Оба идиоты

Неизвестно с каких пор, но они оба стали приходить в школу за полчаса до начала уроков, а когда и ещё раньше. В такое время здесь было тихо и спокойно — нет ни учителей, ни учеников, лишь те, кому дома не сидится, совсем как и им. Проблем с кабинетом, в котором можно посидеть также не возникало. У Скарамуччи тётя работает здесь же учительницей, соответственно и её кабинет полностью в его распоряжении. Как обычно они лишь садились за последнюю парту и тихо разговаривали о своём, так и сейчас этих традиций нарушать не хотелось. Оба в такое время были гораздо спокойнее, чем обычно. Альбедо лень как-либо в чем-либо возражать Скарамучче, а Скарамучче лень думать как бы подколоть того, да пообиднее. Наверное, Альбедо по своей непонятной природе обижаться в принципе не умел. И наверное, потому они и ладят. И ещё раз наверное, потому он и нравится Скарамучче. Райден никогда не вёл отсчёт дней с момента, как влюбился — он просто не знает точной даты, когда это произошло. Кажется, они общаются уже год, а до этого он лишь что-то слышал об «умном мальчике из параллели, который всем нравится». Звучало до боли сомнительно, особенно при том, что с ним учились его двоюродные брат и сестра — Итэр и Люмин, которые особого расположения Скарамуччи завоевать не смогли. Тогда Альбедо скорее его раздражал, чем привлекал. И всё же по удачной случайности, после того, как Скарамучча подрался с Люмин — хотя скорее было наоборот, на девочек ведь руку поднимать нельзя — они наконец познакомились, хоть и началось это с маленькой ссоры и кучи извинений. Нахида такое знакомство одобрила, так ещё и более чем. Но затем, Альбедо оказался совсем не таким, каким представлял его себе Скарамучча. Он был довольно… странным и своеобразным. Словно из тех самых отличников, которые рано или поздно принесут в школу автомат и всех убьют. Слишком спокойный, слишком адекватный, слишком красивый и слишком интересный. Видимо, избежать чужой харизмы не удалось. Но всё же, из них двоих новое знакомство будто гораздо больше вдохновило и волновало всё-таки Альбедо. Он стал слишком часто дергать своих родственников, чтобы узнать «Как там Скарамучча?» Люмин однажды рассказала об этом самому Скарамучче с явным раздражением, что вместо того, чтобы интересоваться, как прошёл её день, её брат спрашивает, как прошёл день у её бесячего одноклассника. На это оставалось лишь посмеяться и даже поблагодарить Альбедо хотелось, что так поднимает самодовольство Скарамуччи. Вместе с тем, никогда не получится забыть, как тот в первый раз неловко протянул ему листок с портретом. В ответ Скарамучча смог лишь произнести тихое «Спасибо», да увести взгляд от непонятного смущения. Альбедо был солнцем, которое сияло невероятно ярко даже в самый дождливый день. В один момент Скарамучче удалось подметить, что он очень хотел бы присвоить его себе. Сейчас Альбедо уже привычно сидел напротив и рисовал. Они расположились за одной партой, но стулья стояли с разных сторон, чтобы было удобнее смотреть друг на друга. Точнее, чтобы Скарамучче было удобнее смотреть на того. Альбедо выводил в альбоме всякие узоры, видимо снимая напряжение, но затем каким-то образом постепенно перешёл к тому, чтобы рисовать сердечки. Скарамучча на это не реагировал, да и вопросов не появлялось. Наверное, он просто привык видеть — скорее представлять — Альбедо именно таким; нуждающимся в нежности и любви, но не до конца понимающим свои же чувства. Однако, после минутного молчания и пары закрашенных на листе сердечек, вопрос был у Альбедо. — Ты… будешь дарить кому-нибудь валентинку сегодня? — казалось, подвоха в вопросе быть не может. Жаль, лишь казалось. Альбедо, точно зная, что за ним наблюдают рисует сердце побольше и начинает закрашивать то сплошным красным. — Нет? А ты? — Скарамучча частично считал этот праздник глупым. Точнее даже, его раздражали все те счастливые люди, которых он встречал. Это была зависть, но он это усердно отрицал. После ответа Крайдепринц немного замедлился в своих действиях. — Я… хотел бы. Но не уверен. Интересно, подарит ли мне кто-нибудь? — последние слова он произносит тише, но знает, что Скарамучча услышит. Тот усмехается от того, как эгоистично это прозвучало со стороны Альбедо, хотя и понятно, что это скорее прямолинейность, которой они оба располагали прекрасно. — Да тебе кто только не подарит, мне кажется. — Не думаю. Никогда не дарили ещё, — парень головой мотает, а Скарамучча не знает, как себя от того чувствует. Он редко видел Альбедо грустным. Как-то вовсе и не хотелось видеть его таким. Если хочет валентинку — получит без проблем. Однако эту мысль Скарамучча не озвучил. Альбедо в то время берёт в руки ножницы и вырезает нарисованное сердце. На пару секунд отворачивается к другой парте, пишет что-то и вновь возвращает внимание к Скарамучче. Перевернутая текстом вниз валентинка оказывается на столе, и указательным пальцем Альбедо двигает ту к Скарамучче. — Мне пора идти встречать Кли, — в дополнительных словах и других причинах, чтобы временно расстаться они не нуждаются. Скарамучча кивает, не сводя взгляда с лежащей перед ним валентинки. Позволяет себе взять ту в руки только тогда, когда дверь за парнем закрывается. Что там будет? Признание в любви? Да ладно. Но