Ты – удивительный…

      Леон ненавидел себя за слабость… Ненавидел, что в итоге согласился на условия Нергала ради простого комфорта, к которому слишком привык… За хотя бы относительную безопасность в стенах замка, что он когда-то считал своим…       Он всё ещё смотрит на всех свысока, даже если маска постоянно трескается от смущения, боли, стыда, собственных мыслей или, что ещё хуже, от удовольствия… Он ненавистен сам себе…       В руках покоится крохотный кристалл маны, который Мефисто дал ему, чтобы Леон мог хотя бы самостоятельно пользоваться лифтом… Маны даже на такое элементарное действие не хватает…       Леон бы убил себя, но отчего-то дорожил жизнью слишком сильно, чтобы допустить хотя бы намёк на подобную мысль…       Он зло сжимает в ладони кристалл, неожиданно ощущая за спиной чьё-то присутствие…       Оборачивается, шарахается в сторону, едва успевая увернуться от гигантской руки тролля, желающего его поймать. И как эта махина вообще смогла так просто разгуливать по коридорам, когда тролли были просто тупым мясом в войске, что содержались едва ли не на уровне с животными?!       Ужас мелькает в странном оттенке сиреневато-синих глаз… Где-то в стороне он успевает заметить растерянно выглядящего Мефисто… А затем тело будто взрывается от боли, когда какая-то неведомая сила тянет его прочь сквозь пространство и время, выкидывая так и не успевшего увидеть прекрасный цветущий мир Леона к ногам стройной печальной девушки, что лишь нахмурилась, увидев результат своих стараний…       ***       Эи собиралась создать куклу. Она знала, что эрозия настигнет её куда раньше, чем любого другого архонта, ведь она никогда не была верна Силестии. Однако если она спрячет своё сознание. Если закуёт гнозис в оковы сосуда, что сможет его выдержать…       Тогда она может спастись…       Поэтому Эи старательно изучала книги, что духам-помощникам Сайгу удалось выкрасть из пекла войны… Бойни, что архонтам было приказано устроить в Каэнри'ах…       Она внимательно изучала их, долго и старательно пробовала создавать самые элементарные мелкие преобразования с помощью кхемии, что была ключевым элементом для осуществления её плана, даже если достать ей удалось лишь самые начальные знания… Их хватало, и кхемией она более заниматься не собиралась, так что и горевать о потерянной великой науке, из-за которой был уничтожен целый народ, она не станет…       Поэтому она сейчас растерянно хмуро взирает на тело, что упало в круг призыва…       Она надеялась достать тело своей драгоценной сестры, что так и осталось в разрушенном королевстве, погребённое под тоннами миазм Бездны. Однако перед ней был светловолосый юноша в изорванном от переноса костюме с множеством ран… А ещё он явно умер только что и, вполне вероятно, именно из-за её призыва…       Райден тяжело вздыхает, ведь убивать никого она не хотела. Однако этот юноша всё равно подходит, раз уж круг притянул именно его. Она включила в запросы на призыв слишком много требований и провела всё без единой огрехи, так что за результат можно было ручаться. Этот блондин – идеальный кандидат для создания марионетки-сосуда…       ***       Проходит больше двух десятков лет, прежде чем Эи с удовольствием оглядывает своё творение… Единственное, что осталось от изначального тела – глаза, от которых она просто не смогла избавиться. Слишком уж они напоминали глаза Макото. Идеальное сходство с невероятно сложным оттенком синего, которым могла похвастаться её сестра…       Она не стала сохранять ещё что-либо. Она полностью изменила тело, преобразуя кости, обращая человеческую плоть в иную более прочную… Кукла должна была быть идеальна. Вынослива, сильна, быстра, с превосходным интеллектом и непоколебимой верностью…       Эи с трепетом вкладывает гнозис в грудь марионетки и хмурится… Всё неплохо, он может содержать его, однако его тело почему-то отвергает эту силу… Если она всё же запечатает гнозис в таком сосуде, то ниточка связи с Силестией всё ещё сможет воздействовать на неё, а сама кукла не будет достаточно идеальна, постоянно подавляя сопротивление собственной сути против содержимого…       Куникудзуси стал провалом, несмотря на все старания…       Когда мальчик проснулся, он был нежен, заботлив, верен… Но слишком наивен, пуглив и доверчив…       Поэтому Эи, тяжело вздохнув, отключила куклу, что будто настоящая марионетка с обрезанными ниточками упала на пол, теряя свою светлую любящую улыбку направленную на одну лишь Райден…       Он… Эи смотрит на марионетку и не может от него избавиться… В конце концов, она лишила жизни человека, которым он был. Её призыв убил его, а теперь, после стольких изменений в его теле и самой сущности, она просто его уничтожит? Нет… Она не настолько жестокое божество…       Ей представляется, что кто-то посмел поступить подобным образом с кем-то из жителей Инадзумы и кровь вскипает от ярости…       Поэтому Эи запечатывает те силы, которыми обладает кукла, как творение Архонта, и оставляет его у врат одного из подземелий…       ***       Юное невинное и совершенно пустое создание просыпается, оглядывается и потерянно идёт куда-то вперёд…       Он не знает куда…       Не знает зачем…       Не знает кто или что он…       Просто идёт…       Встречает людей, что странно на него смотрят…       Пытается заговорить, но не понимает слов и потерянно молчит, пока они говорят что-то, что он неспособен полностью понять, улавливая смысл лишь отрывками…       Встречает добрых людей, что не обращаются с ним слишком почтенно. Не считают кем-то особенным, а просто принимают, приглашая в свой дом и в свои жизни… Заботятся… Учат говорить на их языке… Учат ковать оружие, ведь это их семейное искусство…       Они становятся его семьёй. Помогают справиться с зыбкими кошмарами, которые он никогда не может вспомнить, но которые часто отдаются на языке странной вязкостью и солью, а также тяжестью и липкостью в теле… Отвратительные ощущения, которых он боится до ужаса, каждый раз загоняющего сознание в клетку страхов, из которых он неспособен выбраться самостоятельно…       А потом…       Он ждёт… И ждёт…       Пока жизнь не совершает крутой оборот, выжигая сердце дотла…       Так больно, ему кажется, уже было, но когда он не помнит…       Вновь бредёт прочь, полностью опустев, потеряв надежду, что осталась лишь хрупким угольком. Он не верит, что кто-то сможет его зажечь. Однако остатки чистой от воспоминаний души, слишком сильно боящейся боли и одиночества, снова притягивают его к живым. К ребёнку…       Маленький мальчик-сирота, что рассказывает марионетке сказки, считая за такого же ребёнка, как и он сам…       И Куникудзуси отдаёт себя, клянясь, что это в последний раз…       Он защити это дитя. Что бы ни пришлось сделать, он сделает, а если его вновь предадут, то не простит и больше никогда никому не доверится…       ***       Кукла хохочет во весь голос, вспоминая то, что ядом оседает на осколках его сердца, которого не должно было существовать с самого начала…       Он лениво вертит в пальцах гнозис, что сумел выторговать у лисицы, служащей его матери, богине Вечности…       Он чувствует покалывание. Чувствует, что сердце бога отвергается его телом, даже просто при касании… Поэтому Доктор, которого он бы с радостью удушил на месте, разрабатывает особый механизм, что свяжет Сказителя с Сердцем, создавая рукотворного бога… Бога, созданного людьми, как они говорят, однако разве Кабукимоно из Татарасуны изначально не был божественным созданием? Кое-что он всё-таки вспоминает, а именно, как мать разочарованно смотрела на него перед отключением и запечатыванием сил…       Плевать. Осталось совсем немного. Он сотни лет терпел жесточайшие эксперименты Дотторе, что постоянно модифицировал его тело, доводя конструкт до совершенства… Полное подобие человека…       Сказителю неприятно это признавать, но чувства у него тоже есть, хотя