Любовность

***

«Любовь, сладострастно-горькое чудовище, от которого нет защиты.»

© Сапфо

***

— Знаешь, Сара, – Нао сделала небольшую паузу и вдохнула побольше воздуха, — Я люблю тебя. Из уст Нао вырывается неожиданное признание. Такое нежное, робкое, невинное... Как и сама Нао. Но эти слова не были удивительными ни для Нао, ни для Сары. Их отношения уже давно выходили за рамки стандартной женской дружбы. Но до этого момента они всë ещë обозначали себя как... Лучших подруг? Самых лучших подруг? Друзья с привилегиями? Два слишком травмированных человека, .связанные общей болью и виной настолько, что не могут оставить друг-друга в покое? В любом случае, и Нао, и Сара знали, что когда-то кто-нибудь из них скажет эти три слова. И первой отказалась Нао. Это был просто вопрос времени. Нежная рука Нао поглажывает щëку Сары. Сара непрерывно смотрит в глаза Нао, а Нао в глаза Сары. Зрительный контакт настроен и теперь никто из девушек не собирается отводить взгляд друг от друга. Теперь кажется, что они даже забыли моргать (Что было бы неудивительно для Нао. Глаза Сары мало того, что были невероятно большими и объективно красивыми (как считает сама Нао), так ещё и имели от природы необычный и коайне манящий фиолетовый оттенок. Нао могла бы часами только ими и любоваться). Грудная клетка Сары то чуть прерывисто поднимается, то также прерывисто опускается. Поднимается и опускается. Поднимается и опускается... Сара чувствует, как еë сердце начинает биться чаще, а щëки розоветь, приобретая оттенок напоминающий спелую клубнику. Она осторожно берëт руку Нао в свою и переплетает их пальцы между собой. Она осторожно приподнимается на локтях и староватый матрас под ними сильнее прогибается и вся кровать начинает неприятно скрипеть. Сара осторожно обнимает Нао и кладëт голову ей на ключицу, а Нао осторожно запускает пальцы в мягкие и безумно красивые рыжие волосы Сары. И они молчали. Нао больше ничего не говорила, а Сара лишь прерывисто дышала, прижимаясь к подруге. Возможно, эта сцена может кому-то показаться странной, но для Сары и Нао это был пик романтики и близости. Можно сказать, что их отношения описывает цитата Педро Калдерон де ла Барка: Quand l’amour n’est pas fou, alors ce n’est pas l’amour. Сара подняла голову и снова встретилась взглядом с Нао. И поцеловала еë лишь губами. Поцелуй вышел неопытным и осторожным. Словно если бы Сара сделала лишнее движение, Нао бы раскололась и рассыпалась как антикварная и хрупкая фарфоровая статуэтка. Но этого не происходит. Нао углубляет их поцелуй. Сара сильнее обнимает Нао за шею, а Нао сильнее зарывается руками в густые, рыжие волосы подруги. Они обе в приступе экстаза переворачиваются на другую сторону кровати, продолжая исследовать друг-друга. Проведя холодной ладонью по тонкой шее Нао, Сара отрывается от губ возлюбленной и шепчет ей прямо на ухо: — Я тоже. И две девушки глубже погружаются в наслаждение друг-другом.

***

Любовь уничтожает смерть и превращает еë в пустой призрак: она же превращает жизнь из бессмыслецы в нечто осмысленое и из несчастия делает счастие.

Лев Толстой

«Круг Чтения»

***

Новый день наступил. Ни Сара, ни Нао не умерли сегодня ночью. Это уже было достижением. Тема смерти обычно очень редко поднималась в общении между обычными людьми, да и думать об этом слишком часто предпочитали не многие (если, конечно, вы не самоубийца, философ или человек на грани смерти). У Нао и Сары всë было немного... Иначе. Мысли о смерти преследовали их везде. В постеле, в ванной комнате, на кухне или в общественных местах. Не думать об этом было, мягко сказать, сложно. Чтобы заглушить раздумья о мертвецах, или о себе в их числе, нужно было с головою погрузиться во что-то ещё. Книги, фильмы, различные мероприятия, учëба, рисование – всë это, конечно, помогало на некоторое время, но не более. Общение с другими людьми тоже было неплохо, но и они не могли надолго помочь. Все эти попытки забыться вскоре теряли свой эффект и всё заканчивалось либо паническими атаками, либо очередным приступом психоза и галлюцинациями. Но всë таки помочь могли только они друг-другу. Каким-то странным образом, обе девушки могли по настоящему забыться и утонуть в блаженстве сегодняшнего дня, а не кровавого прошлого, только в совместной компании. Только взаимно растворившись в телах и разумах друг-друга, они могли найти душевный покой. Поэтому им, словно зависимым наркоманам, было необходимо находится рядом. Они не могли сбежать из их общей дыры созависимости, даже если бы захотели (чего, скорее всего, никогда не произойдëт). Поэтому они вместе. Всегда вместе. — Ты долго ещё? – слегка притенциозным тоном, но явно наигранным, спрашивает девушка, — я и не думала, что быть моделью так утомляет. Художница, сидящая за мольбертом напротив, слегка хихикает и на еë лице появляется маленькая ухмылочка. — Ещë десять минут максимум, Мадам, и мы на сегодня закончим! – Весëлым голосом проговорила Нао, смотря на любимую. Сара тоже улыбнулась своей девушке. Вообще, восхищëнная талантом и картинами своей возлюбленной, Сара уже давно начала упрашивать Нао изобразить еë на портрете. Но Нао долгое время всë откладывала и откладывала на потом, на потом, и ещё на потом... Но после многочисленных просьб и напоминаний со стороны своей девушки, она всë же согласилась и поддалась на уговоры.

