***
После внезапного неприятного столкновения в школьном коридоре Азирафаэль напрочь забыл про свой шкафчик, поэтому на религиоведение он пришел без тетради и учебника. Пришлось одолжить у соседа по парте листы для конспектов и до конца лекции разделить с ним его книгу на двоих. – Прости, что причиняю тебе неудобства, Гавриил, я так забегался, что забыл достать свои вещи из шкафчика... – виновато произнес Фелл. – Да брось, Ази, какие неудобства? Ты же знаешь, что всегда можешь на меня положиться! Кстати, ты подумал насчет моего предложения походить вместе на йогу? – широко улыбнулся парень. Гавриил был красивым атлетичным молодым человеком. Он любил одеваться в классику в светло-серых тонах, любил заниматься спортом, любил носить сиреневые линзы и любил Азирафаэля. Ну, или по крайней мере он ему очень нравился. Азирафаэлю в свою очередь тоже нравился Гавриил, но видимо, не настолько сильно, чтобы переходить с ним за рамки дружбы. – Да, я... я подумал, это действительно хорошая идея, к тому же, мне бы не помешало скинуть немного лишнего веса, так сказать, и в физическом и в моральном плане, – вздохнул Фелл. – Вот и чудненько, Ази, пойдем сегодня после занятий, и духовно воспрянешь и живот подтянешь! – хохотнул Гавриил и легонько шлепнул ладонью по животу блондина. Азирафаэль поерзал на стуле и смущенно улыбнулся. Тяжело не принимать близко к сердцу шутки о своих недостатках, когда ты и сам прекрасно помнишь про их существование. – Возлюби ближнего твоего, как самого себя; делай ему всякое, какое можешь, добро, как себе самому, не делай и не желай ему никакого зла, как не желаешь зла себе самому. Сколько стараешься и заботишься о себе самом, столько же старайся и заботься и о ближнем твоем, – парировал преподаватель, и Фелл вновь тяжело вздохнул.***
Кроули с трудом отсидел урок истории. Не то чтобы он ее не любил, просто у него на все было свое собственное железное мнение, и с каждым новым параграфом он прилагал большие усилия, чтобы не швырнуть учебник в стену и не провозгласить: «Это все полная херня, сейчас расскажу, как было на самом деле!». Кроули любил спорить, отстаивать свою позицию и защищать собственные интересы. Он был лидером и победителем. Собственно, наверное, поэтому его очень быстро назначили квотербеком в футбольной команде. А в скорости этот парень души не чаял. Огромной любовью в его жизни была его раритетная черная Бентли, на которой он вечно нарушал все правила дорожного движения под песни Queen, оглушительно орущие в салоне автомобиля. Впрочем, машина была не единственной его слабостью. У Кроули не было родителей, и он все детство провел со своей тетушкой Шакс, у которой были проблемы с ее мужем Фурфуром, у которого, в свою очередь, были нехилые проблемы с алкоголем. В доме постоянно стоял пьяный ор и запах сигаретного дыма и бренди. В то время Кроули казалось, что его кожа навсегда впитала в себя эти запахи, и он больше никогда не сможет от них отмыться. Но что его беспокоило больше всего, так это то, как вся эта нездоровая атмосфера пагубно влияла на его младшую сестру Мюриэль. Она была солнечным ребенком, достойным самой лучшей жизни. Поэтому как только появилась финансовая возможность, Кроули подобрал удобный момент для разговора с родственниками, добился от них письменного согласия на аренду квартиры, забрал сестру и переехал вместе с ней в Мэйфер. Какое-то время все шло как по маслу, пока несколько недель назад малышка Мюриэль не начала терять вес и жаловаться на частые боли в животе и тошноту. После тщательных