Шёпот твоего имени

Через прикрытые шторы темных оттенков, в комнату, через окно, пытался прорваться дневной свет. В самой спальне царил приятный для дремы сумрак. На постели сидела девушка, прикрыв обнаженное тело простыней и молча смотрела как одевается, сидя к ней спиной, молодой брюнет. Его волосы топорщились как иглы дикобраза, хотя и не такие длинные, а мужественная спина привычно сохраняла этот когда-то взятый им нейтралитет в общении любовников. Оба были ровесниками, лет по двадцать пять. Парень и девушка встречались по субботам в ее квартире, он не любил, но порой оставался на ночь, однако и без того приходил к ней за полночь, чтобы просто заняться сексом. Таковы были отношения, которые он допустил. Девушка, что привычно женскому сердцу, хотела большего, но боялась разрушить уже то, что было между ними. Они не говорили, не болтали, не флиртовали даже, а чуть ли не сразу приступали к делу. И это того стоило. В постели мужчина превращался в пожар, да и девушка умела радовать его. Обоих они совершенно устраивали как любовники. Только, еще в начале отношений, больше года назад, он сказал: - Я не намерен жениться, тем более заводить детей, да и свидания, совместные прогулки, ужины – забудь про это, если хочешь быть со мной. Она думала, что потом пройдет время и он привыкнет к ней, привяжется. Но вот уже год суббота день их встреч. Она отменяла все, чтобы побыть с ним этот день. Да и… пусть горячий партнер умело удовлетворял ее – раз в неделю ей не хватало. Девушка хотела видеть его каждый день, хотела завтракать с ним, гулять, как все пары. Хотела совершенно простых вещей: смотреть фильмы по вечерам, спорить о цвете обоев, ругаться, чтобы помириться через поцелуи и объятья с любовными играми на столе... Только она боялась перейти когда-то установленные им рамки отношений. Они познакомились на какой-то выставке, где девушка решилась заговорить с красивым мужчиной, смотрящим уже как минут пять на одну картину. - Странное сочетание цветов, правда? Он перевел взгляд на девушку с розовыми волосами и яркими как изумруды глазами; тогда еще на ней было фиолетово-сиреневое платье, малиновая сумка и желто-канареечного цвета лодочки на изящных стопах, - судя по его оценивающему взгляду, мужчина будто подумал тоже самое, что сказала она, только про ее внешность. - Я бы выбрала более пастельные оттенки, - смелела любитель в искусстве. - Слишком много кислотных и темных… Красавец брюнет все еще молчал, а розововолосую как прорвало: - Несомненно, это видение автора, но, мне кажется, если его цель не была вызвать раздражение своей картиной, то стоило именно взять более спокойные и нежные тона - хотя бы вот здесь… Мужчина проследил взглядом за ее рукой и, будто осознав, что нарушила чью-то границу, она, раскланиваясь, решила уйти. И откуда смелость нашла? Что ее дернуло заговорить с тем, кто явно не желал этого? - Поехали к тебе? – вдруг раздалось позади от несговорчивого ценителя картин. – К себе не могу пригласить… Так все и началось. Странные отношения, про которые подругам и тем более родителям не расскажешь. Как жена на день. Даже хуже, как любовница по субботам. Просто напрашивалось, что есть какая-нибудь по пятницам, средам… Иногда случалось, что он засыпал у нее и девушка рассматривала его, думая, что на пальце нет следа от кольца, а на спине только свежие царапины от ее ногтей. По виду другой или других девушек нет. Почему? Не ясно… К себе мужчина не пускал, казалось, что все о чем она знала, только имя. Он так и сказал: - Я Саске. Это все, что тебе надо знать. Вот как… - А я Сакура. И это совсем не все, что тебе надо обо мне знать, хотелось добавить ей. Но сдержалась. Сама себе удивлялась, однако они переспали в день знакомства, в ту далекую субботу. Никогда не позволяла себя такого, но вот уже год прошел, а она все еще в этих ненормальных отношениях. Сакура даже сама не может назвать его своим парнем, не то что он своей девушкой. Как-то, в порыве сентиментальности, она купила для него банный комплект, чтобы, когда оставался у нее, мог почистить зубы и банально побриться. - Не надо этого, - рассердился Саске. - Почему? - Я не буду у тебя оставаться. И еще была странность их отношений: он отказался брать даже номер ее телефона, как и давать свой. Просто, как по часам, приходил в однажды обозначенное время и, вопреки своим словам, все же иногда, вымотанный страстной Сакурой, засыпал у нее. Сакура не знала кто он, чем занимается и зарабатывает на жизнь. Пробовала искать его по имени и фото в соцсетях, но не нашла. С виду приличный и серьезный, но