нет, вместо трех слов там написано лишь два. Он вздыхает. С этим и не поспорить. День проходит слишком обычно, и временно Альбедо даже забывает про то, что сегодня, вообще-то 14 февраля. Об этом напоминают лишь без конца подходящие с валентинками ребята к Люмин. В этом году они с Итэром перешли к нему в класс, а потому и контактировать стало легче. Итэр обреченно вздыхает после каждого, кто подходил к его сестре, пока Люмин вздыхает точно так же, когда кто-то подходит к нему. Естественно, если кто-то хочет с кем-то из них встречаться, обязан пройти строгий отбор от другого. Со стороны это выглядело даже забавно. Люмин не отказывала никому и всех благодарила со своей самой нежной улыбкой, в надежде никого не расстроить. Кроме Итэра. Однако продолжалось это ровно до момента, как перед ней появился тот, от кого принять валентинку она никогда бы не смогла — Скарамучча. Он стоял с протянутой ей бумажкой, и они оба молчали. Не то, чтобы Люмин ужасно ненавидела его, скорее она наоборот слишком любила и хорошо знала Альбедо. Каждый раз видела его взгляды на Скарамуччу и каждый раз слышала поддекст в его упомянаниях. Часто видела их вместе и часто видела чужие рисунки. Альбедо, безусловно, Скарамуччу обожал, и с чего-то ей казалось, что у них давно всё взаимно. Никогда ещё Скарамучча не подпускал кого-то к себе так близко. Соответственно то, что он сейчас стоит перед ней выглядело, как несмешная шутка. — Нет, Скар, я… — она мотает головой пока делает маленький шаг назад. Итэр стоит подаль, и она чувствует его такой же удивленный взгляд. Слава богу хотя бы Альбедо рядом пока что нет. Скарамучча цокает и глаза закатывает. Будто специально стоял и ждал, когда та неправильно все это воспримет. — Размечталась? Не тебе это, — затем он позволяет себе усмехнуться. — Передай Альбедо, — он выглядел даже слишком довольно. Настолько, что, честно говоря, снова хотелось его ударить. Жаль, теперь он уже лучший друг и, по всей видимости, будущий парень Альбедо, потому свои желания стоит контролировать. — Почему сам не отдашь? — тогда она всё же берёт валентинку из его рук и пару раз вертит в своих, оглядывая. — Я… — он хотел что-то сказать, но, видимо, передумал. Впрочем, как обычно. — Не твоего ума дело. — Нет, — плечами пожимает невозмутимо, но всё же смиренно выдыхает. — «Нравится» слишком слабо сказано, — скрещивает руки на груди и даже не знает, что его сподвигло это произнести. Люмин его подбешивала, но всё же она — двоюродная сестра Альбедо, так ещё и именно из-за неё они познакомились. Сильно злиться на неё нельзя. Сейчас она смотрела с нескрываемой радостью. Радостью за Альбедо, естественно, не за Скарамуччу же. И вот они снова стоят, молча глядя друг на друга. Часто в такие моменты можно было предположить, что вот-вот произойдёт что-то страшное. Но Альбедо думал немного о другом, когда подошел ближе. — Что случилось? — со стороны слышится знакомый обоим голос, который тут же заставляет прийти в себя, и оборачиваются они одновременно. Альбедо спрашивает с непонятным подозрением, переводя взгляд с Люмин, на Скарамуччу и на валентинку в чужой руке. В другой момент, оба бы решили пошутить: «Ревнуешь?», но казалось, это уже ни к чему. Сейчас Альбедо бы не смутился, а бесстыдно ответил «Да». И если Скар уже выглядел немного растерянно, Люмин продолжала улыбаться. — Это тебе, — она протягивает открытку, теперь даже гораздо более довольная, чем минуту назад был Скарамучча. Альбедо пришёл очень вовремя. — Мне? — он смотрит скептически, но затем видит, как неловко Скарамучча уводит взгляд и с непонятным облегчением улыбается, перенимая валентинку. Кажется, даже открывать её было необязательно, чтобы всё понять, но Альбедо всё ещё был склонен проверять свои мысли, чтобы те не оказались лишь фантазией. Почерк Скарамуччи узнать легко. На фоне собственного, он всегда выглядел идеально. Стоило прочитать пару слов, как удалось понять, что читать это прямо здесь однозначно не стоит. Он смеётся тихо пару секунд, пока не переводит взгляд на взволнованного Скарамуччу. Делает шаг ближе и тянется рукой к его лицу, пока не берёт подбородок большим и указательным пальцами, поворачивая того к себе. Даже если там в конце будет написано про то, что Скарамучча ужасно Альбедо ненавидит, можно сказать, что эти действия он в основном делал по своей же прихоти, так как думал о них весь этот день. Хотел просто сделать без причины, но подвернулся чересчур удачный момент. — Очень мило, спасибо, — произносит тише перед тем, как осторожно оставить первый и совсем аккуратный поцелуй на чужой щеке. Это была секунда, но в неё было вложено слишком много чувств, чтобы не заставить того покарснеть от непреодолимого смущения. Да и самому Альбедо было не лучше. Стоило отстраниться, как в коридоре раздался звонок на урок. Тогда Альбедо поспешно берёт Люмин за запястье, от всё ещё бушующих непонятным ветром внутри чувств. — Уже урок, — произносит даже с каплей сожаления, не сводя взгляда со Скарамуччи. — Проводишь меня сегодня? — предложение, от которого отказаться всегда означало совершить непростительный грех. Скарамучча кивает пару раз, и Альбедо более, чем удовлетворённо произносит последние слова, прежде, чем увести Люмин за собой на урок. — Я буду тебя ждать.