Дерево штурвала было твёрдым под руками, но больше не дарило прежнего ощущения реальности. Мужские руки сильнее сжались в попытке проснуться, удержать ускальзывающий, как песок сквозь пальцы, контроль, понимая, что все бесполезно. Ничего не получалось. С момента кошмарного свидания все буквально рассыпалось на части.
Рикардо на минуту прикрыл глаза, надеясь, что прямо сейчас он их откроет и окажется вовсе не на своём рабочем месте, а в пустой кровати. Он был согласен принять реальность даже в качестве извращенного кошмара, в котором мечта о свидании с любимой женщиной наконец-то осуществилась, но, как всегда бывает в плохом сне, все пошло не по плану. Только это было наяву. Пора было признать, что он испортил свидание своей чрезмерной неловкостью и даже признался в любви, чем испугал женщину своей мечты.
—
Идиотский день, — грубость сорвалась с губ капитана.
Голубые глаза распахнулись, представляя все тот же мир без земли, вездесущих людей и Хулии рядом с ним. Вернее, последняя была совсем близко — с ним на одном корабле, — но в этот день семьдесят пять метров палубы казались ему больше, чем вся планета. Сегодня Хулия была дальше от него, чем все звезды в небе.
Нагретое от его рук дерево штурвала по-прежнему не отвечало и не дарило нужного ощущения покоя. Мысли продолжали носиться в голове Рикардо, как рой разозленных пчел, разнося по всему телу коктейль из тревожности и печали. Перед глазами пронеслись воспоминания.
Flashback
Один.
—
Значит, поужинаем вместе?
Улыбка на лице Хулии сменилась удивлением. Не сложно догадаться, что она шокирована — так же, как и сам капитан.
—
Конечно… Конечно, это нужно как следует отметить. Более того, я надену каблуки.
—
Тогда я зайду за вами в восемь. Быстро поужинаем, а там посмотрим.
Доктор снова пытается понять смысл сказанного, пока капитан мысленно утопил свою способность коммуникации в бесконечном море.
Два.
— Вы прекрасно выглядите.
Это было преуменьшением. Рикардо почувствовал, как сердце в груди разрывалось при виде восхитительной женщины. Мягкие пряди волос аккуратными волнами ложились на плечи и спину. Коричневое платье укутывало хрупкое тело, одновременно скрывая и демонстрируя все достоинства Хулии. Капитану хотелось запечатлить свое ведение, чтобы навечно помнить этот момент.
Три.
—
Я влюбился в вас, Хулия.
И улыбка, такая же яркая и тёплая, как солнце, померкла. Не сложно было догадаться, что она совсем не ожидала услышать подобное. Карие глаза опустили взор вниз, а поза из расслабленной приняла оборонительную позицию. Хулия напряглась и придвинула руки к себе.
Рикардо не был уверен, когда именно следует говорить такие фразы, но сейчас, признавшись, понял свою ошибку. Момент был испорчен. Все глупости, которые произошли между ними прежде, даже вместе взятые не могли сравниться с тяжестью недавно сказанных слов.
Словно в попытке хоть немного спасти ситуацию, его рот вновь открылся. Объяснение признания. Слова и фразы, произнесенные от всего сердца, но заставляющие женщину смущённо отводить взгляд и выглядеть неуверенной. Чёртов подарок Хулиана под салатницей…
Flashback
Рикардо качнул головой, чувствуя, как пол под ногами тоже дернулся. Чтобы не потерять равновесие, ему пришлось вновь обхватить пальцами уже знакомый штурвал. Он чувствовал, что ему нужно заземлиться, сосредоточиться хоть на чем-нибудь, чтобы сбежать от мучивших его воспоминаний.
Один.
Солнце ярко светит через окна на капитанский мостик. Дверь приоткрылась.
Два.
Матросы разговаривают на палубе и беззаботно смеются. Тихие шаги.
Три.
В воздухе почему-то витает запах яблок.
—
Капитан, с вами все в порядке?
Четыре.
Сердцебиение ускоряется.
Рикардо резко развернулся, замечая стоящую рядом с ним женщину. Мираж? Иллюзия, созданная его воображением? Он не знал.
—
Да, да, все нормально, — мужчина несколько раз кивнул головой. —
Как вы… ? То есть, что-то случилось?
—
Нет, — доктор пожала плечами. —
Возможно, вам следует немного отдохнуть.
—
Сегодня много работы.
Капитан повернулся, а взгляд заметался по приборной панели в поисках хоть какого-нибудь оправдания своему состоянию. Там, как на зло, ничего странного не оказалось. Всё датчики исправно показывали оптимальные результаты.
—
Кажется, когда корабль стоит на якорях, управление штурвалом не требуется.
—
Да… Вы очень наблюдательны.
Тонкая рука мягко, будто не решаясь, прикоснулась к плечу мужчины. Они оба замерли в крошечном моменте соединения. Рикардо хотелось вновь прикрыть глаза и отдаться ощущениям, но разум приказал этого не делать. Всегда, когда он поддавался чувствам, случалось что-то плохое, как большая волна накрывала с головой самоуверенного серфингиста, указывая на его незначительное место в большом мире.
