Амьен

      В комнатах королевы не смолкали разговоры: все обсуждали только недавно закончившийся бал и в частности молодого Джорджа Вильерса, герцога Бэкингемского, прибывшего недавно во Францию по поручению Якова I. Многие дамы кидали на него нежные взоры, и даже сама королева, не слишком явно, заинтересовалась им. Кавалеры же в свою очередь с завистью посматривали на необыкновенную роскошь, окружавшую его, да и несколько злились на него, завладевшего в этот вечер всеми женскими взглядами. Кто-то пытался злословить, но никого не смущали ни преступные связи между герцогом и королем, ни его слишком быстрый подъем по социальной лестнице.       Сам Бэкингем в это время укладывался спать, временами вспоминая молодую королеву. Ему показалось, что она была довольно холодна с ним, но не злилась на его комплименты, и его воображение уже рисовало ему новую интригу, а уста шептали ее имя. Внезапно он вспомнил про близкую подругу Анны, герцогиню де Шеврез. Подойдя к письменному столу, он быстро набросал записку и приказал слуге передать ее герцогине. Тот не должен был возвращаться, не получив ответ.       Герцогиня в это время была не у себя. Она обсуждала прошедший бал с королевой в Лувре. Обе женщины, как это и полагается слабому полу, обсуждали старые и новые сплетни, перемывали косточки всем дамам, обсуждали кавалеров. Анна как бы между прочим заметила, что по красоте молодой английский посол не уступает королю. Внезапно вошла донья Эстефания, прислужница королевы, приехавшая с ней из Испании. Она доложила, что слуге в неизвестной девушке ливрее было поручено передать Мари записку и не уходить без ответа. Две темные величественные головки склонились на бумажкой, в которой говорилось «Дорогая герцогиня, приношу вам свои извинения за столь позднее сообщение. До меня дошел слух, что вы близкая подруга королевы. Будет ли у меня возможность увидеть ее ещё хоть раз, пока я не покинул гостеприимную Францию? Подпись: ваш, Дж. Вильерс.» — Что думаете вы об этом письме, Анна? — задорно рассмеявшись, спросила герцогиня. — Я не знаю, что думать, Мари. Он милый, но у меня есть муж. Если бы я не была королевой, я бы могла подумать… Однако же я королева, какой пример я подам всем женщинам Франции? — Но ваш муж не обращает на вас внимания. Женщине нужно мужское внимание. Вы не согласны со мной? — с жаром проговорила Мари; ее сердце жаждало интриги. — Королева — не женщина. По крайней мере, с другими мужчинами. Вот что, Мари, объявите бал и пригласите его туда. Никто не сможет обвинить меня в бесстыдстве, если я просто скажу ему пару слов при случайной встрече. — Тогда напишем ему письмо. Его слуга всё ещё ждет, — Мари встала и взяла в руки лист гербовой бумаги. — Составим официальное приглашение и ответ на записку с напутствиями. — Составьте вы, мне дурно, — Анна и впрямь побледнела. — Это от радости, подруга. — Думаете? — Да. На какое число назначать бал? — Он уезжает через месяц. Назначьте бал через двадцать пять дней. — Превосходно. Я закончила, — через некоторое время сказала Мари, — что будем писать в ответе на записку? — Пусть он поухаживает за вами. А дальше пишите сами. Дайте только мне написать что-нибудь в конце. — Прошу, — Мари передала записку подруге. «До встречи на балу. Анна,» — написала королева и вернула бумагу, — Я подпишусь как Мари Мишон. Пусть это будет моим псевдонимом. — Думаете, так часто будете им пользоваться? — Конечно. Если я не могу быть связным между вами и королем, то буду связным между вами и вашим сердечным другом. — Пусть так. Но я не говорила, что люблю Бэкингема. — Конечно, он просто вам понравился. — Не будем спорить, Мари. Лучше отдайте письмо слуге герцога. — Хорошо. Я, наверное, поеду уже к себе. — До завтра, милая. — До завтра, ваше величество, — герцогиня присела в реверансе и вышла.       Бал у герцогини де Шеврез был столь же прекрасным, сколь и был у короля. Королева блистала, впрочем как и ее подруга, за которой явно ухаживал самый популярный среди дам человек — Джордж Вильерс, герцог Бэкингемский, посол английский. Королева, отчаянно краснея в свой веер, согласилась проводить принцессу Генриетту до Кале, ведь девушка покидала навсегда теплую, милую ее сердцу Францию и отправлялась в холодную негостеприимную Англию. Кто знает, что будет ее там ждать?

