Порезы миров

Острый, совсем новенький, клинок проезжает по бледной коже. Сейчас главное делать всë как можно более хаотично, тогда вопросов не возникнет даже при принятии ванны с леди. Хотя, их и так бы не возникло, она бы не обратила внимания, не отыскала бы ничего в горе разных шрамов полученных в боях. И, всë же, он мог точно сказать, что даже так снимать с себя верхнюю одежду ему чертовски не нравилось. Никто не узнает. Но привычка делать всë как можно менее заметным даже сейчас дает о себе знать. А как же боги? А что богам? Им важны только они сами, для них главное, чтобы Лололошка выполнил даже не свою цель. Это всë что требуется. Почему же лезвие впивается в него на этот раз? Почему входит так болезненно и глубоко? Почему кровь капает как слезы, которые он никогда не сможет выдавить из своих глаз даже один-на-один, ведь кто-то может оказаться рядом или услышать. Героям не следует терять контроль над эмоциями. Никогда. Он хотел объяснить своему самому дорогому и верному человеку в этом месте, что убийство из мести не освободит, а лишь сделает хуже... Его мысль не поняли... Её исказили... Ему заявили, что он и сам постоянно всех убивает... Но... Может, в этом и была суть? Неважно. Нельзя обвинять кого-то в том, что Ло сам подобрал не те слова... Он должен был быть лучше. Он не должен был говорить. Это было неправильно. А слезы знакомого, которому Ло стал единственным другом? В этом только вина Ло... А гибель знакомых? Всë это — огромный косяк лишь Лололошки. И, как сказал Джодох, он причастен к парадоксам. Из-за него вся эта каша. А герой ли он вообще, раз от него больше бед? Порез получается слишком глубоким и длинным, словно выплескивал туда всë накопленное. Тёмно-красные капли падают вниз... Больно, но не так сильно, как в душе. Это последний день, когда он может сделать это. Это последний раз, поэтому можно позволить себе куда больше, чем обычно, гораздо глубже, гораздо грубее. Его всë равно ждёт смерть. Так нужно для цели. Второй заход лезвия в кожу. Ещё одна полоска. Никто никогда этого не замечал. Никто никогда больше не заметит. Ведь так? Резко накатившее чувство дежавю сразу после очередной галюцинации с воспоминанием заставили немного потерять контроль... Кухонный нож вошёл глубже, чем планировал Ло... Вот же... Черт... Нож выпадает из рук, а глаза бегают по запястью... Только головокружения сейчас и не хватало!.. Звон лезвия об пол — вот это уже поистине херово. А если, вдруг, это кого-то разбудило... Плохо. Плохо! Охренеть, как плохо! Кухонное оружие тут же подхватывается с пола и засовывается в карман штанов. Нужно срочно скрыть всë, пока кто-нибудь из сожителей не заметил. Реакции Дилана на подобное он не знал, зато был уверен, что Карл поднимет ту еще шумиху. Конечно, вероятность того, что подобное кого-то разбудило, крайне мала, но, всë же... Спокойно, Лололошка, ты же помнишь, что в одном из сундуков точно есть бинты? Как он вообще мог забыть их?.. Всегда ведь таскал с собой... Но, может... Нож вновь оказывается в руке, чтобы закончить начатое. Чтобы избавиться от накатившей тревоги. Ничего не будет. Не стоит раньше времени поднимать панику. Лучше переждать... Лезвие ещё несколько раз касается кожи, не оставляя ни единого не раненного места, до тех пор, пока Ло не чувствует полное опустошение. Наконец, наступает то желанное горьковатое чувство, в котором разбираться Лололошка не станет. Капли, одна за одной, скатывались с руки на пол, образуя лужицу. Он уберет ее, но позже... Сейчас главная цель — выйти из ванной комнаты, бесшумно забрать бинты, и лишь затем прибраться. Щёлканье замка и тихий скрип открывающейся двери. Одна нога ступает за порог, вторая собирается сделать шаг но.. Боковое зрение цепляется за фигуру, что как тень стоит у стены рядом со входом в уборную. Она точно принадлежит Дилану, и он явно ждал, когда дверь откроется. Ну что ж такое... Что говорить?... Как действовать?... Он проснулся из-за шума, или чтобы сходить в туалет? Может, он просто зол на то, что Ло разбудил его? Главное, что ему точно будет плевать на состояние Лололошки. С чего вдруг такая уверенность в подобном? Это вполне оправдано. Всем всегда плевать. Было и будет. Так что, может, просто стоит вести себя как и всегда? Дилана одаривают приветствующей улыбкой. Удобно, когда глаза скрыты под очками... Нужно бросить самую легкую фразу и, по-быстрому, свалить... — Доброй ночи, — все, что говорит Ло, проходя мимо Дилана так, будто не его рука сейчас напоминает начало готовки тартара. Черт... Даже ничего не помня, сейчас Ло был точно уверен, что это первый раз, когда он так облажался. — Долго же ты... — Дилан отлипает от стены. Руки, сложенные на груди, придают его и так не самому дружелюбному виду еще больше серьёзности. Но, затем, он добавляет... Так выделяющееся, четкое, доводящее чуть ли не до холодного пота... Кажется, в этот момент решает замереть как вкопаный не только Ло, но и его сердце, — ...