнаружил у парня жар, но был уверен, что такое поведение обусловлено совсем не этим. Выпив двойную дозу болеутоляющего, Чон почувствовал сильную сонливость. Тело невыносимо болело, а при каждом вдохе перевязка неприятно впивалась в свежее ранение. Сил говорить с Чимином у него не было, хотя хотелось узнать про него хоть что-то. Для старшего был удивителен тот факт, что парень сумел каким-то образом уцелеть, оказавшись в самой гуще событий. Повышенная температура не спадала еще пару дней, и практически все это время Хосок спал. Чимин три раза в день будил его для перевязок и приема таблеток, отмечая, что с каждым пробуждением Чон чувствовал себя лучше. Чимину приходилось сутками жевать энергетические батончики и умирать от скуки, читая какой-то посредственный настольный роман, который он нашел за кассовой стойкой. Иногда он слышал зараженных людей снаружи, но они не обращали внимания на их укрытие из-за тишины внутри. Он задавался вопросом о количестве времени, которое им еще предстоит здесь провести. Пак не знал, что происходит в мире, и что будет с ними в дальнейшем. Эти мысли терзали его каждый день с момента пробуждения и до самой ночи, пока усталость не брала верх над тревогой. На утро четвертого дня Чимин неохотно разлепил глаза, различая в тишине еле слышимое шуршание. Он раздраженно перевалился на бок, тут же вскакивая на месте от осознания постороннего звука. Глаза забегали по помещению, а сердце слишком резко для пробуждения ускорило свой ритм. В отдалении сидел Хосок, непринужденно жуя уже осточертевшие Чимину батончики и нажимая кнопки на своей рации. Видимо, ему все-таки удалось избежать заражения, а воспаление пошло на спад, забирая с собой повышенную температуру. — Где ты этому научился? — спросил Хосок во время очередной перевязки. — Моя мама работает медсестрой. — чуть помедлив, произнес Чимин. — В детстве я часто падал и ранился, поэтому со временем научился делать простые повязки и правильно обрабатывать раны, наблюдая за ней. — он почувствовал, как в груди вновь завязывается тугой узел страха за ее судьбу. — Маме приходилось много работать, и она часто брала меня с собой на смены в больнице. Так я узнал про особенности лекарств и насмотрелся на более сложные случаи, чем разодранные от падения с велосипеда колени. Он не поднимал глаз, боясь встретиться со взглядом полным сожаления, от которого его наверняка пробьет на слезы. Чимин не теплил надежд о том, что кто-то из родных мог уцелеть в такой ситуации, но от этого понимания не становилось легче. — Справляешься лучше, чем новобранцы в моей дивизии. — улыбнулся Хосок, наблюдая за уверенными действиями рук Чимина. Младший никак не отреагировал, пытаясь правильно сформулировать уже давно созревшие вопросы. — На счет дивизии.. На счет в целом, ну.. всего. — замялся Чимин. — Что вообще происходит? Вновь наступила тишина. Чимин видел во взгляде Хосока, как шестеренки в еще тяжелой голове завертелись. Наверное, он подбирал подходящие слова, или, может, он сам ничего не знал и думал, как правильно сообщить об этом. — Это государственная тайна. — спустя несколько секунд выдал солдат. — Я не могу распространять такую информацию без разрешения начальства. — он безуспешно пытался сдерживать улыбку, но Чимин сразу понял, что тот вновь иронизирует. — Очень жаль. — решил не уступать старшему Чимин. — Мне показалось, что твоему начальству уже плевать на все то, что происходит. Кстати.. А они давали разрешение на то, чтобы тебя подстрелили, или их все-таки можно ослушаться? — он вскинул брови, делая наивный взгляд, параллельно затягивая бинт чуть туже, чем обычно. Хосок зашипел, реагируя на давление в районе раны, а затем тихо засмеялся, кивая головой. — Неплохо.. Но только мне мало, что известно. — он пожал плечами, выдерживая паузу. — Вспышки этого заболевания случались локально и, на тот