Огонь.

“Это смешно, я не могла держать глаза открытыми 10 минут назад, но прямо сейчас я полностью проснулась ”. Указательный палец Шухуа быстро постукивал по поверхности их обеденного стола. Ее правое поврежденное запястье аккуратно лежало у нее на коленях. Она была слегка раздражена, и это было заметно. “Возможно, прогулка сюда разбудила тебя”. Суджин включила плиту, которой пользовалась, и наклонилась, чтобы порыться в деревянных шкафчиках в надежде найти миску для супа из морских водорослей, который она разогревала. Обе девушки только что вернулись из квартиры других участниц, будучи первыми, кто покинул вечеринку, которую группа устроила в честь своей 7-й победы с Hwaa. Всего через полчаса после начала вечеринки Шухуа начала ныть о том, как ей хочется спать, и Суджин все прекрасно поняла. Тем более, что она знала, как мало Шухуа спала прошлой ночью из-за боли в запястье, которую она чувствовала. И по какой-то причине Шухуа просто не захотела есть пиццу, которую Юци заказала для них. Она была слишком пресной. Она вспомнила, что сказала Шухуа через секунду после того, как откусила свой первый и последний кусочек. И вот так Суджин обнаружила, что разогревает остатки супа, который она приготовила вчера для Шухуа, чтобы девушка могла что-нибудь съесть, прежде, чем принять свое обычное обезболивающее. “Это отстой”. Внезапно сказала Шухуа. “Хм? Что?” “Мое запястье. Дурацкое запястье. Почему я должна страдать во время нашего продвижения? И это тоже больно ”. Тайваньская девушка заскулила, растягивая последнее слово. Не услышав ничего, кроме звуков Суджин, перебирающей тарелки, младшая девушка продолжила говорить, но на этот раз по-английски. “Моя рука! Так больно. Ты знаешь?” “Нет. Я не знаю”. Суджин сухо ответила по-английски. Честно говоря, она не слушала слова Шухуа. Все, о чем она могла думать, это о том, что не может найти ни одной миски среди множества тарелок, которые она видела. Суджин слышала, как за ее спиной Шухуа издавала грустные звуки, прижавшись лбом к столу. “Шухуа, куда делись все миски? Я не могу найти ни одной”. Суджин проигнорировала драматические выходки младшей и нахмурила брови. “Эм..., я думаю, они могут быть в моей комнате?” Шухуа слабо парировала. Суджин прекратила поиски. Она со вздохом закрыла дверцу шкафа и встала. Повернувшись лицом к Шухуа, старшая девушка скрестила руки на груди и прислонилась бедром к отделанной мрамором кухонной столешнице. “Что? Почему ты так смотришь на меня?” Шухуа слегка вытянула шею и посмотрела на другие предметы на кухне, чтобы избежать пристального взгляда Суджин. “Е Шухуа, у нас есть примерно шесть мисок. Все они в твоей комнате?” “Я не знаю. Может быть?” Шухуа посмотрела на потолочные светильники, затем быстро перевела взгляд на стоическое лицо Суджин, прежде, чем снова перевести его на потолок. После нескольких секунд мертвой тишины Шухуа в панике встала со стула. “Не волнуйся. Я пойду проверю. Прямо сейчас!” Попытка Шухуа встать со стула была отклонена, когда Суджин опустила плечи младшей девушки обратно. Щелкнув языком, Суджин молча исчезла в коридоре, направляясь в комнату Шухуа. Шухуа немного поерзала на стуле, прижимая перевязанное запястье ближе к животу. Честно говоря, она не знала, все ли миски были в ее комнате или нет. Мысленно она молила Бога, чтобы несколько оказалось в комнате Миен, чтобы у нее не было слишком больших неприятностей. Оказалось, что Бог не услышал ее, когда Суджин вернулась со всеми шестью мисками, поставленными друг на друга. Младшая прижала тыльную сторону неповрежденной ладони к глазам в знак поражения. “Ну и дерьмо”, - пробормотала она себе под нос. Не удостоив Шухуа даже взглядом, ее онни подошла к раковине и начала их мыть. “Не мой их. Я их использовала, так что дай мне помыть —” “Помолчи. Ты хочешь вымыть их? Чем? Своими ногами?” Шухуа немедленно закрыла рот на молнию. Старшая девушка редко злилась, и когда она действительно злилась, Шухуа была