***
Сонхи опоздала. Поэтому сейчас она спокойно сидит в женской уборной и ожидает, когда закончится этот урок. Она не собирается врываться в кабинет и извиняться за своё опоздание. Проще прийти к следующему. И сидеть в одиночестве ещё добрых тридцать минут не кажется плохим. Плевать на опоздания. Плевать на прогулы. Плевать на ругань преподавателей. У родителей есть деньги. У денег есть власть. Но Сонхи не относила себя к тому числу отшибленных и грязных подростков, учащихся в этой бредовой и пропитанной разным дерьмом школе. Хоть и считала деньги главным в жизни человека и сама была зависима от них. Но и они её не испортили так, как потрепали тех же ублюдков с параллельного класса. Сонхи хмыкает, вспоминая ту кучку ребят. Они явно больные на голову. И были теми, кто установил главное правило в этой школе, пока учатся тут. За последнее время стало тише. Но в самом начале и вплоть до начала этого учебного года, школа постоянно стояла на ушах с новостями о том, что девушки и даже парни всё чаще совершают суицид. И никто не знает почему. Сонхи листает чат класса, усевшись на выступ, обделанный плиткой, а ногам позволила покоиться на крышке унитаза. Недовольно усмехается. «Чанми повесилась». — Поделом этой чёртовой шлюхе, — шепчет Сонхи. — Нехуй было гоняться за членом красивого парня. Не то, что должны говорить после смерти человека. Но Чхве снова плевать. Она знает причину. И точно знает, что это было доведение до самоубийства. И даже знает того, кто заставил Чанми сдохнуть. Но она будет молчать. Ей не выгодно трепать языком и она это знает, ведь в любом случае ей никто не поверит. — Слышала? Чанми покончила с собой… — в женском туалете послышались голоса других девушек. — Разве не всё равно? — хмыкает другая. — Определённо, — по голосу было понятно, что девушка ухмыльнулась. — По крайней мере у меня есть шанс с Хёнджином… Эта сука больше не гоняется за ним, так что я уже выиграла его сердце, — она засмеялась. — Ах… Хван Хёнджин… Так прекрасен и так добр… — затем послышался хлопок двери. Посторонние ушли. «Добрый Хван Хёнджин? Этот мерзкий выблядок лишь жаждет крови молоденьких девушек, как вы…» — Я уже знаю кто умрёт следующим под напором Хвана. И снова причина повешение, — Сонхи откинула голову назад, рассматривая потолок. Она была свидетелем разговоров той злосчастной пятёрки. Хёнджина, Чанбина, Джисона, Чана и Минхо. Она знает, что они в своём круге установили чёрное правило: «не влюбляйся ни в одного из нас, иначе мы заставим тебя сдохнуть». И она знает кто и как именно заставляет жертв, не знающих это правило, совершать самоубийство. Она знает, что каждая жертва Хёнджина кончает с собой повешением, а жертвы Минхо отравлением. Реже всего она слышала об утоплении, жертвы которого Чана; об перерезании вен, это уже жертвы Чанбина. А вот с Джисоном всё было куда сложнее. Он не сидит на одном стуле. Предпочитает метаться между несколькими. Кстати, как выяснилось, те парни, которые были в числе самоубийц — оказались геями. Удивительно. И Сонхи одна единственная это всё знает. — Я в безопасности, пока держу свой рот на замке и не обращаю внимание на эту пятёрку ебанутых на голову психопатов… — вздыхает Чхве. Она встаёт и закидывает свою сумку на плечо, покидает кабинку, а затем и женскую уборную. Она сидела там не более десяти минут и уже успела заебаться в том тесном месте, пропитанном запахом сигарет и противных женских духов. Предпочтительней было шататься по широким коридорам ненавистной школы. Прошедшие мимо два парня косо смотрят на неё. Сонхи когда-то не дала им, вот теперь