Непоседы или Нас не догонят

      Свобода — окрылённое чувство, когда душа и всё нутро чуть ли не кричит от счастья, ощущая себя на самой высоте всего этого бренного мира.       Свобода — это то, что делает достичь чуть ли не каждый человек на земле.       Свобода — это то, что им недоступно.       Мадара и Хаширама сами не знали когда это могло произойти. После столкновения их отцов и младших братьев на реке, единственное место, где они могли видеться друг с другом — поле брани. Но даже там их попечители отказывались спускать с них глаз.       Мечта о мире между кланами шла по трещинам. С каждой новой битвой, казалось, что ещё пара моментов и они полностью сдаться, утопая в крови и омуте боя.       Но стоило им исполнится по шестнадцать, как тут же всё изменилось. Бои продолжались, но отношения Хаширамы и Мадары как будто бы вернулось в спять, в их детство, в их период дружбы.       Они начали понимать друг друга с полуслова. Отцы за ними уже не следили так тщательно, как годами ранее. Им удавалось переговариваться на поле битвы и защищая своих товарищей, не вредя кланам друг друга.       Их сердца вновь забились. Казалось, что им уже ничто не по чём. Они вместе, а это главное. Они горели друг другом, тянулись к несбыточной мечте и своему счастью.       И вот, на одной из битв летней порой, они договорились о ночной встречи. Каждый из них был взволнован, оба ждали полуночи, чтобы встретиться на старом детском месте. Как неожиданно Хашираму вызвал к себе его отец, Буцума.       — Отец, вы меня хотели видеть? — дружелюбно в своей манере, но с уважением поинтересовался младший Сенджу.       — Да, я хочу поговорить с тобой, как отец с сыном, как отец с наследником, — слова впечатались в голову Хаширамы сразу же. Сердце пропустило удар, а желудок упал вниз. В горле возник горький ком тошноты, но юноша не подал виду.       — О чём же? — поинтересовался он, вопросительно склонив голову к плечу.       — О твоей будущей свадьбы с принцессой Узумаки.       В ушах раздался шум. Карие глаза шокировано распахнулись и уставились на морщинистое лицо своего родителя. Повисла минута молчания, но для Хаширамы казалось, что прошла целая вечность. Ему казалось, что земля ушла из-под ног, что весь мир начал покрываться трещинами и разрушаться. Казалось, что ещё немного и ему будет не хватать воздуха.       — Я понимаю, возможно ты в кого-то уже влюблён, но ты обязан выйти замуж за Мито Узумаки. Их клан — наша последняя надежда на победу в бою с Учихами. Я надеюсь ты примешь верное решение, сын мой, — произнёс Буцума, поднимаясь своего места. Он сжал плечо Хаширамы и направился на выход, оставляя того одного со своими мыслями.       «Всё кончено, » — звучал голос в его голове.       Он любил Мадару, но не мог подвести своего отца. Ему оставили трудный выбор. Победа или любовь. Семья или возлюбленный. Хаширама совсем не знал что ему выбрать. На глазах невольно навернулись слёзы и одна горькая капля упала на сжатые на коленях кулаки.       Его мир постепенно рушился. Ощущение и чувства испытываемые сейчас им были сравнимы с тайфуном или цунами. Юноше казалось, что он с головой уходит в ледяной омут, который его же и погубит.       Пришёл в себя он только ближе к полуночи. Хаширама тут же подорвался с места и выпрыгнул из окна. Он огляделся по сторонам и медленно убежал с лагеря, направляясь к водопаду. Сердце билось сильнее, чем прежде, а желудок скручивала боль от вины, но перед лицом какой именно вины, Сенджу не мог разобрать. Ему было горько от обеих мыслей.       Когда юноша пришёл на место встречи, темная фигура, с его рост, сидела на краю обрыва. Подойдя чуть ближе, он заметил в руках длинноволосого листок с дыркой посередине. Губы непроизвольно растянулись в нежной улыбке.       — Мадара… — прошептал он, заставляя Учиху вздрогнуть. В туже секунду, Хаширама обхватил торс возлюбленного руками, крепко прижимаясь к тому.       — Хаширама… Ты сегодня ещё более несносен чем обычно, — усмехнулся черноволосый юноша, откидывая волосы набок.       — Я очень соскучился…       — Я тоже, — вздохнул в ответ Мадара. Он поднял взгляд темных глаз на небо, что светило мириадами звёзд. Его мысли невольно вернулись к разговору с отцом после битвы с Сенджу.       — Мадара, — раздался за спиной голос Таджимы. По спине пробежал табун мурашек, кончики пальцев похолодели. — Я вижу вы с наследником Сенджу неплохо сдружились вновь. — Мадара старался сохранять ровное дыхание и не выдавать своего волнения.       — Отец, я… — только начал младший Учиха, как родитель его перебил:       — Ты знаешь, что он наш враг, я так предполагаю, у тебя есть веская причина этого сближения?       — План, — вырвалось само по себе. Хоть Мадара и терпеть не мог обманывать, но сейчас он себя успокоил тем, что это была вынужденная мера. Вот только ком вины расцвёл сильнее, стоило увидеть то, как Таджима улыбнулся и подошёл к нему обняться.       — Молодец, сын… — прошептал старший Учиха, сжимая своего сына в родительских руках.       «Я отвратительный сын.»       — Я не хотел говорить, пока мой план не осуществится… — тихо прошептал Мадара, обнимая отца в ответ.       Живот стягивало тугим узлом. Кончики пальцев холодели, а руки норовили начать дрожать. В голову вновь и вновь приходили мысли о ненависти к себе. В особенности, Мадара начал считать себя самым худшим человеком на земле, когда Таджима прервал объятья и с улыбкой кивнул, отправился по своим делам, оставляя своего сына одного со своими мыслями.       — Мадара…       — Хаширама…       Прозвучали голоса в унисон. Оба в нерешительности застыли, глядя друг на друга. Никто из них не хотел продолжать начатое: Мадара нервно кусал свои губы, а Хаширама водил взглядом по сторонам, сжимая губы в тугую полоску.       «Значит… Не я один такой… Непоседа…» — прозвучало в головах обоих.       Стоило об этом подумать, как глаза Сенджу засияли надеждой и азартом.       — Дара… А давай сбежим от всех? В другую страну? Куда-нибудь… Куда-нибудь очень далеко… Где нас точно никто не достанет?.. — прошептал он, беря руки своего возлюбленного в свои.       — Что?.. — глаза Учихи в нерешительности распахнулись. Он посмотрел в очи Хаширамы, но тут же отвёл свои в сторону. Ему показалось, что если он посмотрит в них чуть дольше, то уже не сможет отказаться. Но с этой мыслью у него появились сомнения. Сомнения о том, стоит ли вообще оставаться и возвращаться. От этих мыслей стало и тошно, и как-то легко. — Хаши… Давай… Не хочу тебя покидать… — тихо ответил он, бросаясь в объятия возлюбленного.       Оба не теряя ни минуты поднялись на ноги и, взявшись за руки, побежали вперёд в лес.       — Отец! Проснись! Мадара нет в комнате! — Изуна вбежал в палатку отца в паники, не понимая где может быть его старший брат.       — Изуна… Ты думаешь есть о чём переживать? У Мадара есть чёткий план против Сенджу и а тому же… — не успел старший договорить, как его младший сын гневно перебил:       — У Мадара против Сенджу?! Ты серьёзно?! Да это он попадёт в их ловушку!       Таджима тут же стал серьёзнее. Он совсем забыл, что Буцума мог приказать проследить за своим ребёнком или же даже приказать ему убить Мадару.       — Собирайся! Буди всех, мы идём за Мадарой! — произнёс он вместе с раскатами грома.       — Отец, Хаширама сбежал, — Тобирама вошёл в комнату. — О чем вы говорили?       — Сбежал? Этот мальчишка опять… — вздохнул Буцума. — О его будущей свадьбы с принцессой Узумаки. Переместится и вернётся, — фыркнул старший, откладывая от себя свиток на угол стола.       Тобирама не сказал больше не слова, лишь перевёл взгляд на окно, где начинался ливень. Он завороженно следил на падающими каплями, что отблёскивали тёплый свет свечей. Через пару минут младший повернулся к отцу и, кивнув, вышел из его кабинета. Он вернулся в комнату и переоделся в одежду для шпионажа. Тобирама чувствовал, что оставлять Хаширама нельзя.       