абсолютно напугана. “Мне жаль. Я все время забываю их помыть. ” Шухуа вспомнила, как Суджин напомнила ей о ее мисках около трех дней назад, и она хотела помыть их в тот день, но дорама на ее ноутбуке была слишком захватывающей. Шухуа надула губы и продолжила возиться с бинтами. Ответа от старшей не последовало, и в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только звуком льющейся воды и звоном мисок. Шухуа сидела как послушный щенок. Она наблюдала за тем, как двигались плечи Суджин, когда она мыла миски. Естественно, ее взгляд переместился с этих сильных плеч на черные волнистые волосы и остановился на ягодицах старшей девушки. Ее разум был свободен от непристойных мыслей, но когда Суджин стояла вот так, куда должны были смотреть глаза Шухуа, если не на ее задницу? Только когда Суджин выключила кран, Шухуа отвернулась, вместо этого притворившись, что листает свой телефон. После некоторого звяканья посуды перед ней поставили миску риса и миску супа из морских водорослей. Суджин выдвинула стул и села прямо рядом с Шухуа. “Спасибо, Джин Джин. Да, пахнет потрясающе! Ты лучший повар на свете”. “Перестань так остро реагировать, ты и вчера это ела. Тогда откуда такая бурная реакция?” Суджин поставила локоть на стол и подперла щеку ладонью. Легкая улыбка тронула уголки ее губ, когда она смотрела, как Шухуа поднимает миску, чтобы сделать глоток. Как обычно, девушка была слишком нетерпелива, чтобы воспользоваться ложкой. “Есть это после пиццы, которую заказала Юци, - как будто мой организм очищается”. Суджин усмехнулась странным формулировкам Шухуа. “О, ты смеешься! Значит ли это, что ты больше не злишься?” Тон Шухуа поднялся на октаву выше, когда ее внезапно ущипнули за правую щеку. “Перестань так много говорить. Ешь быстрее, чтобы успеть принять лекарство и уснуть”. Суджин сказала сквозь стиснутые зубы, ее рука трепала Шухуа по щекам. Учитывая, как очаровательно выглядела Шухуа в тот момент, этот удар был неизбежен. “Ладно, ладно, прекрасно. А ты не будешь есть?” “Я ела курицу, помнишь?” Суджин лениво листала свой телефон. Шухуа никогда не думала, что настанет время, когда ее будет так привлекать чей-то большой палец, скользящий по экрану телефона, до этого момента. “О, точно, точно”. Шухуа сделала паузу и несколько секунд смотрела на кореянку, прежде ,чем продолжить. “Почему бы тебе не пойти снять макияж, раз уж я ем?” Шухуа подумала, что, поскольку ванная была свободна, Суджин могла бы потратить время на то, чтобы смыть макияж. Это определенно было не потому, что она чувствовала себя некомфортно, когда Суджин была так близко, когда они были только вдвоем. Возможно, так и было. Это определенно была вторая причина, но Шухуа твердо верила, что это была первая. “Не сейчас”. Суджин слегка покачала головой, и Шухуа легко почувствовала запах лосьона для тела, которым пользуется старшая. Это напомнило ей кое о чем, что произошло на прошлой неделе. То, что она так усердно пытается похоронить в самых глубоких закоулках своего разума, но каждый раз, когда ее взгляд останавливается на Суджин, это всплывает на поверхность, как пузырьки в банке из-под газировки. Они никогда не говорили об этом “чём-то” после того, как это случилось, и Шухуа не знает, как это сделать. Как она может заставить себя поговорить об этом с Суджин, когда каждый раз, когда она думает об этом, кажется, что ее сердце вот-вот воспламенится? То, что она не признавала этого, сводило ее с ума, но Суджин выглядела такой нормальной. Она выглядела такой спокойной, что это выводило Шухуа из себя. Но тогда было ли это так удивительно? Танцовщица всегда была лучшей среди них в контроле своих эмоций. И если Суджин быа лучшей, то Шухуа была худшей; особенно когда дело касается Суджин. Вот причина, по которой прямо сейчас бедная девочка сидела на краешке своего стула, крепко сжимая ложку ладонью, а ее лицо выглядело так, словно у нее сильный запор. “Что случилось? У тебя болит запястье?” Боковым