Палатка по соседству

— Пэнс! — его голос был громким и устрашающим. Паркинсон, которая в этот момент вчитывалась в страницы справочника, вздрогнула от неожиданности и повернулась к парню. Он стоял, засунув руки в карманы спортивных штанов. Пэнси сглотнула от волнения. — Драко? Что с тобой? — она говорила осторожно. Он нахмурился. — Со мной? — он посмеялся. — Это что с тобой? Малфой сделал шаг к растерянной девушке, она слегка отклонилась назад. — Любимый, я не понимаю… — Мы уже выяснили, что между нами все. Не смей меня так называть, — он зашипел. — И хватит прикидываться дурой. — Я правда ничего не понимаю, Драко, — ее голос дрожал. Малфой провел ладонью по лицу. — Я говорю про Гермиону. Это ведь ты все подстроила? — Нет, я не… — Говори! — он прокричал ей прямо в лицо. Паркинсон сжалась от страха. Ей еще не доводилось видеть его в таком состоянии и она не понимала, как ей поступить. — Ладно, — по ее щеке прокатилась слеза. — Это я сделала… Он скрестил руки на груди и наклонил голову вбок, не отрывая пристальный взгляд от девушки. — Я жду подробности, — голос звучал как сталь. Пэнси громко выдохнула и опустила голову вниз. — Ну я немного поколдовала, чтобы она просто упала, но эта дура выронила свою палочку. А потом все произошло само по себе… — Сама по себе сумка Гермионы попала в воду? Сами по себе парни пришли на пляж как раз вовремя? — он вскинул бровь. — Паркинсон, я знаю на что ты способна. — Ну да-да, это все сделала я. Но она сама виновата! — девушка обиженно запищала. Малфой приблизился и наклонился к ней. — Что значит она сама виновата? — Драко говорил сквозь зубы. Паркинсон подняла на него глаза, из которых без остановки лились слезы. — Она виновата в том, что ты променял меня на нее. На эту грязнокровку, — она выплюнула это с отвращением. — Может она тебе любовное зелье подмешала, а ты повелся. Паркинсон ткнула в его грудь пальцем. Парень опешил от такого заявления. — У тебя пудра через кожу в мозг впиталась? Ничего она мне не подмешивала! — Тогда почему ты выбрал ее?! — девушка перешла на крик. — Она же даже некрасивая! — Ты правда хочешь знать? Ну слушай, — он наклонился вперед. — Потому что она не такая поверхностная как ты, не зацикленная на глупостях, имеет свое мнение и интересы, — парень остановился, чтобы отдышаться. — А теперь верни ее палочку! — приказал он, вытянув раскрытую ладонь вперед. Она фыркнула и пренебрежительно всучила ему древко. Добившись того, ради чего он пришел сюда, Драко развернулся и ушел в сторону своей палатки. *** — Гермиона, ты не поверишь что только что произошло! Джинни бесцеремонно влетела в палатку и напала на свою подругу. — Пэнси призналась в том, что это она выбросила твою сумку. А знаешь кто смог вытянуть из нее эту информацию? И правда, это все Пэнси… Догадки подтвердились. Глаза Гермионы расширились, она села на колени, полностью готовая слушать подругу. — Ну, говори! — воскликнула Грейнджер. — Это Малфой! — голос Уизли звучал восторженно. — Теперь с ней никто из ее факультета не общается. Даже Теодор. — Малфой… — девушка отвела взгляд в сторону. Это было неожиданно и приятно. — Говорят, он так на нее кричал, что она прорыдала одна в палатке несколько часов. Кстати, девочки от нее съехали. — Что? Даже Луна? Гермиона удивилась, ведь это не в характере Лавгуд. Она не делит людей на хороших и плохих, и способна ко всем испытывать сочувствие. Она бы ее не оставила. — Ее Аббот заставила. Ты же знаешь какая она. Если что-то задумала, то это точно свершится. — Паркинсон сейчас совсем одна? Чувство вины кольнуло Гермиону, но с другой стороны она понимала, что слизеринка сама виновата в своих бедах. — Да, так ей и надо, этой змее. А теперь, одевайся! — Куда? — девушка удивилась. Опять Уизли что-то задумала. — Как куда? Мстить! — Джинни заговорщически засмеялась. А в ее глазах сверкнул азарт. *** Джинни, Ханна и Гермиона тихо пробирались к палатке, в которой сидела