Будь моим Бака

      Усаги сама искренне не понимала, что она здесь делает. Сегодня в отделе с ингредиентами и товарами для выпечки было на редкость многолюдно. Неудивительно, учитывая, что до наступления Дня Влюбленных оставалось немного больше двенадцати часов. Девушки и женщины торопились докупить необходимые компоненты для своих подарков любимым и близким. Конечно, многие просто покупали готовые шоколадки, кексы и печенья. Усаги раньше и сама так делала - покупала для парней, которых считала своими друзьями маленькие кульки шоколадных конфет. Просто чтобы обозначить свое к ним доброе отношения. У нее и в этом году были заготовлены такие маленькие подарки. Для папы и брата, для одноклассников, для Мотоки. Но нужен был и один особый подарок. Даже если тот, для кого он предназначен, не сумеет уяснить истинного смысла подношения. Даже если снова назовет ее Оданго. Честно, она сейчас и Пирожку с мясом обрадовалась бы.       Чуть больше года назад, когда узнала, что Чиба улетает из Японии аж на двенадцать месяцев, даже обрадовалась. Может, он там позабудет о том, как здорово дразнить несчастную Цукино Усаги? Первые несколько дней после его отлета у нее было замечательное настроение. А потом оно вдруг стало портиться. Забегала в “Корону” и садилась на тот же стул у бара, что и всегда. Заказывала тот же молочный коктейль или то же самое мороженое. Но вот только теперь это было будто уже не то - не радовало. Особенно, когда взгляд, будто сам-собой падал на стул рядом с ней. Иногда он оставался пустым, но чаще на него просто садился кто-то другой. Не Мамору. И вот этого факта было достаточно, чтобы настроение падало просто ниже некуда.       Усаги стеснялась спрашивать у Мотоки о том, есть ли новости от Мамору и собирается ли он возвращаться в Японию? Но ей везло - иногда, в “Корону” заходили и другие студенты университета, где учились Фурухата и Чиба. Мотоки общался с ними, естественно, часто всплывала и тема учебы Мамору в Штатах. На их курсе многие завидовали успеху парня. Но Мотоки напоминал таким: в то время, как они сами развлекались в барах и ночных клубах, отрывались на рейвах, в легком подпитии горланили песни новомодных звезд или просто сидели дома, бездумно шаря в интернете, перетекая из одной социальной сети в другую, Чиба пахал, пахал и пахал, стараясь подготовить проект, достойный главного приза - той самой стажировки. Неудивительно, что повезло именно ему. Да это даже и не везение вовсе. А закономерный результат упорного труда. Усаги, слушая Мотоки отчего-то всегда начинала гордиться этим несносным Бака. Он конечно иногда ведет себя ну просто невыносимо. Но как же упорно трудится на пути к своей цели. Это, несомненно, заслуживает самого глубокого уважения.       Бывало и так, особенно часто, если Усаги оказывалась единственным посетителем за стойкой, что Мотоки ставил перед собой с десяток бокалов, которые нужно было срочно довести до зеркального блеска и, натирая их мягким полотенцем, принимался рассказывать о том, что на днях переписывался с Чиба. Усаги еще недоумевала порой - у студентов принято так подробно интересоваться жизнью друг-друга? Казалось, Мотоки в курсе совершенно всех обстоятельств жизни своего уехавшего приятеля. Знал, что тому не слишком нравится кофе в ближайшем к дому кафе. Но идти куда-то еще не всегда было время и силы. Мамору, по-прежнему, очень много работал, стараясь вытащить из предоставленной жизнью возможности все до самой последней капли. Зато, печенье в этом кафе у дома Мамору нравилось. Усаги и представить не могла, что вот такие мелкие подробности о жизни Мотоки выведывает у Мамору между делом, общаясь по видеосвязи и рассказывая Чиба о вот таких ее визитах в игровое кафе. Какое у нее было настроение? О чем говорила? Как и она сама, Мамору никогда не решался первым задать вопрос. Но проницательный Мотоки всегда кое-что понимал об этих двоих. Например то, как им сейчас не хватает этого нелепого общения и как оба сожалеют о том, что не смогли вовремя сделать шаг навстречу друг другу. Мотоки считал обоих своими друзьями и теперь изо всех сил старался хоть немного облегчить их страдания от вынужденного огромного расстояния между ними.        - А он возвращается, - вместо приветствия улыбнулся Мотоки Усаги, стоило ей однажды переступить порог игрового кафе. Ни “Привет”, ни “Здравствуй”.        - Когда? - Усаги даже не стала утруждать себя необходимостью разыграть приличествующую случаю сцену с полнейшим недоумением.        - В следующем месяце, тринадцатого. Четырнадцатого я собираюсь устроить здесь небольшой вечер в честь нашего скитальца. Естественно, ты приглашена, - Фурухата, ничего не спрашивая, выставил на стойку бокал с большой порцией цитрусовой газировки со льдом и голубым сиропом. Усаги благодарно кивнула, втянула через трубочку большой глоток напитка, стараясь переварить услышанное.        - Думаешь, это хорошая идея? - Усаги взглянула на приятеля с огромным сомнением, - Мамору, наверное, хочет увидеться с друзьями, а совсем не с Оданго-Атамой, - постаралась скрыть собственное волнение за привычной маской постоянного веселья и широко улыбнулась собственной недошутке.        - Уверен, что Мамору будет просто счастлив встретиться с тобой, - заверил Фурухата.       Усаги больше ни о чем не спрашивала. Цедила предложенную приятелем газировку и думала о том, что впервые за год встретится с несносным Бака в вечер дня всех влюбленных. Вселенная так шутит или дает шанс? В глубине души так хотелось верить во второе.       Она почти сразу решила, что не пойдет на эту вечеринку с пустыми руками. Прихватит с собой шоколад для Мамору. Совсем не такой, как купила для всех остальных парней, с которыми сталкивала ее жизнь. Даже не собиралась покупать для него что-то готовое. Решила, что если преподнесет сладости, сделанные своими руками, все обязательно сложится так, как должно.       Но отдавать все на откуп одной лишь судьбе совсем не хотелось. Было страшно… даже не так… Усаги была в ужасе от того, что может положить в тесто слишком много разрыхлителя или мало сливочного масла и тогда все будет испорчено. Так что, позволила себе совсем небольшое “жульничество”. Решила купить готовую смесь сухих ингредиентов для его любимого (спасибо Мотоки за то, что она теперь знает) шоколадного печенья. Добавить к смеси молоко и масло она надеялась справиться. Поэтому и была сейчас здесь, в этом магазинчике. Мама всегда покупала здесь все необходимое от специальной муки и тростникового сахара, до новых форм для выпечки. Усаги много раз бывала здесь с ней и почему-то не сомневалась: если она купит все, необходимое для печенья здесь - все получится.       Видимо, какие-то высшие силы были совсем не против того, чтобы Усаги призналась Мамору в чувствах. Или хотя бы попыталась сделать это. Последняя баночка смеси для брауни терпеливо дожидалась ее на полке. И Усаги даже сумела ухватить ее, пока никто другой не заинтересовался.       Дома она несколько раз перечитала приложенную к смеси карточку с рецептом. Все выглядело на самом деле простым и это вселяло надежду на то, что все получится.       Девушка как раз высыпала смесь в большую миску, чтобы - согласно инструкции - добавить масло и яйцо, когда мама вернулась от соседки, с которой традиционно встречались на обед по вторникам.        - Что делаешь? - поинтересовалась Икуко, заглядывая в кухню на звук дочкиной неловкой кухонной возни. Готовить Усаги так пока и не научилась. Хотя, кое-что, получалось уже гораздо лучше, чем в ее четырнадцать лет.        - Хочу испечь печенье, - нехотя призналась Усаги. Она очень хотела успеть все сделать, пока мамы нет дома. Боялась, что та начнет ругаться за неизбежную грязь на кухне.        - Для папы с Шинго? - уточнила Икуко. Она приблизилась к дочке, подняла со столешницы карточку с рецептом. Шли секунды, а дочка все не отвечала? - Для кого-то особенного? - озарила наконец-то догадка. Усаги смогла только кивнуть, чувствуя, как щеки заливает яркий, горячий румянец, - Особенный человек заслуживает чего-то гораздо лучшего, чем смесь из банки. У нас дома есть все нужные продукты. Хочешь, я буду говорить тебе, что сделать и ты испечешь на самом деле свое печенье? Открой шкафчик рядом с холодильником, доставай муку, - не дожидаясь согласия дочери, Икуко начала руководить. Она на самом деле не вмешивалась в процесс, лишь говорила дочери сколько какого ингредиента нужно отмерить, как долго вымешивать, какого размера “комки” готового теста выкладывать на противень, - Познакомишь? - женщина легонько подтолкнула дочку плечом, когда они вместе сидели на полу перед духовкой в ожидании момента, когда истекут заветные пятнадцать минут. Запах из духовки шел просто умопомрачительный, но Усаги не забывала: печенье может остаться сырым или - наоборот - сгореть.        - Да я даже не уверена, что он захочет их принять, - Усаги нервно кивнула головой в сторону духовки, намекая на подходящие до готовности печенья.        - Уверена, все будет хорошо, - Икуко улыбнулась и, что случалось достаточно редко, участливо обняла дочь за плечи.       “Все будет хорошо. Все будет хорошо”, - как некую мантру повторяла про себя Усаги, подходя на следующий день к дверям “Короны”. Сегодня, ради проведения такого важного мероприятия, Мотоки волевым решением закрыл свое заведение гораздо раньше времени не смотря на то, что влюбленные парочки в такой вечер могли бы сделать ему недельную кассу, если не больше. Перед дверьми, она остановилась, глубоко вздохнула, еще раз пытаясь успокоить нервы. Все так же безуспешно. Одернула юбку, которая стала вдруг казаться слишком короткой. Да еще печенье это… Не решит ли Мамору, что она слишком агрессивно напирает на него со своими внезапно осознанными в разлуке чувствами. Поправила воротник объемного свитера, торчащий над вырезом пальто. Тянуть дальше было просто невозможно. решившись, сделала шаг вперед.       Едва, с тихим перезвоном, переступив порог автоматической двери, Усаги увидела огромную тканевую растяжку с надписью “С возвращением!” и стоящего прямо под ней Мамору. Все тот же любимый пиджак, все та же прическа, все тот же Бака. Такой знакомый. Такой нужный. Он переговаривался с Мотоки и еще каким-то парнем, но, судя по всему, был не слишком увлечен разговором.       Усаги не знала этого и не могла знать, но с тех пор, как начали подходить первые гости, Мамору чутко реагировал на каждое открытие дверей. Сердце каждый раз делало взволнованный кульбит и разочарованно замирало. Но он знал, что Усаги обязательно появится. Сам ведь просил Мотоки обязательно ее пригласить, не передавая пожелания увидеться непосредственно от него. Не был уверен, что не напугает свою драгоценную Оданго этой поспешностью и внезапностью. Хотя, какая там внезапность, когда они уже три года не покидают мыслей друг друга. Отчего-то, внутри жила абсолютная уверенность - Усаги испытывает те же чувства, что и он сам. На этот раз, дождавшись, он глупо замер на несколько секунд, встретившись взглядом с Усаги. Потом, сбросив это внезапное оцепенение, негромко сказал что-то Мотоки, тот обернулся, приветственно махнул Усаги и кивнул другу куда-то за барную стойку. Чиба направился в указанном направлении настолько стремительно, будто от того, насколько быстро достигнет своей цели зависит вся его будущая жизнь.       