оба презренно смотрят на девушку, иногда даже клеймя грязной и продажной шлюхой. Так что же они не предложили хорошей суммы, чтобы она продалась им? У родителей ведь деньги есть, так что не взяли ради секса с первой встречной? Каждый обучающийся тут человек хочет лишь власти и денег. Иногда не против трахнуть кого-нибудь. Но сигареты, алкоголь и наркотики всегда будут на первом месте. Вроде дорогостоящая школа, а собрала здесь тварей. Это так распространено тут, аж противно. «Куда я попала?» Учителям так же похуй. Им платят, а от них требуется лишь уроки преподавать. Надо покинуть это гнилое здание, где собралась вся гниль. Впереди идёт какой-то парень. Кровь из носа и синяк под глазом. Хромой. Избитый. Оно и не удивительно. Либо задолжал кому-то за порошок, либо выебал чужую шлюху. — Детка Сонхи, малыш, — прикрикнул он, заметив девушку, лениво идущую в сторону, откуда он и пришёл. Он подходит к ней и закидывает руку ей на плечо. — Переспим? Обещаю заплатить когда деньги будут. — Сходишь на хуй? Обещаю проводить до секс-шопа. Там большой резиновый выбор для тебя, — она грубо скинула его руку. — Минджун, я не собираюсь трахаться с тобой. Серьёзно, сходи на хуй. — Ладно, на самом деле мне не это надо, — произнёс он. — У меня спиздили деньги. А ты очень умная и не конфликтная девушка… Сможешь вернуть? Там круглая сумма в размере пятидесяти тысяч… Я клянусь, что отдам тебе половину. — Ха? — возмутилась Сонхи. — Ты гений либо идиот. Ссылаюсь ко второму. С чего это я должна помогать тебе? Минджун поник. — Я задолжал. Мне срочно надо вернуть часть той суммы, которая у меня есть. Всего двадцать пять тысяч, остальная половина твоя если ты мне поможешь. — Ты сколько раз пытался насильно взять меня? Сколько раз поливал меня дерьмом незаслуженно? — Сонхи брезгливо окинула его взглядом с ног до головы. — Мне не нужны будут твои деньги. Я верну их, но вместо них я потребую от тебя что-нибудь другое. Она не вернёт их. — Сделаю всё, что пожелаешь! Их забрал Хан Джисон, сейчас он с Чанбином на заднем дворе школы, там практически никто и никогда не бывает. Ты точно знаешь это место. Я буду стоять неподалеку и наблюдать. Ещё лучше. Будет приятно увидеть его разочарование. — Как скажешь. Веди меня к ним. На секунду она удивилась, услышав имя Джисона. Но затем стало только интересней. Каким бы ублюдком не был, но он никогда не делает всё просто так. И так же Минджун с вероятностью в сто процентов врал ей на счёт своего долга и уж тем более, что отдаст половину суммы. Её ждёт только «иди на хуй, сучка». И Сонхи подозревала это, но всё равно согласилась. Лишь из желание сжечь эти деньги. Увидеть удивление на лицах Джисона и Чанбина и ярость на лице Минджуна. Они выходят на задний двор и видят сидящих на скамье у стены школы Джисона и Чанбина. Минджун, как и говорил, притаился в дальнем месте, чтобы наблюдать за происходящим. — Ух ты, — Со вздёрнул бровь и ухмыльнулся, увидев подходящую к ним Сонхи. — Смотри кто идёт, — обратился он к Хану и затушил сигарету, выбрасывая окурок в сторону урны, но к сожалению промахнувшись. Джисон молчаливо смотрит туда же. Интерес нарастает. Он считал эту девушку слишком интересной личностью. Слишком она выделяется на фоне других девушек. Слишком осторожна рядом с этой компанией и точно что-то знает. — Какими судьбами, детка? — Джисон обворожительно улыбнулся и встал со скамьи, смотря на девушку сверху. — Пришла разгребать то, что устроил один придурок, — вздохнула она. — Мне нужны деньги. Брови Джисона поползли вверх. — Не твои. Минджуна. Я знаю, что ты выжал всё, что