В плену шоколадных кексиков и озабоченной стервы

Я уже больше месяца не сижу в холодной трухлявом сарае, который Чара, а точнее Великая и Ужасная Чара с очаровательным оскалом зовет "домиком для гостей." Меня даже кормят регулярно, причём довольно-таки сытно и вкусно. Стоит признать, что шоколадные кексики хозяйки сие жилплощади - просто объедение! В прошлый раз я умяла целый поднос, за что, конечно, получила нагоняй от пекаря. Может, когда Чара вернётся, она снова их испечёт? Ох, ради этих кексов я сама готова измазаться в тесте по самый локоть. Хотя готовить, совершенно не моё. От воспоминаний о шедевральной выпечке заурчал живот. Слюны во рту заметно прибавилось. Кто-то зашурудил ключом в замочной скважине. Я выжидающе затаила дыхание. Пара мгновений и в дом валилась хозяйка. Это была девушка небольшого роста, даже чуть ниже меня самой. Каштановые, почти что шоколадные пряди спадали на её детское лицо. Несмотря на тонкую полосочку шрама под правым глазом, оно всё ещё было чертовский миленьким. А глаза, о эти глаза, больше походят на сладкие вишнёвые леденцы, чем на глаза. Дьяволица стянула со своей шеи шарф в черно-красную полосочку и медленно очертила свои владения изучающим взглядом. Затем с неприкрытым раздражением спросила: – Куда опять съебался этот пушистый засранец? – голос её бы звонок, будто у принцессы. Я готова поставить все свои несуществующие деньги на то, что если она когда-нибудь запоёт, то к ней сбегутся все зверьки на этом белом свете. – Не знаю. Его весь день сегодня нет. – Ради всего святого, пизди хоть на один блядский герц погромче! Ты думаешь, я слышу, что ты там, жалкий человечишка, мямлишь! – заводиться она с пол оборота. Кажется, сегодня мне даже думать о кексиках не стоит, а то получу ложкой по лбу от разъярённого пекаря. Лучше вообще на какое-то время превратится в золотую рыбку и держать рот на замке. Пару минут Великая и Ужасная Чара, по обыкновению своему, наматывала злостные круги по гостиной, затем грозно прошествовала в свою комнату, захлопнув бедную дверь так, что она чуть не сложилась по полам. У кого-то явно был не самый лучший день. Хотя хозяйка сие обиталища всегда была довольно стервозной. Ну ничего. Главное: не попадаться ей на глаза. Сидим тихо, как мышка, читаем книжку. Формулы по физике и чернушные анекдоты в одном флаконе? Какое бесстыдство! На тридцатой формуле мне стало скучно, и я, как смелая (ну или не очень) девочка, решила попробовать разговорить драконшу за соседней стеной. Подойдя к двери ближе, я услышала странный шум Никак не могу разобрать, что это звуки. Будто-то кто-то тяжело дышит сквозь собственные зубы. Я решила постучаться, спросить, всё ли в порядке. Уже простукивая незамысловатый ритм, поняла, что дверь вовсе не заперта. Мой взгляд тут же зацепился за приоткрывшуюся ему щёлочку. Чара лежала на боку. Лицо её, да и вся она, было странно напряжённо. Глаза закрыты, зубы болезненно стиснуты, колени стремятся к груди. Только через несколько секунд до меня, наконец, дошло то, что должно было. Она лежит до пояса обнажённая. СОВЕРШЕННО, СОВЕРШЕННО ОБНАЖЁННАЯ! ГОЛАЯ СЛОВНО ДИТЯ! Как только осознавание этого пронзило мой мозг, я тут же отскочила от двери, как кипятком ошпаренная, запутавшись в собственных ногах и чуть не рухнув прямо там замертво. Сильнее всего на свете, сильнее этого осознания меня пугали лишь глаза. Её вишнёвые глаза, глядевшие прямо в мою жалкую душу. Прежде чем я смогла хоть что-то собрать, дьяволица моментально достигла меня, схватив на волосы. Задирает мою голову так сильно, что я невольно вскрикиваю. – Неужели тебя не учили, что подглядывать нехорошо, жалкий человечишка?! – девичьи шёпот бил по ушам, словно молот. Я не могла выдавить из себя ни единого слова, ни единого звука. Лишь молилась, чтобы