***
— Бомгю! — из глубины коридоров колледжа слышится голос Ёнджуна, отчаянно искавшего парня последние пару недель. Бомгю нехотя плетётся в его сторону, не обращая внимания на взгляды людей вокруг. Ёнджун весело кидается на друга, выражая свою тоску по нему. — Ты где был все январские каникулы? К родителям ездил? — Нет, я в общаге сидел, — говорит Бомгю, стряхивая старшего с себя и кивком здороваясь с ребятами, с которыми до этого Ёнджун разговаривал. — Все каникулы? — вопросительно смотрит Ёнджун, выискивая в глазах Бомгю тень улыбки. Но Бомгю не улыбается. — И ты все это время был один? — Почему один? Со мной был «Август Раш», финал «Атаки Титанов» и стендап Вани Усовича, — невозмутимо произносит Бомгю, пожимая плечами. Компания для него вполне привычная и понятная. Никаких соседей, никакого беспокойства, полный дзен. — Ну да, Ваня Усович тебе подходит как никто другой… — рассеянно рассуждает Ёнджун, мгновенно переключаясь. — Пойдем вечером в настолки к Чимину? Ему родители огромную хату снимают! Погнали! — тянет он парня за рукав, практически прыгая зайцем вокруг него. — Спасибо за предложение, но вечером я работаю, — вежливо отказывается Бомгю, уже желая поскорее сбежать. Но звонок не спешит помочь ему с этим, поэтому Чхве стоит и смотрит Ёнджуну в его удивлённые глаза. — Ты нашёл работу? И не сказал мне? Я оскорблён! — бьёт Бомгю в плечо парень, возмущаясь, будто он первый, кому Чхве рассказал бы такую «важную» новость. — Прости, что разочаровал, впредь этого не повторится, — смотрит в пол парень, выражая своё сожаление. — Правильно, — недовольно произносит Ёнджун, скрещивая руки на груди и отчитывая Бомгю. — Джуни, мне кажется это был сарказм… — ненавязчиво вмешивается Субин, стараясь уберечь свою вторую половинку от неловкой ситуации. — Не может такого быть! Это был сарказм? — недоверчиво пробегает взглядом по обоим Ёнджун, пытаясь ухватиться за лучик надежды в искренности Бомгю. — Вы идеально подходите друг другу, — подытоживает Бомгю, наконец слыша долгожданный звонок и собираясь уходить. — Вот это был сарказм! — восклицает Ёнджун, доказывая Субину его неправоту. — Боюсь, Ёнджун, тебя нужно ещё понатаскать в понимании юмора. Мне пора, всем пока, — оставляет за собой флёр недосказанности Бомгю, убегая в кабинет. — Пока, Бомгю! — кричат ему вслед остальные, собираясь каждый по своим делам, пока Ёнджун с Субином выясняют, кто же всё-таки прав.***
День проходит вполне себе тихо и незаметно, Бомгю исписывает страницы тетрадей, тщетно пытаясь выловить все слова преподавателей и отобразить их на бумаге. Перерывы он проводит в аудитории наедине с тиктоком, хотя Ёнджун с друзьями и зовут его с собой в кофейню недалеко от колледжа. Чхве предпочитает послушать музыку, покурить и попялить в потолок, так сказать остаться в своей комфортной зоне. Когда пары заканчиваются, Бомгю уже спешит на подработку, потому что сегодня преподаватель решил их задержать для какой-то важной информации, которую парень благополучно прослушал. Он бы сейчас с удовольствием пришёл в общагу, упал на кровать звёздочкой и проспал бы до следующей жизни, но голодный желудок даёт о себе знать, нулевой баланс на карте тоже. Садясь в маршрутку, парень вспоминает, что денег на проезд у него нет, а проехать зайцем мешает лень волноваться и, в крайнем случае, ругаться с водителем. Поэтому он выпрыгивает из транспорта на последней секунде и прикидывает, насколько опоздает, если пойдет пешком. Рядом как раз стоит Ёнджун, у которого в принципе можно одолжить жалкие двадцать рублей, но контактировать с людьми лишний раз неохота, поэтом он выбирает одинокую прогулку по вечернему холодному городу. На улице конец января и открытыми участками кожи это ощущается. Семь градусов холода, превратившиеся к концу дня в пятнадцать, Бомгю волнуют, а ещё волнует лёгкая ветровка вместо пуховика, но это всё