у него было сегодня. Только не пойму… Какого хрена он притащил сюда пятьдесят штук, хотя по факту мог спокойно обговорить со мной встречу и отдать, — Сонхи не была настроена враждебно. Хоть и воротило от нахождения рядом с этими двумя просто зная, что они вытворяют. — Он задолжал мне. Чхве уверенно смотрела на Джисона пока выражение того сменялось с удивления на более веселое. — Там не пятьдесят штук, но всё же. Нам известно, что он хотел купить наркоту, — влез Чанбин. — Плохо вам известно значит. Задолжал он мне, девушка улыбнулась, хитро прищуривая глаза. — За наркоту, — добавила она, решая приукрасить, чтобы деньги точно оказались у неё. — И если не пятьдесят тысяч, то потом опять будет долг возвращать. Хоть его избитого лица может вполне хватить… Но нет. Всё же, мне нужная полная сумма. — Так ты у нас из таких, — Джисон наклонился к ней, приближаясь к её лицу. — Маленькая наркоманка… А знаешь ли ты как именно тот идиот заработал эти деньги? Он продавал интимки девушек, накачивал и насиловал их и так же обворовывал. Всё, чтобы наконец втянуться, — произнёс он, опаляя женское ухо горячим дыханием. — Мне плевать как он их заработал, это уже не мои проблемы, его за это и без меня накажут. Так что не мог бы ты вернуть деньги, которые предназначались мне? — Сонхи даже не дернулась. Лишь сжимала в кармане зипки заранее подготовленную зажигалку. Джисон выпрямился и взглянул на Чанбина. Тот лишь пожал плечами, мол делай, что хочешь. — Ладно, мне всё равно они не нужны, — парень вытащил из своей сумки пачку мятых купюр и протянул ей. — Это очень славно, — Сонхи берёт её в руки и уже ощущает, что там точно не пятьдесят тысяч. Она ухмыльнулась и взглянула в сторону, где должен быть Минджун. Затем она отходит назад и достает зажигалку. — С тобой приятно иметь дело, Хан Джисон, — параллельно с этими словами она поджигает деньги и бросает их на асфальт. Из-за угла выбегает Минджун и что-то невнятно кричит. Лица Джисона и Чанбина вытягиваются в удивлении. А Сонхи стоит, довольно закусив губу, гордая своим поступком. Ей и в правду даром не сдались эти деньги. Она насолила Минджуну за все его выходки и может спокойно жить. А думать о том, что сделает Джисон — она уже не хотела и не собиралась. — Поганая тварь! Ебанутая сучка! — кричал Минджун, со всех ног подбегая к ней и чуть ли не со слезами на глазах наблюдая, как драгоценные бумаги сгорают дотла. — Чёртова шлюха, чтобы ты сдохла! — О как, — хмыкнула девушка. Минджун тут же переводит на неё яростный взгляд и цепляется за её плечи. Ему плевать, что сейчас рядом стоит тот, кто недавно избил и отжал его деньги. Важнее было разобраться с той, кто сжёг их. А Джисон хмурится и наклоняет голову на бок. Чанбин же встаёт и обходит друга, приближаясь к Сонхи и Минджуну. Второго он грубо хватает за плечо и буквально отрывает от девушки, которой чуть не прилетела первая пощёчина. — Отпусти, ублюдок, эта сука должна расплатиться за то, что сделала! — он брыкался, пытался высвободиться из стальной хватки Чанбина. — О да, я тот ещё ублюдок, — ухмылка Бина не предвещала ничего хорошего. Он уже давно сжимал кулаки, желая проехаться по морде Минджуна. Просто потому что хотел. Не было особых причин. Не давая тому договорить, Чанбин замахивается и его мощный удар прилетает прям по морде Минджуна. Он падает, а Со наваливается сверху, не желая останавливаться на одном, как ему показалось, слабом ударе. Он в очередной раз замахивается, а затем снова ударяет парня. И опять. Постепенно кулаки Чанбина окрашивались в красный. Вскоре и брызги крови разлетаются в