слизеринка. На улице было темно, так как стояла уже глубокая ночь. Кто-то лег спать, кто-то сидел у костра и слушал громкую музыку. — Я не уверена, что стоит это делать, — прошептала Гермиона девочкам. Ханна, которая шла впереди, обернулась. — Паркинсон не сомневалась, когда выбрасывала сумку в воду. Ей нужно преподать урок. — Все, мы пришли. Начинаем! — шепотом сказала Джинни. Ханна приложила палочку к шее и произнесла заклинание. — Ау-у-у, — из ее горла вырвался самый настоящий волчий вой. Получилось настолько правдоподобно, что у Грейнджер пробежала волна мурашек по телу. В лесах Шотландии уже много столетий нет волков. От этого становилось еще более жутко. Ведь если Паркинсон знает об этом, то она подумает, что этот вой принадлежит оборотню. Из палатки послышалось шуршание. — Ау-у-у, — протянула Ханна еще громче. Звуки внутри прекратились, похоже Паркинсон замерла. — А если она применит заклинание, от которого кто-то может пострадать? — спросила Гермиона шепотом у рядом стоящей Джинни. — Ханна, когда съезжала, свистнула у нее палочку. Она не сможет, — девушка улыбнулась. — Приступаем ко второй стадии, — скомандовала Джинни. Гермиона все это время просто стояла в стороне и наблюдала. Аббот провела пальцами по ткани, имитируя скольжение лапы с когтями. Затем она ударила ладонью по стенке. Палатка колыхнулась. Послышался женский писк. Очередной удар с другой стороны. Теперь сильнее. Писк сменился криком. Джинни начала трясти палатку. А Ханна сымитировала звук собачьего лая. Их оглушил женский продолжительный крик. А затем послышался звук открывающейся молнии. Девушки спрятались за палаткой, а Паркинсон в одной короткой пижаме вылезла и босиком побежала в сторону костра, не оглядываясь. — Там оборотень! Помогите! — кричала она без остановки, словно сумасшедшая. Ханна достала из кармана листок бумаги и приклеила его на вход палатки. Гермиона посмотрела на его содержимое. На нем было написано: «Тут был волк». Девочки засмеялись, наблюдая как лохматая Паркинсон донимает парней, сидящих у костра. Они подошли поближе и спрятались в кустах, чтобы понаблюдать за сценой. — Там оборотень! — она истошно кричала. Они смотрели на нее как на умалишенную, удивленно разглядывая ее внешний вид. — В этой части леса не может быть оборотней, — возразил Симус. Было видно, как он скептически настроен. — Но он там был! Он напал на меня, пока я была в палатке! — она билась в истерике и дергала парней за руки. Парни переглядывались. — Пойдем, проверим, — устало протянул Лонгботтом и встал с бревна. Грейнджер отметила благородство парня. Прошлой ночью Пэнси его оскорбляла, отказавшись от задания просто подержать его за руку. А сейчас она сама его за нее хватает, а он все равно готов ей помочь. — Ты правда ей веришь? — обратился к нему Финниган. — Посмотри на нее. Не похоже, чтобы она врала. Симус на секунду задержал свой взгляд на слизеринке. — Ладно, я с вами, — Симус встал со своего места. — Пойдемте, парни. Несколько человек достали свои палочки и направились в сторону палатки. Девушки вышли из своего укрытия и пошли за ними. — Что тут происходит? — спросила Уизли у идущих мальчиков. — На Паркинсон напал… — Симус замялся. — Кто-то. — Не кто-то, а оборотень! — воскликнула идущая сзади всех Пэнси. — Что? Оборотень в этом лесу? Их же тут нет! — Джинни сыграла убедительно. — Вот это мы сейчас и проверим, — сказал Финниган. Отряд из нескольких парней и девушек направился в сторону происшествия. Паркинсон плелась в конце. Ее истерика прекратилась. Она шла, держа себя за плечи и тихо всхлипывая. — Это что, шутка? Симус сорвал листок и прочитал его содержимое. К нему подбежала недоумевающая Пэнси. Она вырвала у него записку. На ее лице отразилось негодование. — И ради этого ты нас всех сюда притащила? — кто-то из парней разочарованно протянул. Затем брови слизеринки нахмурились и она резко повернулась к Гермионе. — Ты! — она прошипела. — Это