лирика. Город даже зимой дышит какой-то эфемерной лёгкостью. Снежинки хаотично летают, подгоняемые холодным ветром, свет уличных фонарей какой-то тёплый, но не согревающий, небо удивительно чистое, до ярких звёзд и луны посередине. Пейзаж хоть и романтичный, но Бомгю совсем не вдохновляет. Он бы может и обратил внимание на простую красоту, окружающую его, но когда эти самые уникальные снежинки залетают тебе за шиворот, единственное, что приходит в голову: «Да ебаный твой рот». Бомгю стеснение чуждо, а родной русский мат — близок как ничто другое. Магазин подарков перед ним буквально светится, а начальница — нет. Очевидно, что ей не особо понравилось получасовое опоздание, интересно, почему.? — Автобус опоздал, и я тоже опоздал, искренне прошу прощения, — извиняется Бомгю, снимая ветровку и вешая на крючок сумку с учебниками. — Больше чтоб такого не было. Сразу предупреждаю, что за смену плачу меньше, потому что ты и так работаешь до закрытия, а оплата почасовая, — водит пальцем перед его носом женщина, освобождая проход к его рабочему месту. — Кстати, Тэхён, познакомься, это новенький, пишет нам на сайт, я тебе о нём говорила. Пришёл как раз когда ты был на больничном. — Привет, — тихо произносит милый парень с большими глазами и широкой улыбкой. Он проходит за стеллажи, чтобы посмотреть на коллегу и теряет дар речи. Бомгю кажется ему убийственно красивым, пусть и уставшим. Парень долго не может оторвать взгляда, но в итоге трясёт головой и протягивает руку с той же тёплой улыбкой. — Кан Тэхён, приятно познакомиться. — Чхве Бомгю, взаимно, — жмёт руку новому знакомому парень. Он вглядывается в большие глаза, возможно даже находит что-то на их дне, отчего левый уголок губ совсем немного приподнимается. Тэхён в восторге. Бомгю видит это по его улыбке.***
На дисплее смартфона светятся вдохновляющие «21:03», а это значит, что теперь со спокойной душой можно собирать монатки, забирать зарплату и закрывать магазин. Бомгю выключает ноутбук, закрывая все вкладки, забирает свои вещи и двигается к кассе, за которой стоит Тэхён. Парень уже успел прибрать в магазине, выкинуть пустые банки из-под энергетиков и упаковки от шаурмы, а теперь высчитывает свою выручку за сегодня. Он, замечая ожидающий взгляд Бомгю, вынимает огромную стопку денег и вытаскивает из них заслуженные четыреста двадцать пять рублей, вместо пятисот. Чхве забирает свои деньги, оставляя Тэхёна наедине со своими тяжёлыми вычислениями в журнале. Но тихо слинять не удаётся: — Хочешь подвезу до дома? Я на машине, — окликает парня Тэхён, на что Бомгю оборачивается и с удивлением смотрит. — Ого, машина? Я думал тебе лет шестнадцать-семнадцать, — тихо говорит парень, не спеша отказываться от предложения коллеги: двадцать рублей сэкономит, купит себе кофе три-в-одном. — Мне восемнадцать, а машина — лада веста — от бати осталась. Он от цирроза помер три года назад, с тех пор и катаюсь. Права недавно получил, — непринуждённо рассказывает свою историю Тэхён, заканчивая дела с подсчетом выручки и забирая свою зарплату. — То есть ты без прав ездил три года? Я думал, что ты хороший милый мальчик, — пожимает плечами Бомгю, облизываясь на три тысячи, которые заработал Тэхён за полную смену здесь. — А я что, не милый? — улыбается Тэхён, ложась подбородком на свои ладони, имитируя солнышко. — Очень, — пропускает тихий смешок Бомгю, крепче хватаясь за лямку рюкзака. — Так что, идёшь? — спрашивает Тэхён, одеваясь. — Да, погнали. Я живу в общаге рядом с санаторием, но высадишь у «Магнита», плиз? — говорит Бомгю, крутя ключи от магазина в руках. Он выключает свет в помещении, закрывает стеклянные двери на ключ и опускает рольставни, также замыкая их. Парни в тишине идут к машине и также в тишине едут по адресу, который продиктовал Бомгю. Тэхён включает радио, откуда ненавязчиво играет русская эстрада, а Чхве смотрит вперед, наблюдая за тем, как снежинки падают на окно и тают из-за подогрева лобового стекла. Довольно затягивающее зрелище, учитывая, что только за этим процессом Бомгю просидел пятнадцать минут, пока не приехал. — У «Магнита», как просил. Увидимся в магазине, красавчик, — подмигивает Тэхён, весело улыбаясь. Он треплет Бомгю по волосам, высаживает его и уезжает, оставляя за собой флёр необъяснимого тепла. Бомгю скидывает это на подогрев сидения в машине, которое Кан заботливо включил, и двигается к дверям гипермаркета, чтобы купить себе ужин или завтрак, смотря как повезет.