ненароком не посмотреть вниз. ОНА СЛИШКОМ, СЛИШКОМ, БЛИЗКО! – О, или ты хочешь присоединиться? Ну, это всегда пожалуйста. – не дожидаясь моего ответа, она резко потянула меня в сторону комнаты, повалив на кровать. Под поясницей стало чертовский влажно. Потолок показался мучительно близким. Я успела лишь привстать, а Чара уже с энтузиазмом забиралась на мои колени. Если бы не стена, я бы снова оказалось не в самом выгодном для себя положении. Хотя какое положение вообще можно назвать выгодным сейчас!? Чара с силой вдавила меня в кирпичную кладку. Пускай выглядела она маленькой и даже хрупкой, силы в ней был вагон и маленькая тележка. – Слезь с мне сейчас же! – запротестовала я. Бестия же, игнорируя, все мои протесты, спокойно уселась на одну из моих ног. – Ну чего ты? Я ещё ничего не сделала, а ты уже орёшь, как резаная. Я оцепенела, словно олень перед автомобилем, а дьяволица уложила свою буйную головку мне на плечо и начала планомерное двигаться вперёд-назад, разнося остатки липкой влаги по моему бёдру. Воздух стал каким-то вязкими, сладковатым, будто я вдруг решила проглотить разом столовую ложку мёда. Внизу залегло что-то тёплое. Хочется плакать. Что с тобой не так, Мэтти?! Как тебе угораздило сейчас возбудиться! Что про тебе подумают люди! Что подумаю я! Что ты, куртизанка подзаборная!? Именно это я о тебе и думаю! Ладно-ладно. Просто не смотри на неё. Просто не смотри и все пройдёт. Просто отведи взгляд и... Чара с капризными возгласами больно вцепилась своим красными коготками в мои плечи. – Человечишка, ну, человечишка. – протянула она обиженно – Ну, посмотри на меня! Бестия попыталась повернуть мою голову силой, но уж лучше она сломает мне шею, чем заставит смотреть на себя такую нагую. Не придумав ничего лучше, она сжала мою ладонь и повела её по своему разгорячённому телу вниз, к самой протяжности. – Пусти! – с трудно мне удалось вырваться из её хватки. – Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – ещё пуще канючит она, словно ребёнок, которому не дали конфет. Ну, один единственный разочек! Хочешь, денег тебе дам? – Я что, похожа на проститутку!? – возмутилась я. – Ну, хочешь, я на тебе ругаться перестану? На целый месяц перестану? – Пусти... – На два? Целый год не буду на тебе ругаться! Нетушки! Меня так просто не возьмёшь. Я не на помойке себя нашла. Я дама порядочная и образованная! Только по любви и только после свадьбы! – А хочешь, я кексики сделаю. Ну, те, шоколадные. Даже такой жалкий человек, как ты, их оценил. Сколько захочешь, сделаю! КЕКСИКИ КЕКСИКИ КЕКСИКИ КЕКСИКИ КЕКСИКИ КЕКСИКИ КЕКСИКИ КЕКСИКИ КЕКСИКИ КЕКСИКИ КЕКСИКИ КЕКСИКИ А не такая уж это плохая идея.... Отставить! Тогда ты будешь не просто шлюхой, а шлюхой, которая продалась за шоколадные, мать их, кексики! Какой позор! На тебе даже смотреть будет противно, не то что руку пожимать! – Я-я ничего не умею. Всё, Мэт, ты умерла для меня! Я глубоко разочарована в тебе, во всей этой этой жизни. Во всем, кроме кексиков, конечно. Чара радостно подпрыгнула, услышав это бред. – Это легко. Даже такой человек, жалкий человечишка, как ты, справиться под чутким руководством Великой и Ужасной меня! Держу пари, она гордo ударила себе в грудь. – А теперь повернись. – Без этого не как? – с неприкрытой мольбой в голосе мямлю я. – Никак! Я хочу, чтобы ты смотрела. – безапелляционно ответила Чара. – Кому говорю, поверни свою тупую башку! – Ты обещала не ругаться! – теперь ною уже я. Остановись, Мэт! Остановись! Просто сними её как-нибудь с себя, беги со всех и никогда больше не возвращайся в этот похабный дом! – Я обещала тебе кексов! – Может, ты испечёшь мне их по доброте душевной? Почистишь карму свою... Рискованный ход. Но попробовать стоит. – Без секса, не будет кекса! Твоя, моя понимать? – кровь в её