Шумная улочка Парижа была заполнена людьми, снующими туда-сюда. Всевозможные магазинчики, лавки, в которых можно было найти любые вещи на свой вкус. Здесь были и огромные букеты цветов ко дню Святого Валентина, и небольшие ресторанчики, от которых шел приятный аромат, и прочие радости. Повсюду можно было увидеть все оттенки красного цвета в форме сердец. Влюбленные парочки прогуливались по улице, и почти у каждой дамы в руках были цветы.
Мерант ближе притянул к себе жену, ловко обходя идущих на встречу людей. Одетта нежно поцеловала мужа в щеку, придерживая его за локоть. Несмотря на то, что они оба не сильно любят такие бурные празднования, отказаться от прогулки пара не смогла. Вокорбей дал добро на однодневный отпуск для всех преподавателей и учеников, он тоже хотел провести этот день с женой. Фелис воспользовалась выходным, и, с дозволения родителей, убежала гулять с подругой.
Несмотря на то, что праздник больше делает акцент на влюблённых людей, никто не запрещал обмениваться подарками и поздравлениями с друзьями, младшими членами семьи и прохожими людьми. Луи и Одетта не оставили дочь без внимания, мужчина подарил ей букет цветов, а с женщиной они условились вместе вечером приготовить на выбор девочки любую выпечку.
Супруги свернули в сторону кафе, желая как можно быстрее выбраться из душной толпы. Маленькое уютное заведение было украшено гирляндами в форме сердец со светящимися фонариками. Приглушенная приятная музыка лилась из стоящего в углу граммофона. Они устроились за столиком у стены подальше от посторонних глаз. Бурно обсуждая планы на предстоящий общий смотр, Мерант заботливо снял с плеч жены пальто и повесил его на общую вешалку.
–Я отлучусь помыть руки, выбирай пока,–пробормотал Луи и положил на стол кошелёк.
–Хорошо. Что тебе взять?–Одетта поправила шаль на своих плечах и присела на стул.
–На твое усмотрение, родная,–мужчина нежно поцеловал жену в щёку и отошёл от стола.
Пробежав глазами по меню и обсудив детали заказа с милой девушкой-официанткой, бывшая прима расслаблено откинулась на спинку стула, изучая взглядом посетителей. В кафе было много пар, пришедших провести время друг с другом. Одетта больше предпочитала совместное времяпровождение дома, на подобии романтического ужина, обмена подарками, а вот что будет после этого зависит от их настроения. Они могли лежать в теплых объятиях друг друга, обсуждать всякие мелочи, или просто укрывшись пледом молча лежать на диване возле камина. Проскальзывал и вариант уединения в спальне, но такое происходило только после бокалов красного вина.
–Ох, неужели Вы–Мадам Мерант? Лучший преподаватель в Опере Гарнье и жена величайшего балетмейстера всех времён?–раздался удивленный голос, оторвавший женщину от ее мыслей. Она повернула голову в сторону, желая узнать, кто произнёс эту реплику, которая уже порядком ей надоела. Это был молодой мужчина, на вид лет двадцати пяти, он с интересом, совершенно без чувства стыда рассматривал ее, подперев рукой подбородок.
–Да. Все верно,–женщину напрягало его внимание к ее персоне, но после того, как стало известно об их с Луи браке, подобных любопытных было очень много. За одну только неделю таких людей можно было насчитать штук пять. Приходилось привыкать, иначе никак. Мерант всячески поддерживал жену, по максимуму заботился о ней и ограждал от назойливых журналистов.
«Мы со всем справимся»–говорил он, успокаивающе поглаживая жену по спине.
–Я так люблю Ваши с Месье Мерантом постановки! Вы не представляете. Особенно нам с моей девушкой очень нравится «Сильфида». Ну, точнее, нравилась…–его голос сделался совсем тихими, а искра в глазах внезапно исчезла, от чего лицо приобрело мрачноватый вид. Бедняга с завистью поглядывал на влюблённых посетителей этого кафе, стараясь не потерять самоконтроль.
–Оу, мне искренне жаль, что так произошло,–Одетта сочувственно оглядела мужчину, неволей вспомнив, какое напряженное лицо было у Меранта в их первую встречу глазами спустя четыре года после его турне.
В тот день они вернулись в Париж, и он направился прямиком в театр, столкнувшись с ней на лестнице. Она задержала на нем взгляд всего лишь на секунду, после чего крепче сжала метлу и пошла дальше. Однако, на протяжении всех шести лет, она чувствовала на себе его взгляд, то в коридоре среди толпы учеников, то в холле, когда она протирала зеркала. Была в этом взгляде и боль, и отчаяние, и недосказанность.
Бывшая прима, основываясь на старых чувствах, пыталась подобрать слова, которых ей так не хватало в свое тяжелое время, искренне желая подбодрить незнакомца. Он слушал её с толикой грусти, а рана в его сердце продолжала кровоточить. Он встал, по дружески улыбнулся и протянул ей руку в знак благодарности.
–Спасибо Вам большое, мадам. Думаю, Вы правы. Мне действительно стоит двигаться дальше, несмотря на этот неприятный период.
–Раны заживут, это лишь вопрос времени,–с улыбкой сказала она, пожимая его протянутую ладонь.
Мерант осторожно огибал столики с другими посетителями, желая поскорее вернуться к жене. Увиденное заставило его остановиться и замереть на месте. Внезапно потеряв самообладание, он тяжело задышал, пытаясь перевести дыхание и взять себя в руки. Простое рукопожатие, но в каких целях? Кто знает, что в голове у этого подозрительного человека?