не удивиться, если, к примеру, диджеит где-нибудь в клубах. Просто уже не могла представить с кем встречается все это время. Свою закрытость Саске не объяснял и когда на первых порах более словоохотливая Сакура пыталась его разговорить, он просто молчал в ответ. Или как-то предложил: - Если тебя что-то не устраивает, мы можем прекратить. Вообще, удобно устроился: и злиться, а то и бросить его стоило бы тут же. Только… Сакура влюбилась. Может и с первого взгляда, но с первой совместной ночи скорее всего. Потому приняла его странные условия, лишь периодами гадая: а вдруг он пилот, а если шпион, а если даже скромный учитель? Сакура гадала о его личности каждый раз после встречи: чистоплотный, аккуратный до педантичности к своим вещам, сдержанный в словах, но неугомонный в постели – там на время он будто отбрасывал маску добропорядочного мужчины, погружаясь в любовные игры телом и сердцем. Несомненно, Сакура не дождется таких слов, как: ты мне нравишься, тебе идет эта прическа или давай я познакомлю тебя с родителями – ей не стоит и мечтать о таком. Саске правда удобно устроился. Впрочем, от нее требовал только того, что давал сам – секс. Он не ел у нее, хотя уж что-что, а попытки его соблазнить едой Харуно предпринимала не раз. Саске нашел удобный предлог, который звучал как укор, учитывая время их встреч. - Я не ем ночью. Почему субботы? Его единственный свободный день? И даже не важно, что ее субботы обыкновенно были насыщенны делами, которые она переносила на вечер или же. Уже привычно, что он уходил или под утро, или же днем, если засыпал у нее. Как сегодня. Но потом она занималась своими делами. Звонок раздался неожиданно, в ночь с четверга на пятницу: ее бабушка серьезно заболела и кажется вот-вот могла бы… Тут уж, скоро отпросившись у начальника, Сакура взяла билет на ближайший рейс… Две недели прошли тяжело. Неделю бабушка мучилась, а потом похороны, подготовка к церемонии и прочее грустное и скорбное. Мало того, что Сакура переживала уход любимой бабули, так еще и забот на себя немерено навалила, присесть некогда было. Она дошла до своей двери, когда воскресение вот-вот сменится на понедельник. На ней черный костюм со строгой юбкой, колготки и пока все, о чем могла думать Сакура – свалиться бы спать на неделю. На двери понатыкали кучу рекламы быстрой доставки – потом уберет. Пройдя к дивану, по дороге раздеваясь, снимая пиджак и бросая куда-то, Сакура удрученно повалилась на диван. Лень даже свет выключить… глядя на лампу, она тяжело закрывала глаза. Звонок бил по ушам с каким-то эхом. Сакура стала искать по подушке телефон, а когда подняла его к глазам и его экран не горел, поняла – это в дверь. На часах час ночи… Кто это может быть…?! Еле поднявшись, все еще будто Атлант, не опустив с плеч небеса, Сакура даже не сразу осознала, что на пороге стоял Саске. Не успела сказать ничего, как он шагнул к ней и обнял так, что если бы не удержал, отлетела бы на пол. Эти руки умели быть сильными, а сейчас как какие-то стальные тросы – душили ее. - Где ты была? – услышала розововолосая неожиданно тревожное в своем ухе. Никогда он не говорил с такой напуганной интонацией, никогда не думала, что Саске умеет волноваться… Да, она пропустила две их субботы… - Прости… Саске медленно отпустил ее и только теперь разглядел осунувшееся лицо Сакуры, образ, лишенный цветов, где всегда яркая девушка сейчас одета в черную скучную юбку-карандаш до колен и сдержанную темную блузку. - Что случилось? – спросил уже куда более похожим на себя голосом брюнет. - Моя бабушка… - Дальше она говорить не смогла. Оказывается, Сакура, чтобы не расстраивать родителей и максимально избавить их от забот с похоронами, не дала себе даже времени нормально оплакать уход близкого в детстве человека. Саске спокойно взял ее за руку и подвел к кухонному столу, усадив ее на стул, и стал хозяйничать, открывая шкафчики и ища заварочный чайник. Вскипятил воду и налил ей горячего напитка. Она кивнула, но смогла сделать лишь пару глотков, как снова расплакалась. - Извини… Я не… тебе лучше уйти, - Сакура пыталась взять себя в руки, но уже прорвало – губы дрожали, голос тоже. Не сможет она притворяться. А плакать перед ним не хочется. Саске подхватил ее на руки и отнес в постель, укладываясь с ней рядом прямо в одежде и прижимая к себе, целуя в щеки и висок… - Знаешь, как напугала меня…? - прошептал брюнет и его голос будто прыгал в горле – непросто ему пришлось. - Я думал, ты бросила меня, как все они… Я думал, больше никогда не увижу тебя. Думал, что я сделал не так, чтобы ты все