голове, кажется, уже закипает. Ну конечно, понимать. Понимать, что мне крышка. Думай, Мэт, думай! – Вот так сойдёт..? – мямлю, закрывая лицо руками. Дьяволица перехватывает одну из моих рук и прижимает к своей груди. – Вот так сойдёт. Её чёрная футболка задрана по самую шею. Никогда не думала, что на ней столько шрамов. Бедняжка, кто ж тебя так? Хорошо, хоть свежих нет... Рефлекторно сжимаю пальцы. Чувствую, как бьётся её сердце. Кажется, оно прямо тут, в моей ладони. Упругое, тёплое, не слишком маленькое и не слишком большое. В самый раз для моей ладошки. Внизу становится всё жарче. Рот стремительно наполняется слюной. – Вообще ничего не умеешь, что-ли? Ну хотя бы поцелуй меня. – П-поцеловать? – Именно это я от тебя и прошу! – раздражённо бухтит Чара. Куда руки то деть? За руки её взять? Нет, за руки не удобно. Решаю придержать чуть выше талии. Пальцы дрожат, будто от литра водки. Чуть наклоняюсь вперёд, замираю. Немного погодя целую в ложбинку между грудью. Кожа тёплая. Вдох, второй. Отстранится мне не дают, цепляясь на волосы. – Ду-ра... – шепчет почти что ласково, уже и не так обидно вроде. – Я имела в виду поцелуй в губы! Хотя это тоже сойдёт... Проклятие. Дурная башка, дурная! Зачем, зачем я на это подписалась!? Заставляют выпрямиться, больно впиваясь ногтями в мою дурную головушку, целуют куда надо. Кусают жадно, горячо, ненасытно. Ударяюсь затылком об кирпичную кладку. Дышать становится совершенно нечем. Кружится голова. Позволяют вздохнуть, вдохнуть лишь для того, что заткнуть уже языком. Во рту стало слишком тесно, слишком мокро и бесстыдно. Хочется разрыдаться прямо здесь и сейчас. Господи, что я творю? Чару с трудом удаётся оторвать от моих губ, которые она успела прилично так искусать. Спасительный до этого момента воздух никак не лезет в горло. Дышать уже не хочется. Чертовка наконец слезает с моих коленей. Стыдоба! Но, думаю, поднос прекрасных, божественных и ароматных кексиков того стоил. – Куда это ты собралась!? Я тебя ещё не отпускала! Стоило мне только подумать о том, чтобы встать, как меня тут же потянули вниз. Если это повторится ещё хоть раз, эта стерва уж точно оторвёт мне руку! – Я ведь сделала то, что ты хотела, разве нет? – Разве нет? Разве нет? – передразнивает меня Чара. – На сколько нужно быть тупой, чтобы подумать, что этого будет достаточно!? Ну что ты как маленькая! Терпи, Мэтти, терпи. Это все ради кексиков. Только ради кексиков. – Ладно... – обречённо вздыхаю я Куда мне теперь деваться? Ещё пару-тройку поцелуев уж точно не навредят моему моральному облику. Довольная мегера падает на кровать, разводя ноги в стороны. БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ БЛЯТЬ – Ну и че, глядим? Ждем команды? Честное слово. Как будто у тебя её нет. Давай, тащи сюда свою задницу. Нет-нет-нет, Это уже перебор! Это уже правда по-шлюшьему. – Чара, я-я не могу. Э-это слишком. – Ну что слишком то? Ну не сожрёт же она тебя! – Я же совсем-совсем ничего не умею! – Так научишься. Дело не хитрое. – А вдруг я тебя больно сделаю? Ты же меня потом на кол посадишь! – Я не такая кровожадная, как ты думаешь. – обиженно надула щёчки стервочка. Кажется, я могу остаться без кексиков на всю оставшуюся жизнь. Ладно, честь и задница важнее, чем какие-то там кексики. – Я п-попробую. Только помогай мне, хорошо? Какого черта ты творишь, Мэт!? Я же сказала, что честь важнее! – Мгм. – Это значит "хорошо"? – Именно это и значит. Сверчки в моей голове внезапно решили сыграть Лунную сонату. – Так что нужно делать? – Снимай шорты и становись на четвереньки. На четвереньки? Зачем? Я же так не дотянусь. Ну, или я вообще ничего в этом деле не понимаю. А шорты до зачем снимать? Холодно же будет... Ладно, Мэтти, не задавай лишних вопросов. Просто делать то, что говорят и никак проблем не будет. Я