—
У нас остался незавершенный разговор, — голос Хулии звучал по-прежнему приятно, но в воздухе повисла обреченность. Какая-то часть мужчины и женщины боялась того, что может произойти дальше, боялась довериться, а взамен получить свое разбитое сердце, боялась жестокости и предательства. —
Я должна… ответить, сказать… — Она замолчала, подбирая слова.
Тепло руки на плече капитана исчезло. Как бы тяжело ему не было, Рикардо повернулся к женщине, бедром опираясь о панель.
—
В этом нет необходимости, — как можно спокойней сказал он. —
Вы мне ничего не должны.
—
Я задолжала вам больше, чем когда-либо кому-либо. Послушайте, пожалуйста, — дрожащая рука женщины поднялась к её лицу и опустилась, словно она, как и капитан несколько минут назад, не знала, что делать. —
Я не знаю, почему вы вчера сказали то, что сказали, или на что рассчитывали.
—
Хулия…
—
Нет, прошу, не перебивайте. Вчера вы удивили меня, и я не спала всю ночь, думая над вашими словами. Даже утром, днем, сейчас. Вы, как никто другой, знаете о ерунде, творившейся между мной и Улисом. Было так глупо играть в отношения с человеком, с которым меня связывала исключительно страсть, и при этом до дрожи в руках желать… вашего признания, принятия, прощения. Не из-за внезапной любви, не совсем, — пряди волос качнулись, когда доктор слегка покачала головой. —
Просто сначала мне хотелось искупить свою вину. Не уверена, из-за чего больше — того, что я наставляла на вас пистолет, или уничтожения прежнего мира. Бесконечные проблемы, которые сыпались на нас, тоже были из-за меня. Но вы никогда меня ни в чем не упрекали. Признаюсь, вначале подобное попустительство меня злило. «Ты уничтожила мир? Ладно, мне тоже никогда не нравились очереди в магазинах и бесконечные пробки. Хотела убить меня? Успокойся, позволь мне обнять тебя, а после умойся и ложись спать», — попытка имитировать голос капитана вызвала одинаковые легкие улыбки на их лицах. —
Даже эта глупость с Улисом казалась вам простой прихотью маленького ребёнка, и вместо поучительной лекции об этике вы поддерживали меня. Когда весь мир рушился, а я стояла совсем одна, именно вы всегда протягивали мне руку. Я не знаю, в какой момент мне захотелось чаще бывать в ваших объятиях, больше разговаривать, узнавать вас, когда неловкие ситуации, в которые мы попадаем, стали для меня нормой и поводом сильнее улыбаться.
Вспоминая те самые ситуации, Рикардо только сильнее улыбнулся. Было просто невозможно оставаться равнодушным после всего, через что они прошли. Встреча в порту, душ, свидание… Одновременно с чувством стыда разгоралось неожиданное тепло, словно эти неловкости становились некими ступеньками между двумя разными людьми.
Щеки Хулии покраснели, а пальцы правой руки беспокойно дёргали пуговицу на кармане джинсовых шорт. Только сейчас мужчина заметил, как красиво солнечный свет отражался на кораллового цвета футболке и утопал в густых прядях волос. Собственное волнение стихало, приятной тяжестью оседая под ребрами. День начинал казаться удивительным с каждым произнесенным словом не менее удивительной женщины.
—
Мне проще рассказать о строении любого организма, чем разбираться в своих чувствах. Но вы делаете меня счастливой, заставляете чувствовать себя в безопасности, дарите уют и спокойствие. Даже когда мы танцевали и едва не поцеловались, у меня и в мыслях не было отвращения. Кажется, пора признать, что меня влечёт к вам. Я… влюблена в вас.
—
Теперь я не знаю, что сказать.
Они одновременно издали смешок, смотря друг на друга. В голубых и карих глазах горел одинаковый огонь. То, что было тяжело сказать, уже давно расшифровали сердца.
—
Очередная неловкая ситуация, капитан? — Поддразнила мужчину Хулия.
—
Определённо, доктор.
Заметив, что между ними ещё осталось ненужное волнение, Рикардо развёл руки в стороны. Возможно, иногда у них действительно не получалось подобрать нужные слова, а сдержанность мешала сделать первый шаг, поэтому он предложил то единственное, что всегда выручало их; то, в чем нуждались не только тела, но и сердца; что никогда не лишало их в беспокойном одиночестве.
—
Иди сюда, принцесса.
И, словно только этого ждавшая, Хулия тут же прильнула в объятия капитана. Тонкие руки заняли свое уже привычное место на теле мужчины, а его, большие и крепкие, надёжно устроились на талии женщины.
Больше ничего не было нужно. Слова — сказанные и нет — уже давно были поняты чем-то более разумным, чем человеческий мозг. Зачем вообще слова, если каждое действие и взгляды говорили более искренне, чем можно выразить привычным набором букв?
—
Доверься мне. Обещаю, я поступлю с тобой правильно.