***
Бомгю впервые в жизни не может уснуть не из-за учебы. Как только он закрывает глаза, в его голове всплывает образ нового знакомого — большие чёрные глаза, пушистые волосы и тёплая улыбка, за которой точно скрывается что-то тяжёлое. Чхве пробовал поворачиваться на все бока, ставить звуки природы на фон и даже читать учебник по матанализу, но всё было тщетно: со всех боков Бомгю ощущает то лёгкое прикосновение к своей голове, звуки природы напоминают фоновую музыку из машины, а слово «комбинаторика» по какой-то причине собирается в доселе незнакомое «Кан Тэхён», хотя казалось бы. Он всю ночь думает о том, насколько этот парень красив в своей простоте. И пусть эти мысли в его голове являются абсолютным нонсенсом, Бомгю не перестаёт представлять лицо Тэхёна, как только закрывает глаза. Бомгю страшно и непривычно, а поэтому он решает забить на всё, достать энергетик из общего шкафа и залипнуть на какой-нибудь стендап. И у него получается. Энергетик выпивается, стендап смотрится, а Бомгю отвлекается. И даже если он не будет в силах функционировать завтра, Чхве решает, что из двух зол нужно выбирать меньшее: либо съедающие мысли, либо съедающие мысли в виде шуток из уст любимого комика. И тут всё довольно прозрачно. Бомгю вообще в любовь с первого взгляда не верит. Эта история стала лишь сказочкой на ночь в тот самый день, когда родители оказались не идеальной парой, прожившей душа в душу пятнадцать лет, а вечно недовольным и ругающимся подобием счастливой семьи с изменившей однажды женой и изменившему в отместку мужем. А ещё когда Рэйчел и Росс из «Друзей» расстались, да, они конечно сошлись, но след оставили на юной душе неизгладимый. Ещё любовь с первого взгляда разочаровала его тогда, когда его двоюродная сестра забеременела в шестнадцать лет от взрослого мудака, который бросил её одну на сроке, когда аборт сделать уже невозможно. Бомгю, честно сказать, не знает, что такое любовь. И это печально. Но наверное эти мысли стоили того, чтобы забыть образ парня из магазина.***
Бомгю чувствует, что его безопасная скорлупа равнодушия трескается, когда видит Тэхёна снова на следующий день. В этот раз он приходит чуть раньше, чем обычно. Как только Кан замечает его, сразу улыбается. Он спешит отпустить покупателя, стоящего перед ним, чтобы поприветствовать Бомгю. Чхве от такой заинтересованности совсем теряется. Внимание не было для него чем-то новым, но изучающий взгляд конкретно этого человека пускал по телу необъяснимый ток, с которым Бомгю до этого никогда не сталкивался. Равнодушие — привычное состояние. Оно спасло Бомгю много лет назад от того, чтобы разбиться вдребезги. С ним спокойно и легко, ты не о чем не переживаешь, потому что тебе наплевать. Бомгю с этим жилось более чем шикарно. Когда купол равнодушия над головой рвётся, пуская в себя тёплый воздух, Чхве теряется. Он не хочет быть согретым, он к холоду привык. Только никто, похоже, о его желаниях не спрашивает. — Ты чего как не родной? Заходи давай, тебя твой компуктер заждался, красавчик, — толкая парня в плечо, приветствует коллегу Тэхён. Он протягивает парню втихаря апельсиновый флэш и кажется Бомгю начинает считать, что изменения в повседневности — это не так уж и плохо.***
