Я тебя ревную

Тео шёл с ужина, положив руки в карманы. Он все думал, куда делся Драко, ведь его на ужине не было. «Опять с этой дурой», — подумал про себя Тео. Драко встречался с всезнайкой уже 8 дней, и за это время Теодор испытал все прелести ревности. Ему казалось, что он впал в депрессию, но потом понял, что «депрессия» это было бы слишком просто. Тут было кое-что сильнее. НАСТОЯЩАЯ МУЖСКАЯ РЕВНОСТЬ. Да. Именно так и думал Теодор. Он ударил цветочный горшок, что одиноко стоял у стены, разозлился на него. Горшок не был виноват, виноват был сам Нотт, потому что влюбился не в того. Он видел как был счастлив Драко с Грейнджер, видел как его глаза цвета самой дорогой платины, смешивались с шоколадными глазами Гермионы. Он называл их платина и шоколад. Один раз Тео прочитал такую книгу, и ему она очень понравилась, поэтому он решил их так называть. Теодор усмехнулся, ударил себя по груди, понимая, что никогда не сможет быть рядом с этим парнем. Ревность съедала его изнутри, отправляла разум, проникая в каждый электрон и протон, распространяясь по артериям и венам, перетекая в мелкие капилляры. Тео спустился в подземелья, вдохнув запах сырости. Сейчас он зайдет в свою комнату и снова увидит ЕГО. Обнаженного и такого блять невообразимо красивого. От подобных мыслей у Нотта встал член, и потянуло низ живота. Так случалось каждый раз, когда Драко выходил из душа. Хоть Малфой и был иногда похож на мокрую крысу, но для Тео он был прекрасен. Он был всей вселенной для него. Ведь Когда любишь кого-то, ты его любишь, не смотря ни на что! Собрав всю волю в кулак, Тео зашёл в комнату и мягко говоря ахуел. На его кровати, НА КРОВАТИ БЛЯТЬ НОТТА, в позе звёздочки лежал Малфой. А в ногах свернувшись, сидела или лежала (Тео даже на неё не посмотрел) растрёпанная Грейнджер. Её грязный рот обхватывал нефритовый стержень Малфоя. Чистый, чистокровный член! Тео прищурился, его вены на члене так красиво выпирали, а белые волосы лишь добавляли сексуальности. Парень скривился от гнева и отвращения. Тео даже мог с уверенностью сейчас использовать выражение «горит пукан», ибо он у него пиздец как горел. Потому что это он хотел быть на месте грязнокровки Гермионы, хотел причмокивать, посасывать этот прекрасный член, и он мечтал о том, чтобы коснуться Малфоя в тех самых местах, что называется в простонародье «задний проход». Так сказать «рот на парадный, а один в шоколадный». Ревность опять съедала его изнутри, выжигала атомы, клетки, кости, мозг и сердце… Он попытался напялить маску равнодушия на свое лицо, но кажется у него плохо получалось. Драко увидел Нотта и его лицо странно перекосило, словно он кончал. «Мда… треш», — подумал Тео. — О, Нотт, ты пришёл с ужина? — сказал Драко, когда обильно закончил свои похотливые движения на кровати Нотта прямо в рот Грейнджер. Бедная (нет) грязнокровка аж закашлялась от неожиданности, подавившись сладенькой вязкой жидкостью Малфоя. Да, Тео думал что она сладенькая, хоть он и не пробовал, но ему так казалось. Вновь стало грустно. Малфой ядовито скалился, застегивая свою ширинку и спихивая с себя Грейнджер. — Эй! Осторожно! — возмутилась покрасневшая от стыда девушка. — Соре, — бросил Драко, не отрывая взгляда от Теодора. Что ж, когда эта дура додумается свалить, Тео выскажет ему все и заставит вычистить его покрывало от кончи. А лучше спиздит покрывало Малфоя. Не потому что оно чистое, а чтоб нюхать по ночам. — Малфой, ты идиот! — прошипела Грейнджер. — Я ухожу! — крикнула она и, толкнув Нотта плечом, ушла, хлопнув дверью. — Истеричка, — лениво протянул Драко. — Че вылупился, Нотт? — Какого хуя, Малфой? Своей кровати нету? Всё покрывало своей кончой залил, сейчас же выстираешь мне его своими аристократичными ручками, придурок. — Ага, побежал, волосы назад. Тебя только это волнует? Твоя постелька? — прищурился белобрысый и резко встал с кровати. — Нет. Ещё меня бесят эти твои похождения с этой