Небо на двоих. Начало истории

День был самым обычным и Розамунд Кортайл спешила на очередные занятия в музыкальную школу. На дворе стояла середина осени и листья с деревьев еще не успели опасть. Осень в Лос-Анджелесе бывает разной: иногда теплая, словно лето никуда и не уходило, а иногда становится такой, будто сошла с картинок — прохладной и по-настоящему яркой. Розамунд была девушкой, погруженной больше в свой внутренний мир, нежели в общество и происходящее рядом. Она была пианисткой и тонко чувствовала все происходящее вокруг: любое событие задевало струны ее души, заставляя чувствовать каждый момент еще глубже, сильнее, более чутко. Темноволосой совершенно не хотелось размениваться по мелочам — она предпочитала хранить эту глубину внутри, не показывая всем и каждому свой внутренний мир, который так сильно берегла. Она не смела раскрыться даже перед родной матерью, с которой отношения в последнее время оставляли желать лучшего — развод родителей дался девушке слишком тяжело и, решив, что Лиллиан не в состоянии понять что-то большее, чем современный модный треп, Розамунд поспешила закрыть для родительницы двери в собственное сердце и жизнь. Белые кроссовки пробирались сквозь пожелтевшую листву, на плечах был повязан короткий спортивный бомбер. Штаны черного цвета и весьма свободного покроя скрывали женственную, но не идеальную фигуру, хотя едва ли это беспокоило ее обладательницу. Молодая мисс Кортайл знала о том, что обладала весьма пухлыми от природы губами и это позволяло сверстникам сексуализировать свою знакомую — Розамунд ненавидела это. Она искренне считала, что главным в жизни является самореализация, а приравнивание женщины к объекту сексуализации для нее было равным самому большому оскорблению. Она не была асексуальной, просто в столь юном возрасте девушка не задумывалась о любви к мужчине, она любила музыку, которая была единственной ее настоящей страстью, позволявшей так часто рассказывать пережитые за день истории просто перебирая черно-белые клавиши инструмента в нужном и незатейливом порядке. Вот и в этот раз, она увлеклась мелодией, игравшей в ее плейлисте и, совершенно не заметив, как загорелся красный свет на пешеходном светофоре, шагнула на переход, не глядя по сторонам. В тот момент для нее ничего вокруг не существовало — только она и музыка, семь нот и ее собственная жизнь, которая была так неидеальна. Мать вновь приставала с вопросами о ее планах, отрицая желание дочери поступить в консерваторию, отец съехал от них буквально пару недель назад, и семейная ссора все еще была глубоко внутри, терзая юное сердце. Розамунд задавалась вопросом: действительно ли она нужна здесь? Внезапно раздался резкий и очень громкий свист автомобильных тормозов, который прервал звучание музыки в плеере, и девушка резко обернулась. Увидев яркий свет фар, она зажмурилась, но было поздно — машина не сумела вовремя остановиться и ударила хрупкое девичье тело. Розамунд потеряла сознание. Смутное восприятие реальности, голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота, глаза едва ли могли открыться, но девушка сделала усилие и распахнула ресницы. Медленно оглядевшись вокруг, она поняла, что находится на асфальте, а придерживает ее незнакомый молодой мужчина. Он был явно старше самой Розамунд, но невероятно обаятелен и красив, ну так по крайней мере показалось ее голове, которая была не в порядке от сотрясения. — Девушка, с вами все хорошо? — голубые глаза испытующе смотрели на юную леди, которую мужчина держал на руках. За несколько секунд до аварии он ругался со своим менеджером из-за опозданий на съемки, но, кажется, сейчас опоздание волновало его в последний момент. Девушка, оказавшаяся под колесами его премиального автомобиля, была похожа на сошедшего с небес ангела во плоти. Ее кожа была нежной как у младенца, темные волосы обрамляли невинное девичье лицо, аккуратный нос был настолько красив, будто над ним работали