все ты! Паркинсон побежала в сторону Грейнджер. Все произошло настолько быстро, что Гермиона не успела сориентироваться. Девушка налетела на нее с оскорблениями. — Ты жалкая грязнокровка, это все ты подстроила! — она повалила ее на землю. Грейнджер упала, больно ударившись бедром о твердую поверхность. Она стиснула зубы и вытянула руки вперед, отталкивая от себя Пэнси. Но та не собиралась отступать, вцепившись ногтями в ее прическу, села сверху. Гермиона пыталась повернуться и скинуть с себя однокурсницу, но безуспешно. Паркинсон мотала ее за волосы из стороны в сторону. — Паркинсон! — прокричал мужской голос. А затем кто-то оттянул слизеринку, а саму Грейнджер подняли на ноги. Блейз крепко держал Паркинсон за плечи, а та старалась вырваться. — Отпусти меня, я еще не закончила выдирать ее кудрявые патлы, — она крутилась из стороны в сторону, но крепкие руки Забини не отпускали. Грейнджер стояла, пытаясь привести себя в порядок. Она отряхнула джинсы от земли, а затем принялась пальцами поправлять волосы. — Что произошло? — спросил Малфой, стоящий за спиной у Гермионы. — Она притворилась оборотнем и меня напугала! — прокричала Паркинсон. — Это была не она, а я! — Джинни сделала шаг вперед с гордо поднятой головой и улыбаясь. Паркинсон успокоилась, услышав это. Но ее гневный взгляд теперь был устремлен в сторону Уизли. — Джинни? — воскликнул Блейз. — Кто-то должен был ей преподать урок, — она скрестила руки на груди. Гермиона оглядела толпу студентов. На их лицах не было ни толики осуждения. Казалось, все наоборот были довольны тем, что ее, наконец, хоть как-то поставили на место. — Расходимся, парни! — устало сказал Симус. Толпа студентов отправилась обратно к костру. Аббот ушла с ними, а Блейз скрылся вместе с Джинни. Гермиона осталась стоять с Малфоем. — Поговорим? — обратился он. Грейнджер встала к нему лицом и посмотрела в глаза. — О чем ты хочешь поговорить? Они направились в сторону пляжа, подальше от жилой зоны и чужих глаз. — Ну для начала держи, — он протянул ей палочку. Гермиона, увидев свою потерю, воскликнула от радости. Снова ощущать в своих ладонях древко было безумно приятно. — Она была у Паркинсон, верно? — ведьма широко улыбалась. — Да, она ее украла. Они дошли до реки и сели на песок. Серебряная луна красиво отражалась в водной глади. Со стороны ивы слышалось кваканье лягушек. Небо было ясным, и поэтому на нем видны звезды. Эта ночь поистине чудесна. Грейнджер поджала к себе колени и обхватила их руками. — Спасибо тебе, — она сказала это, смотря на спокойную воду. — Ты в очередной раз помог мне. Даже не знаю, как тебя благодарить. Губы Гермионы растянулись в робкой улыбке. Это было невероятно. Эти два дня были переполнены событиями. Если бы ей еще неделю назад кто-то сказал, что она будет сидеть с Малфоем на пляже под луной и благодарить за спасение от его девушки, то она этого человека сочла бы ненормальным. Но это была правда. И все было так странно. Странно приятно. Раньше, когда слизеринцы над ней измывались, он был в их числе, но сейчас что-то изменилось. Малфой стал человечным, эмпатичным и смелым. — Мне достаточно твоего спасибо, — он легонько подтолкнул ее в плечо. — Зачем ты это делаешь? — она повернулась к нему. — Ты про что? — его голос был спокоен. — Да про все. Помогаешь мне, общаешься. Зачем тебе это все? Раньше ты меня только оскорблял, а сейчас… Он посмотрел на нее. На его лице отражалось сожаление. — Люди меняются. И даже я не исключение, — в голосе чувствовалась горечь. Он нервно крутил в руках только что найденный в песке камень, заморозив на нем взгляд. — Эта война, она все перевернула. Мои прежние убеждения теперь не стоят ни кната. Малфой резким движением бросил камень в воду. Тот со звонким всплеском пропал под водной гладью. Грейнджер молча слушала. — Добро оказалось злом, а зло — добром, — парень громко выдохнул. — Гребаная сказка в реальной жизни. Девушка задумалась