В дверях появился еще кто-то, неловко толкнул Усаги плечом, но девушка будто не обратила на это никакого внимания. Единственный, кто ее сейчас волновал, все стоял за стойкой и перекладывал там что-то, поправлял.       Незримый для Усаги новоприбывший гость собирался подойти и радостно поприветствовать героя вечера, но Мотоки чутко отслеживал обстановку. Не для того он целый год своей жизни посвятил тому, чтобы быть связистом между этими двумя. Пару раз предлагал каждому из них номер второго, но ответом были одни и те же реакции - глупые и неуместные - смущение и отнекивания. Так что сейчас Мотоки был готов на все, чтобы помешать любому, кто будет пытаться отвлечь их внимание друг от друга. С радостным: “Таканори-Кун! Вот так встреча! Сто лет тебя не видел!” - Фурухата отвлек внимание гостя на себя.       Мамору, наконец, закончил свое скрытое от чужих глаз дело и бережно поднял на ладонях букет из семи темно-бордовых роз на длинных стеблях. Снова выйдя из-за стойки, двинулся с ними к Усаги.        - Привет, - он остановился всего в шаге от девушки, не обратив внимания, насколько тише стало в кафе.       Музыка все так же продолжала литься из настенных колонок. Но все голоса в кафе стихли. Некоторые, кажется, и дыхание для верности задержали. В частности, некоторые блондины, собирающиеся в будущем требовать: своего третьего сына эти двое должны назвать в его честь. В том, что и до этого дойдет, Фурухата совершенно не сомневался.        - Привет, - Усаги даже не взглянула на цветы в его руках. Ведь для этого нужно было бы перестать смотреть на самого Мамору. А она его год не видела. Фото, которые находила на его страницах в соцсетях, наведываясь “в гости” с “левого” аккаунта не в счет. Они были старыми, еще тех времен, когда Мамору сам учился в школе. И, может он не очень сильно изменился с тех пор, но сильно возмужал. А теперь изменился и по сравнению с тем, что она о нем помнила. Во взгляде появилась какая-то еще большая уверенность и щемящая сердце нежность, обращенная только к ней. Усаги нервно сглотнула, до хруста сжала в пальцах левой руки упаковку с печеньем и будто только сейчас о нем вспомнила, - Это тебе. С праздником, - не отрывая взгляда от его глаз, подняла руку, протягивая свой подарок, - Я сама их испекла для тебя. Надеюсь, ты примешь?        - А я надеюсь, что примешь ты, - Мамору мягко улыбнулся, протягивая цветы. Теперь, Усаги смогла заставить себя перевести взгляд на розы. В ее глазах зажглось непонимание. Ведь принято, чтобы девушки делали подарки, - Мне больше по душе то, как празднуют в Штатах и Европе. Там пары взаимно делают подарки.        - Пары? - переспросила Усаги внезапно севшим голосом.        - Прости, я тороплюсь? Да? Ты против только сейчас или вообще? - слыша его слова, Усаги поразилась тому, каким тусклым стал взгляд молодого человека, решившего, что его отвергают.        - Я не против. Я совсем-совсем не против. Я за! Я очень за! - зачастила девушка, не зная, как облачить в простые понятные слова все то, что у нее сейчас на душе, - Я думала… Я не думала… Черт, - выдохнула девушка. Сделала шаг вперед и уткнулась лбом в его грудь, пряча внезапно нахлынувшие слезы радости и облегчения. Не хотела, чтобы он снова что-то понял не так, - Я так долго тебя ждала… Я совсем не понимала, - Мамору спешно отложил цветы на ближайший стол, чтобы иметь возможность мягко обнять свою девушку. Теперь уже - свою. Блаженно прикрыл глаза, мягко поглаживая спину и плечи сбивчиво бормочущей девушки, - Но теперь я понимаю. Я знаю, чего я хочу. Хочу, чтобы ты был моим…        - Валентином? - мягко усмехнулся Мамору, но, кажется, Усаги не была знакома с распространенной формулировкой.        - Валентином? - недоуменно переспросила девушка, несколько раз быстро мотнула головой, отрицая. Не нужен ей никакой Валентин, - Будь моим Бака. Будь моим, Мамору...