зрением Шухуа могла видеть Суджин, сидящую на своем месте, ее внимание теперь было сосредоточено исключительно на Шухуа. Все неправильно. Шухуа задумалась. “Да, немного больно”. Шухуа солгала и начала запихивать в рот ложку риса. Ее глаза широко раскрылись от отражения лампочки на стеклянном столе. “Все в порядке. Ты скоро примешь свои обезболивающие. Я схожу за ними для тебя. Они в твоей комнате, верно?” Суджин положила телефон и встала. Шухуа молча кивнула. Сейчас для нее проглатывать рис было все равно, что глотать песчинки. У них была напряженная неделя, и если они хотели поговорить об этом, то сейчас самое подходящее время. Они были одни, и они не слишком углубиленные в тренировку или что-то в этом роде. Вопрос в том, как? Как, черт возьми, Шухуа собирается поднять эту тему? О, Суджин Онни, мы можем немного поговорить о том, как мы практически занимались сексом в одежде на прошлой неделе? Что все это значило? Шухуа не знала, плакать ей или смеяться над абсурдностью своей мысли. Она сходила с ума. Возможно, если бы Хаку и Мата были здесь, она смогла бы рассеять свои мысли и отвлечься настолько, чтобы оставаться в здравом уме. Но нет, они просто должны были быть в доме Суджин из-за периода их продвижения. “Смешно”. “Что?” Суджин внезапно вошла на кухню. Ты. “Я. Мое запястье”. Она с горечью ответила. “Хм, все будет хорошо. Вот.” Суджин подтолкнула таблетки к Шухуа, когда та заняла свое прежнее место. Шухуа взяла еще ложку риса. Суджин смеялась над видео на своем телефоне. Смех был таким беззаботным, что желудок Шухуа сжался. “Шухуа, посмотри на—” “Онни”. Тайваньская девушка легонько стукнула ложкой по столу. Суджин остановилась на полуслове. Забавное видео, которое она изначально хотела показать Шухуа, было оставлено включенным в качестве фонового шума. Расстроенная тайванька смотрела Суджин прямо в глаза, пока она боролась со своими внутренними конфликтами. “... Что?” Брови Суджин приподнялись, пока она ждала продолжения от девушки пониже ростом. “Я все еще не могу поверить, что мы одержали 7-ю победу. Это наш новый рекорд”. Да, Шухуа была трусихой. Даже с пистолетом, приставленным к ее виску, слова, которые она изначально хотела сказать, вероятно, все равно не прозвучали бы. Услышав ее слова, Суджин заметно расслабилась, и это в некотором смысле слегка разозлило Шухуа. “И ты выступила потрясающе. Ты видела фанатов? Все надеются, что ты скоро поправишься ”. “Да, я видела”. Шухуа обреченно опустила глаза на свои колени, затем перевела взгляд на недоеденный суп. “Что такое? Почему ты выглядишь такиой грустной?” Не говоря ни слова, Шухуа снова подняла глаза, чтобы встретиться с темными глазами Суджин. Ее глаза блеснули в свете кухонной лампы, когда старшая девушка склонила голову набок. Спустя несколько ударов сердца и сотню внутренних конфликтов рот Шухуа наконец-то шевельнулся. “Ты действительно хочешь знать?” Несмотря на то, что ее сердце билось громче грома, ее слова оказались только дрожащим шепотом. Насколько Шухуа могла вспомнить, девушка перед ней всегда заставляла ее сердце трепетать, а ладони потеть, в хорошем смысле. Она всегда была легкой и кружилась во сне. Никогда это не заставляло ее чувствовать себя так отвратительно неловко, как будто она ничего не хотела, кроме как вырвать свое сердце, чтобы оно перестало биться. Скажи это. Подумала она про себя. Ее рот отказывался открываться. Скажи это, идиотка. Черт...