стороны. Сонхи лишь хмурится и почти дёргается от каждого увиденного удара. Она брезгливо наблюдает, как лицо Минджуна превращается в кровавое месиво. — Отойдём перетереть, — отозвался Джисон, без капли эмоций наблюдавший, как его друг избивает Минджуна. Пусть хоть убьёт его нахуй. — Зачем? — девушка насторожилась. Сонхи осознаёт способности Джисона и не хочет доверять ему. — Говори тут. Джисон усмехнулся, посчитав её наивной. — Даже если я что-нибудь захочу с тобой сделать — Чанбин всё равно не спасёт тебя. А придурок Минджун в дохлом состоянии. Но я просто хочу поговорить. Без всякого шума, — Хан схватил её за руку и потянул в сторону, крикнув Чанбину: — Мы отошли поговорить. Завернув за угол школы и оказавшись между зданием школы и какого-то большого склада, Джисон остановился и уставился на Сонхи. — Ты ведь всё знаешь? — его взгляд сейчас был куда более серьёзным. Даже устрашающим. — О чём ты? Проще показать то, что она не знает. Сонхи не хочет последствий. Но видимо это не пройдёт с ним. — Не строй из себя дуру, — прохрипел Хан, по привычке засунув руки в карманы. — Я знаю, что ты тогда подслушала наш разговор. — Раз знаешь, так зачем спрашиваешь? — Чхве скрестила руки на груди. — Если тебе так нужен мой ответ, то да, я действительно всё знаю. Но лишь не знаю зачем вы это делаете. Не хватает экстаза от употребления? Жажда чужой крови мучает вас? — Много вопросов ты задаешь, не находишь? — Джисон ухмыльнулся. И был явно удивленный спокойствием и уверенностью Сонхи. — Жажда крови мучает только Чанбина, думаю, ты поняла это, раз знаешь то, что его самоубийцы перерезают себе вены и видела с каким рвением он избивал наркомана. — Так зачем вам это? — Это доставляет удовольствие, понимаешь? Нам нравится расправляться с такими непослушными ребятишками… — его больная ухмылка пугала. — Зная всё о нас, именно поэтому ты держишься подальше? — Я уж точно не собираюсь оканчивать свою жизнь самостоятельно и под давлением выродков вроде вас. Да и я не такая падкая, как те прошмандовки. Вы ведь так и вычисляете? Расправляетесь с тем, кто падок на вашу внешность и член. По-вашему это всё та же влюбленность… — Сонхи растягивала некоторые слова, добавляя приятную плавность в её речь. — Тем не менее, пока ты сидишь тихо, не дергаешься и не треплешь языком — мы не трогаем тебя. В ином случае ты знаешь, что будет. — Конечно, — язвительно улыбнулась девушка, собираясь уходить, но была остановлена хваткой Джисона. — Просто помни. Я усложню тебе жизнь. С тобой интересно. Я не оставлю тебя в покое, пока ты не сдашься. Посмотрим, как долго ты сможешь продержаться, — дьявольская ухмылка посетила лицо Джисона. Сонхи нахмурилась и сжала челюсти до скрипа зубов. Казалось, чувство тошноты подступало. Хотелось скорее уйти от Джисона. Противный. Грязный. Пропитанный сигаретами и наркотиками. Выблядок. — Детка, у тебя всё на лице написано, — ухмыльнулся Джисон. — Кстати ловко ты придумала сжечь деньги. Минджун оценил. Чанбин уж особенно, — протянул он и отпустил женскую руку. Сонхи фыркнула и хмуро окинув его взглядом, скорее поспешила уйти. Сколько времени прошло? Из открытых окон школы слышен был звонок, но не было второго. Она ещё успевает на следующий урок. Джисон возвращается к Чанбину. Тот уже сидит на скамье, по-хозяйски разведя ноги. Минджун не двигается. А с другой стороны школы из-за угла выходит троица знакомых парней. — Этот подонок откашлялся кровью прямо на меня, — произнёс Чанбин, опережая вопросы Джисона. — А так, кроме рук, я был бы сейчас чист. — Воу, он хоть жив? — со смехом спросил