***
Поток ветра распахнул деревянные ставни, впустив внутрь запах сухой травы. Лето увядало, скоро наступит осень, что в этом году предвещала быть морозной. С каждой ночью становилось все холоднее. Стоило бы прикрыть окно, чтобы не замерзнуть. Но Сун Лань подумал, что лёжа практически в обнимку и чувствуя тепло тел друг друга, да ещё и под одеялом — и замерзнуть у них двоих навряд ли выйдет. Но духота донеслась до него достаточно быстро, потому стало очевидным то, что ночью будет гроза, из-за которой ему не удастся выспаться. Будучи достаточно спокойным внешне, внутри часто бывало тревожно, и с детства сформировалась привычка — проводить сон в тишине. Она всегда способствовала успокоению и расслаблению не хуже медитаций, потому с громом, что сопровождал грозы, хорошо спать обычно не получалось. В остальном же проблем у Цзычэня не возникало; спал он хоть и чутко, но качественно, и не важно — на холодных камнях или в теплой кровати. Разочарованно вздохнув, Сун Лань перевёл взгляд на спящего Синчэня. Свет луны, доходивший до них двоих, освещал его лицо и его правильные черты, подчеркивал бледность кожи, которую он каким-то образом все еще сохранял светлой; у Сун Ланя, что сопровождал его всегда и везде, кожа всегда была смуглая, отдавала жёлтым, как и большинства простых людей, а у него оставалась по-прежнему светлой, как будто он и не бродил под солнцем много и много часов, совершенствуясь. И от этого Синчэнь ещё больше был похож на небожителя, сошедшего с небес. Даже растрёпанный, спящий, со слегка приоткрытым ртом, но притом не менее прекрасный, посчитал Сун Лань. Его раскрытая ладонь лежала между ними и Сун Лань ощутил зуд до самых кончиков пальцев от того, насколько сильно хотелось бы вложить свою руку в его, почувствовать то неизведанное, но такое близкое тепло его рук. Но боязно, ведь факт того, что Сун Лань не тактильный, был, кажется, всегда, с самого начала их общения. Сун Лань боялся, что такая резкость в его действиях покажется Синчэню странной. Ведь хоть они никогда и не говорили об этом целенаправленно, но Синчэнь не был глупым, может подумать неладное. Сун Лань легко тряхнул головой, пытаясь отстраниться от всех тех мыслей, что наполняли его сознание. Для уверенности он схватился за еще оставшуюся прохладной мочку уха. Руки были горячими. Он принялся массировать веки. Накопленная за несколько дней усталость давала о себе знать, отдаваясь лёгким ознобом по телу. А может, всё из-за холодных ног Сяо Синчэня и открытого окна. Да, точно. Стоило бы его закрыть. Приподнявшись, Сун Лань аккуратно сдвинул одеяло и болезненно поморщился: придется перелезать через Синчэня, чтобы добраться до окна. Неловко будет потревожить чужой сон, так что Цзычэнь постарался выбраться как можно более аккуратно. Он думал, что сегодня не может произойти ничего ещё более смущающего, чем совместная кровать и переплетенные вместе ноги. Но, наклоняясь и неловко путаясь в одеяле, он понял, что быть так близко смущает куда больше. Сун Лань нетвердо встал на пол, хмурясь, когда услышал раскат грома на улице. Поток холодного ветра прошелся по ногам. Быстро, но тихо он добрался до окна и захлопнул ставни. Остаточный холод забрался под одежду, пошли неприятные мурашки. Комната им досталась на втором этаже, и отсюда открывался вид на небольшое местное озеро, окруженное кленовыми деревьями. Днем местечко выглядело весьма приветливо и даже романтично, приветствуя гостей спокойствием и поблекшими от зноя листьями. Под ночным небом раскачивающиеся от ветра ветви деревьев выглядели весьма пугающе и величаво. Ударившая молния на мгновение осветила пейзаж, и Сун Лань поморщился от яркого света. Занавесок на окне не было, так что всполохи грозы придется терпеть еще долго. Оглянувшись на Синчэня, его сердце ухнуло вниз. Одеяло сползло с его плеч, открывая взору вид того, как он съежился и сложил руки перед собой, пытаясь согреться. Он стал выглядеть меньше. Желание помочь ему было слишком сильно, и Сун Лань подошёл к кровати и натянул непослушное одеяло обратно. Но руку на плече оставил. И сразу же пожалел об этом. Синчэнь сонно вздохнул и обнял себя за плечи. Сун Лань округлил глаза. Все