лучшие венецианские творцы. Еще ни разу в жизни этот мужчина не видел столь естественной необрамленной женской красоты: она была юна и невинна, от нее исходил волшебный поток энергии и света, которые будто заворожили молодого актера. — Не совсем, — ответила девушка, держась рукой за голову, — кажется меня тошнит, — она старалась не задевать его руками, но каждое ее неловкое прикосновение пробуждало в мужчине новый мир. Он чувствовал, что сердце его трепещет рядом с этой незнакомкой впервые за столько лет. — Как тебя зовут? — он пытался думать разумно, девушке требовалась помощь, но выпускать ее из рук так не хотелось. Солнце, попадая в ее зеленые глаза отражало целый мир в этих ещё наивных девичьих очах. — Рози, эм, — она на секунду замялась, — то есть Розамунд. Кортайл, моя фамилия Кортайл, — на ее щеках проявился румянец, который совершенно был не свойственен этим щекам. За последние годы еще никому, кроме этого странного мужчины, не удавалось вызывать у нее чувство смущения. Потихоньку девушка начинала осознавать произошедшее и то, что она опоздала на занятия. — Ладно, Рози, — он остановился на этих словах, улыбнувшись, — кажется, нам нужно поехать в больницу и убедиться, что с тобой все в полном порядке, — тут он осекся, но подняв девушку на руки без ее спроса, продолжил, — ну, или почти в порядке. Мужчина усадил брюнетку в салон своего авто на переднее пассажирское сиденье и, пристегнув ремень безопасности, поспешил занять водительское кресло. Она с любопытством рассматривала виновника неудавшегося дня и спасителя в одном лице. Он был высоким, даже очень, имел средне-русые или даже темно-русые волосы, его легкая и непринужденная улыбка могла бы покорить миллионы сердец по всему миру. Атлетическое телосложение, голос, имеющий завораживающий тембр, он был похож на сказочного принца и Розамунд в какой-то момент показалось, что это сон — выдумка ее подсознания. — А как тебя зовут? — спросила девушка, выводя странные рисунки на боковом стекле автомобиля незнакомца, — я подумала, это нечестно, что ты знаешь, как меня звать, а я про тебя не знаю совсем ничего, — она была похожа на ребенка, такого безобидного и совершенно бескорыстного, утопающего в собственном мире иллюзий. Он усмехнулся и, мельком бросив на нее взгляд, ответил: — И правда не знаешь кто я? — скорее он был удивлен, чем разочарован. То, что девушка не знал кем он является, лишь добавляло ей дополнительные очки в его глазах. Она не следит за светской хроникой и, вероятно, не увлекается кино. Она отрицательно помотала головой: — Будь ты Шопеном или Бетховеном, знала бы, но увы, — ответ лишь вызвал в нем смех. Едва ли за последние годы смел сказать ему что-то в этом роде. Он вновь бросил взгляд на юную девчонку. — Арми Хаммер, наверняка ты видела меня в кино, — в этой фразе явно наблюдалось самолюбование, но оно совершенно не произвело на Розамунд какого-либо впечатления. — Прости, я не смотрю современное кино, слишком занята музыкой, — она безразлично пожала плечами, и он удивился, что его представление было оставлено без внимания. Дорога была слегка извилистой — Хаммер решил, что лучше всего будет отвезти девушку к своему знакомому врачу, который не позволит информации об аварии выйти за пределы комнаты осмотра, а уж с девчонкой он как-нибудь разберется. Ронсон всегда говорил, что самое уязвимое место — репутация, ею нельзя пренебрегать и дтп с несовершеннолетней явно не добавляло ему репутационных очков. — А я думал, что все девчонки интересуются сплетнями и миром шоу-бизнеса, завидными холостяками и прочим, — проговорил н задумчиво и повернул налево, снизив скорость — они съехали с шоссе. Под колесами зашуршала листва, которой был устлан подъезд к загородному дому. — Многие, но не я. Видимо, ты и есть один из тех, кто принадлежит к шоу-бизнесу, но явно не холостяк. Ты, как по мне, уже староват для такого, — она захихикала, чем еще больше задела чувства Арманда. Он