мораль слишком явно отличается от простых людей, что он встречал. У него не было сожалений, связанных с убийствами или жестокостью. Единственное, что «заставляло его кровь кипеть», это предательства и… сексуальное насилие… Этого он не терпел…       Бился, когда Доктор решал провести дополнительные тесты на стойкость, вероятно, желая искоренить все стопора, что ещё оставались у марионетки… Весь его личный кодекс чести, которому Скарамуш продолжал следовать, отказываясь трогать детей или допускать насилие… Он мог избить, мог убить, но не насиловал, а детей только убивал, быстро и в какой-то мере милосердно, не желая приносить муки…       Воспоминания поглощают… Даже хорошо, что он заранее снял терминал Акаши, надевая тот лишь непосредственно в момент загрузки информации в его сознание…       ___       Парень стискивает зубы, ощущая будто его тело взрывается от перенапряжения, однако на самом деле это происходило уже в сотый раз. Его снова и снова накачивали энергией элементов, заставляя причудливый механизм приспосабливаться к самым убийственным сочетаниям…       Сейчас его разрывали побеги, расцветающие прямо внутри… Всего пару часов назад, сразу после пиро, а потом электро, последовал гидро, изматывая и переполняя… Вернее он так думал, пока в тело не влилась энергия дендро, отчего он едва не завыл в голос…       Агония продолжается и, вероятно, Дотторе даже смягчается, ведь дальше вновь следует пиро…. Не учитывая того, что теперь он сгорает изнутри, давление стремительно падает… Даже если взрывы бутонов, почти прорывают его оболочку, создавая на кости не менее ужасающие нагрузки, чем сочетание пиро и электро…       Он даже не мог сказать, как долго это длилось… Бесконечная пытка элементами…       Один за другим… По-разному и с повторами, бесконечным циклом, в котором он тонул без надежды на спасение…       Он перестаёт реагировать, ведь сознание погружается в транс от постоянной боли…       Безразличные сиреневато-синие глаза смотрят на Доктора, когда тот даёт машине команду забрать из сосуда всю энергию вообще и поднимает голову марионетки за подбородок…       Отщёлкиваются крепления, и тело падает на ледяной пол тряпичной куклой…       Вот только он всё ещё соединён с машиной, так что это не конец…       Он знает, что Дотторе снова сломает его… Вернее «закалит»… Он сам согласился в конце концов…       Чтобы служить Царице, мало было быть сильным… Нужно было быть верным, с чем у парня были откровенные проблемы, ведь он не был привязан к чему-либо и в Фатуи вступил скорее ради забавы…       «Кожа» смягчается и сливается воедино из подобного фарфору, но невероятно крепкого материала неизвестного происхождения… Он действительно был самой настоящей куклой, но имитировал человека во всех возможных аспектах, если конечно не отказывался от чего-то намеренно… Например, ему было противно следить за естественными нуждами организма… Ему не нравилось есть или спать, не нравилось нуждаться в туалете…       Однако погрузиться в воду – было настоящим наслаждением… Он обожал чистоту… Чем чище его тело, тем лучше настроение, а учитывая его характер… Будучи грязным, он становился совершенно невыносим, хотя и в остальное время был далеко не подарком…       Боль разрывает его на части, заставляя безмолвно закричать, биться в агонии, ведь новая волна перегрузки накрывает почти сразу после резкой смены температур при таянии и в таких масштабах, что он просто не может больше выдержать… Слишком много энергии за раз… Он тонет и в то же время сам, будто постоянно детонирующая в клетке из собственного тела бомба…       Разум пропадает окончательно, и кукла теряет сознание… Смешно… Он невероятно крепок – почти совершенство, однако даже у него есть предел, что ведёт к полной беспомощности… Он старался держаться. Однако изредка Дотторе всё же удавалось сломить его полностью…       Чистое безумие… Бесконечная агония…       ___       Кукла прикрывает глаза, ожидая финала… Он уже знает, что Дендро Архонт спасена из своей тюрьмы, в которую её заточил собственный народ… Скоро она будет здесь, это точно…       Грядёт бой…       И снова он встретился с тем интересным путешественником, жизнь которого использовал для торгов… Если уж тот настолько был важен Яэ Мико, что она отдала гнозис Электро Архонта, то сколь силён должен быть этот янтарноглазый блондин? Как его там? Эфир? Почему-то Скарамушу очень нравится, как звучит это имя… Оно такое… Нежное и в то же время стойкое… Совсем как сам парень… Упрямый, категоричный, но жалостливый, слишком добрый для этого жестокого мира…       ***       – Нет! Я никогда не вернусь! – в отчаянии кричит кукла, наплевав на боль от рвущихся связей с конструктом фальшивого божества… – Что угодно, но не гнозис!       Шахматная фигурка вспыхивает и гаснет, попадая в руки Буер, пока последние связи обрываются, а его беспомощное слабое слишком перегруженное постоянным давлением силы тело падает вниз…       Он бы выдержал и больше… Но Глаза Порчи, что добавил в конструкт Доктор… Десятки, если не сотни, и при этом разных элементов… И без Гнозиса, что ограждал Странника от их влияния, вся сила проклятых элементов мгновенно впилась в тело… Будто один из экспериментов, но в слишком жестоком смешении… Не последовательная пытка, но резкий взрыв, абсолютная перегрузка десятками одновременных реакций…       Неудивительно, что он не смог этого выдержать… Сколько бы экспериментов не проводил Доктор, он никогда не мог справиться с мгновенной перегрузкой… Это было то, с чем не могли справиться даже боги, десятками погибая на войне Архонтов, стоило только кому-нибудь объединиться в группу с подходящей реакцией элементов… Многие сильные божества погибли именно из-за перегрузок, что сумели устроить в их телах более слабые, но хитрые соперники…       Столько всего… И он всё равно проиграл… После всех испытаний… пыток…       Какое ничтожество… И почему это чувство поражения кажется таким знакомым?       ***       Наивная душа, готовая помочь любому с его нуждой, ведь в сердце живёт бесконечная вина, подпитываемая одиночеством, желанием быть нужным…       Он не помнил себя, не помнил ничего и просто бродил по дорогам мира, даже если не мог вспомнить ни единого места, пока его не подобрал во время грозы добрый человек… И он стремился отплатить… Нанялся работать на своего спасителя, отказавшись от зарплаты… Пока в его маленький мирок мелких забот и восхищённого созерцания не ворвался светловолосый путешественник со своей странной спутницей…       Они отвели его к самой Малой Властительнице Кусанали, сказав, что знают его и что хотят вернуть утерянное, если он согласен…       А он всегда считал, что долги должны быть отплачены. Ни одно преступление не останется без наказания. Ни одно благое дело – без дара… Поэтому он был готов принять правду такой, какая она есть… Каким бы монстром он ни был, он примет эти воспоминания и продолжит нести своё бремя, раз уж изменить его исчезновение всё равно ничего не смогло…       Путь…       Воспоминания…       Возвращение, когда он твёрдо соглашается забрать то, что принадлежит ему…       И тогда наступает боль… БОЛЬ!       