обследований у лучших врачей Лондона у нее выявили гепатоцеллюлярную карциному. Тетя Шакс с дядей Фурфуром начали пить уже вместе и в разы больше, и только Кроули героически держался изо всех сил и регулярно навещал сестру в онкологической клинике Роял Марсден, куда ее положили моментально после постановления рокового диагноза. Звонок с последнего урока на слух был приятнее, чем любой из золотых хитов Queen. Кроули лениво закрыл свою тонкую тетрадь, небрежно свернул ее в трубочку и вышел из класса вместе с Хастуром и Лигуром. – Наконец-то, эта нудятина закончилась! Теперь можно выдохнуть и на тренировку. – Лучшие тренировки с лучшим квотербеком! – О да, чувак, и откуда в тебе столько силы при таком телосложении? Кому ты продал душу, поделись с нами, мы тоже так хотим! – Да-да, Кроули, колись давай! Рыжеволосый заправил выбившуюся прядку обратно в челку и усмехнулся. – Дьяволу, парни, дьяволу. Кому же еще. – Вот чертяка, я так и думал, – заржал Хастур. – Слушай, а татуху на виске больно было бить? Я вот себе тоже хочу, но никак не могу решиться. – Больно на нож падать. А это мелочи, – отозвался Кроули. – А почему именно змея? – вклинился Лигур. – Потому что у меня два члена. – Чувак, я просто твой фанат, – разразился Хастур и пнул дверь в раздевалку. Гавриил, переодевшийся в серую футболку и серые шорты уже поднимал штангу. – Гейб, почему ты не хочешь присоединиться к нам? Ты был бы ценным игроком в нашей команде, – сказал Лигур, открывая свой шкафчик. – Серьезно, нахрена тебе эта йога? Это же бабское! – поддакнул Хастур. Положив штангу, Гавриил сел, выпрямился и размял шею. – Да что бы вы понимали, парни! Йога не только полезна для тела, но и успокаивает нервы. А футбол для меня слишком агрессивен. Кроули хмыкнул и стянул с себя жилетку с рубашкой. Послышался осторожный стук в дверь, и в раздевалку зашел Азирафаэль в светлых спортивных штанах и кофте с длинным рукавом. – Ааази! Ну что это такое, ты бы еще скафандр надел, мы же на йогу идем, а не на каток, – воскликнул Гавриил. – Я просто подумал, что... замерзну. Я ведь в первый раз и боюсь, что... – Что девчонки будут хихикать над тем, какой ты толстый, пирожочек? – злобно оскалился Хастур, испепеляя мгновенно покрасневшего Азирафаэля взглядом. Кроули выглянул из-за своей дверцы шкафчика и посмотрел на блондина. Нервно заламывая пальцы, Фелл взглянул на рыжеволосого парня, и его взгляд сам по себе невольно опустился на обнаженный поджарый торс. Наблюдая за Азирафаэлем, Кроули в развлечении приподнял бровь, слегка напрягся, и подкаченные мышцы его груди дернулись одна за другой. Фелл залился краской до корней волос и отвернулся, тем самым заставив рыжеволосого расплыться в довольной ухмылке. – Ладно, Гавриил, ты все-таки серьезно подумай насчет футбола, на самом деле. Мог бы и карьеру построить, – вновь подал голос Хастур. – Ну знаете, парни, – протянул Гавриил, переведя взгляд с Кроули на Азирафаэля и обратно. – Если я присоединюсь к команде, я совершенно точно подвину вашего квотербека и займу его место, а мне бы этого так не хотелось, вы ведь уже к нему привыкли. Кроули резко развернулся к Гавриилу. – Тебя позвали просто из вежливосссти, а ты уже возомнил, что ты здесь самый крутой? – угрожающе прошипел рыжий. – Посмотри на себя, Энтони, тебе слова сказать нельзя, как ты сразу же обнажаешь свои маленькие молочные клычки, – расплылся в искусственной улыбке Гавриил. – Для тебя я Кроули. – А фамилия Кроули случайно пошла не от Краули? А то ведь ты такой скользкий тип, прямо как змея, которая