***

— О, ты просто вьëшь из меня верëвки, Сара! — Я знаю-ю! – мелодично пропела Сара, — но ты всë равно меня любишь. Любишь же? — Люблю. – Со вздохом сказала Нао и быстро поцеловав Сару, пошла подготовливать свой фартук для рисования, мольберт, бумагу, кисти, краску и палитру.

***

Осторожным движением кисти, Нао вырисовывала черты лица Сары акварелью. Если бы Нао допустила хоть малейшую ошибку – портрет был бы испорчен. А этого Нао хотела меньше всего. Одной из сложностью рисования именно Сары, было резко обострëнное чувство перфекционизма. Но Нао не очень подходила под описание перфекциониста. В смысле, она всегда всë старалась сделать чëтко, красиво и правильно в своих картинах, и всë не выходило за рамки нормы, но с Сарой... Но когда дело касалось Сары, всë становилось по-другому. Нао хотелось сделать всë не просто правильно, не просто красиво, а идеально. В работе не должно было быть ни единой ошибки, не единого промаха. Сара бы в любом случае оценила любую картину, потому-что это был труд еë девушки, да и какие ошибки она бы не заметила, не имея художественного образования, но тем не менее этот перфекционизм никуда не уходил. Сделать картину "правильной" было скорее желание исключительно Нао, а не Сары. Сара столько сделала, стольким пожертвовала ради Нао, теперь она не может сделать картину с еë изображением не идеальной. Это было бы сравнимо с оскорблением. Поэтому она так долго и откладывала этот момент. Но теперь он настал. Тело и задний фон был уже раскрашен, волосы тоже. Единственное практически незаконченным моментом оставалось лицо. Самое важное в портрете. Приблизившись практически вплотную, Нао, словно хирург на операции, орудовала кистью как скальпелем, рисовала щëки. А затем она перешла на подбородок, потом на нос, а затем и на лоб. И вот уже вскоре остались только глаза. Говорят, что глаза – зеркало души. Если это и правда так, то у Сары самая прекрасная душа на всех белом свете. Нао не сомневалась в этом. Замешав как можно более приблежëнный кеальности фиолетовый цвет, Нао начала рисовать. На лбу выступило ещë больше капелек пота, а в мыслях повторялись лишь слова "Не испорть ничего, не испорть ничего, не испорть...". И глаза были закончены. Отодвинувшись подальше, Нао рассмотрела свою работу целиком – Сара, сидящая за деревянным столом в своëм красивом зелëном платье, смиряла слегка надменным, но в тоже время чертовски притяжательным взглядом зрителя. Еë распущенные рыжие волосы струились и лежали на элегантных плечах. — Я... Закончила. – промолвила Нао. — Уже? – Сара встала со своего места и двинулась к Нао. Сара встала позади Нао и начала взглядом осматривать картину, все детали и мелочи на ней, и конечно же себя. На несколько минут в воздухе повиснуло молчание. Никто из девушек ничего не говорил, а в разум Нао начали пробираться мысли о том, что Саре не понравилось. Еë картина, которая должна была быть лучшей, вышла худшей. Она начала думать, что не справилась. — Тебе... не нравится? Робкий вопрос прервал тишину. Сара не сразу ответила, но через пару мгновений после вопроса, еë как-будто передëрнуло так, словно еë разбудили от глубоких размышлений. — Не понравилась? – Переспросила Сара, — Нао, эта картина... Про сто посмотри на неë! Сара указала рукой на картину. — Эта картина – шедевр! Нао резко посмотрела на Сару, в еë глазах уже читлся радостный шок. — Ты и правда так думаешь? — Ну конечно! Другого и быть не может! Сара взяла Нао за руки и потянула еë вверх, чтобы она тоже встала. — Нао, я знала, что ты талантливая художница, но эта картина... Эта картина идеальна! – Сара обняла возлюбленную, а затем отпустила, — Боже, как ты могла подумать, что мне не понравится? На лице Нао появилась искренняя улыбка, и она почувствовала, как по еë телу разливается тепло. — Спасибо, Сара... – Нао кажется, что она сейчас заплачет. — Это тебе спасибо, глупая, — Сара протянула к себе Нао, — Я люблю тебя. Нао обняла Сару за талию и, закрыв глаза, поцеловала еë. Долго и нежно. Прекратив поцелуй, она тихо сказала: — И я тебя.