чувства тела сфокусировались на ощущении того, как Синчэнь накрыл его руку своей ладонью. Конечно, он это случайно, во сне, успокаивал себя Сун Лань. Но что делать с сердцем, что вновь ускоренно забилось от того, что он касался Синчэня? Из чистого интереса, уверял себя Сун Лань, он провел пальцами другой руки по тыльной стороне чужой ладони. Кожа на ней мягкая… Оказывается. Сун Цзычэнь подумал, как странно прикасаться к нему, когда не делал и избегал этого раньше. Вести по коже с изумлением и желанием, но притом с опаской, ощущая чувство вины за то, что не спросил разрешения и поступил эгоистично. Кончиками пальцев он провел по аккуратным ногтям, утонченным тонким пальцам, еле касавшись, практически водя руками по воздуху. Стыдно признать, но Сун Ланю слишком понравилось это. Наклонившись ближе, он сам и не понял, когда оказался так близко к Синчэню. Если бы он хотел, то мог бы уткнуться лбом в его спину… Но нет, он не стал бы этого делать. Он уважал Синчэня, а тот уважал его и рушить все порочными желаниями сердца нельзя. Но… Нет. Сун Лань в порыве убрал руку и отвернулся от друга, сев у кровати в позу для медитации. Она не помешала бы, чтобы успокоить его душу, которую Сун Лань в нынешних обстоятельствах не мог обуздать. Он был уверен, что Сяо крепко спал, однако, видимо, он двинул рукой слишком резко, потому что Синчэнь начал двигаться: судя по звукам, он водил руками по уже остывшей стороне кровати, где до этого лежал Сун Лань. — Где ты, Цзычэнь? — тихо произнёс он. — Я замёрз… Сун Лань медленно развернулся в его сторону и, беззвучно встав, заглянул в лицо Синчэня. Он лежал, немного приподняв голову, с закрытыми глазами, нахмурив брови и надув губы. Как будто обиделся на то, что Цзычэнь ушел. — И только что было теплее, а сейчас… холодно. После этих слов он уронил голову и погрузился в глубокий сон. Сун Лань застыл на месте, хлопая глазами. По ощущениям в комнате было действительно прохладно. Но возможно его ощущение температуры вокруг было отличным от ощущений Синчэня, ведь огонь в его сердце согревал все тело и заставлял дышать чаще. Синчэню холодно без него. Эта мысль побудила Цзычэня лезть обратно в кровать. Двинув ногой, он понял, что колени слегка подрагивали; он неловко вздохнул и с полной решительностью начал перелезать через спящего Синчэня. Вся его уверенность начала рушиться, когда он завис прямо над ним, не смея двигаться дальше, так как тот поморщился во сне, как будто собираясь проснуться. Но все обошлось. Сун Лань лег рядом. Все его состояние в принципе можно было оценить как слишком возбужденное. Все из-за усталости и недосыпа, успокаивал он себя. Однако даже в самом паршивом состоянии ему не свойственно быть таким эмоциональным, как сегодня. Синчэнь во сне придвинулся ближе и лег практически на живот. Он придвинулся поближе к теплу и Сун Лань отлично это осознавал, но проконтролировать в очередной раз сбившееся дыхание не смог, потому что от тела Синчэня его отделяли считанные цуни. А рука Синчэня легла прямо возле его лица, да так, что кончики пальцев прикасались к его щекам. Сун Лань попытался расслабиться и вспомнить какую-нибудь мантру для успокоения, однако разум захватила одна единственная эгоистичная любопытная мысль. И он не мог ей сопротивляться. С опаской глянув на спящего Сяо, он выпрямил его расслабленные пальцы и осторожно положил свою голову в его раскрытую ладонь, стараясь не сделать больно и не разбудить. Новые ощущения с головой поглотили Сун Ланя. Впервые он уловил, что Синчэнь чем-то пахнет. Отдаленно, но можно было уловить аромат душистых трав и цветов, что Синчэнь часто собирал по дороге. У него самого руки часто отдавали запахом дыма от палочек благовоний, который он потом со всем усердием пытался убрать с себя. Сун Ланя раздражало большинство запахов. Но на удивление, запах Синчэня его успокаивал. Он глубоко вдохнул и прикрыл глаза. Сун Лань не успел получить ласку в детстве. Но прямо сейчас он понял, что испытывал он что-то подобное тому, что дети получают от своих родителей. Уют и комфорт. Всеобъемлющий. Со стыдом он осознал, что испытывал даже некоторую эйфорию и желание потереться щекой о ладонь и прикоснуться