Это похоже на агонию, на… На перегрузку элементов внутри него! Он вспомнил! Вспомнил эксперименты и своё бесконечное одиночество и жажду мести всему живому! Как он мог забыть?! Но… Как он мог быть столь глуп, чтобы попасться в ловушку Фатуи и стать их марионеткой? Как мог следовать их планам, когда именно они погубили его…       Как же противно…       Внезапно по телу проходится дрожь. Ещё одна волна воспоминаний, но на этот раз она идёт изнутри. Это не сила Буер… Это… Его воспоминания ДО… До становления куклой…       Горе потери сплетается с жаждой освободиться от бремени своих ошибок, и он чувствует что-то совершенно иное… Скорее на инстинктах бросается вперёд, позволяя смертоносному лучу ударить по несокрушимому корпусу куклы и с удовольствием хватая дар богов… Глаз Бога Анемо. Воздух… Свобода, даруемая лишь тем, кто знает, какого это – терять…       – Сдохни, – предвкушающе тянет кукла, без раздумий бросаясь в битву с фальшивым божеством, которым когда-то был он сам… Теперь это просто робот. Корпус без координатора…       Победа лёгкая. Ему всё по плечу… Всегда было… Даже Глаз Бога, что мгновенно раскрывает все свои секреты, лишь поддержка. Способ скрыть силы, о которых он вспомнил лишь сейчас…       – Ты в порядке? – обеспокоенно спрашивает парень, что совсем недавно считал его своим заклятым врагом… Как же наивно это дитя…       – Всё в норме. Мне необходимо помнить, чтобы не быть просто пустой оболочкой. У меня и так нет сердца. Я ведь кукла…       – По-моему, это не так. Сказитель, ты пережил столько страданий, испытал столько чувств… Разве это не значит, что у тебя есть что-то, что эквивалентно человеческому сердцу? – как всегда мудро и точно подмечает Буер.       – Возможно… – уклончиво отвечает он…       – Тебе не нравится это имя?       – Мне бы не хотелось ассоциировать себя с теми, кто разрушил мою жизнь, заставляя существовать в чистой лжи…       – Тогда почему бы тебе не придумать новое имя?       – Да, придумай себе имя поскорее, чтобы я могла дать тебе самую гадкую кличку! – противно пищит и топает ножкой в воздухе Паймон.       – Кличку?       – Ну… Ты всё ещё не нравишься Паймон, так что я придумаю тебе самую гадкую, какую смогу!       – Как хорошо, что я не собираюсь с вами пересекаться, – фыркает парень, перебирая в голове воспоминания…       Его имя…       В Бездне его звали Леон, однако с этим именем связаны и ужасы насилия, что ему пришлось пережить… Ещё раньше… Ещё раньше он тоже принадлежал Тейвату… Брошенное дитя падшей богини… Хитрая своенравная эльфийка, что стала архонтом по чистой случайности и по той же случайности залетела непонятно от кого, порождая на свет крохотного эльфёнка с необычными сиреневато-синими глазами и светлыми локонами… Он даже жил какое-то время в тепле и покое, хотя мать и не обращала на дитя внимания, скинув заботу на служанок…       А потом она умерла, а её народ пал под пятой более сильной нации. Воинственного народа Алого Короля…       Дитя стало беглецом, отчаянно скрываясь в пустыне, пока не провалилось в пустоту Бездны, потеряв жалкие остатки своей памяти и личности… Получая от своего спасителя, Клиффа, новое имя – Леон…       А изначально няня-служанка называла его…       – Аким. Меня зовут Аким.       – Ты хочешь походить на народ пустыни? – растерянно бормочет Паймон, как всегда преувеличенно выражая свои эмоции…       – Нет. Это просто моё имя, – твёрдо говорит он, отказываясь пояснять. Даже если Буер когда-либо найдёт в Ирминсуле именно его судьбу, она не сможет этого понять. Он слишком отличается от того себя…       ***       – Ты выглядишь одиноким, – мягко произносит златовласый путешественник вместо приветствия, подсаживаясь к зачарованному видом яркого заката страннику…       – Кто бы говорил, – тут же ершисто фыркает Аким, теряя свою беззаботность, хотя мгновения покоя неимоверно сильно хотелось продлить… – Что ты тут забыл? Наконец назовёшь мне своё имя, а не кличку, которой тебя называют все вокруг?       Нет, он знал, как зовут знаменитого путешественника. Агенты Фатуи не зря свой хлеб едят. Однако сам тот так ни разу ему и не представился…       – Имя? Я не говорил? – растерянно склоняет голову на бок парень, с искренним недоумением глядя на куклу… – Меня зовут Эфир.       – Приятно познакомиться, моё имя ты уже знаешь… – с сарказмом со скрытыми нотками благодарности тянет парень, понимая, что напряжение само собой ослабло, и он вновь может наслаждаться видом…       – Тебя что-то беспокоит, верно? Могу я тебе помочь?       – Себе помоги, идиот! Я – кукла и не нуждаюсь ни в пище, ни во сне, ни даже в отдыхе. А ты – живое существо и тебе нужно отдыхать, а не пахать как проклятому, спасая всех вокруг!       – Ах… Ну… На самом деле я ищу свою сестру… Ты ведь слышал это от Нахиды?       – И?       – Всё, что я знаю. Что мы сражались с каким-то божеством, что поймало и запечатало нас, не позволяя уйти из этого мира…       – Мне жаль, – насквозь фальшиво фыркает парень, не сдвигаясь ни на миллиметр…       – Кстати, давно хотел спросить. Отчего твои волосы на концах стали светлее? Разве они могут выцвести или что-то вроде того?       – Что? Светлее? – растерянно хмурится Аким, спускаясь к воде и вглядываясь в своё отражение… – Блять!       Он уже и забыл, что его облик, как куклы, зависит от его восприятия себя… Помня лишь Куникудзуси, он всегда придерживался облика, подобного Электро Архонту, что и создала его. Однако когда память вернулась. Изменились и его представления о своей внешности, медленно возвращая холодный платиновый блонд его волос и красноватые отблески в глазах, что дарили куда более насыщенный фиолетовый цвет…       – Аким? Ты в порядке?       – Нет! Нет, я не в порядке! Я не… Я не должен так выглядеть! Я… Я не хочу возвращаться к тому, каким я был при жизни!       – … – Эфир ошеломлённо молчит, собирая паззл воедино, пока странник медленно подавляет панику и осознаёт свои слова… – При… жизни?       – Забудь.       – Ты был живым?       – Я же сказал, заткнись!       – Аким, прошу! Я ведь умею хранить секреты, и ты знаешь это! Расскажи мне и никому больше! Тебе правда станет легче, если ты поделишься этой болью…       – Болью? Х-ха… Аха-ха-ха! Болью… Скорее уж грязью! – разбито смеётся странник, отчего-то теряя рядом с этим человеком всю свою выдержку… Эфир кажется настоящей сывороткой правды, которой невозможно сопротивляться…       – Аким, – мягко тянет златокосый парень, ласково, как-то невероятно осторожно будто самую настоящую драгоценность обнимает его… Разбитого и растоптанного судьбой, полной отвратительнейших событий…       И он рассказывает… Сначала Аким, нелюбимый матерью и вечный беглец… Потом Леон, наивный и любящий, жестокий и при этом разбитый, сломленный и опороченный… Куникудзуси, вновь чистый и наивный, открытый всему миру, жаждущий ласки и заботы… Обманутый и сумасшедший Скарамуш… Одинокий, потерянный и вновь чистый Странник… А затем всё вместе…       – Аким, это всё – не твоя вина… Ты – удивительный… – мягко успокаивает, укачивает его в своих руках Эфир, забирая всю горечь и страхи куклы, слишком хорошо знавшей, что такое жизнь…       ***       Аким, скрещивает руки на груди, хмурясь и отводя глаза, пока перед ним стоит сияющий Эфир с парой бутылок одуванчикового вина, что ему с трудом удалось добыть через какого-то его друга в Мондштадте…       Он не знал, как они пришли к этому, но теперь Эфир каждый раз возвращался именно к нему. Аким даже дом себе купил, чтобы златокосый мог ночевать не под открытым небом после долгих часов его поисков, а на мягкой кровати, всегда быстро находя куклу, что постоянно что-нибудь читал, сидя в кресле у печки для готовки… На жару ему было совершенно плевать, ведь кукольное тело не реагировало на столь слабые перепады температур…       – Выпей со мной!       – Я понимаю, что мне уже почти пять сотен (причём только, как кукле), но тебе-то хоть можно?       – Мне на самом деле, наверное, больше тысячи. Я никогда не считал. Мы просто путешествовали вместе с Люмин из мира в мир, никогда не задумываясь о времени, что проводили там…       – Ахринеть, ты – дед, конечно!       – Хей! Моё тело всё ещё свежо и молодо, будто у подростка!       – Ага, если не считать твоё отсутствующее влечение, которым страдают все подростки.       – Отчего же отсутствующее? Ты вот мне очень даже нравишься! – задорно ухмыляется Эфир, и лишь сейчас кукла осознаёт, что путешественник уже успел приложиться к бутылке. И, вероятно, не раз…       – Просто заткнись и иди спать, – наигранно резко возмущается Аким, раздражённо дёргая плечом, пока смущение сковывает язык, не позволяя больше добавить ни единой подколки…       Эти янтарные, будто лучащиеся нежностью и заботой глаза сводили его с ума, а уж при таких словах…       – Нет уж… Я люблю тебя, идиот. Ты – самая удивительная личность, что я когда-либо встречал. Ты даже заставляешь меня забыть о сестре, позволяя просто жить рядом с тобой… Я влюбился в твой сарказм и в твой покой… В ответственность и непоколебимость… В решимость и понимание… В желание быть лучшим и быть нужным, которое я прекрасно понимаю…       – Замолчи уже, алкаш… – печально произносит Аким, не зная, что чувствовать. Ему безумно нравится этот путешественник, но он явно не останется в Тейвате навсегда, только из-за него одного… И это будто яд проникает в его душу, заставляя схватить златовласого за плечи и насильно увести в спальню, укладывая на кровать…       – Но я не хочу спать… Аким, я правда люблю тебя… Если я навсегда останусь рядом с тобой, ты ведь будешь рядом со мной? Если это будем мы? Ты можешь тоже полюбить меня?       – Спи, – кукла поглаживает мягкие длинные локоны, расплетая косу и укрывая друга, которого он уже избавил от всего мешающего нормально спать… Он не знает, куда запропастилась Паймон, но ему плевать, пока он может ласково поглаживать волосы и щёки его прекрасного путешественника, любуясь расслабленным во сне лицом…       Так сладко и так горько… Правда ли он готов навсегда связать себя с этим миром ради него? Готов стать частью Тейвата, просто чтобы остаться рядом с ним, Акимом? Эфир ведь просто пьян, правда?       – Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке… – растерянно бормочет Аким поговорку, что множество раз слышал в Снежной среди солдат после праздников и застолий, где те сотни раз успевали и подраться, и помириться, и много чего ещё… Как же сейчас ему хочется, чтобы это было правдой…       Но на следующее утро он молчит, позволяя Эфиру смущённо краснеть от воспоминаний и, неловко попрощавшись, сбежать за очередными заданиями от гильдии искателей приключений… Конечно же он просто промолчал… Кукла глотает боль от робкой надежды, что посмела затеплиться в сердце… Конечно же… Как будто Эфир сможет отказаться от своей родной крови и дела всей жизни лишь из-за бездушной марионетки…       Как глупо с его стороны так думать…       ***       – Где Эфир? – обеспокоенно спрашивает у Буер Аким, почти врываясь в храм Сурастаны.       – Привет, давно не виделись. Что-то произошло?       – Ты не видела, Эфира?! Он уже больше двух недель не появляется, и ни единого письма нет!       – Возможно, он отправился дальше, в Фонтейн?       – Нет! Тогда бы он обязательно написал хоть строчку, но он просто исчез! – раздражённо отзывается на предположение богини Аким, резко дёргая головой и старательно пытаясь вспомнить, чем же последним занимался его драгоценный друг…       Бегом, не слушая дальнейших слов Нахиды, кукла устремляется в гильдию, выспрашивая у Катерины о последних заданиях Эфира и тут же срываясь в путь… Одно задание… Другое… Третье… И конечно же, по его «удаче», лишь на четвёртом месте находится что-то подозрительное. Едва ощутимый аромат бездны, что он узнает из сотни и следы борьбы… И не с плесенниками или механизмами, а с людьми… Хотя на обувь пустынников чудом сохранившиеся отпечатки не похожи… И не Фатуи точно…       Что-то скребётся в глубине сознания, но Аким никак не может поймать мысль, а потому просто следует за ароматом, рыская по окрестностям в поисках портала или хотя бы его остатка…       Он застывает перед расколом, запрятанным настолько, что без его чутья отыскать трещину ни за что бы не удалось. Он настолько крохотный, что монстры Бездны при всём желании не смогут пролезть и даже ему самому будет трудно протиснуться. Однако Эфир важнее. Его единственный и драгоценный друг…       Встряхнув головой, кукла посылает Буер, с которой частично сохраняет ментальную связь, краткий отчёт и не дожидаясь ответа устремляется вперёд…       Бездна… Тёмное небо, пустая каменистая земля, покрытая обломками неизвестных руин, будто специально накиданных повсюду, хотя, судя по их формам, находиться они должны были в совершенно разных местах и даже эпохах… Ему привычно быть здесь. Неимоверно противно и неуютно, но всё же привычно, ведь он столько лет провёл на троне Тёмной Осени… Так долго именно Леон был сильнейшим… Пока не оказался предан, став бесправной постельной игрушкой…       Отвратительно!       Аким двигается резко, зорко оглядывая всё вокруг в поисках хотя бы намёка на следы. Вот только всё уже давно исчезло, слишком много монстров слоняется вокруг да около, и слишком часто они устраивают разборки, да и на камне тяжеловато оставить видимые следы…       Остаётся лишь положиться на интуицию, ведь даже запаха Эфира он никак не может почувствовать…       Идёт… И идёт… И идёт…       Настолько долго, что мир начинает сливаться в единую безрадостную картину… Монстры не обращают на него внимания, ведь он не пахнет как еда… Он – кукла, а не живое существо. Он – механизм. Крайне искусный и сложный, но всё ещё механизм… За века его существования от его родных костей, которые Эи использовала для привязки души к сосуду, не осталось ничего. Они просто не выдержали нагрузок от экспериментов Дотторе, но к тому моменту душа уже успела крепко привязаться к новому вместилищу и якоря более не требовала…       Аким без раздумий ввязывается в битву, когда появившийся из ниоткуда Вестник Бездны пытается дотянуться до его плеча своей пламенеющей ладонью… Вертится в смертельном танце, прекрасно зная, что эта тварь ему не соперник, ведь Глаза Бога работают даже в этом оплоте отчаяния…       Последний удар, но его прерывают, откидывая прочь…       На губах поселяется жестокая ухмылка, когда его новым противником оказывается светловолосая девушка с янтарными глазами…       – Вот мы и встретились, Люмин… И не стыдно бросать своего драгоценного братца в этот Ад на земле? Или хочешь увидеть его таким же сломанным, как и ты сама? – жестоко бьёт по самому больному Аким, прекрасно зная, кто перед ним…       Тут ошибиться трудно, он видел её в воспоминаниях Ирминсуля, как и множество событий, где мелькали отблески элемента Света, которым изначально повелевали оба близнеца… Он знал, что её можно найти именно здесь, но не сказал Эфиру лишь по одной причине. Без Глаза Бога или Врождённого Элемента Света здесь делать нечего. Бездна не пощадит, а Эфир не сможет использовать силу элементов, ведь у него нет устойчивой связи с Тейватом… Так что такая милая экскурсия закончилась бы для парня весьма однозначно, даже учитывая его мастерство меча…       – Кто ты?       – Не так важно. Можешь считать другом Эфира. И мне сейчас точно нет дела до твоих пешек, так что свалите куда-нибудь поглубже и не отсвечивайте!       – И что же жителю Тейвата потребовалось на одних из самых глубоких уровнях Бездны? – девушка явно не отстанет, не получив ответов.       – А кого я могу тут искать, учитывая, что Эфир явно сейчас где-то здесь и, вполне возможно, в опасности?       – Он может себя защитить, – хмуро, но твёрдо произносит девушка без единого сомнения.       – Вот дура! – Аким не может сдержать почти плевка в сторону слишком уж беспечной девушки, верящей в своего брата слишком сильно… – Как он должен себя защищать, когда у него нет Света? А о связи с Тейватом и соответственно элементами я вообще молчу. Или у тебя совсем мозги отсохли, пока бродила по развалинам?       – … – взгляд девушки наполняется беспокойством, а сама она опускает голову, вглядываясь в камушки под ногами…       Вестник сбежал, но Акиму до него и дела нет, так что кукла просто торопливо продолжает свой путь, не ожидая ничего от этой безголовой девчонки, что явно куда тупее Эфира. Хотя и путешественник, ради справедливости, не редко творил откровенную дичь, заставляя вслух материть идиота, вытаскивая из очередной передряги…       – Постой! Я могу помочь.       – И чем же? – не сбавляя шага и даже не оборачиваясь на окрик усмехается Странник, едва не летя над бесконечным нагромождением каменных осколков…       – Да, подожди ты! Его не может быть в этой части Бездны! Это только моя территория и всем здесь известно, что вредить ему категорически запрещено! Никто и никогда даже в Тейвате не посмеет навредить ему непоправимо, а уж тут и подавно. Скорее защитят и меня позовут или его самого доведут до Крепости… Его просто не может быть в этой части, но у меня есть подозрения, в какой он может быть!       Кукла недовольно выдыхает, резко останавливаясь и разворачиваясь к бегущей за ним девушке, что почти задыхается от постоянных скачков по скалам.       – И?       – Ты быстрый…       – Ближе к делу!       – … – девушка кидает на него яростный взгляд, растерявший всю её непоколебимость и высокомерие. Наконец-то она выглядела как обычная девчонка, как Путешественник. Живая и готовая к делу… – К нам не так давно наведались гости с другого уровня. Сказали, что ищут кого-то и попросили рассказать, связана ли наша территория с каким-либо миром. Они хорошо заплатили ресурсами, так что я ответила, и на этом всё и кончилось. Но теперь я могу подозревать только их, ведь более никто границы не пересекал. Другие уровни почти необитаемы или просто боятся связываться с моим Орденом…       – Какие-то приметы, имена, что угодно! – раздражённо нетерпеливо уточняет парень, которому глубоко плевать на все её достижения и подчинённых. Не тогда, когда в опасности самый дорогой за все три жизни человек…       – Тёмные почти чёрные, доспехи, и они все разных видов. У одного был тёмно-красный хвост, а у второго выбились седые волосы. И тот, что седой, просто огромен. Почти в два рада выше меня и куда крупнее Вестников или Чтецов…       – Имена!       – Что-то на Б и на Д, я не запоминала, это было минутное знакомство!       – Деус и Берил? – растерянно бормочет Аким, внезапно пришедшие на ум имена. Конечно он знал, что Тёмная Осень также была одним из уровней Бездны, но был уверен, что располагается он в самых дальних далях от Тейвата и ходя сюда никому из тех ублюдков нет…       – Да! Стоп, откуда ты знаешь?       – Что? – растерянно выплывает из раздумий Аким, а затем слишком резко меняется в лице: – Блять.       Эфир до смешного похож на Леона. Даже черты лица во многом совпадают, хотя сам Аким теперь больше походил на Райден Эи, что изменила его внешность полностью, оставив только глаза. И именно глаза Эфира были тем немногим, что их отличало друг от друга… Но ведь он взошёл на престол ещё когда был подростком, немногим крупнее Эфира, так что его личные мучители прекрасно знали, как он тогда выглядел… И Эфир был практически идентичен ему в том возрасте…       – Блять! Они искали Леона, а нашли Эфира! – глаза куклы опускаются хмурое на лицо Люмин и новая волна накатывает, требуя подтверждения: – Быстрее. Ты рассказывала им о том, что у тебя есть брат?       – Нет, но… Они явно должны были слышать мой разговор с магами Безды в ту нашу встречу…       – Тогда поздравляю, ты сама отдала его в руки извращенцам, которым только бы яйца почесать. Прекрасная работа!       Теперь Аким знает куда идти, он слишком много бродил по Бездне, так что знал, где искать переходы между уровнями и мог отличить нужный от всех остальных. Осталось только добраться до нужного места…       ***       Люмин увязалась за ним, хотя парень и не был доволен наличием попутчицы. Но что он мог сделать? Попытаться её убить? Зачем? Сама пускай страдает, отбиваясь от безмозглых монстров, которые всё ещё полностью игнорировали его…       Но тем не менее, не признать её навыки он не мог. Девушка была сильной мечницей, а уж про контроль над Светом и вовсе говорить не стоит. Он был выше всяких похвал…       К тому же она была молчалива, и после пары проигнорированных вопросов, перестала донимать его пустой болтовнёй. И это также был неоспоримый плюс, хотя с Эфиром девчушке в его глазах никогда не сравниться…       Они двигаются по пустошам без перерывов и отдыха. Когда вдалеке показывается крепость Тёмной Осени, Люмин уже явно сильно истощена. Одно дело – Аким, что был куклой и не нуждался ни в чём кроме элементарной энергии, которой благодаря Глазу Бога у него всегда было в достатке. Другое – Люмин, ведь она всё ещё живой организм и подвержена простым человеческим нуждам… А тут ещё и монстры, нападающие на неё на каждом шагу…       Так что, раздражённо поворчав, Аким всё же отвёл её для начала в старую пещеру, где когда-то прятался сам. Одно из немногих мест на этом уровне, где было почти абсолютно безопасно. Монстрам отчего-то этот закуток категорически не нравился…       Однако как только девушка отключилась, он двинулся прочь, не желая терять ни мгновения больше. Эфир и так пробыл там слишком долго, чтобы остаться нетронутым… Аким прекрасно знал, на что они способны и как нетерпеливы… По крайней мере Деус, так точно…       Он легко вспархивает по стене, ловко избегая немногих часовых. Судя по чуть более мрачному оттенку неба, сейчас была ночь, так что многие спали. Да и трупов монстров было немало, что означало недавнюю зачистку и соответственно ослабление внимания стражи…       Так что Аким легко проник в здание, беззвучно ступая по огромным пустынным коридорам…       Сходу найти Эфира ему вряд ли удастся, но для этого у Акима было просто феноменальное чувство стихий, способное обнаружить любое живое существо, даже сквозь стены… Нужно было лишь найти точку, где он смог бы задержаться и сосредоточиться. Увы, но на ходу он использовать свои способности не мог. Хотя это конечно справедливо, учитывая что Эфир, например, мог использовать чувство стихии на ходу, но не мог определять наличие монстров сквозь стены…       Аким забирается в нишу за какую-то безвкусную статую, тщательно проверяя всё вокруг себя… Много разных существ, но это и не удивительно. Спальное крыло как никак. Однако здесь же располагалась часть тюремных камер, так что понадеяться на лучшее всё же стоило… Если бы Эфир был здесь, то его было бы проще забрать и вероятность столкнуться с четырьмя кошмарами Леона была бы крайне мала… Однако пленника здесь не было и следа…       Аким тяжело вздыхает и устремляется ниже по этажам, вновь входя в короткий транс уже в западном личном крыле… И конечно же его друг находится именно здесь… И не один… И даже не с кем-то одним… Грёбаная удача! Все четверо ублюдков рядом и Эфир с ними… О! Аким прекрасно понимает, что они делают, и оттого подобие крови, что у него было, вскипело бы в жилах, не будь он куклой… Так же лишь ярость ядовитым туманом встаёт перед глазами, мешая мыслить здраво…       Рывок. Боль прошивает голову от того, как сильно он дёргает себя за волосы, что резко окрасились в холодный блонд… Однако ему плевать на внешность. Плевать, что могут узнать, пока он здесь теряет время, оставляя Эфира в их руках уже слишком долго…       Точно ветер Странник несётся по запутанным до тошноты знакомым коридорам, врываясь в подземные казематы, совмещённых с одной из лабораторий Мефисто… В самом начале его кошмара, Леона тоже держали именно здесь…       Воздушное лезвие рассекает пространство почти лишая голов сразу двух насильников, пока нахальную морду Нергала, наблюдавшего за непотребством со стороны, Аким впечатывает в пол. А сразу за этим, всего за долю мгновения отправляет Мефисто в полёт до стены, да так удачно, что удар не слабо оглушает даже этого изворотливого змея…       Деус готов к битве, выкрикивая какие-то оскорбления, но ждать Аким не собирается, зло скалясь лишь после того, как ублюдок лишается разом обоих рук, крича от боли и оставаясь совершенно беспомощным… Берил тоже быстро отвлекается от своей игрушки, готовый «защищать» предмет своей одержимости, однако застывает в растерянность, когда взгляд падает на лицо куклы, что из-за