сначала ползает себе, ползает, а потом бросается в атаку. – Заткнисссь, – прошипел Энтони, чувствуя, как внутри него закипает гнев. Азирафаэль в ужасе наблюдал за происходящим, прикрыв рот рукой, а Хастур с Лигуром едва ли не потирали ладошки в предвкушении чего-то интересного. Гавриил встал и подошел к Кроули вплотную. – А не то что? Укусишь меня, ужик? Или позвонишь мамочке, чтобы пожаловаться? А, ой, она же тебя кинула. Или померла? Я запамятовал. Тогда своим родственничкам-алкоголикам? А, нет, лучше всего, своей сестре, которая... – СУКИН. СЫН. Энтони вспыхнул как сухой хворост от искры и, вцепившись пальцами в чужую футболку, повалил наглого собеседника на пол. Кроули не был фанатом драк, но если дело доходило до упоминания тех, кого он любил, неважно, было это прямое оскорбление либо мимолетный намек, ему срывало крышу, и он был готов убивать. Он атаковал как дикий зверь, бил быстро, расчетливо, в самые чувствительные точки. Пока Хастур с Лигуром ревели и свистели, Азирафаэль, недолго думая, сорвался с места, обхватил Кроули руками со спины в попытке оттащить, и в этот самый момент, Гавриил врезал ему кулаком в лицо. Темные очки полетели на пол, и Энтони, рыча и шипя как раненое животное, резко зажмурился. – Прекратите оба!!! – крикнул Азирафаэль, оттаскивая Кроули к шкафчикам. – Хастур, Лигур, что вы стоите?! Парни, недовольно ворча, сгребли плюющегося кровью Гавриила в охапку с двух сторон, не давая ему добраться до Энтони. – Да все-все, ладно! Я его не трону. Дайте мне полотенце, – прохрипел пострадавший. Азирафаэль на автомате продолжал испуганно сжимать Кроули в объятиях, чувствуя, как он дрожит и часто прерывисто дышит. Сфокусировав, наконец-то, взгляд на его лице, блондин заметил, что из разбитой губы сочилась струйка крови, а острая скула побагровела. Спустя буквально пару секунд, Кроули резко дернулся, словно очнулся от кошмара, поднял голову и, продолжая жмуриться, болезненно прошептал Азирафаэлю: – Очки... Фелл быстро огляделся, схватил треснувшие очки, лежавшие неподалеку от них, и вложил их в руку Кроули. Поспешно надев аксессуар обратно, Энтони проморгался и вновь поднял голову, уставившись на Азирафаэля. Осознав, что он до сих пор его держит, блондин резко отпрянул от Кроули и взглянул на свою светлую кофту, пестрящую бордовыми тонкими полосами. Переведя взгляд на чужую спину, юноша охнул. – У тебя кровь... – Вот же сукин сын, еще и спину мне расцарапал как кошка, – проворчал Энтони, провожая взглядом Гавриила, удаляющегося в туалет вместе с Хастуром и Лигуром. – Давай я возьму аптечку и помогу тебе обработать царапины и... – Думаешь, от него можно заразиться бешенством? Азирафаэль опустил голову и слегка улыбнулся. – Лично меня он еще не царапал, поэтому не могу сказать. – Вы с ним что, типа... это самое? – Нет! Ох, Боже... Нет! – запротестовал Фелл. – Ты не так понял... в смысле... – Избавь меня от этого, – фыркнул Кроули и протянул руку. – Давай свою кофту, я постираю. – Что? О, нет, не надо, я сам, спасибо, не стоит, это ничего, – залепетал Азирафаэль, нервно сжимая ткань одежды пальцами. – Просто благодарность. Это же я тебя испачкал. Если бы ты меня не оттащил, я бы убил его, и у меня были бы не очень хорошие последствия, подозреваю. – Я... да не за что, но все равно не надо... – Ты не толстый, – вдруг выдал Энтони. – Что?.. – блондин застыл, глупо хлопая ресницами. – Ну, если ты стесняешься и у тебя комплексы. Ты не толстый, – повторил Кроули. Азирафаэль покраснел и поспешно поднялся с пола, безуспешно