Ночной вор

Адди решил, что будет предан ей до самой смерти, но не сразу осознал, когда к его заботе о младшей дочери семейства Альберт примешалось то, чего там быть не должно. Его семья служила этому дому поколениями. Все его предки знали своё дело и место. Адди думал, что он ничем не хуже. Он так думал. Когда всё зашло слишком далеко, было поздно. Он страдал от непозволительной и безнадёжной любви к свой госпоже. Обречённый падать ниже и ниже, как божья коровка, застрявшая в дрельке Мэри Альберт. «Отличная завязка к трагедии…» Адди зажал переносицу, чтобы не чихнуть, оплакивая горесть своей судьбы. Он в полной темноте искал очередное заявление на его увольнение в комнате «этой» Мэри. Этой невероятной. Этой прекрасной. Этой сумасбродной леди-совершенство, которая никогда не совершенна… и абсолютно непробиваема. Шик и трепет… Знала бы она, как его треплет. И нервы тоже. Он виртуозно обошёл кусочек паркета, который поскрипывал, и затравленно бросил взгляд на спящую девушку, дрельки которой беспорядочно расплылись по подушке, как клубок серебристых змей. Она превращала его нутро в комок боли и жара. Мэри спала. Осторожно вздохнув, он аккуратно перебирал бумаги. Если бы его тут застукали, вероятно не только Адди потерял бы работу, но он усиленно искал документ. Его Леди последний раз была серьёзно настроена. Он не мог её потерять… «Адди»… — бессвязно пробормотала она и ночной гость замер, как вкопанный, роняя бумажки и отчаянно ругаясь без звука. — Да… — тихо ответил он ей на свой страх и риск. — Давай устроим пикник… Хочу яблочный штрудель и кексов… — Обязательно, моя леди… — вздохнул он, улыбаясь. — Я закажу крокеты в дополнение. — Крокеты… — Мэри счастливо засияла даже во сне и перевернулась на бок. Исчезая в дверном проёме, он выдохнул и побрёл подальше от комнаты, попутно уничтожая ненавистное заявление. В который раз.

***

«Эта» Мэри беззаботно встретила утро, и, удивлённо хлопая глазами на корзину в руках слуги, воскликнула: — Как ты узнал? — Просто я невероятно профессионален! Может отложите увольнение? — чуть замявшись, спросил он. — Я подумаю. — Ваша холодность разбивает мне сердце! — Не начинай! Всё равно того заявления уже точно нет в ящике. Не иначе магия… — и она грозно откинула дрельку и покосилась куда-то туда, где предполагалось его лицо. — Пойду подогрею чай! — засуетился Адди и бросился в направлении сада. — То-то же… Надеюсь ты не забыл про крокеты?! — послышался странный визг и Адди чуть не накормил газон провизией для пикника. Мэри рассмеялась. «Мой неуклюжий мальчик неисправим».