Я не отдам.

- Останься, - звучит как просьба, но я знаю: это приказ. Я оборачиваюсь надеясь что он адресован не мне. Но больше в зале никого нет. Тихо и равно выдыхаю, медленно поворачиваюсь, иду к своему месту на подрагивающих ногах. Адольф сидит, развалившись в своём черном кресле, прикрыв глаза и запрокинув голову. Мне открывается довольно красивый вид на его шею, но сейчас он меня больше пугает... - Ты ведь знаешь, что я попрошу?- Я отрицательно помотал головой. Я знаю что ему нужно от меня, но это игра, где ведущий точно не я. - Я голоден, ты знаешь чего я хочу... - Льдистые глаза фрица открылись и он перевел взгляд на меня. - Ты знаешь условия нашего договора. - Он поднимается, подходит к разделяющему нас столу и усаживается на него полубоком ко мне. - Мой фюрер, я не могу вот так отдавать вам на растерзание своих людей! - Он перекинул ноги через стол и подошёл ко мне. Он взял меня длинными пальцами за подбородок и заставил заглянуть в глаза, что смотрят прямо в душу, завораживают, заставляют смотреть в них, каждый раз проваливаясь под лёд и тонуть, упиваясь своим нижним положением. - Ты можешь сделать это сам. - холодные саркастические нотки скользят в его взгляде и голосе. Он даже не старается скрыть свою алчность. Как бы ни было неприятно это признавать, он был прав. И сегодня я не намерен отступать и откупаться от него. Пусть лучше берет меня сейчас, чем будет терроризировать моих людей. - Ладно, я проведу с тобой ночь... Только не говори никому ничего. - Оуу... Кое-кто боится за свою репутацию. - он поиграл тонкими угольными бровями и заигрывающе посмотрел на меня. ФлешбэК - Ну же, не бойся, здесь нет ничего постыдного. - Нет, Адольф, мне страшно. - Ну иди ко мне. И я подошёл, он заключил в объятья и нежно, почти невесомо поцеловал. Мне было вкусно и до умопомрачения приятно, его мягкий язык вылизывал мне щеки, давя и лаская, делая хорошо. Мне и сейчас стыдно, что я сбежал от него тогда. Конец ФлешбэкА Очнулся я уже сидящим на столе и ласкаемым его ртом. Он мягко тискал и мял губами мой язык, сосал и вылизывал, стараясь при этом напоить меня своей слюной. - Мням! - он облизал губы, отстраняясь. Осознание развратности наших действий слишком резко ударило в голову. - Адольф, только не говорите, что хотите сделать это прямо здесь! - Хочу! Очень хочу. Но не буду. Пойдем! Он снял меня со стола и помог дойти до двери, пропуская вперёд себя. Он молчал всю дорогу, а я не хотел мешать его мыслям. - - - - - - Ну всё, иди сюда! Он резко вжал меня в только захлопнувшуюся дверь своего дома и присосался ртом к моим губам. Я чувствовал что ещё немного, и просто потеку, как самая настоящая сучка. - Иди вымойся и подготовься. - прошептал он мне в ухо. - Ванная направо по коридору на втором этаже. Он выпустил меня и стал раздеваться. Я стянул лёгкую курточку и вопросительно взглянул на него. - Иди, я пока поднимусь и все подготовлю. Я пошел в ванную, толкнул дверь, вошёл и осмотрелся. Ну дааа. Вот говорят красиво жить не запретишь. Я открыл кран, разделся и залез, садясь под струи воды. Было хорошо, струйки воды, льющейся на голову, терялись в волосах (за которые меня сегодня наверняка потаскают) и скатывались по телу... Вдруг очнувшись, я вспомнил, что мне приказали подготовиться. Это было пугающе. Я глубоко вздохнул и встал на четвереньки. Оглаживаю собственные ноги в надежде успокоить бешеное сердцебиение и дрожь. Прохожусь по ещё мягкому естеству, заставляя его слегка затвердеть. Слизываю капельку крови с прокушенной губы. Рукой тянусь к своему анусу, трогаю девственное колечко. Подношу ко рту пальцы, обсасываю, вылизываю. Завожу за спину, ввожу один внутрь. Стараюсь растянуть себя для своего фюрера. Это не особо приятно, но подготовиться надо. Я уже пробовал ласкать себя, когда мы были близки с Адом, и сейчас забытые ощущения наполненности выходили на свободу. Во мне уже скользили три пальца, когда от двери послышался голос: - Твое время вышло, дорогуша. Идём. - и снова приказ. Вылезаю, в меня летит полотенце. Я наскоро обтерся и пошел за хозяином в спальню. ----- Около минуты я стоял на пороге и пытался осознать, что он собирается со мной делать ЭТИМ. Разнообразные игрушки, плётки, оковы, разные виды