пытаясь подобрать слова. – Я... я пойду домой... сегодня, пожалуй, без йоги... – Подвезти? – отозвался Энтони, тяжело поднимаясь вслед за Феллом. – О, Боже... нет-нет... Азирафаэль оперся рукой о шкафчик, приложив ладонь ко лбу и прикрыв глаза. Пульс стучал в висках как бешеный, а голова кружилась от уже знакомого аромата сандала, розы и табака, смешанного с потом. – Порядок, ангел? – послышался голос словно откуда-то извне. – Да... да. Спасибо... эээ... мне пора идти. Пока! – выпалил блондин и вылетел за дверь как ошпаренный. Кроули остался стоять посреди раздевалки, скривив губы и рассеяно почесывая затылок. За последние несколько минут он осознал две вещи. Первое – Азирафаэль, кем бы он там ни был, действительно помог ему вовремя остановиться и не совершить ошибку, за которую он бы расплачивался всю свою жизнь. Этого допустить было нельзя, потому что Кроули было что терять. Но в порывах гнева он забывал даже о самом главном. Второе – Азирафаэль пах ванильным яблоком и лотосом.***
«Дорогой дневник, я в замешательстве. Тот, кого я посчитал демоном во плоти и своим заклятым врагом, похоже, оказался не таким уж и плохим человеком, каким показался мне на первый взгляд. Что, если я ошибся? Наверное, я плохо разбираюсь в людях и всегда стараюсь видеть в них хорошее, но как так вышло, что Кроули мне сразу показался плохим парнем, в то время как плохим парнем, похоже, оказался Гавриил, которого я знаю уже давно? С его стороны было просто ужасно переходить на личности и оскорблять семью практически незнакомого ему человека! И ведь ни с того ни с сего, можно сказать, на пустом месте... И откуда он вообще разузнал что-то про его личную жизнь? Наверное, с сегодняшнего дня мне стоит с осторожностью относиться к Гавриилу и контролировать наше общение еще больше. Мне кажется, что я ему нравлюсь, но что-то меня всегда в нем смущало, и я не мог понять что, а сегодня я словно увидел истину: он как яблоко, которое выглядит спелым и красивым, а внутри него живет червяк. А этот Кроули... весь из себя закрытый и загадочный в этих темных очках... он как карамельная конфета, которая твердая снаружи, но с такой нежной начинкой внутри...» – Господи Боже, что я пишу... Азирафаэль опустил голову и обхватил ее руками, тяжело вздыхая. Придя домой, он сразу сел за дневник, поставив сумку с одеждой рядом с письменным столом. Переведя на нее взгляд, Фелл поднял ее, положил себе на колени и, раскрыв, вытащил свою испачканную кофту. Аромат сандала, розы и табака почти выветрился, оставив после себя слабый шлейф, переливающийся специями и мускусом. Азирафаэль уткнулся носом в ткань, прикрыв глаза и вдыхая запах полной грудью. – Дорогой, спускайся ужинать! – послышался приятный женский голос с первого этажа. – Иду, мама, – выдохнул блондин и спрятал кофту обратно в сумку.***
Кроули лежал рядом с Мюриэль на медицинской кровати и рассказывал ей, как прошел день в школе. – Энтони, я так люблю слушать твои истории! Я тебе завидую, по-доброму, конечно, но завидую, – улыбнулась девочка. – Это ты зря, малышка, вот поправишься, вернешься на учебу и будешь мне снова ныть, как тебя достала школа, – усмехнулся Кроули, коснувшись пальцем кончика носа сестры. – Энтони, мы оба прекрасно знаем, что я не вернусь на учебу. Я умру. – Вот как ты, такая умная, можешь говорить такие глупости! – воскликнул парень и крепко прижал девочку к себе. – Энтони... – Просто... не говори так... пожалуйста, – прошептал Кроули, зажмурившись и целуя сестру в макушку. – Хорошо, извини меня, больше не буду... но