скажи это. Шухуа была зла на себя. Нет, она была вне себя. Девушка была в ярости. Почему так трудно было произносить слова? Так трудно откашливаться? Шухуа по глупости списала это на языковой барьер. “Шухуа, ты в порядке?” Тайванька несколько раз моргнула. Тук. Тук. Тук. Бешеный ритм ее встревоженного сердца внезапно напомнил ей, что в комнате было два сердца. Робкий взгляд нерешительно переместился на грудь Суджин. Удар. Удар. Удар. Шухуа показалось, что танцовщица снова ее о чем-то спросила. Она не была уверена, поскольку все звуки на кухне слились в один глухой звук. Единственное, что она могла слышать, было ее сердце, каждый стук которого твердо приказывал ей что-нибудь узнать. Как будто она была под действием заклинания, ее ладонь поднялась и плотно прижалась к левой стороне груди Суджин. Старшая девушка позволила ей. Суджин ни разу не сдвинулась ни на дюйм, ее глаза отлично справлялись с удержанием хрупкого взгляда Шухуа. Независимо от того, насколько хорошо человек управляет своими выражениями и эмоциями, он никогда не сможет контролировать свое сердце — и сердце Суджин бешено колотилось. Шухуа чувствовала, как оно с диким стуком бьется о ее ладонь, идеально повторяя ее собственное. Не говоря ни слова, ее пальцы сжались в кулак, комкая рубашку Суджин. Затем младшая девушка притянула кореянку к себе для отчаянного поцелуя. В мозгу Шухуа произошло короткое замыкание, и внезапно все, о чем она могла думать, были вкус и мягкость губ, которые она целовала. Суджин ответила на поцелуй с тем же пылом, что и Шухуа, и ее наполнило ликованием видеть, как другая девушка вот так ломает характер. Было нереально осознавать, что Суджин хочет ее так же сильно, как и она сама. Младшая девушка обнаружила, что бессознательно еще сильнее наклоняется навстречу поцелую, потому что хочет большего, и в этот момент единственное, о чем ее мозг был способен думать, это о том, что этого было недостаточно. Она провела бесчисленные бессонные ночи, фантазируя, вспоминая об этих алых губах, и теперь, когда они сомкнулись на ее собственных, она не была уверена, что сможет отпустить их. Но она должна была. В ее планы входило поговорить, а не устраивать еще один сеанс поцелуев с Суджин. Но Боже, почему им намного легче целоваться, чем разговаривать? Ее пальцы крепче вцепились в рубашку Суджин, пока костяшки пальцев не побелели. Шухуа взяла нижнюю губу Суджин между своими и сильно, но медленно провела по ней языком, прежде, чем отстраниться. Суджин, однако, не позволила ей. Шухуа тихонько застонала, когда почувствовала, как пальцы крепко обхватили ее затылок, притягивая обратно для еще одного поцелуя с открытым ртом. Если Суджин не хочет прекращать целоваться, Шухуа точно не отстанет снова. К черту эти разговоры. Для Шухуа теплый язык Суджин внезапно стал гораздо более актуальным. Язык Суджин был горячим и скользким напротив ее языка, и каждый раз, когда старшая касалась языком робкого языка Шухуа, казалось, что ее душу вытягивают из тела. “Это то, что беспокоило тебя, Шухуа?” Суджин, задыхаясь, прошептала в губы Шухуа, ее слова срывались с губ между влажными поцелуями. Для Шухуа это было почти чересчур, особенно учитывая, как другая ладонь Суджин неторопливо скользила вверх-вниз по ее груди. Шухуа могла только слабо мяукнуть в ответ. “Онни...” — начала она, но остановилась только тогда, когда Суджин прикусила ее нижнюю губу зубами и грубо потянула за нее. Кореянка резко прервала поцелуй и встала со стула. У Шухуа перехватило дыхание, когда она увидела, как Суджин подняла забинтованное запястье и села на колени к Шухуа так, что младшая девушка оказалась между ее бедер. Затем она осторожно положила поврежденную руку Шухуа между ними. “Это нормально?” “Да!” Тайванка поняла, что ответила слишком быстро и слишком громко. Ее лицо стало пунцовым, когда смех заполнил кухню. “О, подожди. Я забыла о твоих обезболивающих”. Суджин повернулась лицом к столу, но Шухуа быстро притянула девушку обратно к себе. “Нет, не беспокойся об этом. Мне не больно. Никогда не было. Я лгала ”. Шухуа нетерпеливо посмотрела в пару скептических глаз. “Неужели?” “Да”, - Шухуа прочистила горло. “Теперь мы можем продолжить?” С мягкой улыбкой Суджин обхватила ладонями обе стороны лица Шухуа и наклонилась, чтобы поцеловать розовую щечку девушки. Вскоре ее рот переместился к уху Шухуа, где она оставила короткие поцелуи на раковине покрасневшего уха Шухуа. По коже младшей девушки побежали мурашки, и она заметно вздрогнула. Увидев