надеюсь... – Вот так? Оглядываюсь назад, чтобы увидеть выражение её лица. Чара, уже успевшая достаточно близко придвинуться ко мне, довольно скалится. – Что т-ты делаешь!? – сердце заходится снова, когда я осознаю, что с меня стягиваю трусы. – А ты как считаешь? – издевательски шепчет дьяволица, до боли сжимая одну из моих ягодиц. – Я думала, я б..! – чувствую, как чужие пальцы скользят вниз по моей киске. – Я передумала. Знаешь, я и так достаточно подрочила сегодня. Не переживай об этом. С каждым движением жар внизу становится все больше ощутимым. Воздуха опять становится слишком мало. Рубашка уже успела прилипнуть к влажной коже. Чуть погодя к этому чувству вмешивается ещё одно: чёртово покалывание, словно от наэлектризованной ткани. И с каждой секундой оно становится все сильнее. С каждой секундой все сильнее хочется залезть на стену. Я бы и правда залезла, если бы могла. Но держат крепко. – Ммм! – закусываю простыну, чтобы не заорать на весь дом. – Нравится мое электричество? – смеётся дьяволица, но, увидев в моих зубах ткань, запричитала словно на непослушную собаку. – Так, а ну выплюнь. Выплюнь, кому говорю! Звучный хлопок разрезает воздух. – Ах! Ягодица соднит. От хлопка в кулаках больно. Глаза слезятся. Никак могу вздохнуть. Получается лишь скулить. скулить, закусив губу. И желать, желать, чтобы эта сладкая пытка, наконец, закончилась. Чтобы низ живота больше не разрывало от тягучего удовольствия и тепла. Кажется, ещё чуть-чуть и это закончится. Наконец закончится! По моим бёдрам уже течёт что-то чертовски горячие. Плоть начинает расходится под чужими твёрдыми пальцами. – НЕТ-НЕТ-НЕТ! НЕ НАДО! ПОЖАЛУЙСТА, НЕ НАДО! НЕТ! НЕ ХОЧУ! НЕ ДЕЛАЙ МНЕ БОЛЬНО! УМОЛЯЮ! НЕ ДЕЛАЙ МНЕ БОЛЬНО! МНЕ СТРАШНО! – Тише, тише, милая. Если не хочешь, не буду. – меня аккуратно переворачиваю, усаживая в более-менее горизонтальное положение. – Вот так... Кажется, Великая и Ужасная Чара испугалась моих воплей больше, чем я. потерю своего девственности. Ещё чуть-чуть и она разрыдается вместе со мной. – Всё в порядке, Мэт. Всё хорошо. Я не хотела сделать тебе настолько больно. – Может, принести тебе водички? – Я п-просто испугалась. П-просто испугалась. Испугалась, потому что это ведь очень больно и всегда к-крови много... – Крови? – Чара непонимающе склонила голову на бок. – Да, ну знаешь, ты ведь знаешь. Не девочка же уже... – Если всё делать аккуратно и правильно, то ни боли, ни крови не должно быть. – Правда? Мне совсем по другому говорили. Даже как-то стыдно стало. Я ведь так и не... – Ты можешь... – как же это сказать, черт меня побери! – Что могу? – Можешь лишить меня девственности сейчас? Глазные Чары резко захотели выскочить из орбит. – Я знаю, я всё испортила и... – Ты действительно этого хочешь? Я и без этого перестаралась. Очень сильно перестаралась. У тебя и так там все красное! Я не думала, что ты... Прости меня. – Хочу, очень хочу... – Ты точно уверена? – Уверена. – Ладно, раз ты так говоришь, но если будет больно, не молчи, слышишь!? Киваю, наконец стягиваю с себя уже осточертевшую рубашку. Обнимаю за шею, прижимаюсь теснее, целую куда надо. Внизу снова становится мучительно горячо. Снова не дышаться. Снова, снова, снова! Вздрагиваю, ощущая, как один из пальцев медленно проскальзывает у меня. Какой же он тонкий, длинный, горячий. Ещё один. Дрожь расходиться по всему телу до самых кончиком пальцев. Впиваюсь ногтями в чужую спину. Господи! Господи, спаси меня грешную! Горячая влага обжигает бедра. Её так много что я перепачкала всё вокруг. Чара улыбается, облизывая собственные пальцы.

....

Просыпаюсь в чужой постели, будто проститутка. Чертовски счастливая проститутка. Ноги болят жутко, но зато я точно знаю что на кухне меня ждёт Великая и Ужасная Чара с подносом шоколадных кексиков!