момент, о нем ничего не было известно кроме характерного поведения, которое ты и сам видел. Слухи быстро распространялись из мед-сан части, и тяжело было определить, где правда, а где приукрашенные выдумки. Но я точно знаю, что болезнь смертельна. Все, кто когда-либо заражались, умирали. — Когда это началось? — отпуская напускную веселость, Чимин уставился на старшего. — Пару месяцев назад. Рано или поздно это все равно бы вышло из-под контроля. Вновь повисла тяжелая тишина. Чимин думал над словами хена, вырисовывая в голове страшные картинки краха привычного для него мира. Правительство не сумело обуздать болезнь за несколько месяцев, и она охватила целый город, а может и большее пространство. Вновь казалось, что все кончено. — Я попробую связаться со старшими и вытащить нас отсюда. — Хосок мягко положил ладонь на плечо брюнета, заметив панику в его глазах. Чимин встрепенулся, ощутив вновь зарождающуюся надежду. Он думал, что уже не осталось такого места, где люди были бы в безопасности, но кажется, у него все-таки был шанс на спасение. На следующий день, Хосок уверенно стоял на ногах и предложил выбираться из этого гиблого места. От второсортной еды уже тошнило, и им нужно было двигаться дальше. Чон отчаянно пытался связаться с сержантом Ким Намджуном – удалось не сразу. Старший уверил их, что на базе сейчас безопасно, и Хосоку нужно только добраться до границы города, где их заберут на внедорожнике. В силу своих возможностей парни постарались взять самое полезное из местных препаратов, не забыв и средства для оказания первой помощи. Когда они уже стояли на пороге, а Чимин нервно переминался с ноги на ногу, Хосок неожиданно подал голос: — Давай сразу договоримся, — Чимин вскинул подбородок и непонимающе посмотрел на Чона. — Ты будешь выполнять все, что я говорю. Если я скажу спрятаться, то ты спрячешься. Если я скажу оставить меня и бежать – ты сделаешь это, без лишних вопросов. Идет? — младший напряженно и неуверенно кивнул. — Просто, мы не знаем наверняка, что нас ждет и не можем оценить все риски.. А учитывая, что я более подготовлен, то отреагирую быстрее. Ради своей безопасности, следуй моим указаниям. С непривычки, солнечный свет слепил глаза. Чимин не отставал от Хосока, буквально наступая ему на пятки. Вокруг стояла мертвая тишина, а тех трупов, которых Чимин видел в первый день, уже не было на своих местах. Парни аккуратно преодолели квартал, вновь оказавшись на злополучном перекрестке. Их целью был небольшой продуктовый в стороне института Чимина. Они хотели ненадолго задержаться там, чтобы перекусить и дождаться знака Намджуна о том, что им можно выдвигаться к границе, где их точно встретят. Собрать целый отряд ради спасения двух человек оказалось непростой задачей, но Ким очень старался это организовать. Находиться за пределами карантинной зоны было опасно, и старшины не хотели рисковать и без того малочисленными отрядами. Чимин вновь убедился в расчетливости людей в нынешних реалиях, но больше никого не осуждал за это. Дверь магазинчика скрипнула, и они оказались в небольшом темном помещении. Продукты с полок были растащены, но ведь наверняка что-то могло уцелеть? Голод был уже нестерпимым. — Эй! — Хосок громко стукнул дверному косяку прикладом, от чего Чимин вздрогнул. — Есть кто живой..? Ну или мертвый? — Хен! — испуганно шикнул Чимин, толкая Чона в плечо. — Расслабься, здесь никого нет. — хохотнул Хосок, проходя глубже в помещение. Чимин недовольно цокнул языком, но последовал за старшим. Намджун вновь вышел на связь через еще два дня. Он сообщил, что ему удалось добиться разрешения на выезд за границы базы, и более того, он сам будет в этом участвовать. Дело оставалось за малым, поэтому на следующий день они были готовы ко встрече с ним. Им нужно было двигаться прямиком на запад, и через сорок минут спокойной ходьбы парни бы