Could it BE more unrealistic?

За последние годы депрессии Мэттью испытывал радостные эмоции всего пару раз. Это удивительно, как болезнь поглотила его жизнь — сначала большими глотками, а потом допивала остатки. Сначала он перестал ходить на мероприятия — толпы людей вызывали тревогу. Затем он перестал читать новости — они казались бессмысленными. Потом даже близкие друзья оказались совсем далеко. И он остался один. Как в самом страшном кошмаре. Ах да, компаньоны были. Преданные друзья: они не говорят и принимают тебя любым. Проходят сквозь тебя и разрушают нейронные связи. Алкоголь и наркотики где-то полвека назад казались Мэттью опасными игрушками для взрослых. Когда-то по телевизору говорили, что зависимости — прямой путь к смерти. А какой путь не ведет к смерти? И вот выжатый Мэттью вечером сидит на диване. Ткань просевшая и неприятная: подушки пропахли сигаретами. Лежать на таком диване противно, хочется постелить плед. Но Мэттью этого даже не замечает. Старый диван — сидеть можно. И вот он сидит. Стоит посчитать, сколько часов в день уходит на рефлексию. Эти мысли крутятся не по кругу — по спирали. Зачем я родился, почему я продолжаю жить и когда я умру. А главное — когда все пошло не так. Эту точку не отследить и не пощупать. А значит мысленно вернуться и исправить хотя бы в фантазиях не получится. Приходится дальше идти по тропам мыслей. Мэттью всего-то хотелось жить простую жизнь. Ну знаете, семья, друзья, работа. Но кажется, что-то пошло не так уже в самом начале. Может, он был рожден с браком. Штамповали людей, а на нем чернила закончились. И жизнь оказалась бракованный, неправильной — всего лишь баг в системе. И этот баг никто не чинит. Пепел уже на полу, а голова упала на подушку. Хотелось заснуть и из этой жизни уйти. Но без собственных решений. Мол, это все не моя ответственность! Оно само! Взял и умер. Как же было бы удобно. Жаль нет кнопки. Нажал — и страданий больше нет. Мэттью закрывает глаза, а дым стремится к потолку. Красивое зрелище. Силы снова кончаются. Сигарета кажется непосильно тяжелой. Нет сил поднести ее к рукам. Еще немного — она упадет на грязный ковер. Пару неглубоких вдохов спустя Мэттью засыпает с единственной мыслью: «Может ли это быть последний раз?». ————————————————————— — Чендлер! Спрятать пачку сигарет под диван? Это издевка? Я там каждый день убираюсь! Моника швыряет легкую пачку сигарет на кровать. Через секунду взвизгивает — пачка грязная, а постель она только постелила. — Я пойду ставить гратен, а ты пока придумай два-три хороших объяснения, почему ты снова куришь. Дверь закрылась, и стало тихо. Мэттью ловил приходы — они были разные. То, что происходило сейчас, отличалось. Как минимум четкостью сознания и последовательностью происходящего. Картинки не сменялись, а линейно шли одна за другой. Предметы четко находились по местам, тело ощущалось своим, а стены не танцевали. Значит, сон. Жестокий прикол от головы — погрузить тебя в ценное воспоминание, которого больше не будет. Мэттью прикусил губу — она была пухлой. Он усмехнулся. За последние годы губы так иссохли, что покрылись жесткой корочкой. Этот момент показался дико смешным — он почувствовал свои губы живыми. Мэттью рассмеялся в голос и прикрыл лицо руками. Эта невероятная шутка от мозга даже превзошла сонный паралич с Линкольном. — Я надеюсь, эта версия покажется смешной и мне. Что скажешь? Эмма устала от вечных ссор Росса и Рейчел, начала курить, а ближайшее место для сигарет — под нашим диваном? Моника снова заглянула в спальню. Мэттью улыбнулся. Этот сон ему точно