Немного совладав со внутренней бури из эмоций, Мерант сделал вдох и резким шагом направился к ним. Незнакомец отпустил руку Одетты и повернул голову в сторону Меранта.
–Месье Мерант, какая честь! Я только что рассказывал Вашей жене о том, как я люблю Ваши постановки. Ох, прошу прощения, я не представился. Кристиан Моретт.
Величайший балетмейстер всех времен с подозрением посмотрел на протянутую руку, и, сделав над собой усилие, крепко пожал. Одетта бросила взгляд на мужа, и словно почувствовала, как он взвинчен. Его губы были плотно сжаты, подбородок слегка поднят вверх, а взгляд словно уничтожал противника. Бросив кроткий взгляд на дверь, он всем своим видом показывал, что Кристиану прямо сейчас лучше убраться куда подальше. Моретт смотрел прямо в глаза величайшего балетмейстера всех времен, но под страхом ожесточенных карих глаз он сжался. Может, ему дорисовало это воображение, но Кристиану показалось, что Мерант уже прикидывает размер ямы, которую придется соорудить, чтобы спрятать тело. Резко дернув головой, Моретт круто развернулся и направился к выходу, напоследок бросив на стол купюру, дабы заплатить за свой недопитый кофе.
Он уже взялся за ручку двери, когда голова сама обернулась на оставшихся позади супруг. Луи, словно почувствовав этот взгляд, притянул женщину к себе, оставляя поцелуи на каждой части ее лица. Кристиан сжал руку в кулак и покинул заведение, так и не поняв, что за странное чувство он испытывал, когда разговаривал с Мадам Мерант.
***
–Милый, неужели ты приревновал меня к нему?–спросила Одетта, поставила на тумбочку свою кружку с чаем, и осторожно присела на колени мужа, поглаживая его по волосам.
Мерант отвел взгляд в сторону, словно стесняясь своих слов, которые сорвались с его уст:
–Да. Ты не заметила, как он смотрел на тебя, как оценивающим взглядом рассматривал, как крепко сжимал твою руку и не хотел отпускать…
–Я поняла, что ты имеешь ввиду,–женщина сочувственно посмотрела на любимого и нежно поцеловала в лоб, глядя прямо в глаза.–Главное, что ты оказался рядом. Я твоя жена. Я никуда от тебя не уйду, и не посмею изменить тебе.
Одетта ласково обвила его шею руками, уткнувшись лицом в его грудь. Мерант сделал глубокий вдох и зарылся с лицом в ее волосы, вдыхая приятный аромат. Они просидели так еще несколько минут, затем последовала усмешка Луи и над самым ухом Одетта услышала его бархатистый голос:
–
Моя, говоришь…
***
Спустя какое-то мгновение, он положил свои руки на ее талию, властно притягивая жену к себе. Он сделал шаг вперёд, а она назад, уперевшись спиной в стену. Наблюдая, как женщина краснеет, он хитро улыбнулся и вновь накрыл её губы своими.
Спросив дозволения одним лишь взглядом, величайший балетмейстер всех времён запустил руки под её блузку, рисуя незамысловатые узоры подушечкой указательного пальца на бархатно гладкой коже. Оторвавшись от губ спустился к шее, одаривая поцелуями. Она запустила свои аккуратные тонкие пальцы в волосы мужа перебирая прядки и слегка взъерошивая. Они скользили сквозь пальцы, напоминая чёрный шёлк. Мерант оторвался от нежной шеи и вновь вернулся к губам, быстро чмокнув отстранился и томно вздохнул.
–Почему ты у меня такая красивая? – спросил он, растëгивая пуговицы своей домашней рубашки. Одетта смущённо улыбнулась, обвивая руками его шею.
Он завел её ногу за свою спину, игриво поглаживая по бедру. Оставляя дорожку из поцелуев от лебединой шеи до красивых ключиц женщины, он обжигал её горячим дыханием, от чего на коже появлялись мурашки. Наконец, он перестал оставлять поцелуи на ее теле, и посмотрел прямо в глаза. Томный взгляд выдавал обоих с головой. Он водил руками по стройному телу бывшей танцовщицы, творя прелюдию, оттягивая самый главный момент.
–Люблю тебя,–его шёпот, соблазнительный, хрипящий от желания шёпот, напоминал искушение дьявола. Он специально выдохнул, обжигая ухо своим дыханием, чтобы она вздрогнула, задрожала, ощущая в полной мере его близость.
***
Обессиленные, умиротворенные, они молча лежали, тяжело дыша. Мерант обнимал жену за талию, наблюдая за тем, как ее веки медленно тяжелеют, дыхание выравнивается, а она сама расслабленно дремлет в его объятиях. Он осторожно убрал ее руку со своей груди и повернулся на бок, притягивая женщину поближе, чтобы обоим было удобно. Она открыла слипающиеся глаза и посмотрела на мужа, осторожно приподнялась и поцеловала его в нос, устало улыбаясь.
–Люблю тебя. И никакой Кристиан не уведет меня от моего мужа ни за что,–ласково прошептала она. Положив голову ему на грудь, и почти провалившись в сон, она почувствовала, как Луи поправил пряди ее волос, упавших на лицо.
Ревность присуща каждому человеку, просто выражается она у всех совершенно по разному, и ее количество в каждой личности разное. Величайший балетмейстер всех времен всегда готов оградить свою жену от навязчивого внимания противоположного пола. Бывшая прима всегда знает, что муж будет с ней рядом, и не поздоровится тому мужчине, что решит приблизится к ней слишком близко. Она умело будет держать дистанцию, и осторожно обнимет Луи, когда его гнев слегка утихнет. Вместе они справятся с этой новой стадией любви.
