В тени прошлого

***

Обессиленная Лиза упала на пол; бледная, как поганка. Слёзы водопадом стекают с лица, которое не выражает ни единой эмоции. Не‌нависть — интенсивное, отрицательно окрашенное деструктивное чувство, отражающее неприятие, отвращение и враждебность к объекту ненависти — именно это чувствие испытывала Лизавета, по отношению к белокурой. Она презирала её до безумства, но, ещё больше, она презирала себя, за то, что когда-то полюбила ее. Увидев свою изнеможонную, чуть ли не лежащую на асфальте, подругу, Виолетта осторожно помогла ей встать, параллельно не покидая попытки вывести Андрющенко хоть на какие-то эмоции; её пугало такое безразличие со стороны черноволосой, ибо подобное состояние совсем не свойственно той. Она просто смотрела в пустоту, пока её глаза выделяли всё больше солёной жидкости. — Лизонька, ну что ж такое, маинький, посмотри на меня. — Татуированная была очень встревожена состоянием её близкого человека. Сама по себе, шатенка, была довольна эмпатичной особой. Ей было до безумия тяжело видеть темноволосую в таком положении. — Ви, всё нормально, не парься. — Совершенно обыденно выдала брюнетка. Если бы девушки прямо сейчас общались исключительно по телефону, то, возможно, Малышенко и не заметила никого подвоха. Лиза всегда была способна умело скрыть свои истинные эмоции и ощущения. Виола понимала, что если начнёт сейчас докучать лишними вопросами, сделает хуже. Поэтому смирившись с тем, что её старания пошли коту под хвост, Вилка просто взяла кареглазую под руку, направляясь в абсолютно неизвестном обеим девушкам направлении. *** Через некоторое время, ни одна из двух не смогли идти — ноги ослабли. Решив вызвать такси, с вопросом в голове: « Почему мы не сделали этого раньше? », приятельницы имели намерение, что завтра Елизавета вновь не явится на работу. Страшно представить, какого мнения на этот счёт будет придерживаться администратор. Плюсом, брюнетка достаточно низко скатилась по учебе. Если она не сможет и дальше держаться за гранд, то и платить за квартиру будет нечем. Мать Веты, после их расставания, больше ни разу не появлялась пред обладательницей янтарных глаз. Женщина нагло вывела дочку за порог дома, узнав, что ее ребёнок, девочка — лесбиянка. Родительница была излишне склонна к гомофобии. Лиза не теряла надежд, надеялась на бабушку, но, к сожалению, больная старушка не смогла повлиять на своё разгневанное и разочарованное дитя. Дома напарницы пытались проанализировать и укоренить в своей голове все, что произошло с ними в клубе. Теперь, обе были осведомлены о том, что за ними наблюдают из под тени. К тому же, это не просто их общие знакомые, а бывшие возлюбленные. Поэтому будущие сожительницы вместе приняли решение, что с завтрашнего дня съедутся. Хотя бы на месяц, как минимум для того, чтобы чувствовать себя более комфортно и безопасно. Завтра суббота. Лиза работала официанткой по выходным, иногда берясь за ночные смены, из-за чего и получала замечания со стороны преподавателей, мол: « Какое не уважение! Сон, вы можете себе позволить дома, а не в учебном заведении.». Нет, в том то и проблема, что не может. Андрющенко значительно поменялась как внешне, так и внутренне; тёмные круги под глазами, на фоне белой, с отблеском зелени кожи,одутловатое лицо. Поведение стало более уязвимым, паранойя стала мучить гораздо больше. Все прекрасно видели состояние брюнетки. Вылететь на последнем курсе — для Веты, не особо заманчивое предложение. Первый курс Елизане училась — ей было не до этого. Вечные скандалы, драки и недопонимания в отношениях с Крис, послужили причиной неуспеваемости. Конец первого курса сопровождали истерики, боль и новый психотерапевт. Второй курс курс; Вета, дабы отвлечься от навязчивых мыслей, начала усердно заниматься учебой и записалась на бокс. На удивление, Лиза вполне стремительно вставала на ноги. Преподаватели в университете радовались, что их пунктуальная, способная студентка потихоньку возвращается. Виолетта была не меньше осчастливленна тем, что у сожительницы хоть немного, но дела летели ввысь, ведь у Малышенко все осталось как прежде — те же навязчивые мысли, тревога и осознание того, что прямо сейчас, возможно, за ней наблюдает Кира. Третий курс для двоих девочек был самым успешным, спокойным и лёгким. Обе осознали вкус жизни, поняли, куда и зачем они поступили, и ради чего стоит жить. Что сказать про последний? Четвёртый курс начался, а с ним и ворвался прежний пиздец. Рассвет, 6:50. Лизавета терла глаза, дабы поскорее