нравился. Участвовать не хотелось — боялся спугнуть. Вдруг сюжет изменится? — Чен, меня это начинает пугать. Скажешь хоть слово? Мэттью внимательно исследовал лицо Кортни. Боже, как она красива. Такое живое и свежее лицо. Яркие и горящие глаза. Боже, да она обязательно забудет следующую строчку. Или может, она спрятала сценарий в полотенце, который держит в руках? — Привет. Он выдавил из себя тихое приветствие. Как же он соскучился. — Ах, привет, Чендлер Бинг! Меня зовут Моника, я твоя жена. Так узнал? Мэттью улыбнулся и решил встать. Моника внимательно следила за ним, пока он двигался к ней. Метью обнял ее крепко, укутался в волосы и вдохнул. Внутри вспорхнули полудохлые бабочки. Казалось, что у Мэттью день рождения, и друзья придумали ему сюрприз. Осталось найти торт и проснуться. — Конечно, Моника. Прекрасно выглядишь. Он поцеловал ее щеку и положил руку на ее скулу. Спаси меня, Моника. Останься со мной и не дай мне проснуться. Пожалуйста, останься здесь. Сердце заколотилось. Мэттью ожидал, что начнется паническая атака. Он уже знал, что делать в таких ситуациях. Но ничего не произошло. Пару ударов — и сердце снова в норме. — Ладно, иди в душ. Я попробую отвоевать холодильник от Джоуи. Но одна могу не справиться. Ах да, Джоуи, который любит есть. Мэттью всегда казалось, что персонаж Джо был создан для большего. Но дружба Чендлера и Джоуи всегда казалась для него недостижимой. Мэттью не верил, что может быть таким хорошим другом. Спустя время парень и правда направился в душ. Тело было таким легким. Интересно, это сезон, когда он был в рехабе или до? Или после? Тело съежилось. Даже во сне эти воспоминания не дают покоя. Съемки сериала не всегда были радостным событием. Ему было стыдно приходить истощенным — каждый понимал, что с ним произошло. Но во сне ведь все иначе? Под прохладным душем Мэттью задумался, что это скорее приход. Сон таким четким не бывает. Но он не принимал уже долгое время. Пока держался. Может, не удалось и память отшибло? Мэттью рассматривал ванную комнату. Боже, да, ровно так оно и стояло. Все эти баночки, полотенца, да даже коврик постелили. Хотя зрители его не видели. Смущало только одно — была стена. На съемках ее не было, чтобы вся аппаратура снимала сцену со стороны. А тут квартира и правда выглядела квартирой. Ему хотелось смеяться с каждого движения — настолько нелепо и неожиданно казалось все вокруг. Мэттью с интересом пошел на кухню. Стены и тут не было. Эта квартира-мечта сейчас была его. Как будто он тут живет. Could it BE more funny? На съемке надо было входить в роль Чендлера. В целом несложно — тот же Мэттью, но не в депрессии. И сейчас, по привычке или по зову, Мэттью решил войти в роль. — Моника, я специально положил сигареты под диван, чтобы ты их заметила. Я хотел разозлить себя, чтобы снова увидеть любимую вену на твоем лбу. Про это точно была строчка. Кажется, ее говорил Джоуи, но о чем была серия — он не помнил. Моника секунду помедлила и все же улыбнулась. Она характерно поправила прядку за ухо. — Что ж, деньги, секс, еда? Чего-то не хватает? К чему такая лесть? — Я просто люблю тебя. Чендлер притянул девушку к себе для объятий. Их пара казалось идеальной. И была. Моника и Чендлер понимали друг друга, поддерживали, прощали, помогали. О таком мечтать и мечтать. Отношения у Мэттью были, но кончались всегда и со скрипом. Он делал девушкам больно раз за разом. Ему казалось, что он вирус, который попадает в жизни других людей и рушит их. Этот вирус жрал и его. — Ты помнишь про обед с ребятами? Фиби хотела чем-то похвастаться. А какой сейчас