губами к запястью, что находилось менее чем в цуне от его лица, и целовать, целовать, целовать… Но позволять себе такое… — Цзычэнь? — … Его поймали с поличным, подумал Сун Лань. Он продолжил лежать с закрытыми глазами, надеясь на то, что Синчэнь подумает, что он спал. Но это не отменяло того, что у него не было никакого оправдания чтобы он поступил так… Большой палец Синчэня прикоснулся к его носу. Потом провел по ямочке под ним, задев верхнюю губу, после чего исчез, а сам Синчэнь хрипло заговорил: — Сун Лань?.. — не дождавшись ответа, он продолжил. — У тебя кожа мягкая, приятная… Мне нравится прикасаться к тебе, жалко, что ты этого не любишь, — Синчэнь усмехнулся. — …? — Ворчишь вечно, что продавцы тебя за руки хватают, чтобы продать что-то. Ты такой смешной, когда хмуришься. Сун Лань слышал по голосу, что Синчэнь по-доброму улыбался. Слышать такие вещи про себя от него странно; изо дня в день неосознанно выстраивая образ холодного юноши, Сун Лань и сам поверил, что таковым является. До недавнего времени. Сгорая со стыда, лёжа в одной кровати с лучшим другом и слыша то, как тот забавно отзывается о нем — это начало стремительно разрушать завесу льда в его сердце, выталкивая все чувства и мысли наружу. — …тебе же неприятно, да? — Нет! Сун Лань распахнул глаза, встретившись в темноте с удивленным напуганным взглядом. Они были слишком близко друг к другу, так как Синчэнь придвинулся, а Сун Лань не заметил с закрытыми глазами. Столкновение взглядами было чертовски смущаюшим. — Все в порядке, Цзычэнь? — Сяо Синчэнь быстро убрал руку и приподнялся на локте, взволнованно заискивая взгляд. — Тебе приснился кошмар? — Нет! — … — Нет… — А что тогда? Все точно в порядке? — они оба сели на кровати и когда Сяо Синчэнь потянулся, чтобы откинуть одеяло, то случайно схватил Сун Ланя за колено. Он сразу же убрал руки и начал судорожно извиняться. — Прости! Я случайно. Я… Я уйду! — Стой! Сун Лань схватил Сяо Синчэня за плечи, не давая сбежать. Тот сразу же застыл как каменная статуя. — Ты неправильно понял. Мне не снился кошмар, — Сун Лань попытался найти понятное объяснение, однако мысли путались в его голове, из-за чего язык заплетался. — Я не… Я не спал. Повисла тишина. Неловким жестом Сун Лан разжал пальцы на синчэневских плечах и опустил взгляд на скомканное одеяло. Синчэнь повернул голову в его сторону и сочувствующе спросил: — Это из-за грозы, да? — Да, — ответил Сун Лань и, мысленно кивнув самому себе, продолжил, для уверенности понизив голос. — Когда я сказал нет, я имел ввиду, что… что мне не неприятны твои прикосновения, Синчэнь. — …? — … Ощущение было схоже тому, что с него сняли защитную оболочку или он сидел перед другом обнаженным. С открытым сердцем, со всей своей искренностью, протянутой на ладони как подарок. Сун Лань начал было жалеть, что начал этот разговор; неизвестно, что ответит Сяо Синчэнь. И от этого было страшно дискомфортно, но первое, что спросил Синчэнь после нескольких секунд молчания, было: — Ты точно не лунатишь? — Нет, — ответил Сун Лань, мысленно выдохнул. Тон друга был удивленным, но притом насмешливым. Он не перестал шутить, а значит, что все не так уж и плохо. — Ты точно Сун Цзычэнь? — Да, — Сун Лань осмелился обернуться на Синчэня. Он привычно улыбался, однако выражение его лица можно было сравнить с хули-цзин; он как будто явно понимал, к чему идёт дело, и ждал этого с нетерпением и воодушевлением. По крайней мере, Сун Ланю показалось, что он в предвкушении. Такое же лицо у Синчэня было всего пару дней назад, когда он днём услышал от местных про местную нежить, после чего до вечера не мог усидеть на месте и постоянно елозил, а когда говорил про ночную охоту, улыбался также, как сейчас. Его глаза тогда горели так же, как и сейчас. И от этого у Сун Ланя появилась надежда на то, что он не один до мурашек взволнован из-за этого разговора. — То есть я могу… прикасаться к тебе? Я правильно понял? — Синчэнь изучающе смотрел, склонив голову. — Да. Синчэнь потянул свою руку в сторону руки Цзычэня, перед этим недоверчиво посмотрев на него, как бы спрашивая разрешения взглядом. Сун Лань на это кивнул головой, и пока Синчэнь не решался, сам