Трудности отцовства

      — Сыночек… — умоляющим тоном произнес Вергилий, прижимаясь к теплому лобику губами, когда Неро на его руках снова истошно завопил. — Птенчик мой. Потерпи.       Их малыш плакал — которую ночь кряду, безудержно, так, что Вергилию (хоть он никогда бы этого не признал) хотелось уже опустить руки и искренне зарыдать самому.       У Неро резались зубки. Маленькие молочные клычки прорывались куда быстрее, чем было описано в человеческих книгах о родительстве. Не помогали ни суспензии, ни специальные соски: последнюю Неро попросту разорвал, когда наутро Вергилий попытался вытянуть ее у сына изо рта.       Редкие моменты покоя наступали, только когда Неро ел или от усталости все-таки засыпал на пару безмятежных часов. Затем снова плач. Вот и сегодня: мальчик едва задремал, как и его истощенные родители — чтобы вновь поднять их криком, словно сотрясавшим дом.       — Папа скоро вернется, принесет лекарство и станет легче, — тщетно убеждал Вергилий, покачивая сына. Неро переключился на истеричные всхлипы и попытался затянуть рукав отцовского халата в рот.       У них была всего одна круглосуточная аптека, находившаяся на другом конце городка. Вергилий мог бы соорудить портал, быстро шагнуть туда и обратно — но почему-то до сих пор боялся оставлять Данте с малышом одного. Теперь, глядя на медленно тикавшие часы (почти три ночи) и не находя себе места от незнания, как помочь своему ребенку, Вергилий жалел, что не доверился брату. Может, сейчас бы Неро уже спокойно сладко сопел…       «Где же ты…», думал Вергилий, целуя сына в щечку и поглаживая по голове.       — Ву-ва-вуу-у! — захныкал Неро, жмурясь от слез.       — Знаю, маленький. Знаю.       Данте не было уже около часа. Вергилий наскоро составил список, протирая покрасневшие от недосыпа глаза (гель для десен и порошок — для малыша; капли для глаз — для них с братом) и всучил ему, пока Неро обхватывал крошечными пальчиками большой палец Данте.       — Я быстро, пацан, — голос был полон обожания и любви. — Пригляди пока за своим беспокойным отцом.       Новый душераздирающий крик точно ввинтился в виски. Неро широко раскрывал ротик с белыми кончиками зубов, суча ручками. Раз, начал считать Вергилий, понимая, что опасно балансирует на грани того, чтоб запаниковать. Два. Три.       — Ваа-а!       Вергилий сел в кресло, крепче прижимая ребенка к груди и медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Будто услышав биение его сердца, Неро притих: перешел на короткие прерывистые вздохи и прижал коленки поближе к животу.       Четыре. Пять.       Вергилий спокойно глубоко дышал — и Неро постепенно, ровно задышал с ним в такт. Он больше не плакал, только икал, издавая тихие булькающие звуки.       — Моя радость, — снова ласково обратился к нему Вергилий и улыбнулся, когда Неро поднял на него светло-голубые, точь-в-точь как у Данте глаза. Понимал ли их мальчик что-нибудь? Вергилий глупо надеялся, что да.       Неро зевнул, а Вергилий почувствовал, как в очередной раз заходится трепетом что-то в районе груди.       Раньше он даже подумать не мог, что можно испытывать к кому-то настолько сильные, светлые чувства. Ощущать чужую боль как свою. В случайные ностальгические вечера Вергилий размышлял о том, как Ева вообще терпела их с братом — если управиться даже с одним ребенком оказалось задачей сложнее, чем вырезать демонов днями напролет. Теперь он понимал маму. Если бы только она была рядом. Если б отец был бы жив… Они бы что-то посоветовали, научили: но все пришлось узнавать самому. Читать литературу на тему, ошибаться. Набираться горького опыта и стараться не ошибиться вновь.       Однако все это: и бессоные ночи, и загруженные дни, и вечные переживания за родное крошечное существо — стоило того. Вергилий до безумия любил Неро и, если б потребовалось, подобно Еве, без раздумий отдал бы за него свою жизнь.       — Ты самое лучшее, что когда-либо случалось со мной, — нежным шепотом признался Вергилий комочку, прижатому к его сердцу.       Неро, слишком занятый обслюнявливанием отлета халата, моргнул на него. И прикрыл глаза.       Входная дверь хлопнула сильно — даже чересчур.       — Я зде-..! — радостно объявил Данте, когда Вергилий метнул на него испепеляющий взгляд. — Упс.       Сложив пакеты на стол, Данте подкрался, обогнув Вергилия со спины, и заглянул брату через плечо.       — Ну просто ангел.       — Он демон, — гордо заявил Вергилий, даже бровью не поведя. — Как и мы.       — Точно, — хохотнул Данте в ответ. — Как и мы. Милый кроха-демон, — и погладил пальцем по сжатому кулачку.       Вергилий расслабленно откинулся на спинку и повернул голову. Они прижались друг к другу кончиками носов, чуть-чуть потеревшись; Данте раскрыл губы, проводя языком по губам Вергилия.       — П-фу, — сквозь сон буркнул Неро и деловито засунул палец в рот.