Мадара и Хаширама бежали под ливнем. Они промокли до нитки. Но смеялись и прыгали, играясь, по лужам.ю вновь и вновь. В душе застыло умиротворение. Им казалось, что лучшего момента в их жизни то и вовсе не было. Единственное, какой момент мог перешагнуть всё это, так это их знакомство. Именно этими воспоминаниями они дорожили больше всего.       Но сейчас ими владели совсем иные чувства. Они переполняли их с ног до головы. Любовь, озорство, свобода…       Именно чувство свободы давало им силы на бег. Оно откидывало чувство тревоги, волнения назад. Заставляя все мысли об своих обязанностях кануть в лету. В голове играла лишь звенящая пустота облегчения.       Эйфория переполняла их грудь.       Чёрные глаза вновь и вновь встречались с горящими алыми, пытаясь запомнить каждое мгновение, каждую искру одной эмоции, которую они могли испытывать крайне редко.       Счастье.       Вот, что они испытывали.       И всё остальное, не имело для них значения.       До этого момента.       Послышался горн клана Сенджу.       Мадара и Хаширама остановились. Их сердца пропустили удар одновременно. А сердце забилось в страхе. Сенджу посмотрел на возлюбленного и сжал руку того. На его губах расцвела грустная улыбка, но в ней мелькали огни надежды.       — Ты иди ближе к Стране Ветра, — произнесит он, прижимая лоб ко лбу Учихи. — Я их задержу, меня они не тронут. Не волнуйся, как только я разберусь, то тут же отправлюсь к тебе.       В словах звучала нескрываемая нежность и мягкость. На душе Мадара тут же стало легко и беспокойство испарилось. Лишь непонятная тревога осела в низ живота. Но он с уверенностью кивнул и припал к губам любимого.       — Я буду тебя ждать…       Дождь не заканчивался, хотя времени прошло достаточно. Уже близилось к пяти часам утра. Но ливень всё шёл и не собирался останавливаться хоть на минуту. Чёрные волосы были мокрыми насквозь, даже чакра не спасала его от пресных слёз небес.       Тревога поднималась всё больше. Прошло уже более двух часов, как они с Хаширамой расстались в лесу. Слишком долго. Он уже не может его ждать.       Решив вернуться на место, где они разминулись, Мадара старался подмечать каждую деталь. Каждый сломанный листок, каждый след. Он хорошо запомнил откуда был звук горно, поэтому осторожным шагом направился к тому месту.       Голова закружилась, едва ли почувствовав смешанный запах крови и сырости земли. В глазах потемнело, стоило кроваво-красным глазам упасть на труп, лежащий между деревьев.       Цветок.       Яркий белоснежный цветок, обрызганный каплями крови, нависал над головой Хаширамы.       Белая эустома, которую так он любил.       Её бутон был горестно опущен, будто бы в извинениях. Так, словно Хаширама знал, что Мадара придёт к его мёртвому телу.       Мадара хотел сделать шаг к возлюбленному. Ноги чувствовались ватными и грозились уронить его на колени. Но ничего не произошло.       Лишь тупая боль разлилась в районе солнечного сплетения.       Туман в голове стал только сильнее. Зрение расплылось. Кроваво-красный медленно перелиться в полностью чёрный зрачок.       Мадара упал на землю, прямо перед эустомой.       — Твой клан убил аники… — послышался холодный, грубый голос. В нём скользила боль и сожаления. Учиха и сам понял кто это был, ему не нужно было поворачиваться или спрашивать кто это. — Уж извини, я знаю, что ты не виноват, но кровь за кровь…       Мадара не злился. Возможно он слишком устал, а возможно и считал это где-то в глубине душе справедливым. Может быть, ор даже был благодарен сейчас Тобираме.       Учиха с трудом повернул голову в сторону Хаширама. Ещё сложнее ему далось взять того за руку, сплетая из пальцы.       — Я надеюсь, что в следующей жизни, вы будете счастливы в месте… — услышал Мадара перед тем, как мир вокруг помер окончательно.