Минхо, плюхнувшись рядом с Чанбином. Чан молчаливо оглядел Со, а затем перевёл взгляд на Минджуна, не собираясь ничего говорить. — За что вы его так? Ещё недавно ходил только с кровью из носа, — Хёнджин перевёл взгляд на Джисона, а тот кивнул. — Я отжал его деньги, которые в итоге сожгла Сонхи. Чертовка, она всё знает, — вздохнул Джисон, заставляя других лишь удивлённо бровью повести. — Как я и предполагал. Она подслушала в тот день всё. Но болтать никому не собирается. — Погоди, это та, которая особенная? — спросил Минхо, на что Хан кивнул. — Эх, горячая малышка… Но слишком идеальная. Будь тут все такие, как она, то эта школа была бы прекрасной. Ей здесь не место. Всё знает, но не переводится. — Если она держится нашего правила и не собирается никому об этом говорить, то мы не станем трогать её. Пусть живёт своей жизнью и закончит старшую школу спокойно, — Чан не сводил взгляда с Джисона. — Но ты явно заноза у неё в заднице. Хан язвительно усмехнулся. — С ней всё кажется слишком интересно. Хочу узнать, сможет ли она дотерпеть до конца этого года, — он лизнул нижнюю губу, уже представляя каким способом заставит её подыхать. — Кстати, она продаёт наркоту, — внезапно выдал парень, за что получил по затылку от Кристофера. — Да блядь, я не собирался ничего покупать, бить то зачем?! — Ты идиот, она ведь наебала тебя, — Чанбин засмеялся. — Всё, что ей нужно было, так это забрать у тебя деньги этого придурка и сжечь! Про наркоту она наплела. Ты то и не понял этого? Это было максимально очевидно. Иначе бы она не стала сжигать бабло, которое ей якобы задолжали. — Зачем ей это надо было? — Хёнджин перевёл взгляд на пепел, который потихоньку разносил ветер. А Джисон молчит. Он вдохновлён. Он ощущает, как больное чувство интереса и азарта нарастает в нём. Чертовски интересная мерзавка. — Скорее всего Минджун попросил её вернуть деньги. Понадеялся на нее, так как она умна. Она знает, что говорить и как выйти сухой из воды. Но он не учёл, что Сонхи обвела его вокруг пальца, — Чанбин вновь взглянул на окровавленное лицо лежачего парня, а затем посмотрел на свои кулаки. — Если она захочет, то может запросто манипулировать человеком и убить его. Она бы с лёгкостью вписалась в нашу компанию… — И теперь вас не настораживает то, что она знает? — Минхо серьёзным взглядом оглядел Чана. Тот лишь помотал головой. — Она умная девочка. Знает что делает и не станет творить глупостей. К тому же Джисон решил заняться ей, отпустим эту тему и посмотрим что будет, — парирует Крис, а затем разворачивается и уходит. Но внезапно останавливается, смотря сверху на Минджуна без сознания. — Посмотрите, жив ли он вообще, и избавьтесь от него. И Чанбин. Умойся а? Выглядишь, как больной убийца, — от столь красноречивых слов Со усмехнулся и кивнул. И в правду убийца.***
Последующие дни, перерастающие в недели, были сравнимы с адом. Не хватало только огня в округе и котлов с трупами внутри. Этот Хан Джисон был серьёзен в своих словах. То и делал, что пакостил, чтобы вывести Сонхи из себя и держать её внимание на себе. Как-то даже пришлось влепить не слабую пощёчину этому дьяволу в присутствии Минхо и Чана. Чанбина не хватало и его смеха, ну а Хёнджин наверняка снова терпит какую-то в очередной раз прилипшую к нему течную стерву. А так Сонхи отделалась только хмурыми взглядами старших и Джисоном в ступоре. — Бестия ещё не влюбилась в своего палача? — Минхо встретил Сонхи, когда та прогуливалась на заднем дворе школы. Пора бы прекратить тут шляться. Слишком часто она натыкается на Джисона или прочих его дружков. — И не смотри на