тогда... расскажи мне еще про него! – Про кого, солнышко? – Про ангела! – Ты ведь понимаешь, что это не его имя? – улыбнулся Кроули. – Понимаю, ты ведь даже не удосужился поинтересоваться, как его зовут! – Ну... вроде его зовут Ази или что-то типа того. – И это еще я говорю глупости? – Да брось, Мюри. – А вот и нет! Почему ты не можешь нормально себя вести с тем, кто тебе нравится? – С чего ты взяла, что он мне нравится? – опешил Кроули. – С того, что ты улыбался, когда о нем рассказывал. И вообще я по твоим глазам все вижу. Даже если ты в очках. Кстати, как твои глаза? Все также болят на свету? – Я не... нгк. Да, маленькая. Ты же знаешь, что ни одно из лечений светобоязни мне не помогло. Но это не страшно, я давно привык к очкам. – А ангел видел твои глаза? – Конечно, нет. Никто не видел, солнышко. – Жалко. Это твои глаза солнышки! Я их люблю, они очень красивые. Кроули ласково улыбнулся и прижал Мюриэль к себе. – Ты самое большое чудо в моей жизни, сестренка. – Надеюсь, что я буду не единственным чудом в твоей жизни, Энтони, – улыбнулась девочка, обнимая брата. – Мюриэль пора ехать на процедуры, – оповестила медсестра, вошедшая в палату. – Да, конечно, – отозвался Кроули и осторожно слез с медицинской кровати. – Энтони, пообещай мне, что будешь хорошо себя вести с ангелом. Я хочу, чтобы у тебя был тот, кто сможет о тебе позаботиться, когда... я уже не смогу, – произнесла девочка. – Я... хорошо, малышка, я обещаю, – ответил Кроули, сглотнув тяжелый ком, подступивший к горлу. – Когда ты вернешься, я буду ждать тебя здесь. Когда Мюриэль увезли из палаты, Энтони устало опустился на диван, наконец, позволив себе сжаться, уронить голову на ладони и дать волю слезам. Темные очки имели массу преимуществ, и Кроули был этому искренне рад. А Мюриэль... она в самом деле была очень умным ребенком.***
Всю следующую неделю в школе Азирафаэль старался избегать Гавриила, как мог. Неприятный осадок после инцидента в раздевалке все же остался. К тому же, его подруга Анафема рассказала ему о том, что у Гавриила есть отвратительная и совершенно нездоровая привычка пробивать информацию о новых студентах. После этого Азирафаэль понял, откуда тот узнал о семье Кроули, и ужаснулся его характеру еще больше. Взяв из своего шкафчика тетрадь и учебник по биологии, Фелл уныло брел в сторону нужного кабинета, предвкушая ненавистную лабораторную работу. Почему-то именно биология ему давалась тяжело, а еще тяжелее давалось осознание того, что на лабораторную придет Гавриил и несомненно сядет именно за его парту. Зайдя в кабинет, Азирафаэль оценил обстановку и сел за свободный стол у окна. Содержимое стола оставляло желать лучшего: микроскоп, луковица, какой-то раствор, бумага и пипетки. Откинувшись на спинку стула, блондин закрыл глаза и тяжело вздохнул. Как только его сосед по парте плюхнулся на соседнее место, Фелл напрягся всем телом. – Привет, Гавриил. – Ну, так меня еще не оскорбляли, конечно, – послышался недовольный хриплый голос. Азирафаэль тут же распахнул глаза и развернулся лицом к соседу. – Кроули?! – Да, мы до сих пор учимся в одной школе, и у нас даже есть общие предметы, ангел. Вавум! – рыжеволосый парень хлопнул в ладоши и скрестил руки на груди. Только сейчас Азирафаэль почувствовал тот самый аромат, который целую неделю мерещился ему в школьных коридорах. – Что это? – Кроули кивнул в сторону оборудования. – Микропрепараты клеток будем рассматривать? – Микро... что? Ты что, разбираешься в биологии? – удивился Фелл. – Немного шарю. Ну, сейчас по ходу