— Устал, красавчик? — говорит Тэхён, подходя к пространству между стеллажами, где сидит Бомгю, после очередных покупателей. Он выглядит слегка заёбано: глаза прикрыты, на голове гнездо, а сам Кан время от времени устало выдыхает скопившийся в лёгких воздух, уже предвосхищая те секунды, когда он выйдет на улицу после смены и затянется. А пока что Бомгю, что Тэхён только грустно потягивают добрый колу, заедая всё это добро соленым арахисом. — Мягко сказано, — выдыхает Бомгю, отпивая из жестяной банки. Последние два часа он не вставал со стула, горбясь над доисторическим ноутбуком, предоставленным начальницей. В базу уже введено тридцать товаров из категории «праздничные». У Бомгю в глазах уже рябит от обилия красных сердечек, розовых поцелуев и цветочных лепестков. Магазин медленно, но верно движется ко особенному дню календаря, отмеченному розовыми соплями и бумажечками с признаниями. Бомгю от праздника воротит с самого детства, валентинку он дарил лишь однажды, и ту маме. Сам красные сердечки он получал с завидной регулярностью — природа наградила миловидной внешностью, на которую окружающие были падки. Однако в его сердце ни одно из их проникнуть не смогло. А потому, к концу дня, валентинки находили свой покой в мусорках около дома. Но может быть он и готов поменять своё мнение, больно уж часто в последние дни оно меняется. — Я сейчас схожу за шавой, тебе взять? — вырывая Бомгю из раздумий, спрашивает Тэхён. Он своего коллегу уже успел выучить за эти пару недель. Бомгю чаще всего молчал и не отсвечивал, предпочитая выполнять свою работу. Выполнял он её добросовестно — фотографии были продающими и яркими, тексты были уникальными, а сам сайт — понятным и удобным. И даже если чаще всего Бомгю молчал, коннект парни ловили и безмолвно — перехватывали заинтересованные взгляды друг друга во время перерывов, запоминали какие-то детали и касались кончиками пальцев в машине, прощаясь. Тэхён регулярно подвозил его до общежития, а Чхве был вовсе и не против. Бомгю вообще был бы против, если бы тот перестал его подвозить. — Давай, — пожимает плечами Бомгю, зевая и потягиваясь. День выдался тяжёлым и в колледже, и на работе, ещё и родители на уши присели за то, что тот не собирается приезжать на свадьбу брата. А Бомгю эта свадьба к чёрту не сдалась, старший брат не написал ни разу с тех пор, как Бомгю отказал дать ему денег в долг. К чему были редкие слова поддержки? Непонятно. — Постоишь на кассе? Я пулей, — подмигивает, как обычно, Тэхён и начинает откровенно пялится на то, как Бомгю сладко хрустит спиной, сидя на максимально неудобном стуле, улыбаясь. — Без проблем, — заканчивает свой ритуал Бомгю и встаёт со стула, хватая с собой свой перекус. Он становится за кассу и начинает от нечего делать клепать значки с импровизаторами. — Спасибо, милашка. Я не заставлю тебя ждать — подмигнул Тэхён. А сердце Бомгю, кажется, на секунду дрогнуло. Но глаза на него он так и поднял. А то бы оно, наверное, разорвалось.***
— Хочешь сходить со мной на аттракционы завтра? Я угощаю ужином и плачу за развлечения, — вместо прощения предлагает Тэхён, сидя в машине, уже остановившись у общежития Бомгю. Чхве резко оборачивается — настолько, что голова начинает кружиться — и смотрит удивленно. — Свидание? — тихо уточняет Бомгю, будто не веря тому, что сам несёт. — Многовато чести. Скорее коллегиальный тимбилдинг. На самом деле мне просто не с кем опробовать новую американскую горку в парке, — опускает с небес на землю его Тэхён, смеясь с надутых губ и выражения лица типа: «ну и больно надо». — Ненавижу американские горки. И людей не очень люблю, — говорит Бомгю, как бы подсказывая, куда направиться Тэхён с такими предложениями. Кан уже успевает расстроиться, пока не слышит, — но с тобой пойду. — Спасибо, милашка, — улыбается Тэхён и гладит парня по щеке. Бомгю впервые улыбается так ярко за много лет. С ним как будто всё впервые.***