над его словами. Теперь многое ей стало ясно. То как он себя вел раньше… Его воспитывал Пожиратель смерти. Он не мог быть другим. У него не было выбора. А когда в его хрупкий идеальный мир ворвалась правда, он разрушился. Должно быть это тяжело — стоять на руинах собственных убеждений. — Малфой… — она неуверенно произнесла. — Мне не нужна твоя жалость, Грейнджер, — он ее остановил. Гермиона опустила глаза вниз. — Почему именно я? — она задала вопрос, который ее интересует с прошлой ночи, с момента их поцелуя. Она уже догадалась, что интересна ему. Малфой молчал. И эта тишина затянулась. Он размышлял над ее вопросом. — Я не знаю, — наконец выдал парень. — Почему кто-то может нравиться? Это просто происходит, не оставляя выбора. И ты ничего не можешь с собой поделать. Он мягко взял девушку за подбородок, повернул лицом к себе. Их взгляды столкнулись. Он был так близко, что Грейнджер не видела ничего, кроме платиновых глаз, прикованных к ней. Парень нежно водил большим пальцем по скуле. Ее тело покрыли мурашки. А она не могла сопротивляться. Ей не хотелось. — Знаешь. Мне кажется, ты нравилась мне еще со второго курса. Что?! Глаза девушки расширились, а брови поползли на лоб. Она даже немного отстранилась, чтобы получше разглядеть его лицо. Но там она не нашла ничего, кроме спокойствия. — Нравилась? Тебе? — она воскликнула немного громче, чем планировала. — Да брось. Это было видно. Ты не единственная маглорожденная, но донимал я только тебя, — он очертил ее лицо двумя ладонями, чтобы убрать выбившиеся кудрявые волосы. Это движение было безумно нежным, будоражащим ее воображение. — Думаю, я тогда еще не понимал этого, но сейчас… Малфой произнес это с такой легкостью, будто в этом нет ничего особенного. Но это не просто особенное, это нечто невероятное. Несравнимое с реальностью. — Я не знаю, что сказать, — она произнесла это почти шепотом. Слова исчезли, остались одни эмоции. Он ведь тоже ей нравился. Как и она ему. Но ей, как и ему, не позволяли обстоятельства признать это. Они были по разные стороны. Но сейчас эта граница стерта. — Ничего не говори, — он медленно наклонялся к ней. — Просто… позволь мне, — сказал он шепотом, еле слышно, а затем аккуратно прикоснулся к ней губами в нежном поцелуе. Гермиона закрыла глаза. Она слегка приоткрыла рот, позволяя ему делать все, что он хочет. И все, что хочет она. Он провел языком по ее нижней губе. Девушка положила ладони на его плечи и слегка выгнулась в спине. Они сидели, но даже так он возвышался над ней. Грейнджер позволила. Она готова была позволить ему все. Девушка испытала невыносимое желание, безудержное влечение. И от этого у нее кружилась голова. Его нежный поцелуй был прерван резким и жадным укусом ее нижней губы. Гермиона застонала. Последняя ниточка, которая держала ее сознание, оборвалась. Все, она растворилась. В своем желании. В пространстве. В нем. Он резко прижал ее к себе за талию одной рукой, а другой схватил за затылок. Она вздрогнула. Его поцелуй стал грубым и напористым. Будто он хотел пить, но напиться никак не получалось. Она ощущала тепло его крепкого накаченного тела, и ей безумно хотелось запустить руки под его кофту и провести ладонью по каждой мышце. И она сама не поняла, как мысли превратились в реальность. Гермиона нащупала края его одежды и запустила ладонь под нее. Малфой вздрогнул, не ожидая, что Грейнджер осмелится на подобное. Его кожа была нежной и горячей. Она аккуратно гладила его косые мышцы. А в ее голове рождались самые непристойные картинки с участием парня. Кажется, сегодня в ней умерла приличная и правильная девочка. — Нравится? — он оторвался от нее. — Да, — Гермиона сама не поняла, как моментально выдала ответ на вопрос, а затем засмущалась. Драко усмехнувшись, аккуратно отстранился от Грейнджер и двумя руками снял с себя кофту. Она не отрывала от него свой взгляд. Он сидел напротив девушки с полностью оголенным