***

      Вернувшись рано утром в Лувр, королева первым делом послала сказать королю, что хочет проводить невесту английского принца в Англию. Король, недолго думая, дал свое согласие. Отдав приказ собирать вещи, Анна отправила Эстефанию за герцогиней Шеврез.       Молодые женщины, проболтав все оставшееся время, отправились прощаться с подругами и королем. Людовик, кинув недовольный взгляд на герцогиню, поцеловал руку супруге и удалился. — Ваш муж всё ещё меня не любит? — Боюсь, это навсегда. Но пока ведь он просто недовольно смотрит на вас? Значит и бояться нечего.       Анна и герцог всю поездку беседовали, и Мари была бы совершенно счастлива, если бы в этих разговорах было чуть больше о любви. Все шло гладко, пока кортеж не приехал в Амьен.       Вечером, часов около десяти королева вышла в сад, чтобы, сидя в беседке, подумать о своем и посмотреть на звёзды, вдыхая благовонный воздух амьенских садов, как вдруг к ней подошел герцог. — Ваше величество, — герцог склонился перед королевой. — Герцог. Вам не спится? — Я потерял сон, увидев вас, государыня. — Не стоит, герцог. Идите выспитесь. Вы сегодня выглядели бледным. — Меня огорчает скорая разлука с вами, ваше величество. — Милорд, в конце концов, это не последняя наша встреча… — Но кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем я вновь увижу вас! — с жаром воскликнул Бэкингем. — Что же за причина, по которой вы нуждаетесь во мне повсеместно? — Любовь, сударыня, любовь, — покачав головой, грустно сказал герцог. — Любовь? — Любовь делает меня самым счастливым и самым несчастным человеком в это мире, ибо я люблю вас, Анна, люблю везде и всегда! — Герцог, — королева, побледнев, отшатнулась, — герцог, что вы такое говорите? — Сударыня, я не мог покинуть вас, не открыв своего сердца. Но ответьте же мне! Взаимность или отвержение всяко лучше неизвестности! — Милорд, — Анна прикоснулась рукой к его волосам, — милорд, я королева, я замужняя дама… Я не могу сказать, что люблю вас, но понимаю, что мой отказ причинит вам боль… Если ваша любовь и в самом деле так велика, то приезжайте ещё. Приезжайте, и тогда… Тогда я, возможно, буду точно знать, что вам ответить. — Могу ли я считать, что у меня есть надежда? — Быть может, милорд. Я сказала, что время все уточнит. — О! Вы величайшая из женщин! Но вы так жестоки с бедным герцогом… — Внезапно Бэкингем поднялся с колен и хотел было поцеловать королеву; женщина закричала.       На крик тут же прибежали все. Герцог стоял не коленях перед королевой, держа ее в своих объятиях; королева была бледна. Мужчину увели, женщину же взяла под руку герцогиня де Шеврез. — Что здесь происходило, сестра? Он признавался вам в любви? Что вы сказали? — Да… Я сказала ему, что не могу ответить взаимностью. Но если он приедет ещё раз, и его чувство будет так же сильно, то, быть может… Мари Мишон придется побегать, — и две подруги засмеялись. Одна, как всегда, задорно, другая — облегчённо.