бурную реакцию, Суджин слегка усмехнулась. Она игриво прикусила кончик уха Шухуа и изо всех сил наслаждалась ощущением пальцев, сжимающих перед ее рубашки. “Ты такая милая”. Горячие поцелуи были оставлены по всей длине белой безупречной шеи Шухуа и спустились к ее ключице. Шухуа была на небесах. Ее голова была запрокинута, предоставляя старшей весь необходимый доступ к ее уязвимой шее. Ее глаза были плотно закрыты, так как она боялась, что умрет, если посмотрит в глаза Суджин так близко. Судорожный вздох сорвался с губ Шухуа, когда рука проникла ей под кофту и потянулась прямо к убийству. Ее лифчик был грубо задран, оставляя открытой ее напряженную грудь, которая терлась о ткань. “Шухуа, посмотри на меня”. Как дьявол, глаза Шухуа распахнулись. Суджин хочет увидеть, как умрет Шухуа. Это была единственная правдоподобная причина того, как старшая девушка смотрела прямо в прикрытые глаза Шухуа, в то время как ее холодный большой палец медленно касался твердого соска. Тайваньская девушка сильно прикусила губу и слегка ударилась лбом о грудь Суджин. Ее здоровая рука отчаянно скользнула вниз по грудной клетке Суджин, чтобы найти утешение в изгибе ее бедра. “Джин-а—” Ее слова превратились в пронзительные стоны, когда Суджин ущипнула твердый бугорок и слегка потянула за него. Жидкий жар разлился по ее телу, заставляя бедра сжаться в нужде. Это было несправедливо. Суджин почти ничего не сделала, но Шухуа уже была на пути к тому, чтобы распасться. “Я хочу видеть твое лицо”. Тихо произнесла танцовщица, в то время как ее пальцы все еще лениво играли с грудью Шухуа. “Нет, я, я не могу”. Шухуа покачала головой, уткнувшись Суджин в грудь. Ее лицо было ярко-красным от смущения; она не хотела, чтобы другая девушка видела, как трогательно она реагирует на такие простые прикосновения. “Почему?” “Просто, просто потому что”. Когда ловкие пальцы Суджин оставили мягкую кожу Шухуа, чтобы вместо этого взять под контроль ее дрожащий подбородок, у невысокой девушки не было выбора, кроме как откинуться назад, подальше от рук Суджин. “Почему ты такая застенчивая?” У Шухуа было около миллиона способов ответить на этот вопрос, но все, что она смогла выдавить, - это тихий писклявый звук. Было страшно от того, насколько уверенной была Суджин. Было совершенно ужасно видеть контраст между человеком перед ней прямо сейчас, и человеком, который свирепо смотрел на нее 10 минут назад за то, что она не помыла посуду. “Что—что ты делаешь?” Слова Шухуа в панике смешались, когда Суджин встала с колен, чтобы отодвинуть стол. “Не паникуй так, я не причиню тебе вреда”. Суджин нахмурила брови и опустилась на колени. В маленьком мозгу тайваньки хаотично сработала сигнализация. Как она может сказать Шухуа, чтобы она не паниковала, когда следующее, что она делает, это вот так раздвигает ноги Шухуа? В своей чрезвычайно затуманенной голове младшая девушка начала понимать, почему Суджин решила перебраться туда, где она сейчас находится. До нее наконец дошло, что без девушки у нее на коленях ей негде спрятать лицо. Все ее постыдные и непристойные выражения теперь были жестоко выставлены на всеобщее обозрение, чтобы старшая могла ими насладиться. Да, Шухуа была в некотором роде в заднице. Но когда ее глаза встретились со взглядом стоящей на коленях девушки, она не смогла заставить себя отвести взгляд. В то время как сильные руки крепко вцепились во внутреннюю сторону бедер Шухуа, темные хищные глаза смотрели на нее с удушающей интенсивностью. Она почувствовала, как подушечки тонких пальцев Суджин потянулись вверх, в направлении самой интимной части тела Шухуа. Десять сантиметров превратились в пять. Пять превратились в три. Затаив дыхание, тайваньская девушка оставалась парализованной, ее расширенные глаза наблюдали, как тонкие пальцы медленно приближались все ближе и ближе, пока не оказались всего в сантиметре от своей цели. На плотных спортивных штанах Шухуа остались следы от хватки. Вдох, выдох. Дышать