торсом. Под светом луны его тело выглядело как репродукция античной статуи — идеально бледное и рельефное, словно произведение искусства, выточенное из камня. — Теперь можешь трогать. Дай мне руку. От его соблазнительного голоса тело Гермионы покрылось многочисленными мурашками. Она помедлила, но согласилась, протянув ему ладонь. Он взял ее руку и приложил к своей груди. Ее щеки залились румянцем, но она внимательно наблюдала за тем, что он собирался делать. Драко, не отпуская ладонь, плотно прижал ее к себе и провел вначале по косым мышцам живота, затем плавно опуская ее вниз, погладил прямые мышцы, а после проскользнул обратно к груди. Гермиона сглотнула. Его плавность завораживала. В ее глазах начало темнеть. — Чувствуешь? — он прижал руку сильнее и слегка наклонил голову в бок, улыбаясь. Подушечки пальцев улавливали частую пульсацию. Она сосредоточилась на этом ощущении, и ей показалось, будто она слышит биение его сердца. Она подняла на него взгляд. Его глаза горели. — Знаешь, что это значит? — Что? Драко приблизился к ней, взял кудрявые пряди в кулак и потянул, запрокидывая голову Гермионы. Он прислонился к ее уху. — Это значит, что ты прекрасна и я безумно тебя хочу, — он игриво прикусил ее мочку. — Хочу обладать тобой полностью. Хочу чтобы ты была только моя. Он горячо выдохнул, а она, ощутив его дыхание, простонала. — Драко… Это было слишком сладко. Она теряла сознание. Малфой потянулся к ее водолазке и бесцеремонно снял ее с девушки. Гермиона осталась в одном черном бюстгальтере. Ночной холодный влажный воздух окутал ее тело. Но Драко не дал ей замерзнуть, прильнув губами к ее скрытой за чашечками груди, покрывая поцелуями открытые участки кожи. Он не торопился, чтобы снять с нее этот ничтожно маленький кусочек ткани. Ему хотелось отсрочить момент, получив удовольствие на каждом этапе. — А если нас кто-нибудь увидит? — она отвлекла его своим вопросом. Он поднял на нее взгляд, прижался лбом к ее лбу, а затем рукой подмял под них снятую одежду и взмахнул волшебной палочкой. С громким хлопком аппарация, они переместились в его палатку. Гермиона инстинктивно зажмурилась от неожиданности, не сразу поняв, что произошло. Но когда девушка осознала, что его руки не исчезли, а все еще блуждают по ее телу, она открыла глаза и увидела, что сидит в просторном шатре. Это была не маленькая палатка, а вполне шикарные походные апартаменты. — Нам запретили использовать заклинание расширения! — она возмутилась, осознавая что предыдущую ночь ей пришлось провести в спальном мешке на холодной твердой земле, деля свои пару квадратных метров с Джинни. — Ты думаешь, хоть кто-то прислушался к наставлениям профессора Вэнса? Это слишком скучно. Ее глаза расширились, а брови Малфоя от ее удивленного взгляда поползли наверх. — Хочешь сказать ты не применила это заклинание и спала в тесной палатке? — после его слов она недовольно нахмурилась. — Ты слишком правильная, Грейнджер. Они сидели на мягкой просторной кровати. Было ощущение, что они не посередине леса, а в номере отеля со своеобразным интерьером. В этом шатре было все для комфортной жизни. И даже больше чем все. Столы, стулья, две кровати, и даже шкаф для одежды. — Но ничего, я намерен это исправить. Малфой быстрым движением прижался к ней и уложил на кровать, увлекая девушку жарким ненасытным поцелуем. В этот раз он не медлил, а сразу начал раздевать ее, вначале снимая одинокий бюстгальтер, а затем и джинсы. Гермиона осталась лежать в одних трусиках. И ей это безумно нравилось, быть перед ним открытой, ощущать уязвимость. Эта мысль возбуждала и будоражила сознание. Он облизнул ее сосок, а тот моментально затвердел. Она вздрогнула и выгнулась в пояснице. Все это походило на томительную пытку. — Ты будешь делать все, что я скажу? — он прошептал, продолжая терзать ее грудь, покусывая и пощипывая. Она дрожала. — Буду, — простонала девушка. — Моя девочка, — сказал он через улыбку