смазок, фаласов, другого секс инвентаря, были разложены по комнате. В центре, между двух зашторенных окон, стоит его огромная кровать. Сука, да это целый траходром!!! В комнате стоит интимный полумрак, созданный темными шторами. Мне даже интересно, что за ними и где мы. Мы ехали довольно долго, но при этом мне не запомнились какие-либо изменения в местности, я был слишком увлечен своими мыслями... Он подталкивает в спину, выводя из раздумий, и подводит к кровати, вынуждая сесть. Отходит, поднимает с ковра связку из ошейника и наручников, возвращается ко мне, держа всё это "счастье" в руках. - Нет! - я срываюсь на визг, когда он пытается ЭТО на меня надеть. - Нда. Твои мальчики были попослушнее тебя. Да не брыкайся! Да я и не собирался брыкаться! Вот только мое тело тоже не очень-то "за" эту глупую игру. - Тише-тише, не убегай. - меня гладят по бокам и животу. - Успокойся, сейчас, потерпи немного, это не больно. Я стараюсь больше не провоцировать его и расслабиться. Ему все же удается закрепить на мне наручники и он поднимается на ноги, утаскивая меня за собой. Отчаянно сопротивляюсь когда меня пытаются закрепить за кольцо в стене. Бля, жалость точно не про него, но попробовать стоит. - Отпусти! Пожалуйста... - Нет. - Ну пожалуйста~ - Нет. - Но я буду послушным~ - Нет. - Самым послушным для вас~ - Нет. - Чесно-чесно~ - Нет, ты врешь. - Не вру! - я выплюнул это ему в лицо, стараясь не сорваться на визг. - Даа! Ты так же "не врешь" как и в прошлый раз, сучка! - шлепок тяжелой рукой по лицу через каждые два слова. Вдруг он останавливается, глядя на меня своими невозможно синими глазами. В них блеск интереса и страсти. Он что-то задумал.- Хочешь, чтобы я наказал тебя по твоей мягонькой попке? Отшлепал как следует свою маленькую шлюшку? Ммм? Он поднимает за подбородок мою голову, заставляет вновь взглянуть в глаза. Хочется вырываться, кричать и плакать, но сил не хватает даже на простое мотание головой, страх сковывает по рукам и ногам. - Отлично! Молчание - знак согласия. Меня переворачивают задом к верху, вынуждают прогнуться. Он стягивает с моих бедер полотенце и... Целует в поясницу. Молчит. Запугивает. Рука опускается на мой зад, оглаживает так нежно, мягко. Тонкие длинные пальцы легонько поглаживают мои ягодицы, пробегают по ложбинке, щекоча и лаская, делая приятно. - Ну что поехали? - не дожидаясь ответа, он убрал руку, напоследок легонько ущипнув меня, и опустил её обратно со смачным шлепком. Я зашипел, сжимая связанные руки в кулаки, чувствуя, как ногти до боли впиваются в кожу, против моей воли. А это только первый удар. Хочется плакать... Новый удар, не такой сильный, но от этого не менее болезненный, обрушился ровно на след предыдущего. За ним последовала ещё череда извращённых ударов, один сильнее другого. Под глазами уже щипало, но я старался не плакать. Он лупил меня не щадя ни разу. Наконец пытка закончилась и я смог хоть немного перевести дух. Он отошёл и стал что-то искать. Я взмолился, чтобы этим чем-то был ключ от наручников. Но мои мольбы не были услышаны... Он вернулся ко мне с большой плетью-девятихвосткой. Мне пиздец... Он водит игрушкой по моей спине, затем приподнимает и легонько шлёпает поясницу. Нет, ну такие пытки мне нравятся. Немного больно, но так приятно... И все же, я мазохист. К моему безумному сожалению, нежным и приятным, хоть и болезненным, был только первый удар, а дальше пошло лишь хуже. Он стал бить мои спину и ягодицы, сильно и жёстко, мне было безумно больно, но при этом нестерпимо приятно. На седьмом ударе я заорал как бешеный, прогибая спину и чувствуя как с ягодицы, на которую пришелся очередной удар потекли густые горячие струйки. В тот же момент я не смог сдержаться, заплакав в голос. Боль возбудила ещё больше, но больше всего мне нравилась та власть над моим телом,что я без опасений и вопросов предал в его руки. Вывел из раздумий меня чуткий, теплый язык, так нежно слизнувший кровь с моего бедра. - Прости, я не хотел, - он будто правда извиняется. - Я случайно... Он стал зализывать ссадины на мне, руками поглаживая мои бока и грудь. Боль от прикосновений к ранкам смешалась с удовольствием в бешеный коктейль из несовместимых чувств и, чтобы хоть как-то передать свои эмоции, я стал