оказались на границе. Но учитывая непредвиденные ситуации, чтобы добраться до назначенного места к вечеру, было принято решение выйти в обеденное время. Свежий воздух вновь заполнил легкие Чимина. Предвкушая скорое чувство защищенности, он стоял на крыльце магазина, подставив лицо под весеннее теплое солнце, улавливая мимолетное ощущение спокойствия. Хосок копошился внутри, собирая остатки вещей, но младшему удалось уговорить Чона отпустить его одного. Он не отходил далеко и следил за ближайшим окружением, благо отсутствие зараженных на окраинах города это позволяло. Чимин неоднократно задумывался о том, как ему повезло встретить старшего в тот день. Не случись этого, он, вероятно, давно был бы мертв. Он постоянно благодарил Чона за свое спасение, но тот отнекивался, утверждая, что все было наоборот. Умиротворение вмиг сменилось паникой, когда Чимин услышал крик. Голос был женским, но из-за расстояния он не мог разобрать ни слова. Брюнет активно завертел головой в поисках источника, но наткнулся не на то, что ожидал увидеть. Знакомая белая макушка мелькнула между разбросанных по дороге машин. Чимин в ступоре следил за светлым пятном вдалеке, вглядываясь в очертания лица. Позже он смог разглядеть парня со светло-коричневыми волосами и окончательно убедиться в том, что зрение его не обманывает. Это были Юнги и Тэхен – он больше не сомневался. Брюнет сорвался с места, но его грубо схватили за рукав, возвращая к дверям магазина. — Ты что делаешь?! — недоуменное лицо Хосока говорило само за себя. — Это.. Это мои друзья! — начал заикаться Чимин, указывая пальцем в сторону шума и предпринимая очередную попытку сдвинуться с места, но безрезультатно. Теперь сам Пак растерянно вскинул брови, уставившись на старшего, ведь ему казалось, что одного его довода было достаточно, чтобы отправиться прямиком к перекрестку. — Нет, Чимин. Мы уходим на запад прямо сейчас. Медлить нельзя. — Что?! А как же мои друзья? — Чимин непослушно выдернул руку из мертвой хватки, но с места не сдвинулся. — Послушай, — Хосок грубо притянул младшего к себе, усаживая на корточки, чтобы быть менее заметными. — Мы не можем им помочь. Если ты думаешь, что мы доберемся до них быстрее, чем зараженные с соседних улиц, то ты глубоко ошибаешься. А даже если и так, думаешь, мы все вместе справимся с толпой зомби, которая вот-вот нагрянет прямиком сюда? Чимин ощутил тот самый пугающий расчетливый холод от Хосока, и ему вновь стало страшно находиться рядом с ним. — Сейчас у них есть шанс быстро смыться отсюда. Как и у нас. — продолжил Чон. — Поверь, если эти парни самостоятельно выживали все эти дни, то они справятся. А я буду полезнее им и тебе живым – подальше отсюда. — Хосок глубоко вздохнул, наконец ослабляя хватку на плече Чимина. — Я приложу все усилия, чтобы достать их отсюда, обещаю. Но для этого мы должны уйти прямо сейчас. Чимин ощутил, как его голова опустела, а все свободное место вновь заполонили мысли о Юнги и Тэхене. Он вернул взгляд к перекрестку, боясь моргать, чтобы не упустить их из своего поля зрения. Чимина пугал тот факт, что он должен их оставить. Спасение, которым он так грезил последние дни, его больше не волновало, сменяясь на простое желание обнять друзей, чтобы избавиться от сковавшего его чувства тоски и страха. То, что говорил старший звучало убедительно, но сердце не давало окончательно согласиться с услышанным. Секунду назад он обрел мимолетную надежду на спасение его близких людей, и также быстро ее жестоко вырвали прямиком из его рук, растаптывая на грязном асфальте. Паку хватило сил лишь коротко кивнуть, неохотно соглашаясь с доводами старшего. Спотыкаясь об собственные ноги, Чимин до последнего продолжал оборачиваться, сохраняя в своей памяти отдаляющиеся образы друзей и надеясь, что это не последняя их встреча, а Чон действительно выполнит данное ему обещание.