меня так. Я всё знаю, — пропел он, одаривая девушку чеширской улыбкой. — Почему-то я так и думала. Ах, дай-ка угадаю… Ты ведь просто друг Джисона, а такой исход имеет право быть. — Умница, правильно думала. А я и не знал, что ты у нас любитель подслушать чужие грязные разговоры… Сонхи прикрывает глаза и лишь устало выдыхает. — Джисон и так заноза в заднице, тебе то чего от меня надо? Неужели вы все так хотите убить меня? Неужели видите во мне угрозу? — наигранно с обидой произнесла девушка, сводя брови к переносице. — Совсем нет. Просто увидел тебя и решил перекинуться парочкой слов, — Минхо достал пачку сигарет и вынул оттуда одну. — Будешь? — Пожалуй откажусь. Вдруг ты напихал туда наркоты. Ваша компания явно увлекается этим, — она заметила как Ли усмехнулся и пожал плечами. — Только Чанбин и Джисон, хотя второй завязал. Не хочет сдохнуть сидя возле унитаза в лучше своей рвоты, — хихикнул Хо, поджигая сигарету и наконец затягиваясь, затем выдыхая сигаретный дым. — Я предпочитаю только табак и красное вино. И от горячей девушки рядом вроде тебя я бы тоже не отказался… — Какой противный. Ваше правило не действует на вас, да? — А это знать тебе уже не положено, сладкая. Ты и так в своей пустой головушке носишь опасную для тебя информацию, — и снова Минхо улыбнулся, приближая сигарету к губам. Сонхи лишь фыркнула и закатила глаза. Действовало бы на них их же правило, они бы давно уже лежали под толстым слоем земли. Явно много сук уже перетрахали. Ещё пару минут проведя в компании Минхо и вдыхая аромат сигаретного дыма, Сонхи наконец чувствует свободу от него, когда по окончанию разговора уходит. Её тихая и мирная жизнь перевернулась с ног на голову, стоило ей лишь из своей прихоти помочь тому ублюдочному наркоману. А теперь приходится терпеть выблядка Джисона и его дружков. А Сонхи сама того не замечает, как постепенно попадает в паутину Хана. Слишком была самоуверенна в себе. А теперь лишь с тревогой в голове принимает тот факт, что этот парень не так уж и противен для неё. Хотя бы когда нормально общается, а не зажимает под лестницами и не угрожает.***
Джисон раздражается смехом. Затем успокоившись, лыбится и с диким азартом смотрит на Сонхи. Ей самой противно от себя же. Этот сукин сын долго добивался своего и наконец добился. Своим рвением выйти победителем он наконец оказался в сердце девушки. Конечно же Хан надеялся управиться за месяц, а не в конец учебного года и последнего класса. Но это того стоило. Пришлось применить тактику флирта и безгранично много уделять этой девушке внимание, проявляя свою обаятельность и чувство юмора. В идеале показал лучшую версию себя, с помощью которой он наконец добился своего. Хану определённо нравится такой исход. Нравится, что последний школьный год он завершит так прекрасно для него. А её тянет блевать. Желательно бы на Джисона. Так просто забылась в чувствах. Опрометчиво было соглашаться на его предложение о встрече, вследствие чего поддаваться и в порыве чувств целовать его. Сонхи поджимает губы, дрожит. На лице показано, как все её чувства смешались. Обида, разочарование и злость, в первую очередь на себя. Если бы только она сдержалась. Если бы только не утонула в чувствах, она бы спокойно и дальше молчала. А сейчас стоит и слушает как Хан ржёт с её никчёмности. Девушке даже не больно от безответных чувств. Единственное, что сердце сжимается от жалости к себе. — Боже мой, детка, ты ведь знаешь правило… — Джисон с ухмылкой на лице окинул Сонхи насмешливым взглядом. — И ты собственноручно нарушила его прямо сейчас, — он коснулся её подборка