Бомгю понимает, в каком кошмаре находится, когда обнаруживает себя без рубашки с тонной одежды, разбросанной вокруг. Он подбирал себе наряд для свидания коллегиального тимбилдинга с Тэхёном около часа, даже сходил перед этим событием в душ и побрил вылезший пушок над губой. Обычно не парящийся о своей внешности Бомгю старался быть максимально опрятным и приятным. Это вводит в ужас. Бомгю облазал весь пинтерест, весь шкаф и даже гардероб своего соседа по комнате, чтобы найти то, в чём он будет выглядеть хотя бы не как бомж. Желательно чтобы вещь была ещё и постиранной. Сейчас парень в замешательстве, потому что, пожалуй, впервые в жизни у него возникла острая проблема «мне нечего надеть», от которой нужно срочнее избавляться. И идеальный в его воспоминаниях Тэхён ему не помогает. Он признаёт своё поражение, когда пишет Чэвон и Нынче с просьбами о помощи. Они приходят быстрее, чем ожидалось, да ещё и с такими лицами, будто всю жизнь ждали этого момента. — Наконец-то ты созрел, — со всей радостью в голосе произнесла Чэвон, уже начиная рыться в горсти вещей. Бомгю еле успевает натянуть футболку на голый торс и смотрит на девочек, как на дикарок. — И для кого мы наряжаем такого красавчика? — спрашивает Ынче, а Бомгю вздрагивает от слова «красавчик». Из её уст звучит как-то неправильно. — Для себя любимого, — проводит черту Бомгю и плюхается на кровать, понимая, что нихуя не для себя. — Ну ничего, потом расскажешь, сейчас такой аутфит тебе соберем, охуеешь, — со всем присущим ей энтузиазмом произнесла Чэвон, уже доставая из горы одежды что-то стоящее. Бомгю всё ещё надеется на то, что это ночной кошмар.***
— Выглядишь прекрасно, красавчик, — говорит Тэхён после того, как неоднократно окидывает Бомгю восхищенным взглядом, девочки постарались. — Спасибо, — неловко переминается с ноги на ногу Бомгю, зарывается носом в красный шарф, потому что на улице не лето, всё-таки, и решает отвлечь его, поманив к ларьку со стритфудом. Они берут себе по самсе, потому что «мужчинам нужно мясо», и идут к тому самому аттракциону, ради которого Тэхён и позвал Бомгю в парк. Бомгю отвлекается на виды вокруг: горящие огни детских каруселей маячат перед глазами, над головой развешены гирлянды с бумажными сердцами, — украшение ко Дню святого Валентина — ребяческий смех и сладость проходящих мимо парочек оседают где-то на языке и на подкорке. Бомгю никогда не замечал всей прелести «момента». Не замечал красоту самый простых вещей, как свалившийся на крышу карусели снег, опавшие ёлочные иголки и одинокий сухой фонтан, освещённый десятками огней изнутри. А ещё Бомгю не замечал красоту людей вокруг. Эти прекрасные улыбающиеся морщинки у глаз смеющихся женщин, озорные улыбки с отсутствующими молочными зубами у детей, копна седых волос у стариков и тёплые взгляды у наблюдающих за своей семьей мужчин. Бомгю видит эту красоту и поражается: то, что навевало скуку, не могло пробить ледяное равнодушие и встававшее в одну линию с излюбленным одиночеством оказалось настолько ценным. Намного более ценным, чем снежок вместо сердца. И Бомгю хочет ценить. — Задумался? — вырывает парня из фантазий Тэхён. Бомгю часто уходит в себя в своих размышлениях, а Тэхёну только в радость наблюдать за тем, как парень вновь познаёт этот полный красок мир. — Немного, — потирает затылок Бомгю. — Ты что-то говорил? — Нет, просто смотрел, — пожимает плечами Тэхён, а Бомгю изнутри снова чувствует уже привычное тепло. — Вот она! Тэхён начинает прыгать на месте как маленький ребёнок, когда видит ужасающих размеров американскую горку. Его глаза сияют, а улыбка взлетает до самых ушей. Бомгю наблюдает за тем, как эмоции на его лице сменяют другие, и сам начинает улыбаться. Его пробирает на искренний смех. И он смеётся. Как самый настоящий, живой человек. Тэхёну подхватывает смех, смотря на полные нежности глаза. Он ловит в них что-то родное, отголосок