тихонько поскуливать. Он тут же прекратил, а руки переползли на мои плечи. Я обернулся на него и посмотрел в глаза. - Ты как? - Нормально. - Больно? - Немного. - Хватит с тебя на сегодня порки. - Почему? - сам не зная зачем спросил я. Просто я нуждался в его голосе, хотел поддержать разговор, но в голову не приходило более уместных вопросов. - Потому, что если тебя дальше бить, такого - он провел по ранке, - будет намного больше... Я подумал о том, что, учитывая сколько я убегал от него, я заслужил и это и в каком-то трансе произнес: - Ну и пусть, продолжай, пожалуйста. Я тут же пожалел о своей просьбе, потому как он явно разозлился и стал усыпать мое тело новыми и новыми сериями ударов рук и плети. Алых струй явно прибавилось, с каждым ударом натёртая кожа разрывалась, а я кричал и плакал. Несмотря на боль, на кровь, на слезы, мне нравилось. Это было приятно, это возбуждало. Мне и правда очень понравилось подчиняться сильному и безжалостному диктатору, понравилось чувствовать себя беззащитным, зависимым и безвольным в его руках. Углубившись в свои мысли, я не сразу понял, что он прекратил пытку, и расстегнул наручники. Он снял ошейник и помог мне встать. Повел к кровати, уложил на нее и сел рядом. Водя руками, поглаживая мое тело, он словно извиняясь за причиненные боль и унижение (будто не зная, что на самом деле доставил бешеное удовольствие), хотел загладить их лаской. Он наклонился и поцеловал меня, очень нежно, совсем не грубо, но не без прежней жадности. Отнявшись от моих губ, он взглянул мне в глаза и примирительно улыбнулся. Затем он опустился с поцелуем на мою шею и плечи, оставил насколько засов, проделав то же самое с грудью и животом, он переметнулся на соски, которые под натиском немецкого языка встали ещё сильнее и отчётливее (если честно, я думал, что он будет кусаться но нет, были только поцелуи). Он опустился вниз, где между моих разведенных ног гордо вздымался крупный, сочащийся смазкой член. Мне не хватало буквально пары движений кулаком, но Адольф решил выбрать сложный путь. Опустившись, он вобрал в свой ротик всю плоть до основания. Ощущения от минета оказались просто волшебны. Никогда раньше я не испытывал ничего подобного. Он принимал член полностью в горлышко позволяя натягивать и наполнять его ротик и глотку. Адольф стонал, пуская по моему стволу приятные вибрации. Ему это явно тоже нравилось. - Мой фюрер, я сейчас... Аах~ Я надеялся что он благоразумно отстранится, но он наоборот вжался личиком в короткие волоски на моем паху, заставляя кончать ему прямо в ротик. Он поперхнулся немаленьким количеством "сливочек", и со слегка расстроенной миной - ему пришлось выпустить начавший расслабляться орган - посмотрел на меня. Зато остатки моего семени размазались по его очаровательной мордочке. - Вух. Ну ты... - он пытался отдышаться, при этом слизывая со своего лица сперму. "Молочко" явно пришлось ему по вкусу. - Спасибо, очень вкусно. - он облизнулся. - И так много я даже ужинать не буду! Эх, значит еды не предвидится... А мне бы очень хотелось что нибудь слопать. Но ладно, нет так нет. Он слез с кровати и подошёл к комоду, в котором хранились игрушки и, выдвинув верхний ящик, достал черный ящичек с надписью "aftercare" я безумно перепугался, что он будет ещё что-то со мной делать, но в ящике оказалось содержимое аптечки с немного садистским уклоном. Он перевернул меня на живот и стал протирать мои окровавленные ягодицы. Я долго думал о том, что ему наверняка неприятно касаться моих кусков жира и он наверняка брезгует и только поэтому он не трахнул меня. Было стыдно и противно от самого себя. Он обработал ранки и смазал ягодицы охлаждающим кремом. Выдавив немного крема на свои длинные пальчики, Адольф стал намазывать мои ягодицы, отложил тюбик, подключая вторую ладонь, начиная охватывать поясницу и бедра, массируя и даря наслаждение. Мне оставалось лишь лежать и постанывать от удовольствия. Единственное, мне не нравился осадок стыда за свою фигуру. Когда с кремом было покончено, он перевернул меня обратно и стал целовать моё пылающее лицо. Когда он закончил, я был уже в сладкой дрёме... Он оторвался от меня, накрыл одеялом и ушел. Я расстроился, но все же понимал, что у великого Фюрера могут