понимал, что девушка слишком молода для него, но зарождающаяся мысль в его мозгу об обладании ей, никак не отступала. — Вылезай, мы на месте, — он быстро покинул салон авто и встал перед капотом, ожидая, когда гостья выйдет на улицу. Она фыркнула, отметив, что он не так уж и дружелюбен, как показался сначала. Рози соврала бы, если бы сказала, что Арманд ей не понравился: статный, взрослый мужчина с голубыми, как у ангела глазами, чарующей улыбкой и нежным голосом. Но он звезда, да и старше ее на много лет, о чем только думает ее юная голова, не обремененная ничем кроме музыки. Девушка постаралась взять себя в руки и проследовала за мужчиной по пятам, опустив голову. Дом врача был современным и модным, созданным по последнему слову техники и дизайна. Доктор Бейли, старая подруга Арманда, питавшая в студенчестве к нему нежные чувства, стала успешным врачом, и совместила эту роль с дружбой с сыном нефтяных магнатов. Это была статная женщина лет тридцати, знавшая себе цену. Она встретила Рози и Арманда на пороге с удивлением: — Здравствуй, Хаммер и вы, юная леди, кем бы вы ему ни были, — на ярко накрашенных губах мелькнула самодовольная улыбка, которая скорее означала укол ревности Доктора Бейли, нежели доброту по отношению к молодой мисс Кортайл. — Бейли, как же я рад снова тебя видеть несмотря на эти обстоятельства, — он нежно обнял старую подругу. Знакомству было больше десяти лет и на самом деле Хаммер мог обратиться к ней по любому вопросу и знал это. — Знакомься, это мое сегодняшнее недоразумение — мисс Розамунд Кортайл, кажется, она еще не закончила даже школу. — Ты теряешь популярность среди двадцатилетних? Как низко ты пал, Арми, — легкий толчок в плечо вызвал кривую усмешку красиво очерченных мужских губ. — Довольно, Бейли, Рози попала под колеса моей машины и нам необходимо убедиться, что с ней все в порядке, прежде чем я отвезу ее домой. — Мне нельзя домой, у меня занятия по фортепиано, — запротестовала девушка. — Пойдемте, я проведу осмотр, и мы решим куда вам нужно, — сказала доктор и повела девушку в соседний кабинет, но, заметив, что Хаммер устремился за ними, резко осадила его: — Ты, Хаммер, останешься здесь. Я позову тебя, когда посчитаю нужным. Мужчине не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Он сел в кресло, и, закинув ногу на ногу, стал рассматривать сад доктора Бейли, который был прекрасно виден из панорамного окна, находившегося прямо напротив него. Множество красивых деревьев создавали уютный сад, длинные ветви ивы причудливо свисали до ровно подстриженного газона, а высаженные в задуманном хозяйкой порядке цветы, добавляли уюта и красок. Арми не мог понять, почему его сердце так бешено стучит, заставляя кровь разгоняться все быстрее, отчего-то на губах играла улыбка и предположение о причине таких перемен в себе мужчине не нравилось. Несмотря на то, что незнакомка была похожа на ангела, посланного ему Богом, он понимал, что все его мысли совершенно неправильны и порочны. Он не посмеет даже приблизиться к ней. Устало потерев переносицу, мужчина тяжело вздохнул. В кармане светло-серых джинс завибрировал телефон. Это был Ронсон, который был вне себя от бешенства из-за очередной неявки подопечного на съемки. — Прости, Ронсон, но я не специально. Под машину угодила школьница, я должен был убедиться в том, что с ней все в порядке. — Ты сбил школьницу? Хаммер, ты просто ходячее недоразумение! Кто-то вас видел? Там были камеры? Черт, Арманд, это плохо, очень плохо, — голос менеджера из трубки не переставал раздражительно воздействовать на ушные перепонки молодого мужчины и тот, закатил глаза. Ронсон, как обычно, драматизировал. В конце концов он ведь просто человек, который может попасть в аварию и на этом жизнь не остановится. Дверь кабинета доктора Бейли открылась и взгляд голубых глаз устремился на стоявшую в дверях Розамунд. На ее глазах были слезы и сердце голливудской звезды пропустило удар: ему совсем не хотелось осознавать, что причиной девичьих слез явился он и его действия. Кинув в трубку сухое: «Перезвоню», он подошел к девушке и приобнял ее за плечи, прижимая нежно к себе. Едва ли можно было сказать, что Арманд в этот момент руководствовался разумом, им полностью владели эмоции. С каждой секундой все сильнее хотелось забрать это темноволосое чудо в свои объятия и никогда больше не отпускать. Юное тело дрожало в его руках и, желая найти защиту и опору, Рози неосознанно, обняла его в ответ. Тепло пронзило Хаммера, будто ему вновь пятнадцать и он впервые обнял девушку. Доктор Бейли прервала их единение. — Кхм-кхм, — Рози резко отпрянула от мужчины, заставив его ощутить, как вместо приятного тепла, излучаемого юным созданием, тело окатила волна прохлады. — Итак, — продолжила доктор, — после обследования, я выявила у мисс Кортайл признаки сотрясения, ей необходим постельный режим минимум на месяц. Кроме того, у девушки сильный ушиб и растяжение правой кисти руки, необходимо зафиксировать кисть эластичной повязкой и, что самое главное, никаких нагрузок. — Доктор, но как же я буду играть на фортепиано? — детский наивный голос раздался в холле. Розамунд плакала. Нельзя отбирать у нее музыку — ее единственное пристанище, спасение от этого мира. — Извините, мисс, но это обязательно, иначе вы вообще никогда не сможете играть. — Ладно, Бейли, я понял, — угрюмо проговорил Хаммер, — постельный режим и повязка, все ясно. Сделай все необходимое, об остальном я позабочусь. Доктор снова забрала Рози для наложения повязки, а мужчина вышел на крыльцо: у ворот стояла его машина, белый Range Rover Vogue, его подростковая мечта, которая сегодня свела его с удивительной девушкой и, будь она старше, он бы не раздумывая принялся за ней ухаживать, но девушка была юна и совершенно неопытна. Играть ее чувствами мужчине не хотелось. Сзади послышался скрип входной двери и мелкие шаги. Она тихо произнесла: — Я готова. Мой дом на пересечении улицы Линкольна и седьмой линии, я покажу, где, — с этими словами девушка медленно, шаркая кроссовками поплелась к машине. Арманд смотрел ей в след и не мог заставить себя сдвинуться с места. Их совместное времяпрепровождение подходило к концу и ему этого отчаянно не хотелось. Бейли подошла к нему и улыбаясь сказала: — Знаешь, Хаммер, за столько лет я впервые вижу, как ты не можешь отвести взгляд от девушки. Это так на тебя не похоже. — Она ребенок, Бейли. Мне ее просто жаль, — он двинулся в сторону авто, где его уже ждала Розамунд. — Не обманывай себя! — крикнула ему в след Бейли и скрылась внутри своего коттеджа. «Не обманывай себя» эта фраза крутилась в голове мужчины, словно назойливая муха, когда вечером, лежа на диване в гостиной своего пентхауса, курил сигареты одну за одной. Что он мог сделать в этой ситуации? Впервые за долгие годы девушка не прыгала к нему в постель без оглядки, а мужчине отчаянно хотелось ее присутствия в своей жизни и почему-то казалось, что этого присутствия в виде одной ночи не хватит. Она была послана, чтобы освещать его путь. Воспоминание о зеленых глазах Розамунд заставляло сердце биться чаще и прокручивать в голове момент расставания этим вечером, а после встречу с ее не очень-то дружелюбной матерью. Да, между ними была разница в четырнадцать лет, четырнадцать! Но разве может это стать препятствием для настоящей любви? Любви с первого взгляда в эти юные глаза? Хаммер пообещал мисс Лилиан Кортайл, что больше не приблизится к ее дочери, но сдержать это обещание он был не в силах. Всю неделю Арми боролся с неистовым желанием хотя бы мельком увидеть вновь Рози, а еще больше ему хотелось обнять ее, прижать к себе словно хрустальную куклу и никогда не выпускать из своих объятий. Он посылал ей корзины с фруктами и букеты цветов без подписи, которые каждый раз с подозрением рассматривала суровая родительница, и, не находив в них записок, пожимая плечами передавала дочери. Розамунд