его воспоминаний полностью скопировало его облик до «смерти»… Он знал, что он всё ещё Аким, но всё вокруг принадлежало жизни Леона…       О, убивать этих ублюдков он не станет, велика честь! Они будут страдать за всё то, что сделали с Эфиром и когда-то с ним самим… Поэтому оковы в виде причудливо закрученных воздушных потоков окутывают всех четверых, позволяя Акиму обеспокоенно опуститься рядом с измученным рыдающим от боли и унижения путешественником…       – Прости, мне не следовало так долго ждать твоего визита… Тогда бы ты не оказался здесь… – поджимает губы Аким, ловя испуганный янтарный взгляд, что далеко не сразу наполняется узнаванием… Сейчас от Странника в кукле была только одежда. Обличие сменилось слишком сильно, даже меняя комплекцию, вытягивая слишком короткую для роста Леона кофту, что ранее была заправлена в шорты…       – Аким… – хрипло всхлипывает Эфир, срываясь в истерику и отчаянно обхватывая своего спасителя, что сел на колени прямо на пол и ласково обхватил истерзанное тело, стараясь успокоить боль путешественника прохладой своего элемента…       – Всё хорошо, я здесь. Я рядом… – укачивает парня кукла, дожидаясь пока он уснёт или скорее просто провалится в обморок. Сразу после пары мгновений, что он позволяет себе просто смотреть на Эфира, сиреневые глаза холодеют и почти сталью режут четырёх обездвиженных и беспомощных демонов… – Давно не виделись… И только попробуйте разбудить его… – холодно произносит Аким, снимая с Берила, Нергала и Мефисто кляпы, что также создал из своей стихии… Деусу он слова точно не даст…       – Господин Леон, но как же так? – растерянно бормочет Берил, с изумлением наблюдая, как знакомый им всем облик медленно тает уступая место кому-то, кого они никогда не видели… Только глаза оставались прежнего удивительного сиреневато-синего оттенка…       – Знаете, я уж понадеялся, что никогда не увижу ваши рожи… Но вы посмели снова влезть в мою жизнь и даже навредили единственному, кем я стал дорожить… Кстати, нравится «верёвка»? Не поверите, но впервые её создав, сразу подумал о том, как здорово было бы вас ею придушить…       – Леон… Ты изменился… Хотя характер всё тот же… – быстро берёт себя в руки Нергал, окидывая его новое кукольное тело жадным взглядом.       – Аким. Меня зовут Аким. Леон было почти кличкой, которую я получил случайно, но за неимением воспоминаний решил использовать как имя. Даже не смейте меня так называть, а то пойдёте по стопам Деуса…       – «Странник, ты находишься рядом с Эфиром? Теперь я могу уловить ваши волны, но вы слишком далеко. У вас всё в порядке?» – внезапно звенит по помещению голос Малой Властительницы Кусанали, которую он точно не ожидал сейчас услышать.       – Насколько возможно, Буер. Мы скоро вернёмся, только научу нескольких ублюдков, уму разуму…       – «Аким, я понимаю, что ты сейчас зол, но мы уже говорили о том, что насилие – не выход.»       – Это всего лишь карма. Не лезь в то, чего не знаешь, Богиня Мудрости. Тебе доступен только Ирминсуль, но не то, что происходит в Бездне, так что не смей мне указывать, – Аким резко, почти не сдерживая раздражение, отшивает нравоучения излишне милостивого Дендро Архонта. – Займись лучше своим народом, здесь я и сам справлюсь.       – «… Хорошо, берегите себя…» – молчание, а затем тяжёлый вздох и ласковое заботливое напутствие… Нахида как всегда слишком добра…       – А теперь мы полетаем… – предвкушающе ухмыляется Аким, укутывая Эфира в покрывало валявшееся рядом на койке, и потоками ветра захватывая своих пленников и одежду путешественника, которая, к счастью, оказалась здесь же на стуле снаружи камеры…       Они снова заткнуты, а его воздушные верёвки становятся плотнее и поднимают весьма немелких мужчин в воздух, плавно следуя за куклой по коридорам…       – Люмин, просыпайся. Забери-ка пока этих ублюдков к себе куда-нибудь. В Тейват я их вести не собираюсь, а Эфиру нужна помощь Тигнари.       – У меня есть чтецы, занимающиеся медициной…       – Не перечь мне, королева Ордена, – резко зло прерывает девушку кукла, откровенно ядовито протягивая её титул. Будто самое отвратительное из ругательств… – Следить за своими территориями нужно лучше и уж тем более не базарить обо всём на свете там, где любой может подслушать. Ты уже наворотила дел. И сейчас, и в Каэнри'ах. Я успел узнать достаточно, чтобы понимать, о чём говорю, так что будь добра сделать хоть что-то нормально.       Стоит только рядом с блондинкой появиться паре Вестников, как он почти бросает в их руки пленников, раздражённо разворачиваясь и убирая свои «верёвки»…       – А, и ещё. Посмеешь не явиться через месяц к нам домой, и я тебя силком вытащу в Тейват, при этом кинув перед старичками, чтобы не повадно было… – Эфир слишком дорожил этой идиоткой, так что он не упустит возможности принести своему любимому то, чего он так желал. – Лучше бы с Фатуи бодалась, а не с мирным населением, – раздражённо фыркает напоследок Аким и взлетает, унося с собой путешественника…       ***       Вновь путь… Ещё более узкий раскол, который ему приходится временно расширить… Торопливое запечатывание бреши и вновь резкий торопливый полёт в Гандхарву… По узкой тропинке неподалёку бредёт Коллеи, и как раз к ней и пикирует Аким, приземляясь в паре шагов перед девушкой, что подпрыгивает от неожиданности и тут же испуганно бросается вперёд, замечая на руках незнакомца бессознательного путешественника.       – Нужен Тигнари, отведи скорее, пока не стало хуже, – хмуро, но всё же не слишком грубо прерывает беспокойную болтовню девчонки Аким.       Коллеи порой наивна и доверчива, но не дура. Да вот только бессознательный друг на руках его предполагаемого спасителя стирает все тормоза и потому она почти бежит, указывая дорогу, пока Аким снова парит, чтобы не беспокоить Эфира тряской…       – Что случилось? – хмуро спрашивает Тигнари, выпроводив девушку обратно на патруль и закрыв двери. Слишком уж мрачный и намекающий взгляд был у их странного гостя.       – Деликатная проблема. Его изнасиловали. Кровь была, так что нужно всё проверить. Про психику и сам понимаешь…       Фенек застывает, широко раскрывая глаза. В них столько эмоций, что кукла готова в очередной раз позавидовать живым существам…       – Как такое произошло… Кто вообще посмел? – в ужасе выдыхает Тигнари, с трудом сдержав крик и тут же начиная осмотр… Покрывало легко соскользнуло с безвольного тела, открывая синяки, укусы, засосы, порезы… Все «прелести», что можно было представить…       – Не важно. Ублюдки понесут наказание. Они у той, что за Эфира с них шкуру заживо сдерёт. И это даже не метафора. Больше мы их не увидим…       – Кстати, ты его друг? – между делом интересуется Тигнари, кивая на прошлые слова и стараясь отвлечься от занятия, что всё же заставляло его уши смущённо опуститься, а хвост – прижаться к ноге, подёргиваясь от эмоций…       – Аким. Да, друг. Как закончишь, я заберу его в столицу, домой.       – Но…       – Я прекрасно понимаю всю серьёзность, но здесь его не оставлю. Он так сильно пострадал, потому что я не начал искать его раньше!       – Он ведь как ветер, приходит и уходит… – печально усмехается Тигнари, застыв на пару мгновений, потребовавшихся чтобы усмирить врачебное возмущение нежеланию отпускать пациента так сразу…       – И всё же мы живём вместе почти год. Вернее он ночует в моём доме как минимум раз в неделю… А я пошёл его искать только, когда он не пришёл уже второй раз! Две недели! И как минимум одну, он провёл в руках этих ублюдков!       – Тебе не нужно себя винить. Эфир слишком свободолюбив и имеет весьма специфическую удачу…       – Я знал тех, кто это сделал. Они искали меня. А раньше я выглядел почти как Эфир. Отличались только глазами да едва заметно чертами лица и ростом. Моё тело было изменено и очень сильно. Они приняли его за меня… – почти шепчет Аким, впиваясь пальцами в локти… Видя Эфира таким, беспомощным и хрупким… Видя как едва заметно подрагивает его тело, и как он хмурится, не имея сил проснуться, даже когда Тигнари приходится перейти к наиболее неприятной части осмотра… Он просто не мог больше сдерживать всю эту ядовитую вину, что терзала его с момента узнавания тогда ещё потенциальных похитителей…       Он не видел лица Тигнари, однако его уши достаточно сильно дёргались в определённые моменты…       – Аким… – закончив с осмотром и первой помощью, рейнджер повернулся к страннику, что подпирал спиной дверь, не желая позволить кому-либо ещё увидеть его любимого в подобном положении. – Скажи, они раньше касались тебя?       – С чего это ты взял подобное? – нагло усмехается кукла, скрывая страх, что вспыхивал в сознании при воспоминаниях о том, что произошло с Леоном…       – Потому что если первое, что они сделали, поймав Эфира, похожего на тебя, это изнасиловали, то логично предположить, что и с тобой они могли сделать тоже. Ты ведь убежал оттуда, я прав? Ты появился из ниоткуда, просто возник на дорогах Сумеру, Сайно рассказывал мне о тебе. Ты имеешь весьма резкий характер и явно много времени уделяешь контролю над стихиями, ведь пролететь так много, сколько требовалось от места дежурства Коллеи, явно весьма непросто и требует колоссальных затрат энергии. И твоя стихия – Анемо. Стихия тех, кто терял что-либо, и в том числе самого себя…       – Это явно тебя не касается, – фыркает кукла, подходя к кровати с Эфиром и примериваясь как аккуратнее его поднять…       – Аким. Я уверен, что тебе больно. Я знаю, что мы не знакомы, однако так даже лучше. Я не только исследователь, но и врач. Я храню врачебную тайну так, что никому и никогда не узнать о том, отчего пострадали мои пациенты без их на то дозволения или самой крайней необходимости. Я могу помочь и тебе, и Эфиру, если ты позволишь…       – Я не оставлю его здесь. Слишком близко к тому месту…       – Тогда я могу остановиться в гостинице в столице, или ещё где-нибудь. Место для ночлега найти – не проблема. Но чем больше времени я смогу уделять вам обоим, тем будет лучше! Постоянно и систематически. Чтобы последствия были минимальны…       Острый взгляд впивается в ушастого стража, выражая пугливую злость и глубокие раздумья.       – Клянусь своим Глазом Бога. Я не причиню вреда ни тебе, ни Эфиру и сделаю всё возможное, чтобы помочь вам обоим, – Тигнари прижимает одну руку к сердцу, а другую к Дендро Глазу Бога, висящему у него на поясе…       – Будешь жить у меня. Свободная комната есть. Мне помощь не нужна, но Эфиру понадобится всё, на что ты способен, – Аким ни за что не признается, что где-то внутри действительно желал обо всём рассказать и избавиться наконец от страхов прошлого. Эфиру он описывал всё кратко, не упоминая подробностей и обходя самые неприятные события… Рассказать всё было бы… Наверное таким освобождением…       ***       Эфир проснулся лишь через два дня, которые кукла почти не отходила от его постели… Тигнари тоже был рядом, но ночевал в выделенной ему комнате, да и естественный нужды никто не отменял, а тот же уход за шерстью занимал не мало времени… Ну и конечно же, сидеть над спящим больным не было никакого прока, ведь сон помогал организму исцеляться…       Аким же просто не мог сдержать своего беспокойства, прекрасно зная, какого это… Теперь, когда воспоминания были цельными, его просто выворачивало от мысли, что он когда-нибудь будет состоять в отношениях… Тем более с мужчиной… Женщин после своей дражайшей матушки… обоих… И Райден Эи, и теперь безымянной мелкой богини далёкого прошлого… А ещё невыносимых Мико, Синьоры, Арлекино и Сандроне… И невероятно бесящей Коломбины…       Нет, спасибо, но ни на что ему эти отношения не сдались. К тому же, он – кукла. Он просто физически не сможет завести семью, если уж смотреть совсем позитивно и верить, что он кого-либо сумеет заинтересовать со своим-то характером…       Вот только Эфир…       – Аким! – в ужасе и радости кричит Эфир, стоит ему только разлепить глаза и увидеть на кресле рядом с кроватью что-то читающую куклу… Его спаситель, его якорь, его любимый человек…       – Тш-ш-ш… Хей, всё закончилось, всё будет хорошо, обещаю… Мне даже удалось раздобыть для тебя самый лучший подарок, хотя его и придётся подождать ещё пару недель… – немного неловко, но мягко и ласково успокаивает кукла своего дорогого друга…       – Ты пришёл… Ты правда пришёл… Ты спас меня…       – Прости… Они искали меня…       – Я знаю… Они звали меня Леон, даже если я продолжал отрицать это…       – Прости…       – Не за что. Это я был слишком неосторожен, расслабившись, когда в поручении попалась небольшая группка плесенников… Так бы не попался…       – Эфир… Они не просто демоны, а сильнейшие на уровне Тёмной Осени… Как твоя сестра на уровне Ордена…       – Уровне?       – Бездна огромна, на то она и без дна, – неловко усмехается Аким, пытаясь пошутить и с радостью замечая, как щурится от смеха Эфир. – В ней очень мало ориентиров, но поскольку все территории примерно равны и переходами являются столбы бесконечных лестниц, то принято называть их уровнями, а названия складываются сами собой, когда появляется хоть какое-то подобие разумной организации…       – Ты так много знаешь…       – Я достаточно долго был правителем Тёмной Осени…       – Что? Но почему тогда они хотели так с тобой поступить?       – Потому что я не был частью Бездны и мне было по большей части плевать на их народ, хотя я и был сильнейшим, заполучив власть почти случайно… Вот они и решили от меня избавиться, сначала запечатав мои силы, а потом решив поизмываться по полной… Тот народ, членом которого я являлся, был крайне малочисленным и не являлся обычным эльфийским оплотом… Так что даже у мужчин была возможность родить при определённых обстоятельствах. И я уже рассказывал тебе про Клиффа… Тогда я был влюблён в него, всем сердцем желая привязать к себе. И единственным способом я считал совместного ребёнка, потому что он был крайне ответственен и ни за что не отказался бы от своей собственной крови, но он ушёл раньше… И это было больно…       – Ты хочешь сказать, что эти четверо хотели получить от тебя ребёнка и поэтому решили изнасиловать?       – Не решили, сделали. Просто… Райден Эи хотела призвать мёртвое, но достаточно сильное существо для основы своего эксперимента по созданию куклы, способной нести в себе её Сердце Бога. А призвала меня, этим самым переносом убив… Хотя, учитывая, что это вырвало меня как раз из-под очередного чудовища, заинтересовавшегося отчего-то не кровью… Я не особенно расстроен, что умер. К тому же, это тело весьма удобно…       – Аким… Прости, что я был таким беспечным.       – Не извиняйся. Говорил же уже, это не твоя вина… Даже твоя сестричка едва ли сумеет с ними справиться, что уж говорить о тебе. Ты ещё не вернул свои силы, так что даже слабейшего из них вряд ли бы одолел…       – Но как тогда ты?…       – У меня есть сила элементов. Моя личная магия из тогда ещё не сосредоточенного лишь на семи элементах мира. И идеальное тело, модифицированное до абсолюта, на какой был способен со своим безумным подходом Дотторе… Ах, и ещё знания подобные знаниям Дендро Архонта, учитывая, что доступ к Ирминсулю я не потерял до сих пор… Если учитывать всё вместе и использовать с подходящей стратегией, то я действительно могу встать на один уровень с богами, даже не неся в себе Сердце Бога какого-либо Архонта…       – Это… Удивительно… Ты – удивительный…       – Не преувеличивай, это ты сейчас улыбаешься и восхищённо внимаешь моим словам вместо того, чтобы биться в истерике. Это тебя следует называть удивительным…       – Нет тебя. Аким, я очень долго могу продолжать этот спор. И ты знаешь, что я упёртый…       Кукла лишь тихо усмехается, наплевав на явное внимание Тигнари за дверью, что подошёл сразу, как услышал голос Эфира… Он успел достаточно много рассказать лесному стражу за эти пару дней, хотя и огрызался и отказывался от бесед почти при каждой попытке фенька наладить разговор…       – Ты позволишь ответить на… Одно твоё признание? – внезапно произносит Аким, сам не понимая почему так резко вспоминая о своём желании. Иррациональном и эгоистичном на его взгляд желании, которое вспыхнуло с новой силой, когда он осознал, что может потерять своё сокровище.       – Признание? Я о чём-то тебе рассказал? О чём-то тайном? – растерянно уточняет Эфир, старательно пытаясь вспомнить, о чём идёт речь.       – Можно и так сказать… Эфир, – Аким опускает голову привлекая к себе внимания тёплого янтаря глаз путешественника. – Я люблю тебя. Я буду счастлив остаться рядом с тобой, несмотря ни на что. Просто любить и оберегать.       – … Я… – растерянно бормочет парень, пытаясь осознать. Вспыхивает, когда понимает, что признался в любви первым. А затем всхлипывает ощущая на глазах слёзы… Его переполняет счастье… Уже не важно ничего вокруг. Только его любимый, его Аким…       – Я люблю тебя, Эфир. Так, как только могу, не являясь полноценным человеком…       – У тебя куда более широкая душа, чем у людей, Аким. Я счастлив быть тем, кому ты открыл своё сердце. Обещаю, я никогда тебя не разочарую.       – Не надо. Можешь разочаровывать сколько угодно. Я не перестану тебя любить, даже если ты продолжишь вести себя как инфантильный идиот с геройскими замашками.       – Аким!!!       ***       Спустя месяц после тех событий, Аким довольно, но крайне жутко на взгляд Люмин улыбался, стоя за спиной её брата, что светился будто солнце, обнимая её… Она конечно тоже скучала, однако лишь сейчас поняла, что уже пережила этап тоски. К тому же, в то время капсула со спящим Эфиром всегда была рядом с ней, позволяя в любой момент прикоснуться к брату, обещая разбудить, когда в их новом доме будет достаточно безопасно… Её брат оказался лишён этой поддержки, став вечным странником в попытке найти её, даже если ему сотни раз уже хотелось сдаться… Она не могла не видеть, как он медленно затухал, теряя надежду на лучшее, но она считала, что так будет лучше. Что он узнает больше без её голоса над ухом. Что всё увидит и поймёт сам…       Только теперь до девушки дошло, что её брат был слишком сильно привязан к ней, оставаясь наивным хрупким ребёнком без её решимости и крепкого плеча… Он был ведом её сильным и порой излишне авторитарным характером и потому был слишком хрупок, чтобы жить в этом мире счастливо, будучи одним, да ещё и с неуёмной Паймон под боком… Ей-то что, она всегда за его спиной и может спрятаться в любой миг, а парню доставалось по полной, а он и не смел возразить, искренне веря, что так и должно быть… Паймон заменила ему Люмин, однако это странное существо не было таким критичным и здравомыслящим, как старшая близняшка, и ввязывалось во всё подряд… Паймон конечно заботилась об Эфире, но не так сильно, как Люмин. Феечка соглашалась помогать всем подряд, если будет вознаграждение, а усталость Эфира была далеко не первостепенным фактором…       Бездна оказалась достаточно приветлива по отношению к Эфиру, не учитывая того происшествия с похищением. Жители уровня Ордена, даже потеряв большую часть разума, всё ещё были проклятым людским народом, а потому и уровень сознания у них был достаточным, чтобы сдерживать постоянную жажду сражений за всё подряд…       Эфир даже специально вернулся в Ли Юэ, на этот раз вместе с сестрой и даже Акимом, который был категорически против путешествий, когда парень ещё не выздоровел до конца, шугаясь случайной тени. Он хотел встретиться с Чжун Ли. Простым человеком на первый взгляд… Человеческий взгляд… У Люмин был Свет, легко распознающий разные уровни энергий, а не только элементарную принадлежность, а у Акима его нечеловеческое строение, что даже без чувства стихий позволяло определить принадлежность любых существ… Бывшее божество – не исключение…       После осторожных, систематических и правильных расспросов со стороны обоих близнецов оказалось, что Архонты сами не имели воли над некоторыми решениями… Гнозис – оковы, а не только источник силы. С одной стороны он даёт обладателю доступ к самой материи Тейвата, с другой – не позволяет ослушаться приказов Силестии, что владеет связующим артефактом… Сначала Моракс хотел составить договор, что позволил бы ему не участвовать в разрушении Каэнри'ах, но осознав, что все остальные Архонты всё равно останутся заложниками положения, не смог бросить их. Знал, что кто-то из них точно умрёт, ведь эта нация была поистине сильна, и потому не мог бросить своих собратьев по несчастью, рискуя потерять ещё больше друзей… Ведь даже так они потеряли Баал и Эгерию, а Барбатос был сильно ранен…       Венти тоже появился, будто соткавшись из ветра… Хотя как ещё появляться Анемо Архонту? И он подтвердил слова Чжун Ли, с непривычной болезненной кривой улыбкой перебирая струны своей лиры…       Люмин больше не было смысла злиться на Архонтов, хотя всё ещё хотелось… Она даже очистила статую Венти, использованную для накопления скверны в Ли Юэ, и вернула её на место… Очистив также и часть территорий Гео Архонта, что были отравлены из-за её действий…       А на самом деле девушка просто не могла нарадоваться, когда её брат сияющими глазами смотрел на неё, гордясь своей сестрой…       Что ж… Теперь близнецы знали, на что ориентироваться, чтобы исполнить свои цели… Вернее Люмин знала, как получить свою месть, а Эфир мог быть рядом с сестрой, поддерживая её и просто следуя за привычным ворчанием девушки… Хотя ценить меньше Акима он не стал… Несмотря на привязанность к своей близняшке, парень всё больше начинал опираться на собственные принципы и взгляды, нежели слепо следовать за Люмин…       Конечно девушка была в растерянности, когда Эфир прямо ей заявил, что никуда из этого мира не уйдёт, даже когда всё закончится, но в итоге они поговорили и согласились, что оба оказались слишком привязаны к Тейвату… Люмин оказалась неспособна бросить своё детище и людей, за которых взяла на себя ответственность, а Эфир слишком сильно полюбил ершистого и грубоватого, но заботливого, хрупкого и милого глубоко в душе странника…       А ещё парень не мог перестать хихикать, когда Дайнслейф присоединился к их компании, в итоге раскрывшись как полный подкаблучник его милой сестрёнки… Люмин явно не теряла времени даром, пока её близнец спал в своей капсуле…       Путь впереди ещё долгий, но с чётким пониманием ситуации, стало легче. Они знали, куда идти и что делать. Знали кем и чем дорожить, а что не первостепенно. Знали, что нужно исправить, а от чего следует избавиться, лишний раз насолив Силестии…       Долгий-долгий путь двух странных парочек, связанных сияющими будто Солнце и Луна близнецами…       А четверо, что посмели вторгнуться в их мир? Ну… Убивать сразу было слишком милосердно, но и воспользоваться их примером, делая из мужчин шлюх, было слишком противно. Зачем уподобляться такому мусору? Они выше этого… Поэтому Деус потерял всю свою силу, оставаясь безруким инвалидом с едва способным двигаться телом. Берил… Стал ручным пёсиком Люмин, которая с легко могла справиться с его одержимостью, в какой-то мере наслаждаясь наличием мазохиста в зоне доступа. С Мефисто долго и упорно развлекались Вестники и Чтецы из Ордена Бездны, превратив гениальные мозги в фарш, а затем добив от бесполезности. Ну и Нергалу досталось не меньше. Его способности были полезны, но также и опасны, так что сначала Люмин со своими подручными методично ломала его психику, а затем сделала вторым своим пёсиком, наравне с боготворящим её Берилом…       В итоге, Аким был удовлетворён по полной, а Эфиру было просто противно на них смотреть, так что парню было на них наплевать…       Трудно сказать, как много всего их ждёт, но одно известно точно – друг за друга они глотки перегрызут даже богам…