души, такой незнакомой, но будто точь-в-точь своей. Тэхён тает от этого парня. Бомгю тоже. Отдаёт свой снежок в тёплые руки, возможно Тэхён снова окрасит его в цвет и заставит биться? Они садятся в самый первый вагончик на соседние места. Их пристёгивают и рассказывают технику безопасности. Пока Тэхён в предвкушении потирает ладошки, Бомгю свою мокрые ладошки вытирает о свою куртку. Он экстремальные развлечения никогда не любил, предпочитая более спокойный отдых, но жизни надо всё попробовать, да? Главное — с особенным человеком. Вагон трогается, медленно движется вверх, замирая на пике, и с ходу бросает всех пассажиров вниз. Тэхён кричит от восхищения, а Бомгю — от ужаса. Вагончики только набирают скорость, а Чхве уже хочет выпрыгнуть, может целее останется. Тэхён поднимает руки для пущего эффекта, а Бомгю насильно заставляет его вцепиться, как и он, в поручной мёртвой хваткой. Они пребывают какое-то время чуть ли не в невесомости, когда проходят через мёртвую петлю несколько раз подряд. И вагончик, наконец, останавливает своё движение. Тэхён всё ещё в восторге, Бомгю хочет плакать. — Мы туда больше не пойдём, — твёрдо заявляет Бомгю, готовый поцеловать асфальт, покрытый тонкой коркой льда. — Мне кажется не стоило есть самсу перед американской горкой, — держась за живот подытоживает Тэхён, выдыхая спёртый воздух. — Но я всё равно ни о чём не жалею. — Зато я жалею, — прикрикивает Бомгю, толкая Тэхёна, отчего тот начинает смеяться. — Ну что, я люблю острые ощущения, — пытается оправдаться Тэхён, но судя по выражению лица Бомгю, у него плохо получается. — Надеюсь ощущения твоего кишечника через пару часов будут достаточно острыми, чтобы ты был в восторге, — язвит парень, пытаясь уйти, но Тэхён хватает его за руку, притягивая к себе. Тот начинает брыкаться и бить Кана по плечам своими кулачками, на что Тэхён лишь смеётся. Бомгю подхватывает весёлое настроение, мгновенно забывая о недавних препираниях, пока не слышит знакомый голос: — Бомгю? — доносится будто бы из недр сознания парня, но он приходит в себя, когда Тэхён дёргает его за плечо. Оказывается, не подсознание. Ёнджун и Субин стоят прямо напротив них, старший ехидно ухмыляется, а второй мило улыбается, радуясь встрече. — Не ожидал тебя тут увидеть. Ты обычно в общаге целыми днями сидишь. — Да я тут решил погулять… с другом, — отвечает Бомгю, стараясь смотреть куда угодно, только не на парня напротив. — С другом? — спрашивает Ёнджун, странно улыбаясь. Тэхён кивает вместо Бомгю. — Ну ладно, развлекайтесь, друзья. Ёнджун уходит вместе с Субином, оставляя за собой флёр хихиканий и, что абсолютно точно, обсуждения этой нелепой сцены. — А это кто? — после долго паузы решает спросить Тэхён, оборачиваясь к Бомгю. — Вроде как друг мой лучший, — отвечает Бомгю, но добавляет: — И бывший, заодно. — Бывший? Мило, — кивает Тэхён будто самому себе и решает просто забыть о произошедшем, таща Бомгю снова к какому-то аттракциону. Их смех заполняет парк, а улыбки освещают снежки друг друга.***
Разговоры о важном всегда даются непросто. Когда Тэхён спросил о семье, Бомгю много думал, прежде чем рассказать обо всех проблемах, которые не отпускали его долгие годы. Родители любили его, но не умели эту любовь проявлять. Холод стал неотъемлемой частью жизни Бомгю. Он искал себя во многом: в хобби, в людях, но каждый раз разочаровывался. Плыл по течению и в итоге захлебнулся в своём равнодушии. Тэхён не такой. Он встречает любую сложность с ослепляющей улыбкой, такой, что вся тьма отступает. Пьющий отец, в итоге умерший, разочарованная в жизни мать, светлая как лучик солнца младшая сестра, полностью ставшая ответственностью Тэхёна. Жизнь Кана не щадила, а он этой пощады не просил. Парень справлялся с трудностями так, как мог. Кажется, что всё ему было ни по чём. Но, возможно, он ошибался. Они уже решают сесть в машину, когда