Сегодня. Он знает?... Как давно?! Как давно это заметно?! Где именно Лололошка допустил ошибку?! — Дело, конечно, не мое, но у тебя на пол капает, — говорит Дилан абсолютно невозмутимо. Так, что от этого становится лишь еще тревожнее. Пульс учащается. Хотелось провалиться под землю, зарыться в ней и больше не высовываться... Нужно лишь держать себя в руках. Держи себя в руках, Лололошка! Все как и всегда... Голова поворачивается к Дилану. Улыбка дрогнула едва глаза из-под очков мимолетно видят взгляд соседа. — Я потом всë отмою, за это не переживай, — голос остаётся всë той же тональности. В какой бы ситуации ни оказался Ло, его голос никогда не дрогнет. Не сможет. — В этом блоке кроме тебя живут три человека, Лололошка. Три. И оставшиеся два, в отличии от меня, устроят тебе незабываемую нервотрепку. До твоего "потом" дело дойти не успеет, — Дилан говорит в своей обыденной манере. Ни грамма новой эмоции на лице. Хорошо это, или плохо — сложно было сказать, но, стоило отметить, что мироходцу еще не задали ни один вопрос, словно не давая и единого шанса хоть немного выкрутиться с помощью лжи. Рука сожителя опускается а плечо... Похоже, уйти у Лололошки не удастся... — Подожди немного в ванной, я сейчас вернусь, лишний шум нам не нужен, мне уж точно, — что ж, идти против соседа, с которым вы буквально спите в одной комнате, было бы очень и очень тупо, так что Ло ничего не остаётся, кроме как вернуться в ванную комнату и усесться на пол возле раковины. Глаза уцепились за грязь, которую он развел. С руки всë еще стекала кровь... Просто дождись, когда Дилан отпустит, и всë будет хорошо... О, а вот и он. И правда, он очень быстро... Заходя, он что-то бурчит себе под нос, жаль, ничего не разобрать. В его руках видна коробка — что в ней находится, угадать не представлялось возможности. Дилан ставит коробку на пол, и ни слова не говоря о том, насколько же неудобное Ло выбрал месторасположение для выплескивания эмоций, протягивает ладонь. — Дай руку. И что же делает Лололошка? Конечно же, дает руку. Он не может не дать. Функция отказа к добрым знакомым и так работала у него довольно редко, а в данной ситуации, ему и выбора особо не давалось. Он накрывает чужую ладонь своей, позволяя рассмотреть окровавленное запястье, прикоснуться к порезам... — Ты же понимаешь, что тут одной перекисью и бинтами не обойдётся? Даже не имеющему медицинского образования понятно, что здесь только швы и помогут, — это звучало разумно, будь на месте Ло обычный человек. Да вот только в обычность он не особо-то вписывался. Да и если нормально обрабатывать свои же раны или, хотя бы, просто обрабатывать, было для Ло чем-то на уровне нереальной фантастики, то намек на поход к врачу... Ну уж нет, спасибо, не надо — Не нужно швов... Само заживет. После драки с медведем и то глубже было, — первая фраза звучит слишком неуверенно и тихо, но последняя часть удостаивается от Дилана взгляда, в котором легко прочесть "я даже спрашивать не буду подробности о том, какого черта ты имел ввиду". Стараясь смягчить отказ, Ло добавляет, — Тут, главное, просто хорошо затянуть бинтами, чтобы остановить кровотечение. — А ты много об этом знаешь, — в голосе соседа слышен привычный сарказм. Но сейчас внимание Дилана было приковано к порезам, вокруг которых уже припухла кожа. Из коробки молча достаются бинты — похоже, доказывать Лололошке сейчас ничего не будут. Дилану не до того... — Просто медведи не единственные, с кем мне пришлось драться, — зачем-то бормочет Ло, слыша вздох со стороны Дилана, после которого тот поднимается с пола. — Еще успею послушать твои истории, но только после того, как закончу с твоей рукой. Так что, вставай, ее нужно промыть. Поднявшись за Диланом, Лололошка стал наблюдать, как тот принялся настраивать воду в кране. — Руку давай подставляй, а не стой столбом. Промывка руки под прохладной водой со слабо настроеным напором прошла довольно быстро. Как только послышалось "доставай", она тут же оказалась вне раковины. Затем, в ход пошли бинты, которые Дилан затянул потуже, следуя совету Ло. Вскоре, и с этим было покончено, и сосед завязал маленький бант на конце. — Придётся тебе несколько дней потерпеть мои перевязки. Если пойдут осложнения — отправлю к врачу. — Спасибо, — тихо и неуверенно доносится от Ло, потупившего взгляд. Он потратил слишком много чужого времени... Смесь вины и чего-то трепетно-теплого вызывали слишком двоякие ощущения... — А сейчас ты идешь спать, — Лололошка не успевает и слова против сказать, как Дилан добавляет, — С уборкой я разберусь. Похоже что отказы здесь не принимаются от слова совсем... — А, и ещё кое что. Отдай своё оружие. Конечно, ты, с вероятностью в 100% найдешь и другое, если захочешь, но каждый раз отдавать нож любой заебется. Для Ло это воспринялось как своего рода странная оплата за молчание, обработку, уборку... заботу? Если это войдёт в повседневность, то Лололошка действительно заебется и, только лишь чтобы перестать отдавать оружие, найдёт любой обходной путь. Нож ложится в чужую ладонь. — Ещё раз спасибо... И прости за неудобства, — только Ло доходит до двери, Дилан подает голос: — Вследующий раз будь аккуратнее, Лололошка. Лишь когда мироходец оказывается возле своей кровати, до него доходит, что произошло. На вздохе в полтона раздалось, окутывая всю комнату, негромкое "блять". Здесь уже ничего не изменить, придётся лишь смириться с тем, что сосед знает слишком много. С тем, что он оказался не слепым. К чему это может вообще привести... Хорошо ли вообще, что он отдал нож, который еле-еле создал? Пусть он будет у Дилана, может, в том даже проснётся ценитель ручной работы... Возможно... Всë не так уж и плохо...?