проснуться, что давалось максимально тяжело. Всю ночь её не покидала мысль о том, что теперь жизнь может повернуться снова в то, прошлое направление. Было страшно. В глубине души, черноволосая, все также мечтала впредь почувствовать любовь и ласку от блондинки, но хотела ли она той жизни, с теми же отношениями? Проходя в зал, Лиза увидела мирно спящую Вилю, которая тихонько сопела на другом конце дивана. Обеих сильно утомил этот день, поэтому Андрющенко воздержалась от предложения разбудить её. Укрыв Ви пледом, темноволосая направилась в ванную комнату, дабы смыть себя все воспоминания сегодняшнего вечера. На работу брюнетка не красилась — не хочет привлекать излишнее мужское внимание, его и так более, чем достаточно. Натянув на себя черные брюки и белую футболку — базу, Вета побежала на кухню, так как ещё было время насладиться чашечкой ароматного кофе и плиткой шоколада. Сладкое — кажется , единственная зависимость у брюнетки. Для неё считалось нормой, встать в три часа ночи и разом съесть около десяти шоколадных конфет. Завтракать кареглазая не особо любила — считала, что лучше плотно пообедать. Но сегодня не тот случай, организму был необходим кофеин, ибо эта ночь была ещё более болезненнее и суровей, чем прошлые. Накинув утеплённое худи, Лизавета вышла из квартиры. Осень, октябрь, второй месяц осени, но все так же тепло. Лёгкий ветерок едва обволакивал мочки ушей, тем самым передавая им красноватый окрас. Ноябрь Лизе никогда не импонировал — в этот месяц случалось всё то, чего обычно Лиза боялась больше всего. День рождения — день, когда мама от нее отказалась. А самый близкий человек отрёкся — испарилась последней надежда. Кристина. Из-за чего она приняла решение вновь заявить о себе? почему она в целом заделалась личным сталкером Андрющенко? Какая у неё цель на этот раз? Так много вопросов, жаждущих ответа, но отклика нигде не слышно. Все эти непонятки кружились ураганом в её и без того загруженной голове. Она любила счастливицу голубых, словно ледяной айсберг, глаз и блестящих, словно палящее солнце, длинных волос. Правда, где-то глубоко внутри. Но колючая проволока, что обволакивала не только руку, но и сердце, не поддалась даже умениям опытного специалиста — чернявая клякса на душе, наверное, навсегда останется грязнить её всё больше, пока та не станет чересчур тёмной. Лиза была не против любить девушку, если бы той самой не являлась Крис. Разве не вчера она ненавидила ее? Не в прошлый ли вечер мечтала, что бы глаза больше не наблюдали этот силуэт? Презирала себя за то, что любила, или, всё таки, до сих пор любит её..? Елизавета не понимала ни единого своего чувствия на данный момент. Она не была осведомлена о том, что хочет от Захаровой, а прежде всего, от себя. Наконец-то, преодолев этот проклятый путь к работе, что была в двадцати минутах ходьбы от дома, Андрющенко переступила порог рабочего места, ровно в 7:50. На встречу к ней шёл человек, чьё лицо явно не выражало ничего хорошего, ее администратор — Лейла. Женщина, которую, по мнению Лизы, обидел весь мир; она никому, никогда не делала поблажек, даже в экстренных ситуациях, вечно была на нервах и не упускала возможность покапать на мозги. Никто не хотел лишний раз завести с ней диалог, мало ли. — Неужели, явилась наша Лизонька! Думали, случилось что, больше не увидем тебя. – Скривила счастливую гримасу админ. — Здравствуйте, могу пройти? – Вете изначально не симпатизировали её коллеги — слегка спицифспецифичные люди. Единственная девушка, которая укоренилась званием «хорошая знакомая» для темноволосой — Юлия Чикина. — Иди уже. – недовольно цокнула в след Андрющенко Лейла. Проведя маленький, дружеский диалог с Чикиной, Лиза направилась в раздевалку, дабы переодеться. Сколько бы Елиза не просила администрацию поменять форму — бесполезно. Она тут, к сожалению, мало чего решает. Дресс-код в клубах очень жёсткий, как бы яростно администрация не твердили о том, что они защищают рабочий персонал, каждый из них закрывают глаза на то, что похотливые мужики за доплату могут полапать и ещё чего похуже. Да, Андрющенко ненавидила своё место работы, но страх потерять учебу всегда стоял выше, нежели ее личная неприязнь. Надев юбку чуть выше колен и оставив свою белую, классическую футболку, девушка вышла к коллегам. Со стороны, это заведение казалось обычным, ничем не примечательным кафе, но, только до 20:00. Позже это место что с наружи, что внутри, значительно походило на стандартный, привычный всем ночной клуб. В субботу и