резво оборвала…?? Ведь ты не жаловалась… - Прости… В какой-то момент, в деревне, Сакура вспомнила о своем любовнике, но ни телефона, ни еще какой-то возможности предупредить, что суббота отменяется – не представилось. Да и потом заботы и печали полностью поглотили ее. - Не исчезай так больше! – с нотой жалости сказал Саске. Нет, он правда еще напуган… Человек, который так ограничил их встречи, поместив в минимальные рамки дозволенного. Физически открытый для нее, сердце и душу Саске, по какой-то причине, запер и пытался не подпускать к себе никого. Получилось бы держаться этой линии правил еще год или два? А то и вечность? Как бы Сакура не влюбилась, вскоре ей стало бы мало всего, что уже было. Она стала бы требовать, как любая нормальная женщина – внимания и другого толка их отношений, стала бы требовать участия в ее жизни и чтобы уже впустил в свою. Судя по всему, тогда бы Саске и бросил ее. Но вышло, что отрезвило его просто ее исчезновение. Попал в собственную ловушку, так ограничив общение с Сакурой, что оно стало незаменимым – редкой радостью. Саске привязался к ней, и только сейчас понял, что Сакура, приняв его ограниченные условия, стала важной частью его жизни, в которой так просто кого-то потерять, так страшно любить… И так невыносимо, если уже проникся к кому-то, испытать то, что произошло с ним, когда две недели ее квартира встречала влюбленного и отчаявшегося мужчину тишиной и темными окнами. Стало привычкой приезжать мимо ее дома вечерами и, когда становилось особенно тревожно и одиноко, – ночами, вглядываясь – горит ли свет. Две недели ее дом молчал и оставленная записка на двери с номером телефона и подписанная именем, чтобы точно ответила – тоже молчала. Что могло случится? Как узнать, как найти? Сам же так все расставил, что даже позвонить не мог. А если с ней что-то случилось, а если… ее, как и его родных… нет…? Скованность, сдержанность, упрямство, как непрочная броня, упали с его тела под ноги, когда увидел ее, что она еще есть, что жива, что открыла ему, хотя он такой дурак. Саске настолько боялся снова пустить кого-то в свое сердце, чтобы потом испытать весь ужас потери, что делал все, чтобы не привыкнуть к ней. Поставил нелепые условия, лишь бы держать на расстоянии; корил себя за то, что порой так расслаблялся, что засыпал у нее – и всегда спал прекрасно, как в детстве. Терпел голод, когда хотелось есть, лишь бы не приручила его своей едой, без которой не сможет существовать… А его тянуло к ней, необъяснимо тянуло с первой встречи. Потому столько рамок, столько дней, столько всего – и вот, стоило послушной девочке исчезнуть, не сказав ни слова, не дав возможность найти себя, даже принудив искать ее в соцсетях, чего не делал никогда, Саске понял, что уже давно из начального интереса и необходимости, Сакура стала его любимой. Он нашел ее страницу, даже создал аккаунт и подписался на нее, чтобы узнать первым, что она хотя бы жива. Только те же две недели Сакура молчала и в сети, готовя его к тому, что и ее… потерял, беспомощно влюбившись. - Я останусь, - Саске еще не мог отпустить ее, смотрел на уставшее лицо и просто был рад, что Сакура есть. - Сегодня не суббота, а уже понедельник, и ты не любишь оставаться у меня, - напомнила о его нелепых условиях Сакура. - Просто… будем встречаться еще и по понедельникам. Сакура все еще была поглощена печалью, потому улыбка вышла скорее смешком. - Тогда два дня в неделю… - Остальные дни… можно у меня, - осмелел Саске. Сакура кивнула, скорее вообразив все сном и в полудреме слыша, как молчун Саске говорил. - Мне тяжело будет сразу впустить тебя к себе. Да и рассказать о себе сразу не смогу. Но я хочу узнать тебя. Хочу узнать больше, чтобы никогда не потерять. Вот значит как: так боялся потерять, что все время отталкивал. Но даже одного дня в неделю хватило, чтобы она поселилась в его сердце… - Расскажешь мне о себе? – спросила притихшая Сакура, которая так пригрелась на его груди, что даже слезы уже не текли. - Расскажу. - Всё? - Постепенно. Может… по вопросу в день как мы видимся? Он уже отчаянный, уже сам привязывает себя к ней, чтобы не убежала. А куда убежит, если Сакура только рада быть с ним? - У меня столько вопросов: сколько тебе лет, кем ты работаешь, почему именно субботы, почему приходишь ночью…?? - она вздохнула и все же произнесла – ей надо хотя бы раз услышать, потому что женщинам надо такое слышать. – Ты меня любишь…? - Только на один отвечу, как условились, - привычка все расставлять по полочкам сильнее, он улыбнулся, касаясь губами ее лба и крепче обнимая. – Очень.