временной отрезок? Мы все еще в девяностых или нулевых? Парень осмотрел квартиру — домашний телефон, старый телек. Да, он во времени своей молодости, все как на съемках. — Чем мне тебе помочь? — Как и всегда…. — Не мешаться! — пара закончила предложение вместе. Мэттью засмеялся и поцеловал Монику в руку. Он не мог перестать улыбаться. Все вокруг казалось сказкой, которую страшно нарушить. Одно неловкое движение — и стены начнут сжиматься, а шипы пронзать руки — бед-трипы из памяти не стираются. — О боже, Моника! Можно я схожу за кофе? — парня осенило. Сходишь с ума — сходи до конца. — Э, да. Но чтобы в девять был дома? И сначала сделай домашку? — Моника приподняла бровь. С каких пор нужно отпрашиваться? Чендлер хлопнул в ладоши и выбежал из квартиры. Окружение казалось родным и незнакомым одновременно — это реальный дом, а не студия. Мэттью уже пробежал два пролета вниз, пока не понял. Джоуи. Он тоже может быть здесь. Он побежал наверх и открыл дверь так резко, что Джоуи завизжал. — Ха, наш мужественный Джоуи испугался? Джоуи выпучил глаза на парня и начала хватать воздух от возмущения. Как же Мэттью обожал этот взгляд. Он подбежал к другу и со всей силы притянул к себе. Бывали сцены, когда парни должны были обняться. Это показывали в сериале чем-то интимным и не мужицким. Мэттью считал это глупостью. Друга не стыдно обнимать. — Чендлер, ты сошел с ума?! — наконец выдавил из себя Джоуи. Он, кстати, так и не двинулся. Так и стоял, пока Чендлер его обнимал. — Абсолютно! Кофе? — Эм. Да, — Джоуи присел в себя, и его глаза расслабились. — Знаешь какую-нибудь кофейню? Джоуи рассмеялся, а Мэттью дрогнул. Так онпошутил на съемках последний серии. Последняя шутка Мэттью. Импровизация. Мэттью двинулся первым. Ноги привели его сами — хотя, конечно, так до кафе они не добирались. Любимый диван стоял в центре сцены, там они снимали. Но Мэттью решил не задумываться. Пора окружению рассказать о себе. И он стал наблюдать за Гантером, гостями и, собственно, Джоуи. Он купил уже пять кексов, а про кофе забыл. Мэттью дал Джоуи слово — расскажи о себе, актер, играющий актера. Как устроен этот мир. Половину разговора Мэттью пропустил, но половину честно слушал. Таких подробностей в сценарии никогда не было. Персонажи рассказывали о себе всего несколько раз в сезон — остальное время сюжет. Жизнь Джоуи оказалась гораздо интереснее, чем могли себе представить зрители. За кофе прошло пару часов. Мэттью трогал каждый предмет, пока не сделал вывод — это не трип или сон. Это гребаная жизнь. Настолько же искусственная, насколько и настоящая. И если правила диктуют быть в ней — Мэттью готов продлить этот момент до последнего. Парни двинулись на обед: опаздывать к Монике — самоубийство. Мэттью думал только об одном — он увидит их всех. Боже, Дженнифер, когда они последний раз с ней общались? Дэвид, Лиза. Как же он соскучился. Лишь бы не разреветься. Тогда он совсем не замечал, что сценаристы позволили ему жить в этом мире. Этот мир добрый, честный и справедливый. В нем каждому дана возможность, и каждая эта возможность реализована. Мэттью не чувствовал это на съемках. Он был Чендлером — у Чендлера нет зависимостей и депрессии. В попытках скрыть это Мэттью и провел большинство съемок. Вышло, как оказалось, удачно. В квартире пахло невероятно. Домашнюю еду Мэттью не ел несколько лет. Его максимум — рестораны. Иногда о приготовленной еде он забывал, ел снеки и любую гадость, которую можно одной рукой класть себе в рот. А тут — целый стол, так еще и приготовленный Моникой. О боже! Осознание пришло лишь