Шпинеливое сердце о формах палладия

Чигири порой казалось, что Рео своим идеальным выражением походит на палладий. Сияющий и тонкий, малые изгибы приятны рукам, но всё ещё боишься коснуться от возможности ощутить холод. Наверное, это не самое лучшее сравнение, которое мог привести Хëма, желающий больше всего на свете описать свою любовь, и он говорил не о чувствах. Хотя и о них, скорее всего, тоже. Факт в том, что Микаге везде выведен подтекающими масляными красками, а пантера глядел на это искусство так заворожённо, что в мыслях навязчиво воспаляется представление близости. Ну как близости. Если имеющаяся в виду близость — влажное столкновение уст под дождём, то, видимо, да. Ну, у Чигири на этот счёт свои мечтания, не касающиеся никого, кроме чёртового хамелеона, чьи стройные ноги притягивали не только взгляд омутов шпинели, но и каких-то дымчато-серых, задерживающихся больно надолго. Тяжело. Не то, чтобы Хëма считал свои чувства правильными или возможными в воплощении более, чем на бледную секунду, но так хотелось, хотелось и снова хотелось, чтобы Рео тонул не в пустоте мертвого чёрного, а в нежности чувственного розового. Эти аналогии тоже имели место быть. По крайней мере, так считал пантера, от чего-то обрётший прозаичные стремления к литературе вне школьных стен. *** Эти долгожданные времена, когда никто из них не обременён изматывающими тренировками вплоть до сумерек, когда между ними перегорает костёр войны, когда, в конце концов, Чигири может по-настоящему насладиться видом хамелеона, вновь приободрившегося и страстного до воли. Вырваться из блю лока — та ещё удача, и Хëма загорелся этой единой возможностью, используя её так, как и вправду следовало бы. Тот собрался вроде бы отдыхать, походя на сокомандников, но на деле пытался использовать данное время с пользой. Эта блаженная атмосфера спокойствия в боулинге царила почти весь вечер, но Чигири будто переместился в другую галактику, отстранившись от остальной солнечной системы, будучи Нептуном. Сидел где-то у барной стойки, перемешивая пластиковой трубочкой безалкогольный мохито, изредка потягивая его без особой заинтересованности. Отрешённо пялился на светлеющего Микаге, всё пытаясь выглядеть его гордую ухмылку после того, как он сбил ровно каждую кеглю. Даже в такой мелочи его безупречные черты проглядывались из-под толщи добродетели. Внимательно следя за чужими точечными движениями, Хëма уловил, как Рео незаметно отходил от всей толпы, и в итоге, улизнув, сбежал к нему, пока остальные сосредоточили своё внимание на профессиональном Баро. — Чигири, чего это ты ушёл? Там все веселятся! Арю настойчиво интересовался тем, куда же ты пропал. Где-то подле пунцовой скулы раздался самый очаровательный смех, который только мог услышать Чигири. Этот короткий смешок выдавал с поличным все эмоции Микаге, перемешанных в неловкости и какой-то ласке, которую расслышал лишь пантера. — Да как-то не то. Шумно что-то. Юношу частенько называли человеком настроения, хоть тот и опровергал это прозвище из раза в раз, морщась с некой неприязнью. Конечно, сейчас Чигири слегка приврал, ибо хотел совсем чуть-чуть понаблюдать за жизнью хамелеона где-то в стороне, чтобы выудить из его привычек нечто новое. — Голова болит? Аметистовые локоны падают чуть ниже, а обеспокоенное лицо предстает до невозможности близко. Глаза искрятся чем-то притягательным, чем-то, чего Чигири ранее никогда не улавливал даже периферийным зрением. Ниточки сжимающихся губ манят и одновременно ранят. — Не волнуйся, я в порядке. Правда. Опасаясь новых убеждённых вопросов о своём самочувствии, Хëма попытался сразу же их отсечь, сглаживая углы. Боже. Это ощущение пылающих щек пантера терпеть не мог. — Знаешь, я хочу подышать воздухом. Не хочешь со мной? Думаю, на улице ты сможешь спрятаться от компании Арю. Парень сдержанно выдохнул застоявшийся в лёгких воздух куда-то в сторону, согласно кивая. Постоять в полной тьме на холодной улице, где свет исходит лишь от небольших окон кафе? Звучит как новый нежеланный бурный сон, который выскальзывал из цепких пальцев всеми силами. Уже через несколько неудивительно долгих минут двое стояли на тесных порожках, невесомо касаясь друг-друга плечевыми поясами, но при этом как-то по-родному. Сгущалась над головами ночь, обдающая какой-то забывшейся от протяжного нахождения в синей тюрьме прохладой. Хëма прямо-таки чувствовал, как прояснился загруженный думами разум. — Тебе не холодно? А то вышел так в свитере. Микаге передёрнул плечами, ощущая, как невежливо под кожу пробираются морозные потоки ветров, которые ещё и освежали, придавая обстановке свой особый шарм. Вдалеке колыхались обветшалые лепестки сакуры, опадающие от усталости и улетающие сквозь темноту куда-то в далёкие края, где есть хотя бы намек на свободу. Если Чигири взял с собой джинсовую куртку из предосторожности, что домой придётся шагать поздно, а значит и погода изменится, то Рео просто напросто знал о Баае, поджидающей его на автомобиле где-то у ближайшего круглосуточного магазина, но вот подобные обстоятельства юноша почему-то не предвидел. — Ничего страшного, не так уж и холодно тут. Дрожащая улыбка расцвела, смягчая колкий взор переживающих омутов, только вот совершенно не останавливая от действий. Пантера стянул с себя джинсовку мимолётным движением ладони, после чего с особой аккуратностью накинул её на спину хамелеона, стараясь не потревожить его абсолютно мирное состояние. — Ты чего это? Тебе же самому будет- Уже готовился начать грозную тираду о том, что собой лучше не жертвовать, даже если безумно хочется, ибо у любого человека в приоритете должно стоять собственное «я», только почти тут же перестал, замечая взгляд. Этот самый влюблённый взгляд. Чигири не впервые смотрит именно так, а в его глазах читается что-то невозможное. Из помещения доносились томные разношёрстные голоса, но они не достигали ушей нападающих, слившихся в мокром поцелуе. Сахарные уста накрывали неспешно, но невероятно жадно, словно они были единственной вещью, которую когда-либо Хëма вообще желал. И Рео вёл себя точно так же, то цепляясь клычками за нижнюю губу, то отдаваясь во власть куда менее опытного Чигири, старающегося удержать этот момент как можно дольше. Всё хорошее, ровно так же, как и плохое, имеет свойство заканчиваться. В последний раз неощутимо мазнув кончиком языка по чужому нëбу, юноша отстранился, пытаясь устоять на ватных ступнях. Целоваться с самим Микаге нереально. Это стало тем, от чего пантера явно не отказался бы и прямо здесь, и через года, когда уже определиться туманное будущее нападающих. — Сладко. Рео выдал это без раздумий, сосредоточиваясь на еле видимых плывущих овалах, словно бы случившийся буквально только что сюр волновал одного Хëму, смещённого донельзя. — Повторим? Теперь парень смотрит прямиком на Чигири, утаившего коварную ухмылку, выросшую так внезапно, за пёстрыми прядями волос, цвет коих было легко отличить даже в полутьме. — Повторим. Наконец сердце шпинели и формы палладия найдут приют друг в друге