грязной заучкой. — Зато она лихо сосет. Рабочий ротик. Кровь в жилах Тео закипела и забурлила. — Ну и вали к ней, идиот. Пойди да полижи ещё её мокрую грязную щёлочку. — Что на тебя нашло, Нотт? Белены объелся? Ты всю неделю динамил меня, даже курить выходил только с Блейзом. — Я уже сказал тебе, — Тео быстро подошел к Драко, — всю кровать мне залил своей спермой. — Салазар, ты что, давно не трахался? Пойди к Паркинсон, она с радостью раздвинет перед тобой ноги, как только увидит эти твои блядские глаза и эти блядские, мать твою, кудри. — У самого то глаза блядские, — съязвил Нотт. — Хотя ты и сам уже как шлюшка. Дэвис, Гринграсс, Данбар, Райан, близняшки Патил, теперь ещё Грейнджер. Скольких ещё оприходуешь, а? — А ты теперь ведешь список? Моим секретарем заделался? — Если только сутенёром, — процедил сквозь зубы Тео. В серых ледяных глазах и в почерневших карих летали молнии. Кудряшки Тео растрепались, прикрывая глаза. Драко нежно их поправил, на что Теодор опешил, в животе запорхали жирные бабочки. — Ты что делаешь, придурок? — сглотнув огромный комок в горле, спросил он. — Кудри твои блядские поправляю, если не заметил, — огрызнулся Малфой. — Для чего? — Чтобы в глаза твои смотреть. И тут Нотт не выдержал. Он грубо схватил Драко за горло и прижал к стене. — Знаешь ведь, как я на тебя смотрю всегда и специально выводишь? — прошипел Тео. — Да, — чуть хрипя ответил Драко. Нотт ударил кулаком в стену. Да так сильно, что кажется пошла кровь. Было невыносимо. Тонкие губы Малфоя были так близко. Так рядом. И так манили. Сучёныш. — Я специально Грейнджер позвал сюда… и на кровати твоей… знал, что взбесит, — прохрипел Драко. — Сука. Пальцы Нотта сильнее сжались на его горле. — А ты пидорас. Только… плохо получается у тебя скрывать это, — усмехнулся Малфой. Тео не выдержал. Припал своими горячими губами к его, а Драко и не сопротивлялся. Раскрыл рот, словно так и должно было быть. Нотт удивился, но не отстранился, а лишь протолкнул поглубже свой язык. Поцелуй был вкусным. Очень. Но Тео боялся его разрывать. Думал, что Малфой отошьет его потом. Но тут он почувствовал как в его бедро что-то упирается. Стояк. У Малфоя была такая удивительная твёрдая реакция на Нотта. — Тео… — прошептал Драко в перерыве от многочисленных поцелуев. — Заткнись. Нотт тут же упал на колени. Больно. Но ведь так сильно хотелось. Лязганье ширинки. Трусы приспустил. И вот он. Долгожданный член Малфоя. Всё ещё немного покрытый спермой. Драко дрожал. Его колотило от нахлынувшего возбуждения. Да, ему нравился Тео. Ему нравились парни. Точнее парни и девушки. По-модному, это значит бисексуал. Губы Тео осторожно поцеловали блестящую головку. — Ох… Нотт облизнул ствол от яиц до головки и заглотил его на половину. — Да… Поглаживая бритые яички, Тео хорошо работал ротиком, слушая сладкие стоны своего хорька. Своего хорька? Нотт усмехнулся, не выпуская член изо рта. Тео на секунду оторвался, смачно облизал указательный палец и быстро протолкнул его в заднюю дырочку Драко, вновь насаживаясь ртом на член. Малфой вздохнул и застонал, пока палец Тео нежно потрахивал его попку. Всего пару минут усердных движений Нотта и Малфой кончил, брызнув спермой прямо в его горло. Тео проглотил. Да, она была сладкая. Словно апельсин. А потом горькая, словно лимонная цедра. — Тео… — начал Малфой. — Заткнись. Теперь ты должен мне такой же отсос. — Я всего лишь хотел сказать что ты теперь моя сучка, — едко засмеялся Драко. — Мы ещё посмотрим кто чья сучка, Малфой. Я не забуду никогда эти твои стоны от моего пальца в твоей тугой попке. А что если это будет член? Не забудь напомнить мне, чтобы я нанес Заглушающее, иначе весь Хогвартс услышит, как тебе приятно быть сучкой Теодора Нотта. Драко вспыхнул, но промолчал, нелепо почесывая свою белую задницу. В эту секунду за дверью послышались шаги. Парни расселись по кроватям, принимая непринужденный вид. В комнату вошёл Блейз Забини.