сейчас. Он никогда не ел ту самую еду Моники. Они ели заготовки для съемок — пресные и безвкусные. А сейчас, кажется, можно попробовать оригинал. Ту самую еду от шеф-повара. Парни сели за стол, а минутой следом в квартиру забежала главная парочка — Росс и Рейчел. Так, у них перерыв? Они вместе? Боже, да какой же это временной отрезок? — Я просила Росса принести бутылку вина. Он сказал, что вино на обед – плохое решение. Предложил принести сок. Положил в коляску к Эмме, и… — Рейчел посмотрела на Росса, предлагая ему продолжить. — Отдал коляску маме вместе с соком. Никто не удивился. — Росс, так у тебя проблемы и с marriage, и с carriage? — Мэттью не мог не пошутить. Тупые каламбуры? Да ему можно не платить. Моника закатила глаза, Джоуи не понял шутку, Росс сжал губы, а Рейчел расхохоталась. Она поправила волосы Россу. — Я уже предложила Россу не жениться. Раз женитьба всегда проходит через одно место, можно просто оставаться парой без штампа в паспорте. Ах, все-таки вместе. Ребята расселись по местам. Мэттью все же рассмотрел стол. Тарелка с яблоками — ну должна быть за ней шпаргалка Кортни. Но ее не было. Видимо, она и правда сегодня хорошо подготовилась. Виновница торжества слегка опоздала, но пришла, как и положено Фиби, с криками и абсолютно рандомными артефактами в руках. В авоське лежал тубус, из которого торчали ветки. Даже издалека было видно — ветки разных деревьев. — Я волшебница! Никого фраза не удивила, все в пределах персонажа. Фиби небрежно бросила авосько-тубусо-прутья на диван под грозный взгляд Моники. — Ура, Фиби! Поздравляю, Фиби! Мы в тебя верили, Фиби! — Фибс хаотично взмахивала рукаами. — И где все эти слова? — Фиби, это круто! Ты.. ты крутая! Как ты это сделала? — Джоуи всегд был с ней на волне. Только они могли понимать друг друга и не понимать одновременно — в равной пропорции, чтобы оставаться лучшими друзьями. — Спасибо, милый. Кстати, твоя доля в этом тоже есть! Ты поддерживал мою женскую энергию своей влюбленностью. Продолжай это делать! Иначе магия может перестать работать, — Фибс поправила стул, убрала волосы и положила себе гратен. — Фибби? Может, какие-то подробности? — Моника внимательно следила за девушкой. Мэттью вспомнил о важном — он все еще не пробовал еду Моники. Бесшумно он повторил за Лизой — положил себе в тарелку еды. — Конечно. Вы знаете мою гадалку, которая рассказывала мне о дате смерти. Недавно она увидела на мне метку. Эта метка есть только у исключительных волшебниц. Можно сказать, я добрая ведьма, которая спасает людей. — Хех, Фиби, ты же понимаешь, что это невозможно? — Росс не мог промолчать. Ученый с PHD — как же он не вставит пару словечек. Но вопрос отсекли две девушки. Фиби — взглядом, Рейчел — шлепком по колену. Моника просто научилась пропускать слова Росса как белый шум. — После этих слов я впервые почувствовала запрос, — Фиби дернула головой и продолжила разговор. Росс ее энергию высасывал. — И он был от человека где-то далеко, то ли из другой страны, то ли планеты. Но я знала одно — он нуждался в помощи и только моей. Джоуи кивал на каждое слово — кажется, он это даже не контролировал. Мэттью уминал блюдо. Боже, это и правда невозможно вкусно. Росс тоже отвлекся от разговора. Его монологи о науке никто не слушал, а слова Фиби о невозможных волшебствах все вкушали с удовольствием. Обиду он решил заесть. Сработало — один кусок и мысль только одна: как же это вкусно. — Я углубилась в свой поток разума. Моника, я рассказывала тебе про него! Моника кивнула. Из того диалога про поток Моника ничего не поняла. Но быть хорошей