же сразу догадалась от кого приходят эти подарки. Каждый раз получая новую корзину она по-детски смущалась и робела, вспоминая пристальный взгляд голубых глаз своего спасителя. Рози сдалась еще тогда, сидя на асфальте в его объятиях, она поняла, что впервые влюбилась, влюбилась в мужчину старше себя, известного и невероятно красивого, обходительного и столь прекрасного, что от одного взгляда на него перехватывало дыхание в груди. — Ты уверена, что подарки от него? — спросила подруга, когда Рози в очередной раз закрылась в своей комнате, чтобы рассказать Делии о новом букете красных бархатных роз. — Совершенно, Дел, ведь больше просто некому их подарить, — девушка улыбалась и щеки ее пылали ярко-розовым румянцем, — это точно Арманд! Они невероятные, такие же, как и он. — Ты, конечно, не обижайся, Роз, но мне кажется ты помешалась на этом мужчине. Все две недели ты только и делаешь, что говоришь о нем. Твой мистер Хаммер голливудская мегазвезда, он сын нефтяных магнатов, вокруг него тысячи фешенебельных женщин. Не в обиду нам, но это не мы, мы не его уровень. Я боюсь, что он о тебе даже и не помнит уже, если на его тачке не осталось вмятин. Калейдоскоп жизни уже затянул его обратно, и я тебя уверяю, он не помнит о том, что случилось две недели назад. На тех событиях остановилась твоя жизнь, но не его. Рози было очень больно слышать эти слова, неискушенное юное сердце разбилось вдребезги и едва слышно она произнесла в трубку: — Наверное ты права. Эти подарки скорее всего просто приходят по расписанию от его работников, чтобы я не афишировала историю с аварией. Я просто слишком глупа. — Ну-ну, что ты, Роз, ты просто впервые влюбилась. Это нормально, не переживай сильно, это быстро пройдет. Разговор подруг вскоре закончился, а Розамунд еще долго плакала в подушку, лежа на своей кровати, лишенная возможности излить душу в музыке. Она ненавидела свой возраст, свою неопытность, глупость, неумение сдерживать чувства. Арманд показался ей другим, совсем другим, чутким и понимающим, тем, кто сможет увидеть ее настоящее я внутри, за всеми замками, которые она повесила. Рози так и рыдала бы всю ночь, если бы внезапно не услышала, как по оконному стеклу стучат маленькие камушки. Девушка бросилась со всех ног к окну и с большим удивлением обнаружила, что он стоит под ее окном и кидает мелкие камушки в сторону ее оконной рамы. Розамунд жила вместе с матерью в трехэтажном небольшом доме с большой подстриженной лужайкой на заднем дворе. Окна комнаты Рози выходили прямо на лужайку, в то время как спальня ее матери выходила на главную улицу. Увидев в окне юную мисс Кортайл, Хаммер улыбнулся и взывая к девушке, сидящей на подоконнике второго этажа, проговорил: — Рапунцель, Рапунцель, сбрось свои волосы, — ничего более умного в тот момент не посетило его голову. Нужно было бы сказать, что в тот момент мужчина вообще не думал, им руководили эмоции, которые накопились в нем за эти две недели. Как только Арманд не пытался выкинуть девчонку из головы, она оттуда никак не уходила: образ темноволосой приходил во снах, не давал разумно мыслить, каждый раз видя на улице знакомый силуэт, он вздрагивал, а чтобы избавиться от образа Розамунд в кресле его авто, он даже прекратил ездить на этой машине. Ничто не могло его спасти от внезапно нахлынувших чувств. Сейчас, увидев ее, он почувствовал себя вновь живым, будто получил долгожданный глоток воздуха. Голубые глаза горели от любви, казалось, он светится изнутри, не иначе. — Что ты здесь делаешь? — смеясь проговорила она, прикрывая рот рукой, чтобы не шуметь и не вызвать интерес своей матери. — Ищу тебя, — он раскинул руки в стороны, — спускайся сюда. — Ты сошел с ума! Это неправильно, — девушка несмотря на свои чувства все же не хотела стать игрушкой для взрослого мужчины. Ее пугали его поступки, не сознание себя во всей этой истории. Все происходящее было новым и таинственным, завораживающим. Дрожь пробирала