Ты же знаешь, что я тебя обожаю

      Рей стучала ногой в аварийный люк "Канюка". Не то чтобы она ожидала, что ей откроют именно сегодня, но из врожденного упрямства она повторяла это уже семь дней. Привычка, считать въелась в неё с детства, сначала она считала граммы выданных ей паёчков и зарубки нацарапанные её рукой на стенке шагохода, где она жила, в ожидании, когда родители заберут её из рабства, вплоть до того времени, когда Кайло в тринадцать лет забрал её с Джакку. Потом она тайком продолжила это делать Оссусе, хотя при наличии средств коммуникации, этого не было необходимости делать. Но так уж она была устроена, раз в день ей необходимо было где-то тайком оставить основательную отметку, чтобы не стёрлась. И потому, она стучала ногой уже семь дней, а не неделю.       Бен, закрылся как сыч болотный в своем автозаке и, отказывался выходить, несмотря на то что транспорт почти на две трети засосало болото, и наверху оставалась лишь часть с аварийным выходом.       Но, он видимо плохо её изучил за эти семь лет. На этой планете было что-то скудновато в плане потоков Силы, и, потому, поднять камень с подтопленного берега, и со всей силы долбануть по люку, не представлялось возможным. Но, всё же, плохо он её знал. Рей конечно улетела бы, если бы он не сказал ей то что сказал, перед тем как захлопнуться. И теперь она седьмой день, отмеченный зарубкой на люке Канюка, приходила стучать ногой.       И что с того, что она Палпатин? Нет, вначале она тоже несколько прогрузилась от этой новости, но обвинять её в том, что она семь лет обманывала его это уже перебор, и кому он поверил? Она плохо помнила, что случилось в той пещере, но поругались они знатно, так что она прыгнула в звездолет деда и собственно улетела. Она же не просила её преследовать, чтобы высказать всю ту гадость, которую он высказал. Высказал и заперся, криффов повелитель болот.       – Ай, – Рей прибила очередного кровососа присосавшегося к её плечу.       Приходилось терпеть и отмахиваться, так как репеллент закончился три дня назад, как и провизия на чужом корабле, который она угнала. Что-то у неё это уже превратилось в обыкновение, но правда не сидеть же бесконечно на этом Оссусе, дожидаясь, когда этот обормот, по недоразумению попавший в её ловушку на Джакку, и потому считающийся ее опекуном, попадёт в более серьезный переплет. Да, она мелкая говнюха, как он сказал, но она должна во всем разобраться ради него и ради себя. Рей последний раз ударила люк, и уселась на выступе фюзеляжа.       Живот болезненно, скрутило сказалось то, что она уже давно не ела.       – Бен, дай пожрать, а-то я последний раз ела позавчера, – попросила Рей по старой привычке.       Со стороны люка раздался щелчок, и его крышка отъехала в сторону, и из-за нее высунулся Бен в светлом банном халате, на его плохо запахнутую грудь, падали мокрые пряди волос, с которых стекали струйки воды, и которые он подхватил, свисающим с плеча полотенцем, и картинно вытерев их, снова разбросал по плечам.       – Голодная? Что ж ты раньше не сказала? – деловито поинтересовался он, и затем, глазами обведя с ног до головы, спросил, – Это ты для меня так принарядилась?       Взвившись, она ударила его в грудь, оставив на коже и частично на халате грязную пятерню, замахнулась ударить ещё раз, но была изловлена и смята в охапку сильными руками и прижата к его свежевымытому торсу, источающему травяной аромат остроцвета. Стараясь вырваться из его хватки, она оттолкнулась от него руками, отчего халат, едва прихваченный поясом, совсем распахнулся. Вмиг растратив свой боевой запал, она повернулась к нему спиной.       – Говоря про голод, я говорил о еде. – снова подначил он ее, – Гляди-ка, изляпала меня, снова мыться надо.       Рей стояла к нему спиной, глядя на джунгли, готовая бежать через топи в чащу, и уже даже начала делать первый шаг в этом направлении.       – Стой, куда собралась! – рявкнул на неё Бен, словно это не он семь дней отказывался впускать её, – Своими феромонами чумазой неотразимости, ты привлечёшь к себе всех кровососов округи, айда мыться а потом обедать. Я тут рыбки запёк.       Нога, сама опустилась на прежнее место, отказавшись нести её в лес к тай-файтеру деда. Но гордость, взращеная под пылающим солнцем Джакку, не умеренная воспитанием в школе джедаев, не давала ей пойти на попятную. Она, гордо выпрямив спину, набиралась решимости уйти обратно в лес. Но, вдруг услышала как Бен проговорил:       – Реей, смотри что у меня есть?       В поле её зрения появился клош, покрытый зеркальным колпаком, который Бен выставил своей длинной граблей из-за её спины.       – И что это? – поинтересовалась она.       Высунувшаяся с другой стороны рука подняла колпак, и ей в нос ударил ни с чем не сравнимый аромат Бениной стряпни. Перед ней лежал пирог в форме сердца, украшенный сдобной румяной косичкой, просящейся прямо в рот.       – С днём влюблённых тебя дорогая! Ты же знаешь, что я тебя обожаю.