Как это бывает

      Любовь — странное чувство, которое безошибочно распознается, возникнув, казалось бы, в первый раз. Душа, никогда ранее не испытывавшая ничего подобного, почему-то не сомневается, что все эти строптивые сердечные трепыхания, неспособность управлять собственной мимикой и неизвестно откуда взявшаяся привычка дергаться при упоминании кем-либо чужого, но уже и родного имени — это и есть то самое своенравное чувство. Девушки, по слухам, умеют влюбляться по собственному желанию и повелению, потому что с трудом переносят отсутствие любви. Женя в это не верит, он бы до такого не додумался. И, конечно, не смог бы искусственно создать у себя потребность искать во взгляде лукавых голубых глаз доказательства ответных чувств.       Говорят, некоторые люди молчат о романтических чувствах всю жизнь, и такая перспектива не радует, разве любовь существует не для того, чтобы её делить на двоих и наслаждаться временем, проведенным вместе? Женя никогда не признавался в любви, даже не задумывался, что необходимость в этом возникнет так скоро. Ну как необходимость? Просто любовь, кажется, пришла и молча жить не хочет, не слушает доводов рассудка о том, что слова могут всё испортить и усложнить. Рвется из груди каждый раз, когда кудрявое чудо по имени Марк появляется где-то вдалеке, стремительно приближается, всё по дороге превратив в авангардистский хаос, улыбается и начинает нести какую-нибудь дребедень на уровне потока сознания. Женя усмиряет это чувство практически силой, трет зачем-то ладонью грудную клетку, потом прячет пальцы в рукава толстовки, безнадежно растягивая их, и улыбается абсолютно по-идиотски, всем своим видом говоря: я забыл, как сделать нормальное выражение лица. Сказать о своих чувствах страшно, а промолчать, кажется, совершенно невозможно, потому что в голове всё горит и путается при виде этой прически в стиле «я у папы дурачок» и вечно улыбающегося рта, как будто готового в любую минуту подтвердить, что Женины томления не бесполезны и взаимны. Приходится себя одергивать, усмиряя упрямые незаконные мечты о том, что Марк послав всё подальше, повиснет у Жени на шее, но не на несколько секунд, как обычно, а навсегда.       Каково же было его удивление, когда однажды из эмоционального речевого потока Марка вдруг вылетают те самые слова: «Я ведь тебя люблю». Женя не понял, как такое могло произойти: они болтали о чем-то незначимом и Марк невзначай признался ему в любви, после чего продолжил свою трескотню. Это так бывает, да? Так можно было? Ну, типа: я никому не скажу, что ты съел бургер, я ведь тебя люблю. Или: твоя короткая программа так себе, но мне нравится, я ведь тебя люблю. Или так: меня бесят твои бесконечные голосовые сообщения, но я их всё равно слушаю, ведь я тебя люблю. Марк, конечно, дружескую любовь имеет в виду, а не ту, что переворачивает всё внутри Жени. Но это ведь выход, можно же уцепиться за эту хитровывернутую возможность, чтобы дать какой-никакой выход непослушным чувствам.       Марку этой выходки оказалось мало и он свой запрещенный прием впоследствии несколько раз повторяет, чем смущает Женю всё больше. Сквозь Женин защитный барьер, построенный из уверенности в собственном невезении в любви, уже начинает пробиваться догадка, что для дружеского выражения чувств это как-то слишком настойчиво, неужели он удостоен счастья взаимности? Становится совсем не по себе, они ещё и видятся только во время соревнований, в перерывах между которыми Женя жалеет о своем молчании, а когда наконец-то пересекается с Марком, снова теряется и только счастливо щурится, ощущая себя совсем поехавшим.       Безжалостно пропущен мимо День влюбленных, как самый банальный повод для признаний, это больше девчонкам подходит, Женя им даже завидует, так лихо у них выходит понаписать валентинок всем подряд, не разбирая пола, возраста и характера отношений, что потом сам черт не поймет, где любовь, где дружба, а где просто проявление вежливости. Женя не хочет попадать в этот бурный поток всеобщего выражения чувств, его внутренний омут жаждет утащить Марка туда, где не будет посторонних голосов и эмоций.       В Саранск на Кубок Первого канала они приезжают ранней весной, солнце уже пригревает и уравнивает Женю с остальными, потому что беспомощно щуриться теперь приходится всем. На излёте сезона никому не хочется серьезно относиться к этим ничего не решающим соревнованиям, лучше воспользоваться нечаянной возможностью увидеть чью-то улыбку или наобниматься на полгода вперед.       От отеля до ледовой арены всего около двух кварталов, ребятам нравится ходить пешком по весенней слякоти под крики грачей, воздух такой, что Женя, кажется, сам готов взлететь и повиснуть на проводах, как перелетная птица, вернувшаяся наконец-то домой. Они с Марком идут вдвоем по наполовину оттаявшим тротуарам мимо супермаркетов, сувенирных лавок и кафешек; спешить некуда, отражения в витринах медленно сменяют друг друга, прохожие куда-то бегут, и Женя чувствует себя как никогда расслабленно, ведь рядом без умолку говорящий Марк, который воспринимается уже как что-то своё и неизменное.       Марк, видимо, тоже доволен жизнью, потому что снова упрямо выруливает на уже проторенную дорожку, с невинным видом ввернув при случае:       — Я ведь тебя люблю.       У Жени в голове сейчас так свежо и ясно, он наконец-то решается, делает глубокий вдох и отвечает:       — И я тебя.       — Вот вечно ты врешь, — после секундной паузы, смущаясь и краснея, выдает Марк.       Возмущение вспыхивает в Жениных глазах, обращенных к Марку, но тот уже расплывается в улыбке, коротко прислоняется лбом к Жениному плечу, берет его под руку и идет дальше молча.       Женя чувствует себя по-новому, вроде не сказано ничего особенного, но где-то в груди отпустило, разжались невидимые тиски, и стало легко, как после удачного проката. Все мышцы как будто бьет слегка электричеством, Марк едва заметно жмется поближе и косится широко открытым глазом, словно тоже что-то новое в Жене видит. Теперь Женя знает, как это бывает, когда говорят о любви почти без слов, пусть и получилось похоже на пароль-отзыв, но разве не в этом суть всех слов вообще? Сказанные важные слова, как то самое «симсим, откройся», не только пускают кого-то к тебе в душу, но и открывают нечто ранее неизведанное в окружающей жизни, каждое слово теперь становится сокровищем пещеры Али-Бабы; больше не понятно, чего ждать от будущего, тем не менее движение вперед становится ощутимым и непреодолимым. Пусть сегодня Женя с Марком и обманули чуть-чуть друг друга, спрятав всё серьезное под маской непринужденности, они ещё найдут в себе смелость выразить чувства, не закрываясь щитом дружеского флирта, потому что иначе просто не может быть.