протянул ладони и положил их на предплечья Синчэня. — Все в порядке, честно, — он пытался говорить ровно и непринужденно, как будто не волновался так, что готов был убежать прямо сейчас. Как будто у него не дрожали колени, а пальцы, обхватывающие чужие запястья, не чувствовали себя так, будто прикасались к кипятку. Синчэнь усмехнулся. Сун Лань всем своим существом впитал в себя его мягкую улыбку, пытаясь успокоить себя, чтобы она подавила неловкость момента и прикосновения пальцев перестали быть обжигающими. И у него это вышло сразу же, когда Синчэнь взял инициативу в свои руки и сам начал прикасаться к нему. Неожиданное чувство правильности и обыденности происходящего посетило голову Сун Ланя. Как будто так всегда и должно было быть, просто он упустил эту возможность и теперь наверстывал упущенное. Было приятно. Прикосновения Синчэня к его рукам были похожи на щекотку, к плечам — на лёгкий массаж. И он не мог понять себя, так как касаний Синчэня было как будто очень мало и недостаточно, но одновременно с этим слишком много и избыточно. Синчэнь изучал его действительно с любопытством ребенка. Его глаза горели от восторга, пока он вел по коже Сун Ланя, вызывая у него блаженные мурашки. Щеки Сун Ланя, кажется, горели. Он надеялся, что в темноте комнаты этого не было видно. Синчэнь спросил: — Цзычэнь, могу ли я прикоснуться к твоему лицу? Сун Лань не нашел слов и кивнул. К коже шеи прикоснулись пальцы Синчэня. Сун Лань сглотнул. Пальцы повели по ушам и щекам, Сяо обхватил его голову руками, придвинувшись ближе; Сун Лань почувствовал его неровное дыхание на своем подбородке. Неловкость поглотила его с головой и он закрыл глаза, надеясь, что по нему не было видно, как он скрывал разрывающие его чувства. — У тебя и вправду мягкая кожа, — легко посмеиваясь сказал Синчэнь и провел большими пальцами по его бровям, после чего отстранился. Спустя фэнь неловкой тишины он начал негромко посмеиваться. Услада для ушей, считал Сун Лань. Сдерживая улыбку, что так и просилась на его губы, он спросил у Синчэня: — Почему ты смеёшься? Гроза уже успела кончиться, в окно пробивались первые лучи света луны, вышедшей из-за туч. Они осветили довольное лицо Синчэня, что снова был слишком близко. — Просто я всегда хотел узнать, какая твоя кожа на ощупь. И вот узнал. Наконец-то. Либо у Сун Ланя галлюцинации от недосыпа, либо Синчэнь испытывал что-то больше, чем просто любопытство от нового и долгожданного опыта. Он пригляделся к другу, что, как ему показалось, улыбался слишком хитро и выжидающе, не свойственно ему. Тот тоже смотрел на него, так что вышло так, что они пялились друг на друга, словно читали мысли. И Сун Лань, смотря на выражение лица Синчэня, не мог не думать о том, что тот действительно понимал и знал обо всех его помыслах и намерениях насчет него. И от этого могло бы быть неловко, если бы только Сун Лань не заметил пляшущих чертят в темных глазах Синчэня, что, кажется, безмолвно кричали ему о том, что он не один в этой комнате ждет чего-то большего. А может, ему и правда бы не помешало выспаться. Сун Лань потёр глаза и собирался глубоко вдохнуть, как Синчэнь спросил: — Могу ли я?.. — он посмотрел на лоб Сун Ланя и придвинулся ближе. Сун Лань не смог найти слов и просто кивнул. Синчэнь добро улыбнулся и положил руки на его шею, встав на колени. Поцеловал в лоб. Просто прижался губами на пару секунд, но этого хватило для того, чтобы в голове Сун Ланя начался захватывающий мыслительный эпизод, в процессе которого он заключил, что Синчэнь точно играет с ним, поняв все его чувства. — Цзычэнь? Все хорошо? Сун Лань кивнул. Но сразу же напомнил себе, что пожар в своем сердце видеть и чувствовать мог только он. Наружностью он все ещё оставался выглядеть холодным и отчужденным юношей без выраженной мимики. В доказательство его мыслям он увидел, как изучающе, немного с опаской глядел на него Синчэнь. Изучал его реакцию после поцелуя, прощупывал дозволенное, подумал Сун Лань. Ведь он все ещё не отстранился и был слишком близко. Если его прошлый жест и вправду игра, то Сун Лань готов скромно ее принять. Даже если это и не было так, а игра существовала только в его голове. Так