пальцами и заставил посмотреть на себя. Затем непозволительно близко наклонился к ней, опаляя её губы горячим дыханием. — Будь добра прямо сейчас выполнить своё наказание, за которым я буду с удовольствием наблюдать… — поддавшись вперёд, Хан оставил на женских губах мимолётный поцелуй, а затем отстранился, выпрямляясь. — Я ведь говорил, что не оставлю тебя в покое, я сделал всё, чтобы ты наконец поддалась мне. Но ты заставила мне терпеть. Я больше так не могу. А напоследок предлагаю тебе прогуляться. Ты не имеешь права отказаться, в конце концов хотя бы потому, что я не часто гуляю со своими жертвами перед их смертью… Сонхи лишь прикрывает рот ладонью и жмурится, не желая, чтобы сейчас слёзы наполнили её глаза, а потом покатились по щекам. Она и без того уже жалкая перед ним. На губах всё ещё ощущаются его, и это чертовски бесит. И так тошно… Джисон ведёт Сонхи по вечерней улице, вскоре покидая территорию школьного двора, который как всегда был открыт даже в выходные дни. А завтра он уже придёт сюда один и даже не увидит в толпе учеников Сонхи. И ему снова станет скучно. Больно ли ему? Неизвестно. Жаль ему Чхве? Тоже неизвестно. Хочет ли он, чтобы она умерла? Он только этого и ждал. Только вот сам и не заметил, даже в учёт не брал, что самому будет сложно. Он ещё пожалеет о том, что творил. И Сонхи станет последней жертвой Джисона — так он решит. Парень направляется к ближайшей многоэтажке. Иногда поглядывает назад, уверяясь, что Чхве идёт позади. Пока он считает её жалкой. Никчёмной. Так зазнался после своей победы над ней, что не замечает других чувств, которые уже били тревогу в его голове, пытаясь отрезвить своего хозяина. Кровожадный и бессердечный эгоист. — Уже знаешь, что тебя ждёт, детка? — «только не называй меня так. Прошу…» — Ну же, чего ты поникла? Будь хорошей девочкой и дай мне ответ. — Я не знаю, Джисон. — А такая умная ведь… — Хан усмехнулся, замедляя шаг, чтобы идти с ней наравне. — С крыши такой вид открывается. Просто убийственный, детка. Цени то, что я выбрал для тебя. Что-то такое романтичное и не такое мучительное, как отравление, перерезание вен повешение или утопление, — стереть бы эту ебучую ухмылку с его губ. — Высоты этого здания хватит, чтобы ты мгновенно сдохла. — Что, если я не сделаю этого? — внезапно спросила она, стоило Хану только окончить своё предложение. — О нет, ты сделаешь это. Тебе никуда не деться от этого. В ином случае я бы зарядил тебе пулю в голову и выставил бы это за суицид. А ты знаешь, что я могу, — этот парень был таким весёлым. Словно перед этим втянулся чем-то. — Посмотри, вокруг нет людей… И как же повезло, что на заднем входе в это здание нет камер, как и на лестницах, так и на крыше. Все спишут это на давление со стороны токсичных учеников в школе и закроют дело о твоей смерти, а меня даже никто и подозревать не будет. — Как же ты мне противен, — прошипела Сонхи. Хан только пожимает плечами. Когда приближается к железной двери, то открывает её, приглашая Чхве войти первой. Затем он ведёт девушку на самый последний этаж. Не спеша. Он о чём-то рассказывает Сонхи, а та в ответ что-то бурчит. Нет желания разговаривать. Она могла бы сбежать. Но смысл? В этом случае Джисон сам убьёт её. Хотя и сейчас сделает тоже самое. Просто за него всю грязную работу выполняет Сонхи. А ведь кто-то недавно из знакомых в школе приглашал её на какую-то вечеринку… Лучше бы она согласилась. И будь там наркота, то с радостью бы впервые втянулась. Да хоть до последних звёзд перед глазами и до лужи рвоты от передоза под собой. Всё, лишь бы не быть