подругой — не значит понимать каждую деталь. Она поддерживала Фиби — это было главное. — Я направила свои ладони с десятью каналами к свету, который почувствовала. Джоуи посмотрел на свои ладони. Кажется, он понял почему каналов десять, поэтому он беззвучно протянул “а-а-а”. Фиби пожала плечами и начала есть. Продолжение в следующей серии? Нет, “Друзей” так не снимали. Разве что последние серии сезонов. — И-и-и? — Рейчел, Моника и Джоуи завопили в один голос. — А дальше дело за ним. Я сделала все, что в моих силах. Ребята разочарованно выдохнули, и все разом откинулись на спинки. — Фиби, никто не заканчивает так истории! После кульминации должна быть развязка, — теперь время Джоуи умничать. — Я устала быть главной, Джоуи! Моя магия не всесильна. Я сделала свою часть, а мой подопечный должен разобраться сам, — она грозно начала рвать рукколу. Мэттью совсем забыл, что он не смотрит серию. Ему бы тоже неплохо поучаствовать. — Я считаю, что что отличной магической помощью будет посудомоечная машина. Моника тратит по два часа на посуду, а меня не подпускает, — Мэттью таки выпалил что-то наподобие шутки. Не шикарно, конечно, но и Чендлер не бог комедии. — Ха-ха, Чендлер. От тебя я и не надеялась на понимание. Но знай, твою дату смерти я тоже знаю, — прозвучало страшно, все замолкли. — Ребята, ну конечно я уточняла у той женщины даты смерти моих друзей. Я же беспокоюсь о вас. — Ох, и даже обо мне, — пробубнил Мэттью. Их отношения с Фиби всегда были слабыми и держались на других. Мэттью считал это нечестным. Фиби шикарна, как и Чендлер. — Так это и есть та шикарная новость? — Моника единственная совсем не притронулась к еде. Она внимательно слушала подругу. — Ах, есть что-то более значимое, чем спасение человека? Могу быть уверена, этот человек заслуживает спасения. Я никогда бы не почувствовала энергию какого-то негодяя, — она важно приподняла бровь. — Да и вообще! Вы бы не хотели быть спасенным Фиби Буффе? Или не пожелали бы такого своим близким? — Конечно, пожелали, Фиби, — Рейчел свела брови и погладила подругу по плечу, — Мы гордимся тобой. Ребята обняли девушку, даже Росс искренне порадовался за нее. — А в этом волшебном мире этого волшебного парня есть единороги? — Мэттью интересовался искренне. Истории Фиби всегда такие невероятные, что в них хочется верить. — А ты как думаешь, Чендлер? — взгляд Фиби стал суровее. Ох, взгляд Лизы Кудроу. Пронизывает так, что поверишь всему и кивнешь на каждое слово. И Чендлер поверил. На секунду он и правда поверил. Подумал ровно о том же, о чем и вы. Что он и есть тот парень. Как же прекрасно это сходится. Быть спасенным Фиби Буффе — это больше чем Мальчик-Который-Выжил, это больше дивергента и победителя “Голодных Игр”. Эти ребята еще не видели этих экранизаций, но Мэттью — да. Эта мысль вызвала очередной смешок. Такая уж реакция на стресс и страх — смеяться. Да это просто до усрачки смешно. Мэттью уже вовсю рассмеялся и прикрыл лицо салфеткой. Ему захотелось покурить и выпить. Сейчас бы сигарету. Где она сейчас? Под диваном или в коляске Эммы? — Я думаю, что не съесть всю эту красоту, пока она горячая — кощунство, — с Мэттью все согласились и наконец приступили к еде. Парень периодически хихикал себе под нос. Это никого не удивляло, настолько они к нему привыкли. Боже, лишь бы это было правдой. Мэттью благодарил сценаристов, Фиби, Лизу, Бога — всех одновременно за то, что он сейчас находится здесь и видит каждого. Эта глупая шутка, но ее не хочется прекращать. Пусть этот бред течет дальше! Пожалуйста, только не прекращайся. Спустя сотни