будет легче. Он перевел взгляд на друга. Тусклый лунный свет слабо освещал его лицо, подчеркивал бездонные глаза, что, кажется, странно блестели, пока внимательно смотрели в глаза Сун Ланя, что были с ними на одном уровне. — Если ты хочешь спросить мое мнение насчёт всего происходящего, то все в порядке, — он потянулся к рукам Синчэня, сложенным бедрах, и накрыл его руки своими, пальцами задевая ноги. Синчэнь на этот жест удивленно поднял брови и улыбнулся. Сун Лань не смог продолжать долго держать зрительный контакт и опустил голову вниз. — Ты улыбнулся, Сун Лань! — посмеялся Синчэнь и переплел с ним руки. Так-то, до этого он хотел спросить разрешения на то, чтобы прикоснуться к Синчэню. Но обстоятельства оказались такими, что это показалось бы странным и лишним, так как нынешняя ситуация напоминала ему игру. Потому он осмелился сделать все молча. На его макушку лег подбородок Синчэня. Мурашки прошли по телу. Сун Лань почувствовал, что его как будто накрыли теплым одеялом после жгучего мороза. Ощущения были приятными и долгожданными, но непривычными и слишком яркими после долгого холода. — Так нормально? — тихо спросил Синчэнь. Вибрация его голоса прошлась по всей голове Цзычэня, вызвав у него мгновение неприкрытого удовольствия. Он утвердительно промычал в ответ. Осмелившись, подушечками пальцев он погладил костяшки на руках Синчэня. Он ответил тем, что водил пальцами по его ладоням и сжимал руку в ответ. Сун Лань хмыкнул. Днём он бы и подумать не мог о том, что когда-либо в жизни будет так быстро и, на удивление, так спокойно сближаться с кем бы то ни было. С таким человеком, как Сяо Синчэнь. Постоянный хохотушка, луч света в его жизни. Так они просидели достаточно долго, чтобы Сун Лань начал немного посапывать и наклоняться в сторону Синчэня, как будто собираясь упасть ему в объятия. — Цзычэнь? — Я не сплю. — Я знаю, — Сяо Синчэнь заправил ему выбившуюся прядь и провел пальцами по ушам. Сун Лань почувствовал, как на тех местах кожа стала горячее. Синчэнь приподнял его голову и пару секунд смотрел на него, после чего быстро отдалился, виновато улыбаясь. В расслабленном уме Сун Ланя закружила настойчивая мысль, которую, как ему показалось, исполнить прямо сейчас было бы абсолютно здраво и правильно. Он очень хотел прикоснуться губами к губам Синчэня. И ему показалось, что тот не будет против. — Синчэнь? Можно? — спросил Цзычэнь, указав взглядом на рот Сяо. У Синчэня, видно, перехватило дыхание. Улыбка на его красивом лице померкла, но не погасла до конца и это оставляло надежду на то, что он ожидал это когда-то услышать. А может, даже думал, но получил предложение слишком неожиданно. Сун Лань хотел так думать. Он слегка нахмурил брови, продолжая держать улыбку на лице, и запинаясь, сказал: — Я думал, что это я должен буду спросить у тебя это, — он неловко усмехнулся. — Но спросил я. — Скажу честно, слышать такое от тебя — неожиданно, — его голос чуть дрожал. — Для меня тоже, — заключил Сун Лань, не зная, что еще можно сказать. — Хорошо, — Сяо Синчэнь поднял взгляд и аккуратно положил ладонь на ногу Сун Ланя. Немного приподнялся, опираясь на него и вновь оказался близко. Сун Лань почувствовал, как Синчэнь немного подрагивает и сбивчиво дышит. Его частое краткое дыхание опалило его губы и от этого чувства по-настоящему сносило крышу. Захотелось почувствовать ощущение губ Синчэня на своих, что, он уверен, были мягкими. И он сделал это. Обхватил затылок Синчэня и притянул его к себе, неумело целуя. Дыхание Сун Ланя совсем сбилось, он задыхался в частых и коротких поцелуях, в ответ получал то же самое и от Синчэня. Поцелуи его любви ощущались точно как шелк, даже учитывая то, что они успели стукнуться зубами. Но все это неважно. Сам Сяо Синчэнь целует его, вот что по-настоящему имело смысл. Впервые в жизни Сун Лань почувствовал настоящее головокружение от эмоции.***
Совсем не по канонам романтических историй, что Сун Лань когда либо слышал или читал, слова любви он произнес только спустя много месяцев после поцелуя. Тогда, на окончание традиционного праздника Ци Си Цзе, держа Синчэня за руку и будучи абсолютно счастливым он сказал: — Я люблю тебя, Вэнфэн.