было так просто, но Шухуа, хоть убей, не могла делать это нормально. Ее дыхание становилось медленным и быстрым, затем резко прекратилось только тогда, когда большой палец слегка прижался к ее сердцевине. Тихий вздох слетел с розовых губ Шухуа, она запрокинула голову и посмотрела в потолок, чтобы Суджин не увидел румянец, заливший ее щеки. Ее вздох вскоре превратился в резкий стон, когда Суджин надавила сильнее и начала водить большим пальцем вниз. “Джин ... а”. Непроизвольно ее бедра слегка дернулись, чтобы сильнее прижаться к пальцу Суджин. В этот момент Шухуа была покойницей. Она была смущающе мокрой и знала, что если наклонится, то увидит темное мокрое пятно прямо там, где был большой палец Суджин. “Шухуа, можно я....?” “Ч-что?” Неожиданный вопрос вывел Шухуа из возбужденного оцепенения. Именно тогда она заметила, как тонкие пальцы впились в ее пояс. Тяжело сглотнув, младшая девушка нерешительно кивнула. Получив ее одобрение, Суджин начала тянуть, но Шухуа внезапно кое-что поняла. “Ах, ах, подожди, подожди!” Ее неповрежденная рука быстро натянула штаны обратно. На ней не было нижнего белья. “Что случилось?” “Я…Под ними на мне ничего нет ”. “И что?” Глаза Суджин хитро блеснули. “И что?!” Затем Суджин замолчала. Ее брови медленно начали хмуриться, а пальцы, сжимающие пояс, начали ослабевать. “Хорошо. Я остановлюсь”. Старшая девушка отпустила ее и встала. Паника охватила Шухуа, и девушка встала со стула, чтобы отчаянно схватить Суджин за руки, чтобы старшая не ушла. Бесстрастные глаза нашли путь к уязвимым глазам Шухуа. “Шухуа, все в порядке. Не заставляй себя”. “Я не заставляю! Я просто стесняюсь, прости”. “…” Шухуа в отчаянии стиснула зубы. Кореянка выглядела обиженной, и это было из-за нее и ее глупости. Старшая девушка вырвала руку и попыталась уйти, но ее только прижали к стене. Внезапно мягкие губы коснулись ее губ. Поцелуй Шухуа был отчаянным и нетерпеливым, как будто девушка изо всех сил старалась передать предельную готовность, несмотря на свое застенчивое поведение. Почему она так чертовски стеснялась этого? Суджин должна была быть застенчивой. Но, конечно, она знала, что ее уверенность в глупом флирте на камеру была только потому, что это несерьезно. Это, это было по-настоящему. Шухуа вскрикнула, когда сильные руки сжали ее талию и изменили положение так, что теперь она оказалась прижатой к стене. Настойчивые пальцы змеей пробрались в штаны Шухуа и без предупреждения умело прикоснулись к влажному месту. Бедра младшей девушки дернулись, когда прикосновение вырвало сдавленный стон из ее дрожащих губ. “Черт, Шухуа”. Услышав ругательство старшей, Шухуа завелась еще больше. То, как Суджин водила пальцами вверх и вниз, заставляло ее ноги становиться мягкими и слабыми. Каждый раз, когда Суджин поднимала пальцы вверх, она круговыми движениями терлась о чувствительный клитор Шухуа, и в этот момент Шухуа не знала, сможет ли продержаться дольше. Ее тело было таким чертовски чувствительным, когда дело касалось Суджин. Младшая девушка страстно соединила свои губы с губами Суджин, их языки томно двигались друг против друга. Шухуа опустила руку к заднице Суджин и сжала ее. Напротив ее рта старшая девушка тихо и искренне застонала, Шухуа хотела бы услышать больше. Снова и снова. Рука в ее штанах начала двигаться быстрее, и, Боже, Шухуа была совсем близко. Но затем Суджин остановилась. “Что такое?” Шухуа задыхалась в замешательстве. Ее мозг плохо функционировал и не мог осознать происходящее. И даже когда Суджин опустилась на колени, стягивая с нее спортивные штаны, девушка все еще была не в себе. Она осознала это только после того, как ее правая нога была поднята, чтобы опереться на плечо Суджин. “Онни”... — Ее слова оборвались, когда громкий открытый стон вырвался из ее горла. Здоровая рука Шухуа отчаянно вцепилась в темные локоны Суджин, когда старшая провела языком от нижней части до клитора.