дела разберемся. Прозвенел звонок на урок, и пришедший преподаватель начал объяснять студентам суть предстоящей лабораторной работы. – Ты и правда угадал, – прошептал Азирафаэль, делая записи в тетрадь. – Я не угадываю, я просто смотрю и делаю выводы, – отозвался Кроули, наблюдая за соседом, выводящим буквы почти каллиграфическим почерком. – Зачем ты записываешь весь этот бред? – Я точно не запомню все эти термины... – Да что там запоминать? – Коллеги у окна за третьей партой, я так понимаю, вы активно обсуждаете лабораторную работу? Повторите, что вам нужно будет сделать, Мистер Энтони Дж. Кроули, будьте добры, – хмуро произнес преподаватель. Азирафаэль нервно сглотнул. – Конечно, Мистер Даулинг, поправьте меня, если я ошибусь. Нам нужно будет убедиться в существовании явления плазмолиза и деплазмолиза в живых клетках растений и скорости происхождения физиологических процессов с помощью предоставленного оборудования: микроскопа, луковицы, концентрированного раствора NaCl, фильтровальной бумаги и пипеток, – без запинки ответил Кроули и в ожидании посмотрел на преподавателя, подперев кулаком подбородок. В классе повисла мертвая тишина. Слышно было только как где-то в среднем ряду как разъяренный бык дышал Гавриил. Мистер Даулинг приподнял бровь и одобрительно кивнул. – Мистер Азирафаэль Фелл, вам все понятно? Кроули опустил голову, чтобы спрятать улыбку. – Да, конечно, Мистер Даулинг! Сегодня, к моему счастью, мне попался... очень умный сосед по парте. Разъяренный бык задышал еще более шумно. – Прекрасно, тогда, возможно, Мистер Энтони Дж. Кроули поможет вам в дальнейшем подтянуть биологию? Приступайте к работе, – произнес преподаватель и сел за свой стол. – Азирафаэль Фелл? – прошептал Кроули, наклонившись к уху блондина. – Типа как... Азирафаэль падший. А я с самого начала попал прям в точку, ангел. Юноша покраснел, повернувшись к соседу и чуть не столкнувшись с ним нос к носу. – Да, ты прямо зришь в корень, К-кроули. Мне тебя стоит наградить медалью за это? – Нааа... медаль – вещь бесполезная. Но может быть, я как-нибудь попрошу тебя об ангельском чуде. Уверен, что ты умеешь творить чудеса. Азирафаэль обвел внимательным взглядом лицо Кроули. Хоть он и не мог увидеть его глаз за темными очками, ему показалось, что тот, несмотря на свой едкий юмор, выглядел каким-то... печальным. – Ты все еще хочешь меня отблагодарить за предотвращение убийства Гавриила? Энтони вскинул бровь и наклонил голову набок. – Ну, допустим? – Тогда ты действительно мог бы мне помочь подтянуть биологию. – Это можно устроить, – кивнул Кроули и вдруг угрожающе поднял палец вверх. – Но даже не жди, что мы станем друзьями. – Друзьями? – возмущенно прошептал блондин. – У нас нет ничего общего. Ты мне даже не нравишься! – Нрааавлюсь, – протянул Энтони, нагло ухмыляясь. Азирафаэль сглотнул и, краснея все сильнее, притянул к себе микроскоп. – Ты Змий. И кто вообще бьет себе татуировки в виде змеи на виске?! – Кто вообще носит бабочки в клетку?! – Клетка – это стильно! – Ты меня убиваешь. – А ты... ты... сними уже кожицу с этого чертового лука!***