Тэхён останавливает Бомгю, отводя его в безлюдное место, освещаемое фонарями, докуда не доходят ни детский смех, ни взрослые разговоры: — Знаешь, я не просто так тебя позвал. Когда я сказал, что это не свидание я немного слукавил. Ты мне понравился ещё в самый первый день нашего знакомства. И чем больше я тебя узнаю, тем больше ты мне нравишься, понимаешь? Я решился на это, потому что я, вроде как, и тебе симпатичен? Просто дай мне знать, если тебе нужно время, и я просто не буду обременять тебя своим зародившимся интересом, — Тэхён улыбается, как и всегда. Признаваться в чувствах тоже непросто, но лучше так, чем смотреть на улыбку, причиной которой ты не можешь стать. А Бомгю замирает. Уже знакомое тепло превращается в ещё более знакомый холод. Будто только оттаявший снежок вновь покрывается коркой льда. Мир внутри Бомгю колышется, потому что вот она — причина, по которой Бомгю был равнодушен все эти годы. Любовь. Которую он не умел чувствовать и проявлять, которая оказалась обманкой, приносящей боль. И, наверное, поэтому Бомгю решает сделать больно обоим. — Я, наверное, должен извиниться перед тобой за то, что ты воспринял моё поведение как заинтересованность к тебе. Ты перепутал базовую вежливость с симпатией, с кем не бывает. Мне не нужно время, отношения и вообще что-либо ещё. Ты мне не нравишься, прости, — абсолютно безразлично произносит Бомгю. Будто не было смеха и улыбок, сияющих глаз и замирающего сердца. Будто снег не оттаивал в тёплых руках и будто ноги не подрагивали при встрече друг с другом. Бомгю снова равнодушен и одинок, будто ничего не изменилось. Потому что ничего и не менялось. — Тебе не за что извиняться, сам прости меня за это, я больше к тебе не полезу. Спасибо, что выслушал, — говорит Тэхён, стараясь всё также улыбаться назло трудностям. Но почему тогда эта улыбка такая разбитая? — Спасибо тебе за понимание, — кивает Чхве. Сколько бы Тэхён не предлагал, Бомгю в этот раз до общежития дошёл пешком.***
Бомгю не выходит из дома неделю. В календаре уже четырнадцатое февраля, а парень не выходит в колледж и на работу. Для него прошло всего пару часов с того самого дня, когда его снежок кинули в чьё-то сердце. А на деле прошло целых семь дней с тех пор, как Бомгю своё оголенное сердце растоптал своим же сапогом. — Что с тобой происходит? — с ноги заходит Ёнджун, оставляя позади Субина, пытавшегося сгладить ситуацию. — Что ты тут забыл? — равнодушно отвечает Бомгю, ложась на другой бок: у него нет ни сил, ни желания разговаривать с Ёнджуном, особенно в таком тоне. — Ты пропускаешь пары только в двух случаях: если ты умер или если умер преподаватель. Ты вроде жив, — пропускает шутку Ёнджун. Субин хихикает, а Бомгю всё также не понимает, что от него хотят. — Я же видел тебя с тем парнем в парке в тот день. Ты выглядел счастливым, так почему я — твой бывший — пришёл узнать о твоём самочувствии, а не твой настоящий, — искренне возмущается Ёнджун, размахивая руками. — Нет у меня никакого настоящего, — зарывается в одеяло Бомгю, не желая продолжать этот разговор. — Расстались? Поэтому не выходишь? — интересуется Ёндужн уже аккуратно, притрагиваясь к прикрытому тканью плечу. — Нет, Ёнджун. Я ни с кем и не встречался. Я просто такой, — кидает Бомгю, всё ещё не имея ни малейшего желания развивать эту тему. — Какой? — не может понять Ёнджун, пожимая плечами и переглядываясь с Субином, который, в прочем, тоже ничего не понимает. — Тихий, равнодушный, холодный, одинокий. Скажи, тебе ведь было плохо со мной? Ты ведь не чувствовал любви и заботы, тепла. Я не умею дарить людям позитивные эмоции. Я не умею их испытывать. Я дарю только боль с отдушками равнодушия, — выпаливает как на духу Бомгю. Его глаза не выражают равнодушия, лишь разочарование и что-то такое острое, будто самса после американской горки в районе пищевода. — С тобой не было плохо. Как минимум я был слишком влюблён, чтобы что-либо заметить, — усмехается Ёнджун, но продолжает, — Ты действительно был холоден, но я ведь видел тебя с тем парнем. Ты выглядел совершенно по-другому. Ты смеялся, улыбался, бегал по парку как маленький ребёнок. Ты источал счастье. Я никогда не видел тебя таким, а я ведь знаю тебя целый год. Видимо этот парень особенный. Намного более особенный, чем я. Для тебя, как минимум. И Бомгю плачет. Как ребёнок. Впервые за десять лет он смог заплакать.***
