Откровение

– … И каково тебе было находиться там, все эти годы? Мирак не находит в себе сил ответить сразу, и лишь поднимает свой взор к луне и ночному сиянию. Как же оно красиво… Как же красивы звезды, как же красивы Массер и Секунда, как же красиво само темное небо… Он уже давно отвык видеть его таковым. Не ядовито-зеленым, не пронизанным щупальцами отвратительной бездны. – Ужасно, - отчего-то совершенно честно отвечает он бретонцу, даже не пытаясь поддерживать образ гордого жреца, которого не могло покоробить ничего. Даже если бы пытался, все равно не вышло бы. В те мгновения, и даже сейчас, когда он снимает маску, его глаза говорят все за него. То с каким трепетом он относится к каждой мелочи. - Там все не так. Там нет счета времени. Нет утра, нет ночи и заката… Один сплошной день. Один сплошной день в окружении созданий, скитающихся по бесконечным залам библиотеки, с которыми невозможно говорить… Я не знал сколько уже нахожусь там: часы, месяцы, годы или века. Мне приходилось открывать книги, и по ним узнавать, что происходило и сколько времени прошло… Я бродил по залам библиотеки большую часть времени, не зная куда себя деть. Но к счастью Хермеус Мора преподнес мне дар, что стоил половины всех других его подношений в Апокрифе. – И что же это за дар? Мирак поправил плащ и приблизился еще сильнее к костру. – Сон, - ответил он. – Сон? - удивленно переспросил Нелар, но тут же до него дошло. – Да… Сон. Когда я проваливался в сновидения, хоть и у себя в голове, но я покидал Апокриф. Я видел моря, я видел пустыни, я видел ледяные тундры, я видел жизнь в Нирне, видел что-то за пределами Обливиона… Пусть это и были всего лишь иллюзии.       Нелар проникся его рассказом. И даже с какой-то благодарностью ко всем богам огляделся по сторонам, радуясь, что его не постигла подобная участь. Он не в Апокрифе, и не в каком-либо другом плане Обливиона, нет, сейчас они с Мираком в Скайриме, недалеко от реки во владениях Фолкрита. Их согревает огонь костра, и сейчас они наконец-то испытывают спокойствие. И оба отчего-то ощущают себя изгоями. Массер и Секунда отныне единственные их вечные спутники, не несущие зла. Когда Нелар освободил Мирака из Апокрифа, скаалы обратились против него. В их глазах были страх и гнев. Он уже давно начал посещать Солстейм, и давно стал для них другом, но в тот момент все изменилось. Фрея сказала что он должен покинуть деревню и никогда больше не возвращаться. Старый Хермеус Мора тоже не позволил им вздохнуть с облегчением: во время странствий луркеры и искатели каким-то образом находили их, ведь демон знаний железно решил, что не отпустит просто так тех, кто обманул его.       Когда они были в Виндхельме, и задержались из-за тамошнего убийцы, Нелар сильно торопился, все пытался поскорее отыскать его и донести об этом городскому управителю, потому что все боялся, что слуги Хермеуса Моры не остановятся только из-за того что они в городе, и тогда жертв не избежать. И из-за этого чуть было не засадил в темницу невиновного. Они с Мираком, два самых могущественных драконорожденных в истории, легко могли одолеть кого угодно: высших вампиров-лордов из Клана Волкихар, древних драконов, талморских юстициаров, чего уж там говорить про прихвостней принца знаний… Но это постоянное чувство опасности, чувство погони, невозможность расслабиться изматывало Нелара. Раньше в той же таверне “Очаг и свеча” он любил пристроиться у самого огня, посидеть, подумать и выпить, иногда еще почитать книгу или побеседовать с Адонато Леотелли. А после возвращения с Солстейма он не смог провести так день. Лишь постоянно нервничал и думал, как бы побыстрее закончить с делами в городе.       Они могли остаться храме Мирака. Заново активировать ловушки, заставить членов культа, которые еще не освободились из-под влияния Ту’ума Мирака, служить им, призвать пепельных стражей и его драконов охранять храм, окопаться и отгородиться от всего мира, превратив заброшенные руины в неприступную цитадель, в которую никогда не проникнет незваный гость, пусть даже посланный высшими силами. Но зачем? Неужели Мирак провел больше четырех тысяч лет в Апокрифе, только ради того, чтобы в очередной раз стать пленником, но теперь уже пленником себя самого? А Нелар отверг те дары, которыми его мог наградить один из принцев Обливиона, ради того чтобы утратить все, и стать вторым узником? Нет. Поэтому они сразу решили, что надо отправиться в Скайрим.       Сейчас Мирак выглядел абсолютно умиротворенным, куда-то делся его не самый приятный характер и высокомерие. Неужели так на него подействовала картина небосвода? Более того, он выглядел даже счастливым. После всех лишений в Обливионе, после заточения, даже такие мелочи как свежий воздух приносили ему настоящее счастье. Даже держал в руках маску и протирал ее он расслабленнее чем обычно. – Они ведь не отстанут от нас? - зачем-то спрашивает Нелар, хотя и незачем. Он и так знает ответ. – Нет, - спокойно отвечает Мирак. - Но мы будем готовы.       Нелар удовлетворен его ответом. Он берет несколько маленьких палочек и подбрасывает в костер. Хотя бы здесь и сейчас, наедине с ночным лесом и рекой, под песни природы, они отдохнут и насладятся жизнью так, как должны были после своей победы. А завтра, оставив после себя лишь горячую золу, отправятся на восток, в сторону Рифтена. У Нелара там есть важные дела. А у Мирака больше нет ни дел, ни каких-либо планов на ближайшее время, и поэтому он всего лишь последует за последним драконорожденным, надеясь хоть сколько-нибудь наверстать упущенное и повидать новый мир. Дивный мир, так похожий и непохожий одновременно на тот, что он оставил много веков назад.