и отстранился, чтобы аккуратно снять с нее трусики, а затем и с себя спортивные штаны. Гермиона лежала и ожидала того, что будет дальше. — Встань на колени и упрись руками о кровать, — приказал он мягко, но при этом уверенно. Гермиона послушалась, встав так, как он попросил: прогнулась в пояснице, открывая вид на свои ягодицы и набухшие половые губы. — Молодец, а теперь положи голову на матрас. После того как она выполнила все его указания, она почувствовала его обжигающую ладонь на своих бедрах. Он гладил ее еле касаясь, проводя одними подушечками пальцев по спине и талии. Эта поза, то как она перед ним стояла, эта обстановка — все сводило ее с ума. Слишком медленно. Слишком. Она уже не может. Ей хочется его ощутить. И как можно скорее. Иначе она разобьется на осколки как хрусталь. Не выдержит. Гермиона зашевелила бедрами. И его рука, скользнувшая к ее половым губам, была словно долгожданное вознаграждение. Он провел по входу во влагалище длинными тонкими пальцами, задевая клитор. Гермиона издала звук похожий на что-то среднее между стоном и писком. Наконец-то! По его пальцам стекала влага. Затем Гермиона ощутила прикосновение чего-то горячего, скользнувшего в начале по левой ягодице, потом по правой, а затем перемещающегося ей между ног. Это был его пульсирующий член. Она поняла, что он тоже уже не мог терпеть. Малфой скользил им по ее половым губам, собирая головкой влагу и размазывая ее ладонью по всему основанию. Но не входил. Почему он не входит? Она зашевелила бедрами из стороны в сторону, пытаясь насадиться самостоятельно, но он каждый раз отстранялся. Это как злило, так и возбуждало. — Попроси! — он приказал дрожащим голосом. — Войди в меня, — она прошептала, сжимая простыню ладонями. — Что сделать? Я не расслышал. Да он издевается?! — Умоляю, войди в меня. Трахни. Вставь в меня свой член! — она взорвалась. Он, услышав ее слова, резким движением проскользнул внутрь во всю длину. Она громко застонала. А он усмехнулся, взяв ее за волосы. — Этого ты хотела? Малфой входил в нее резко, ускоряя темп. Но его движения не были грубыми. Скорее он был похож на голодного зверя, который, наконец, догнал свою добычу. А Грейнджер стонала. Сладкая нега растекалась по ее венам. Она чувствовала, что он ей владеет. Ощущала его власть. Ощущала, что теперь она принадлежит ему, а он ей. И пусть этот момент продлится недолго. Даже если утром все закончится. Но то, что она испытывала сейчас, то, что он ей подарил — это стоит того. И после этих мыслей Гермиона испытала самый яркий и продолжительный оргазм в своей жизни. Она ощутила прилив тепла, растекающийся по всему телу. Перед глазами будто взорвались фейерверки. Как только все закончилось и ощущения сменились, Грейнджер осознала, что Малфой перестал двигаться, а по ее ногам стекала вязкая липкая горячая жидкость. Он тяжело дышал, держа ее за бедра, а ее собственное тело все еще непослушно подрагивало. Она обессилено легла, а Драко пристроился сзади, обняв ее за талию, и поцеловал в висок. Нежно и робко. Будто не он только что остервенело занимался с ней сексом, и не он дразнил ее членом. Он уткнулся носом в ее шею и прижал сильнее к себе. — Ты правда хорошая девочка, Грейнджер, — его голос был тихий, а слова были тяжело разборчивы. Но Гермиона поняла. Так они и уснули в объятиях, не отрываясь друг от друга ни на секунду на протяжении всей ночи. Такие яркие сны, которые Гермиона смогла увидеть, были у нее впервые. И рядом с ним. Утром, когда солнце только встало, она аккуратно выскользнула из-под его тяжелой руки, наспех надела на себя свою одежду, и со взъерошенными волосами вышла на улицу. Там ей навстречу шел такой же помятый, но довольный Блейз. — Доброе утро, Грейнджер, — он заговорщически улыбнулся, проходя мимо. — Доброе утро, Забини, — она, не смутившись, улыбнулась ему в ответ. Так они и разошлись. Гермиона пошла туда, откуда вышел Блейз — в палатку по соседству.