– Поверить не могу... у меня отличная оценка за лабораторную! – выдохнул Азирафаэль, облокотившись спиной о шкафчик и прижимая к груди тетрадь с учебником. – Очертеть можно, и как это ты так умудрился? – саркастично отозвался Кроули, уткнувшись в экран телефона. – Спасибо тебе за помощь! Азирафаэль посмотрел на него с такой лучезарной и нежной улыбкой, что ей можно было осветить добрую часть планеты и утонуть в ней навсегда. Если бы Кроули ее, конечно, заметил. Но он смотрел на фотографию, которую ему прислала Мюриэль. Она очень любила рисовать, и у нее, определенно, был талант от Бога. Возможно, она успела бы стать известной художницей, если бы у нее было в запасе чуть больше времени. За темными очками не было видно, как Кроули сморгнул выступившую слезинку, но собственную внезапно появившуюся улыбку он скрыть не смог. Мюриэль прислала фотографию своего нового рисунка. Два длинных пера: одно белоснежное, а другое черное, как смоль, эстетично соединялись друг с другом концами, образуя плавный круг. «Инь и Ян. Каждый твой рисунок чудеснее предыдущего, малышка!», – написал Кроули в ответ сестре. Азирафаэль невольно залюбовался улыбкой своего «врага номер один». Она кардинально изменила его хмурое лицо всего лишь за мгновение и придала ему мягкие черты. Кроули выглядел как... человек. В смысле, как добрый и светлый человек. И это было удивительно. – Что? – убрав телефон, Энтони резко прервал поток мыслей Азирафаэля, заставив того слегка вздрогнуть. – Ничего... я просто сказал тебе спасибо. – Спасибо в карман не положишь. Впрочем, это тот самый редкий случай, когда я должен кому-то, а не кто-то должен мне. Обращайся. Азирафаэль хотел было сказать что-то еще, но из-за угла показались Хастур с Лигуром. – Братан, братан, ты не поверишь, что сейчас было! – Да, это был полный... чувак, у тебя что, есть общие уроки с Белоснежкой? – Бро, ты, главное, через ряд от него садись, а то вдруг гомосексуализм передается воздушно-капельным! Двое заржали в голос, и Азирафаэль закатил глаза. – И правда, не хотелось бы заразиться, – послышался женский голос. Парни обернулись и тут же расступились перед стройной темнокожей девушкой в чирлидерской форме с длинными черными дредами. – Надеюсь, что для женского пола это не заразно, потому что я собираюсь украсть этого красавчика у вашей разношерстной компании прямо сейчас, – очаровательно улыбнулась девушка и, взяв опешившего Кроули под руку, повела его по коридору. – Хороша чертовка, – вздохнул Лигур. – Я б ей вдул, – отозвался Хастур. – Как вульгарно! Она же девушка! – возмутился Азирафаэль. – И че? Ты тоже, но тебе бы я не вдул. Азирафаэль лишь вздохнул и покачал головой. – Бог с тобой. Пока Хастур с Лигуром жадно облизывали взглядами плавно покачивающиеся бедра девушки в короткой юбке, Фелл направился в противоположный конец коридора и прежде, чем завернуть за угол, оглянулся на удаляющуюся парочку. Чирлидерша и квотербек... идеальный тандем, идеальные кандидаты на роль Короля и Королевы выпускного бала, идеальные... просто идеальные. Они оба. – И зачем я тебе так внезапно понадобился, Нина? – спросил Кроули, идя под руку с девушкой и лениво разглядывая коридор перед собой. – Если ты претендуешь на мое достоинство, то можем разойтись по разным сторонам прямо сейчас, поскольку ты не в моем вкусе. – Я и не сомневалась в этом, Энтони Гей Кроули, – улыбнулась чирлидерша, искоса взглянув на своего спутника. Юноша резко остановился, развернулся лицом к девушке, наклонился и угрожающе ощетинился. – Как ты меня сссейчас назвала? – Умерь свой пыл, красавчик. Ты ведь не хочешь, чтобы кто-нибудь услышал нашу светскую беседу, не так ли? Нина была роковой стервой и магнитом для парней. Вероятно, в огромной школе не существовало ни единого человека, который бы не знал Нину. Кто-то знал ее слишком близко (и под близостью здесь имеется в виду секс), а кто-то боялся к ней даже подойти. Она выросла в гетто и за словом в карман не лезла. В чужой – возможно, в свой – никогда. Кроули сжал челюсть и молча пнул ногой дверь во внутренний двор. Зайдя в одну из темных каменных арок, он достал из кармана черную пачку с надписью Dunhill International, зубами вытащил из нее сигарету и, обшарив руками джинсы, чертыхнулся. Нина зашла вслед за Кроули и, щелкнув зажигалкой, дала ему подкурить. – Не знала, что ты куришь. Кроули сделал глубокую затяжку и, облокотившись спиной о стену, запрокинув голову, медленно выдохнул дым. В воздухе запахло хорошей Вирджинией. – Да что ты вообще обо мне знаешь... Нина заткнула зажигалку за пояс юбки и сложила руки на груди. – Того, что я знаю, достаточно, чтобы подпортить твою репутацию, если об этом узнают и другие. А тебе ведь она важна? Так же, как и мне. Так что я хочу сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. – Что за бред ты несешь?! – воскликнул Кроули, раздраженно взмахнув руками. – Ты в курсе, что такое борода? Выражение лица Энтони, даже несмотря на темные очки, красноречиво говорило что-то вроде «у тебя совсем крыша поехала?» без слов. Нина закатила глаза. – Тебе нужна девушка для прикрытия. – Для прикрытия чего?! – Для прикрытия голубых оттенков твоей души, которые пробиваются даже через твои модные солнцезащитные аксессуары, идиот. – Ты меня явно перепутала с кое-кем другим, – прорычал Кроули. – А, ты про леди Фелл? – улыбнулась Нина. – Он славный сладкий мальчик, но поскольку у него в отличие от тебя хватило смелости сделать каминг-аут, тебе нужна борода. И мне нужна. Поэтому мы станем «парой». Поможем друг другу. Кроули чуть не подавился дымом. – Стоп, чт... чего, блять? – О, боже. Я влюблена в девушку, но пока не готова заявить об этом на весь мир. А моя бабуля так вообще откажется от меня, если узнает... Короче. Мне нужна страховка, тебе нужна страховка. Взаимовыгода. – Я не... – Если ты будешь продолжать строить из себя идиота, я тебя проткну своей зажигалкой. Судя по нахмуренным бровям Нины, она не шутила. Кроули замолчал и покрутил сигарету в пальцах. – Как ты узнала? – О-о, у меня гей-радар. Никогда не ошибается. Тем более, своих всегда видно издалека. – Как. Ты. Узнала. – Неугомонный. Есть у тебя специфические манеры. Почти незаметные, но не для меня, конечно же. В твоих жестах есть эта самая... утонченность, изящность. Почти прозрачная. А твоя походка? Тут уж ты меня прости, но более блядской походки я в жизни ни у кого не видела! Я когда прохожу мимо тебя по школьному коридору, так и слышу, как твои бедра кричат: «ну где же наш папочка, мы так хотим, чтобы нас, наконец, раздвинули и...» – Не будь ты девчонкой, я бы тебе уже лицо разбил, – перебил Кроули. – Как же мне повезло, – улыбнулась Нина. – И еще я сидела на лабораторной по биологии в соседнем ряду от вас с леди Фелл. – И что? – Как что? Самый главный пункт. Парни на меня постоянно пялятся. А ты на меня даже мельком не посмотрел. Ты смотрел на свою блондинку. Кроули швырнул окурок на асфальт и затушил его подошвой ботинка. – Вечно все вокруг любят себе надумывать то, чего нет, – проворчал он. – Так что, по рукам, мой новоиспеченный бойфренд? – Нина вытянула руку вперед. Кроули на мгновение замялся. – Мне действительно не нужны сейчас лишние проблемы. Взяв Нину за руку и сжав пальцы, парень резко притянул ее к себе и прошипел ей в лицо: – По рукам. Но только попробуй хоть еще раз отпустить подобную шутку. Я не пассив, ясно? Девушка заразительно рассмеялась. – Хорошо-хорошо, как скажешь, папочка у нас тут только ты! Научишь меня так же двигать бедрами? – Иди к черту, Нина.