Жидкий жар разлился по всему ее телу, когда Суджин лизнула твердый розовый бугорок своим языком. Язык Суджин, вероятно, был самой замечательной вещью в мире в тот момент. То, как он скользил в нужном темпе и с нажимом. Шухуа никогда в жизни не испытывала ничего более приятного. Все еще сохраняя немного достоинства, девушка закрыла рот, чтобы ее унизительные стоны не были такими громкими. Однако один-единственный глубокий поцелуй в ее сердцевину привел ее в полный хаос, когда ее спина выгнулась, а рука скользнула вниз, чтобы сжать волосы Суджин. Ее бедра жадно терлись о горячий рот Суджин, когда ранее застенчивую девушку захлестнула неприкрытая похоть, ее рот издавал непристойные грязные звуки, о которых сама Шухуа даже не подозревала, что она может издавать. “Джи-Джин, ах, да, Боже мой, О Джин!” Ее стоны стали выше, а дыхание участилось, когда она почувствовала, как Суджин протолкнула свой язык во влагалище Шухуа. Ее внутренности начали сжиматься, а бедра бесконтрольно дергаться. “Если -если ты продолжишь это делать, я...тогда я... —” Шухуа прислонилась головой к стене и наслаждалась ощущением языка Суджин, двигающегося внутри нее. Среди всего этого беспорядка она слабо почувствовала, как Суджин потянулась к ее поврежденной руке, ее пальцы осторожно переплелись с пальцами Шухуа. Почувствовав тепло, Шухуа заставила себя открыть глаза и опустила их, чтобы встретиться взглядом с темными глазами Суджин. Кто бы мог подумать, что ее застенчивая, с мягким голосом Суджин онни может быть тем же человеком, который стоял на коленях между ног Шухуа, вот так погрузив свой язык глубоко в нее? Кто бы мог подумать, что самая горячая женщина во всем мире, Со Суджин, будет вот так трахать ее языком? При этой мысли ее пронзило жгучее наслаждение, и она с криком кончила, ее спина оторвалась от стены, пальцы ног уперлись в пол. Младшая могла бы поклясться, что видела черные пятна, мешающие ей видеть. Пальцы, вцепившиеся в волосы Суджин, сжались сильнее, когда ее тело содрогнулось от последствий умопомрачительного оргазма. У нее перехватило дыхание, когда язык Суджин все еще был в ней, лениво двигаясь вверх-вниз. Натянув штаны, Шухуа отпустила волосы Суджин и опустила ногу вниз. Кореянка откинулась назад и посмотрела на Шухуа нежными глазами. Увидев, что щеки и подбородок старшей девочки блестят от влаги, лицо Шухуа порозовело. Она порозовела и тогда, когда свела ноги вместе и почувствовала свою влажность по всей внутренней стороне бедер. “Суджин онни ...” “Хм? Не Джин? Ты называла меня так несколько минут назад”. Суджин снова натянула штаны Шухуа и завязала для нее завязки, прежде, чем нежно похлопать по бедрам. Она встала с легкой улыбкой. Шухуа чуть не упала в обморок прямо там и тогда, когда увидела, как Суджин провел языком по ее нижней губе, по влажному блеску. “Салфетка! Мне нужна, я имею в виду, э-э, не мне. Тебе нужна салфетка ”. Шухуа быстро прошла мимо Суджин, чтобы взять коробку с салфетками, лежащую на столе. Она вытащила несколько кусочков и агрессивно вытерла лицо Суджин. “Шухуа, что ты делаешь?” В глазах Суджин появились веселые морщинки, когда старшая девушка замерла, позволяя младшей делать свою работу. Но когда от входной двери донесся слабый звон ключей, веселье мгновенно исчезло, как будто его никогда и не было. “Иди прими обезболивающее и ложись спать пораньше. Я пойду приму душ”. Старшая взяла салфетки у Шухуа. “Привет!” К тому времени, как вошла Миен, Суджин уже исчезла в коридоре, оставив Шухуа одну на кухне. “Где все?” “На кухне”. Прохрипела Шухуа, не отрывая взгляда от зала, в котором исчезла Суджин. Затем что-то щелкнуло. Шухуа поняла, что до сих пор не поговорила с Суджин о том, что произошло на прошлой неделе. Что - то глубоко внутри нее знало, что как только Суджин выйдет из ванной, они снова станут такими, какими были раньше. Головная боль внезапно расцвела у нее за висками. Шухуа потянулась за обезболивающим и прошла мимо вопросительного взгляда Миен. Шухуа просто хотела спать.