тело, а от осознания того, что он здесь, становилось приятно и страшно одновременно. — Если ты сейчас скажешь, что не хочешь меня больше никогда видеть, я уйду, но ведь мы оба знаем, что это не так, — он погрустнел, но был готов принять ее любой ответ. В конце концов он ей не пара, ей бы с одноклассником кататься на скейте, он не подходит на роль принца в этой современной сказке. Сердце предательски сжималось в ожидании ответа брюнетки, но она не сказала ни слова — лишь ловко соскользнула с окна на рядом стоящее дерево и оказалась на земле в паре метров от него. Те несколько секунд, что они стояли безмолвно, оба запомнили на всю оставшуюся жизнь, эти секунды тянулись словно вечность, в которые разум боролся с чувствами, но последние взяли верх. Розамунд бросилась в объятья Арми, а он подхватил ее на руки, прижимая к себе так, словно ценнее ничего никогда в руках не держал. Его голова покоилась на груди брюнетки и казалось, впервые за столько лет Хаммер нашел настоящий покой, только с ней, совсем юной девочкой, заставившей его посмотреть на мир по-другому, увидеть в нем краски, ощутить все то, что раньше принималось как данность. В тот вечер они сбежали, Арманд долго катал Рози на своей машине по городу, а после они в обнимку встретили рассвет на пляже. Девушка сидела на коленях мужчины, облокотившись на его грудь, а он поддерживал ее за талию. Арми не мог поверить в происходящее, за столько лет он никогда не испытывал таких сильных чувств к кому-либо. Рози затаив дыхание слушала морской прибой. От ветра она стала подрагивать, ведь была в пижамных штанах и легенькой футболке. Хаммер достал из машины свой пиджак и накинул на хрупкие девчачьи плечи. Но она запротестовала: — Нет, Арманд, я не могу. Это очень дорогая и красивая вещь, здесь песок, он испортится. Мужчина улыбнулся в ответ: — Мне все равно. Я куплю тысячу таких, лишь бы ты не дрожала, глупышка, — он нежно поцеловал ее в макушку. — Ты обращаешься со мной как с ребенком, — она надула и без того пухлые губки, что заставило мужчину вновь ощутить прилив желания. Она будоражила его кровь, заставляла сердце биться чаще и мысли путались в голове — но одно он знал точно, он не посмеет притронуться к ней до момента ее совершеннолетия. Он точно это знал и заключил сам с собой эту сделку. Он развернул ее к себе и обнял крепче, а после сказал: — Ты не права, Ро, совсем не права, — его голубые глаза внимательно вглядывались в ее зеленые, — Эти две недели после нашего знакомства я пытался доказать себе, что мне показалось, что наша связь порочна, неправильна, ведь ты заслуживаешь внимания парней своего возраста, но я не могу представить себе жизнь, в которой не будет тебя. Смешно признаться, но я влюбился как мальчишка, так, как никогда не влюблялся до этого. Я пойму, если ты не захочешь остаться со мной, но, — Рози приблизилась к его губам так неожиданно, ее дыхание обожгло его и сил чтобы удержаться, в мужском теле не осталось, он поцеловал ее. Поцеловал так нежно, чутко и осторожно, как не целовал бы ни один мальчишка на свете. Он подарил ей сказочный первый поцелуй, тот, о котором девушка может только мечтать. Ее щеки пылали огнем, и отстранившись, она попыталась спрятать глаза, но его рука дотронулась до девичьего подбородка, и она подняла на Хаммера свои смущенные глаза. — Я что-то сделал не так? — его волнение выдавал голос и блуждающий обеспокоенный взгляд голубых глаз. Мисс Кортайл улыбнулась: — Ты не сделал ничего, о чем я бы не мечтала с тех пор, как увидела тебя впервые. Я влюбилась в тебя с первого взгляда, там на асфальте, в тот самый момент, когда взглянула в твои глаза, — она улыбнулась. Арманд еще крепче притянул ее к себе, поцеловал в макушку и прошептал: — Ты самое ценное, что только есть в моей жизни и я весь мир положу к твоим ногам. Солнце медленно вставало из-за горизонта, освещая новую пару своими яркими лучами, будто благословляя их на долгий совместный путь.