Бомгю практически бежит, сбиваясь, скользя и падая. Он боится не успеть, опоздать. Слишком много времени он потерял на жалость к себе. Он не может допустить того, чтобы потерять то, что смог обрести вновь. Без тёплой улыбки, больши глаз и пушистых волос уже ломка начинается, плохо на биологическом уровне, про духовный вообще лучше не говорить. Слёзы ещё не успели высохнуть, но Бомгю наплевать. Главное — успеть. Он забегает в знакомый магазин и пытается отдышаться. На него смотрит одна пара глаз. Самый родных на свете. Бомгю не может оторвать взгляда от лица Тэхёна, впитывая в себе как в губку его облик. Он так сильно соскучился за эту неделю, что готов вновь расплакаться посередине магазина, но он держится. Взгляд падает на валентинки в виде поцелуев с признаниями на обратной стороне. Он берёт руками то количество бумажек, которое может, и несёт на кассу. Тэхён смотрит, не отрываясь, наблюдая за каждым малейшим телодвижением старшего. В уголках глаз будто собирается влага, но он улыбается, потому что Бомгю сейчас не тот, кто разбил ему сердце, а простой покупатель в простейший праздник всех влюбленных. Интересно, кому достанутся эти признания? — Мне это, — сказал Бомгю, протягивая кипу валентинок. Тэхён не отводит взгляд, пробивая товар. Они не могут прекратить смотреть друг на друга, будто прям сейчас накинутся с объятиями или с ударами. Тэхён потягивает все валентинки и ожидает оплаты. Чхве отдаёт свои последние деньги и уходит, оставляя Тэхёна снова одного. Он выдыхает скопившейся за эти долгие секунды воздух. Значит признания точно для кого-то. Тэхён закрывает смену буквально через пятнадцать минут. Все влюбленные сидят по домам, смотря вместе романтические фильмы, дарят друг другу цветы и наслаждаются совместными ужинам. Тэхёна дома ждёт банка энергетика, марафон фильмов про человека-паука и пачка новых сигарет, которые он скурит за раз. Планы построены шедевральные, Тэхён соглашается с этим внутри себя и выходит на парковку, чтобы сесть в машину. Но вместо неё он находит сидящего на корточках Бомгю, который читает признания на всех купленных валентинках. Он чуть улыбается, видно представляет, как подарит их тому самому человеку. Тэхён усмехается и решает дальше искать свою машину, но Чхве замечает его и окрикивает. Тэхён глубоко выдыхает и оборачивается, на ходу готовя речь: — Слушай, я всё п… — Будешь моей валентинкой, милашка? — выпаливает Бомгю первое, что приходит на ум. Он мысленно бьёт себя по лбу, понимая, насколько странно это прозвучало. Он успевает за секунду пролистнуть все сценарии, в которых его посылают, но решает продолжать, несмотря на страх быть отвергнутым, — я не очень хорош в выражении чувств и вообще для меня само понятие «чувство» было чуждо очень много лет. Пока я не встретил тебя? Ты такой тёплый и драгоценный, и прекрасный, и красивый, просто самый умопомрачительный человек, которого я встречал. Я боюсь, что буду недостаточно любить тебя, потому что я не умею. Но прошу тебя, дай мне шанс хотя бы попробовать. А если не получится, можешь ударить меня, — выдыхает Бомгю, протягивая пакет с валентинками. Он закрывает глаза, не желая видеть разочарования в лице напротив, но слышит лишь улыбчивое: — Я согласен, красавчик. С Тэхёном у Бомгю всё впервые. И тёплые губы на холодных — тоже. Бомгю одинок. Тэхён тоже. Так почему бы не быть одинокими вместе?