воскресенье, кареглазая работала до поздних, чёртовых, четырёх утра. Уставала Вета и вправду достаточно сильно, но зато, всегда отхватывала хорошие чаевые, да и зарплата была чуть выше среднего. Время 21:40. — Наконец-то, дневная смена заканчивается. – С заметной радостью подметила Юлия. — Я уже конкретно так заебалась с этими малолетками. — Согласна, поскорей бы ночная смена и домой. – Недовольно, лениво пробубнела дева. — мне некомфортно в этой ебучей, короткой юбке. — И не говори, у меня щась член с юбки будет выглядывать, а то здесь, как никак, одни провокаторы. – Ухмыльнулась Юлия. Обе сотрудницы подхватили эту минутную волну смеха. Их разговор прервала Лейла, причем резким открыванием дверей с ноги — не особо дружелюбно, конечно. — Что уселись? Думали, я за вас буду убирать в зале? Вы и так от четырёх, до шести вечера балду гоняете. – Фыркнула женщина. — Повысьте зарплату до 60 тысяч, и мы с радостью, с улыбкой на лице будем вымывать это помещение до блеска. – Скривила милую улыбку Чикина. — Вы тут мне не хамите, ещё молоко на губах не обсохло. Живо за работу! — Напоследок показательно хлопнув дверью, Лейла удалилась из комнаты, оставив двух барышней одних. — Ой, старческий маразм видимо наведался — ебанутая. – Тут же возразила знакомая Лизы. — Думала, что из-за ее возраста мы будем её уважать? Щас, блять, бежим со всех ног, пыль ей в глаза летит. — Не обращай внимания, ты же знаешь, что она просто хочет лишний раз постучать нам по мозгам, вывести на эмоции. Кстати, так, на заметку, у неё это неплохо получается. Хоть что-то она умеет делать на все сто. – Чуть приобняв коллегу за плечи, она вышла за дверь, быстро сменив усталую гримасу на счастливую. 23:00. Звонок от Ви. — Алло, да, Вил? – В заведении уже во всю на полную громкость играла музыка, поэтому черноволосая буквально кричала в трубку, так как говоря она на тихих тонах, оппонент бы не услышала её голоса. — Ты там скоро? Я заебалась одна сидеть. – Лениво протянула татуированная. — Около пяти утра буду — пока уберу, туда сюда. – Мялась Андрющенко. — Я тогда к тебе приеду, можно? – Ви не часто приходила на работу к подруге, причиной тому была её стеснительность. Она не хотела тревожить ту своим присутствием во время работы. — Хорошо. Давай, меня заказ ждёт. – Поспешно отключив звонок, официантка побежала к своему столику, но вдруг, путь преградила Лейла. — Стоять, ты не обслуживаешь этот столик. Тебя зовут на четвёртый VIP, поторапливайся. – Отпустив руку работницы, женщина направилась за бар. — Да блять, что там случилось? —досадливо цокнув, дама побежала к столу под номером 4, где вальяжно устроился человек в кепке. — Добрый вечер, чего желаете? – Не поднимая глаз на клиента, поинтересовалась брюнетка. — Да, красивую официантку и текила Санрайз, пожалуйста. – Произнёс до звона в ушах, знакомый глас. Взглянув на человека перед собой, в глаза бросилось нежеланный облик — Кристина, опять. — Зачем ты пришла? Я тебе всё высказала в тот вечер, уходи. — Отрезала младшая. — А вот я — нет. Специально ради тебя VIP заказала, что бы ты отдохнула, а то смотрю, уже второй час туда сюда бегаешь — устала небось. – опять ее противная, ненавистная Лизе, ухмылка. — Иди на хуй, ты меня отвлекаешь от работы. – Во взоре Андрющенко вновь виднелась вражда. Куда пропала та нежность, присущая ей? — Не кисни, кис, присаживайся. – Усадив сотрудницу ночного заведения рядом, Захарова оглядела внешний вид девы. Блондинка придвинулась ближе, зарываясь носом где-то около шеи Лизаветы, вдыхая ее аромат. — Все ещё пользуешься этими духами? Мои любимые, помнишь значит. Ради меня? – Ухмыльнулась старшая. — мир не крутится вокруг твоей персоны. Отвяжись уже, а? – Лиза уже было хотела встать, как сильные руки ухватились за талию младшей. — Не смей от меня уходить, пока я не разрешила, поняла? Клиент здесь — я. – Игривый тон сменила грубость. Но темноволосая тоже не была обделённой физической силой — не зря записалась на бокс. Работница враз разлучила цепкие пальцы, что нахально покорили у неё на поясе. — Грабли свои убрала. — Не забывай, что сейчас, я не та глупая , безмозглая Мира, которую ты когда-то привязала к себе. Ты же смоталась тогда в больнице, так и сейчас сгинь к чёрту. Катись из моей жизни. – Последнее слово было коронным, Елизавета бегло переступила через порог VIP зала, в спешке держа путь в раздевалку. Длинноволосая лишь глядела в темноту, наблюдая, как плавно растворяется её бывшая в неоновых цветах зала. Она всё не могла проверить, что та смогла дать отпор.