быть дела поважнее чем глупый любовник-беглец. Очнулся я от скрипа двери. Я приподнялся на локтях. Адольф вошёл в комнату с подносом в руках, на котором стояли две чашки чая с мелиссой, аромат которого я слышал даже отсюда, и тарелка с едой. Он поставил еду на матрас, и протянул мне чёрную кружку из толстой керамики. Я послушно забрал ее из его рук и отпил немного. Чай оказался вкусным, ещё горячим, видимо только заваренным. Я протянул руку за тостом но сознание прошила мысль, что если буду вести себя столь дерзко, могу ещё и по рукам схлопотать, а не только по заднице. Я поднял глаза на Гитлера, задумчиво пригубившего свой чай. Он глянул на меня, потом на мою руку, зависшую всего в паре десятков сантиметров от тарелки, и ответил на мой незаданный вопрос. - Бери, бери! Я не буду ругать, я тебе принес... - Спасибо, но только... Я не заслуживаю этого. - Чего - этого? Еды!? - он явно пребывал в полнейшем шоке. - Твоей заботы. - Заслуживаешь, ты довольно вытерпел сегодня, и я хочу чтобы остаток дня ты провел в максимальном комфорте. Мой милый саб. Самый сладкий на свете. Мы надолго замолчали. Допив чай и съев всё, мы убрали поднос, накрылись одеялом и сладко уснули. ----- Я просыпался неохотно, с приятной тяжестью во всем теле. Кровать была теплой, но мне не нравилось, что я был единственным её обитателем. Куда свинтил Адольф мне было неизвестно. Хотя, я мог его понять, мне тоже было бы противно смотреть на такого любовника в своей постели. Я сел, свесил ноги с кровати, поднялся, нашел полотенце, повязал на бёдра и пошел изучать дом. Кроме спальни на втором этаже оказались ванная, две гостевые и хозяйский кабинет. В гостевых было чисто, миленько и красиво. Одна была в темных другая в светлых тонах, постели устланы свежим бельем, будто ждали тех кто приходил к Адольфу. Обстановку кабинета составляли стол и шкаф из темного лакированного дерева. Я заглянул в ванную и тут же пожалел: я вспыхнул с ног до головы, вспомнив, чем я тут занимался. Обойдя весь второй этаж, я вернулся в спальню. Почти половину комнаты занимала кровать, на другой половине с потолка свисали несколько цепей разной длины, а из стены торчали крючья. Один мне был уже знаком... У двери стоял комод с игрушками (кстати обходя комнату я заметил, что ни игрушек разбросанных вчера, ни последствий бурной ночи не было). Закончив осмотр второго этажа я спустился вниз. Дверь рядом с лестницей была заперта, и я пошел дальше в прихожую. Деревянная входная дверь, обитая железом, к которой меня вчера прижимали. Прямо напротив бала большая гостиная. Судя по шторам, две стены почти полностью были окнами. Ну, Ад ведь не обидится, если я их чуть-чуть приоткрою и посмотрю... О МОЙ БОГ! То, что я увидел, поразило меня! Дом стоял над ущельем скалы, темным провалом уходящим куда-то вниз, а с другой стороны, над ним вздымались горы. У подножия они щерились равнодушными серыми скалами, середины оплела зелень буйных вьюнков, а вершины укрыла снежная шапка. Над пиками поднималось солнце, уже начавшее увядать в преддверии осени, но ещё по летнему теплое. Я люблю август и сентябрь, когда лето ещё вовсю играет, не замечая как начинают шуршать под ногами цветные листья, дети собираются в школы и ВУЗы, а сзади тихо подкрадывается осень. Так же тихо, как только что ко не подкрался фюрер, чтобы обнять со спины (я аж вздрогнул, нахуя так пугать!?), заглянуть через плечо, осмотреть пейзаж и спросить: - Нравится? - Очень. Где мы? - я радовался как ребенок. - Бавария. Мне тоже, именно поэтому я здесь живу. - Адольф, а тебе правда мальчишки нравились больше меня? - мне не хотелось рушить момент, но надо было спросить. - они правда послушнее? Он надолго замолчал размышляя. - Правда, они послушнее... Но разве можно сравнивать удовольствие от подчинения и любовь? - Т-ты меня любишь? - Конечно! А ты меня... нет? - я не знал, что ответить. - Наверное... Все равно я очень благодарен тебе, и не жалею, что согласился на ночь. А на счёт любви... я ещё не готов говорить об этом. Давай это выясним в следующий раз. - А он будет? - с надеждой спросил он. -Ну, следующий раз? - Будь уверен, я умею уговаривать не хуже тебя. Адольф залился звонким смехом, и этот смех был самым приятным звуком, что я слышал.