сейчас с Джисоном на крыше. Девушка оглядывается и действительно признаёт вид отсюда прекрасным. И это то, что она увидит последним. А Джисон стоит позади неё. Взгляд цепляется за её профиль лица, а затем переходит на волосы которые развивает ветер. Девушка выглядит прекрасно. Затем он идёт к ней. Она обращает на него внимание и поворачивается. Но Хан не останавливается, продолжает надвигаться на Сонхи, пока та пятками не чувствует край крыши. — Возможно, не будь я ебанутым и больным выблядком, ты бы стала моей девушкой. Какая жалость, что это только в параллельной вселенной. — Ещё не поздно всё изменить, Джисон… — Сонхи сглатывает и закусывает губу. Она холодными пальцами касается его ладони. И сейчас уже не такая уверенная в себе, как обычно бывает. Ей страшно. — Ты ещё можешь всё исправить… Тебе лишь стоит решиться… Хан улыбается, но уже не видно, что не от веселья. — Ты серьёзно думаешь так? Я бесчувственное отродье. Грязный наркоман. Я лишь могу желать смерти другим, трахать шлюх, колоться и нюхать, — произносит Джисон, не сводя взгляда с её глаз. — Это у тебя был шанс… И очень много. Ты могла сегодня не соглашаться на эту встречу. Да ты, чёрт возьми, могла с самого начала перевестись в другую школу из этой гнилой дыры и больше никогда не думать о том, что когда-то услышала. Но ты такая идиотка. Какой бы умной девушкой ты не была, мозгов тебе не хватило унести ноги подальше от меня. Джисон берёт её ладони в свои и крепко сжимает. Делает шаг вперёд, едва толкнув Чхве с края. Сейчас она дрожащими ногами упирается об угол крыши и крепко сжимает ладони Хана. Если отпустит, то она упадёт. — Не хочу… — «чтобы ты отпускал мои руки… Я не хочу этого, Джисон», но продолжать свою мысль она не стала, лишь с жалостью в глазах смотря на парня. А выражение лица того не показывало никаких эмоций. — Мне плевать на твои чувства. Плевать на всё. Ты лишь ещё одна жертва в моей копилке… — произносит он, а затем отпускает её руки, наблюдая, как девушка летит вниз. Словно в замедленной съёмке Джисон видит, как с краёв её глаз слетают крупинки слёз, сияющие при свете нижних уличных фонарей. Сонхи с болью в глазах смотрит на Джисона и чувствует дикий холод от падения вниз. Она закрыла глаза, уже предвещая, как разбивается об твёрдый асфальт. Лишь бы она могла повернуть время вспять… Ни одна лицевая мышца Джисона не дёрнулась, даже когда Сонхи оказалась лежачей на земле. Даже когда под ней начала растекаться лужа крови, приобретая всё большие размеры и явно не собираясь прекращать расти. Даже когда наконец понимает, что был бы счастлив пригласить её на свидание, если бы этого не произошло и она не лежала в луже собственной крови. Со вздохом он разворачивается и медленно идёт к спуску с крыши. — В конце концов, ты такая дура… Я так тянул, у тебя была возможность сбежать, — прошептал Джисон. Когда он покинул здание, парень обернулся, замечая, как случайные прохожие начали скапливаться возле женского, уже безжизненного тела. Проходя возле школы, Джисон видит неподалёку Кристофера. Он знал, что всё так будет, когда Хан написал ему о том, что собирается встретиться с Сонхи, поэтому терпеливо ждал, когда сам Джисон наткнётся на него по пути домой. Хан подходит к другу и устало опускает голову ему на плечо. — Я больше не участвую в этом. Сонхи стала моей последней и самой прекрасной драгоценной жертвой, — шепчет он, получая от Чана кивок в ответ и молчание… В конце концов и Хан был наказан. Он ещё почувствует горечь и боль от утраты. Ведь он проиграл. Проиграл самому себе и своим чувствам к этой «жертве».