смоллтоков и пару добавок для Джоуи стол опустел. Ребята наелись так, что дойти до дивана казалось непосильной задачей. Частично они справились. Росс остался за столом вместе с Фиби и Мэттью. Фибс решила, что это подходящий момент. Она посмотрела на Росса взглядом Фиби и шикнула, как на кота. На удивление это сработало. Мэттью решил попрактиковать в будущем такой же навык. — Ну что, Чендлер, как тебе? Вот и снова к Мэттью обратились, и он должен знать, что сказать. Легко вкидывать шутки, быть в диалоге — нелегко. — А, эм, еда — класс! Твоя история — ну просто супер. — Нет, Чендлер, как тебе здесь? — она помотала головой вокруг. Парень озадачился. Она знает? Она не знает? Она все это сделала? Одно Мэттью знал точно: Фиби Буффе способна на такое. — Ты бы знал скольких сил стоило тебя сюда завлечь. Ты ничтожно понимаешь знаки! Парень скривился. Все мысли в голове нужно было сложить в одну. Актеры, сон, герои, сценарий, время — как бы это уложить на одну полку, так еще и упорядоченно. — Хорошо, скрытный мальчик. Ты можешь оставить мысли при себе, — она встала, чтобы направиться к остальным на диван. — Стой, — Мэттью испугался. Как же давно он не общался с людьми так, в диалоге. Последние годы были только редкие фразы, — Что я тут делаю? Ты знаешь? — Чендлер, не говори ерунды, ты здесь живешь, — Фиби разозлилась, это было видно по сморщенному носу. — Ты это знаешь, — фраза прозвучала утвердительно, но сомнение виднелось на ее лице. Мэттью казалось, что теперь она понимает еще меньше, чем понимает он. — Я знаю. Но я не знаю, почему я здесь. Кажется, я… не должен быть здесь. Фиби понимающе кивнула и подошла: — И да, и нет, Чендлер. Ты можешь быть здесь. Это не твоя проблема, с этим я справлюсь. Но вот все остальное, — она взмахнула руками, обращая внимание на окружение, — оно в твоих руках. Мэттью тяжело выдохнул. Кажется, он хочет разреветься. Он не принимал сложных решений много лет — это легко, когда в жизни ничего не происходит. А за сегодня он прожил будто несколько жизней сразу — настолько он отвык от привычных будней. Ах, и он совсем не думал о смерти! Но вот сейчас подумал. Интересно, это считается? — Чендлер, я могу тебе помогать, но мне нужна помощь. Я буду рядом, только, пожалуйста, хватит думать обо мне как о Лизе. И думаю, Монике, будет больно, если ты представляешь какую-то Кортни. Ты здесь. Ты либо принимаешь это, либо нет. — Я здесь, Фиби, да. Я слушаю. Я здесь. Я сделаю все, просто скажи, что делать. Девушка расцвела: она не ошиблась. Фиби неспешно поправила сначала одну сторону волос, потом другую — поправила платье. А еще взглянула на свои каналы-пальцы, мысленно похвалив каждый по отдельности. — Дорогой Чендлер, будь собой. Стань собой. Я знаю, тебе это будет не так сложно. Теперь ты здесь, — она погладила друга по плечу, а потом взъерошила волосы. Что-то, совсем нетипичное для нее, но очень важное для Чендлера. — А теперь! Кыш! Скорей идем смотреть новую серию Джоуи! Чендлер проводил Фибс глазами и посмотрел друзьям в спину. Они о чем-то говорили, как будто так и должно быть. Моника и Рейчел о чем-то оживленно сплетничали, а Джоуи уместно вставлял комментарии. Фиби смотрела слегка свысока, но ей можно — он же стала волшебницей. Чендлер взял со стола яблоко, потер о дурацкую рубашку. Их в гардеробе несколько, разных цветов — но все дурацкие. Куснул и плюхнулся на диван. — Джоуи, а не моя ли очередь сидеть на кресле? Ох, эта война точно надолго. Моника отложила кассету — она знает, до чего доходят такие споры. Чендлер злобно хихикнул и взял в руки оружие — подушку.